Он удрал к проходной, а я с облегчением подумал, слава богу нашел, теперь жене Васи будет пенсия.
Но оказалось, что я влип. Помимо милиции на завод приехал Мухин, этот без церемоний затолкал меня в машину и отвез в тюрьму с успокаивающим названием Матросская Тишина.
В узенькой камере с двухъярусными койками четверо человек: Вадим жулик и спекулянт, обчистивший десятки кошельков наