Впрочем, откуда знать, какое слово скажут заводы завтра, что за техника придет на поля? Все же, несмотря на недостаточность знаний, колхозный народ дерзает, дерзает. Так не следует расхолаживать людей, отбивать охоту к творческой инициативе.
Вечно в этих "Красных зорях", должно признаться, билась неспокойная мысль, сталкивались мнения, возникали споры - то по поводу выращивания сортового зерна, то о новом в разведении племенного стада. К тому толкал светлый партийный разум Устина Павлюка, да и Мусия Завирюхи, новаторов сельского хозяйства.
...Трактор тянет культиваторы. Текля старается поглубже опустить скобели, которые под самый корень срезают сорняки, но не пересыпают грунтов. Под жарким солнцем срезанные сорняки тут же увядают, при этом земля не пересушивается, пар черный что галочка.
Устин Павлюк, Мусий Завирюха и Текля в полном душевном спокойствии возвращались с поля, расхваливая на все лады Сеня: чудесно действуют скобели, не будет больше сорняк тянуть соки, и грунт не пересушим, и влагу сбережем.
Текля дня не пропустит, чтобы не понаблюдать за работой трактора, и всякий раз при этом ласково улыбается насквозь пропыленному Сеню. Поле вдоль Ахтырского шляха ровное, и потому управлять скобелями легко: они и поверху не скользили и не слишком врезались в землю. Верно сказал Сень: скобели на ровном месте незаменимы.
Садилось солнце за горкой, в междуречье, и Сеню пришло в голову, что надо водить скобели ночью - не так будет выпариваться влага. Ночь напролет урчал трактор, и всю ночь отзывалось на это урчание Теклино сердце милый, неутомимый Сень, трудовой человек, честная душа. Было и радостно и вместе с тем горько, на ум невольно шел Тихон: мог бы он так же вот весело, без всякого принуждения проработать всю ночь?
А Тихон возьми да и поведи на следующий день скобели, - значит, и он захвачен изобретением, захотел, чтобы и его частичка была в общем деле. Улыбкой сияло его красивое лицо. Вкрадчивым голосом окликнул Теклю, но та, к его удивлению, что-то уж очень холодно обошлась с ним. Ох, эти девичьи причуды, кто в них разберется!
Текля от всей души советует соседям использовать скобели, - нехитрая штука, любой кузнец смастерит. Да не каждый решится на это. Соседи без особого подъема приняли совет.
Молодой председатель куликовского колхоза, неторопливый увалень Данько Кряж, с недоверием отнесся к этой "кустарщине". Посмотрим, мол, что выгадаете. А мы и дождичка обождем. Неужели какая-то девчонка лучше его разбирается в пахоте? И бригадиром-то без году неделя стала, набиралась бы лучше ума-разума, чем других учить. Текле удивительно: до чего ж равнодушный, ленивый ум!
8
Едва солнце, мазнув самую верхушку журавля, скрывалось за лесом, к колодцу сходились женщины и, поставив ведра наземь, принимались обсуждать события дня. С поросших сосной пригорков сбегались за водой все новые хозяйки.
Загорелая Жалийка, женщина мягкого нрава, оправив платок, певуче затянула:
- Полольщицы с поля идут... Устали, наломались, целешенький день сапками стругали затвердевшую землю. А белотелая Соломия в Псле освежилась, у ворот вон нежится, русые косы расчесывает. Румянец во всю щеку играет, отъелась за Селивоном, прохлаждается под густым осокорем.
Наиболее говорливые и осведомленные соседки собрались у сруба; целый день трудились в поле, жарились на солнце, однако это не поубавило у них ни пыла, ни интереса к сельским новостям.
Пожилая, сухопарая Варвара Снежко насмешливо добавила:
- Соломия никого не пропустит, всех разглядит, - кто вширь раздаваться стал, кто спал с тела и тает что свечка, да по какому случаю. Во все нос сует, каждого по косточкам разбирает, ни одна девичья тайна не минет ее бесстыжего языка.
Жалийка:
- В воскресенье с кумою Татьяною в клуб придут, всех девчат пересудачат: кто на кого засматривается, кто как одет, у кого какой голос, кто с кем гуляет, да к кому ходит, да что носит, да какие у кого отец с матерью были. Каждого норовят осудить.
Варвара Снежко:
- А если слюбилась пара - непременно надо разбить. Соломия с кладовщиковой Татьяной всех переберут, перелают, а на глаза никто не попался - погоду примутся ругать.
По всему видно, что Соломия с Татьяной не в почете у женщин.
- Родион Ржа без кладовщика Игната шагу не сделает, то-то Татьяна и важничает, - заметила Варвара Снежко.
Веремийка ввернула:
- Соломию с Татьяной водой не разольешь. Встретятся - не наговорятся: кого опасаться, чтоб не перешел дорогу, да у кого дурной глаз, как надо делать сметану, кому какой сон приснился.
Сегодня, однако, злоязычные молодицы, Соломия с Татьяной, толковали о другом - о том, что нынешним летом не будет молока: красная бабочка первой вылетела. Вот если бы попервости вылетела белая - молочное было бы лето. Ох, не видать Марку выставки, как своих ушей.
Соломия с Татьяной недоброжелательно поглядывали на собравшихся у колодца соседок: "О нас судачат, а то о ком же еще?"
Соломию досада берет. Да разве бы ее дочка Санька не сумела раздоить коров, прославиться? Так нет же, Павлюк дал ей самых плохих коров. Из хозяйственной семьи девка, кто того не знает! Соломия уж если сделает сметану - ложкой не провернешь. На базаре в Лебедине - нарасхват. Никто не скажет, что сеном корова кормлена. Это только Устин Павлюк пренебрегает Селивоном, а он с дедов-прадедов хозяин.
Полольщицы, возвращаясь с поля, молча, хмуро проходили мимо Соломии с Татьяной, - ишь, копаются в летнюю пору на своей усадьбе, а как в колхозе работать - хворь одолела. Нелестные прозвища так и сыплются на головы зазнавшихся хозяек - слишком уж вольготно чувствуют они себя за мужниными спинами. Да неужто Родион Ржа, заместитель председателя, позволит обидеть дородных молодиц? Ох, уж эти разлюбезные кумушки!.. Прельстительницы... самого Родиона околдовали.
Марко вон написал в стенгазету, что Соломия с Татьяной забыли дорогу в поле, все лето на базаре проторговали. Так, не защити парня Павлюк, со свету бы сжила его Селивонова компания.
А может, скажете, Селивон Текле прощает? Девчонка - и выводит бригаду в передовые! Он, Селивон, не сумел, а вот девчонка выращивает богатые урожаи. Людьми распоряжается. Успехи бригады - позор для Селивона.
Соломии с Татьяной нипочем эти нападки колхозных активисток. Пусть себе судачат. Придет-де время - будут еще и наши мужья на виду, в почете, а при Павлюке разве проявишь свои хозяйственные способности!
Полольщицы у колодца уже обсуждают новое событие - как лукавая Соломия изворачивается, чтобы разбить молодую пару.
...Как-то Соломия улучила минутку, когда кругом никого не было, и, перехватив Мавру - та с ведром шла от коровника, - сладенько так окликнула ее:
- А что я у тебя хочу спросить, Мавра? Дочку, слышала, замуж выдаешь? За кого выдаешь-то, моя милуша? Да ей житья не будет у кладовщика. Тебе ли не знать этого шалаву Тихона? Изо всего села дивчина, не нахвалятся люди, как бригаду повела, умница, расторопна, везде порядок навела. Агрономы с ней советуются, директор МТС. Загубить дочку хочешь? И трех дней не проживет с Тихоном. Не одной уже он жизнь искалечил. И Теклю в сухарь иссушит. Загубишь дочь. Жалко девушку. Свекруха загрызет, заест. Кто не знает Татьяну? Хоть и кума мне, люблю правду сказать. Никому с ней не ужиться, ей никто не угодит, со всеми она перегрызлась, одна я могу ладить, приходится терпеть. Никто не знает, сколько от нее обиды приняла. И где у Текли глаза? Неужели получше-то не нашла бы парня? Тихон!.. Да он никогда трезвым не бывает, обрюзг, опух, пропьет, повытянет все из сундуков. Татьяна сама говорила: пропал кашемировый платок, хром на сапоги повытаскал из хаты - верно, девке какой-нибудь. Да Теклю любой бы взял, агроном, учитель, - мало на селе хороших женихов? Не жалеешь девушку. Единственную дочь - и за кого отдаешь!
Мавра едва вырвалась, не стала с ней судачить, ушла, не дослушала. Незабываемую обиду нанесла Соломии, которая и без того недолюбливала соседку. Полное лицо Соломии потемнело, бросила с ненавистью доярке вдогонку:
- Не послушала доброго совета! Попомнишь меня!
Мавра еще до дому не дошла, как Соломия встретила куму, дебелую, ленивую Татьяну. И принялась пенять своей верной подруге:
- Что это я слышала, Татьяна? Мавра мне хвасталась. Думаете брать Теклю? Поганить свой дом? Полно, да пара ли она твоему сыну? Такому молодцу - да полюбить овцу? Срамота! Где ваши глаза были? Рябая, косая... Что ты таишься от меня? Или мне не все равно? Думаешь породниться с Мусием Завирюхой, вашим врагом? Ну что ж, бери, бери Теклю, если уж путевее-то на деревне не нашла. Желтая как дыня! Да разве Тихон станет с ней жить? Шальная девка. Станет ли она тебе угождать? Не ты, а невестка будет верховодить! Да у такой муж в ногах спать будет! Она ведь привыкла только командовать. Бригадир!.. Покоряться, думаешь, тебе будет? Советчица, помощница из нее в доме? Стелиться перед тобой будет? Не то времечко. Не те невестки. Своевольницы. Такую ничем не застращаешь. "У меня пятьсот трудодней, скажет, да чтоб я тебе подчинялась?" Увидишь, скажет. Да станет ли она свекровь почитать? И с базара будет гнать! Кого ты в дом берешь? Норовистая девка. А уж что до Мавры, хуже сватьи на все село не сыщешь! Увидела в лесу корову - славно вымечко налила! А пришла корова до дому теленка ногами, меня рогами - показала свой норов! Хочешь, чтобы не стало в семье ладу? Жили в довольстве, в согласии, людям на зависть... От меня таишься, скрываешь. Или я лихое против тебя задумала? Переманить Тихона собираюсь?
Татьяна руками замахала - ничего не знаю не ведаю. Оторопь бабу взяла: и во сне не снилось брать Теклю в невестки. Мусий Завирюха испокон веку Игнатов злой ворог. Спасибо Родиону - заступился за Игната, поставил кладовщиком. А и то сказать, сыну не закажешь. Да нет, полно... Разве он первую девку с ума сводит? И над Теклей посмеется. Ему что с гуся вода. Э, да разве понять кому материнское горе? Кто теперь сынов женит либо дочек замуж отдает? Сами находят себе пару.
У Соломии даже слезы на глазах выступили - так старалась охаять Теклю. Известно, у самой дочка на выданье. Санька - девка кровь с молоком.
Татьяна, верно, теперь хорошенько подумает, прежде чем женить сына, и в нынешнее время нет страшнее, чем непокорная, своевольная невестка в доме.
И Соломия стращала куму, предостерегала от Текли - сама, мол, липнет к Тихону, вешается на шею. Рубахи нет у девки на смену, выйдет замуж одевай, муженек! Все, что нажили, прахом пойдет. Мотовка. Да и мать у нее неделуха, огурцов насолит - не то что есть, хоть со двора выноси.
Нет, никто так не радеет о своей дочери, как Соломия. Одежи - полон сундук, да не один, а два, на весь век хватит, еще и детям не износить. Санька - девушка послушная, крепкая, сильная. И работящая... матери помощница. Ко всему сноровка есть - что испечь, что сшить, что сварить. Любому угодит. Соломии нет нужды расхваливать дочь. Пусть людей спросят. А уж хозяйка! Так все и горит в руках. Что крупу драть, что масло бить, крахмал тереть или там муку молоть либо пшено толочь - везде поспевает. Корова, свиньи, куры, гуси... И скоро знатной дояркой станет, прославит себя. Устин Павлюк самых что ни на есть плохоньких коровенок дочери дал, а то бы и сейчас уже в славе была. Родион Ржа обещал вывести в люди, послать на выставку. Эх, кабы знал кто, сколько всякого добра посыплется на того человека, который соединит свою судьбу с Санькиной! Но об этом уж Соломия умолчала. Пусть кума сама догадается. А Текля - та и хлеба-то не испечет, чего там - борщу не сварит. Всяк знает, какие девки теперь, не больно-то они охочи до печи, им бы клуб да книжки, песни, танцы да представления. Разве Соломия сама, собственными глазами не видела, как в воскресенье Текля гуляла? Вырядилась, прибралась, шелковая юбка, безрукавка бархатная, вышитая льняная сорочка. И где она берет, что так одевается? С каких таких доходов? Румяная, здоровая, ишь как поднялась, выхоженная девка!
...Лица тонули в вечерних сумерках. А забытые ведра все стояли у колодца, во дворах ревела скотина. Да не все еще новости перебрали полольщицы, не наговорятся досыта о том, как Соломия с Татьяной строят козни против знатной дивчины. В поле под степным ветром выросла Текля. Неутомимая труженица. А недруги завидуют, поносят, судят да пересуживают. Невольно приходила на память старинная поговорка: "Горьким будешь расплюют, сладким будешь - расклюют".
Поразительным свойством обладают некоторые люди! К чему бы они ни прикоснулись, о чем бы ни заговорили, на что бы ни обратился их взор, все разом опрокидывается с ног на голову! Трезвый становится пьяницей, хороший семьянин - волокитой, честная девушка - распутницей. Зато вор и взяточник у них ходит в поборниках добропорядочности, а пьяница и распутник - в праведниках. Колдовство какое-то!
Наконец до ушей какой-нибудь заболтавшейся у колодца хозяйки долетало мычание, несшееся со двора, она спохватывалась: "Ахти мне, корова-то не доена, печь не топлена!.." Тогда все торопливо цепляли ведра на коромысла и расходились по домам.
9
Небо раскалено, от земли пышет жаром, по хлебам ходят сизые волны, словно их прибило заморозками. Обдуваемые ветром, молча шли полем Устин Павлюк и Мусий Завирюха. Невеселые мысли одолевали их.
Пшеничные стебли снизу как воск желтые, пообожгло солнцем. Обычно к этому времени густо-зеленые, сочные, они теперь точно пеплом присыпаны.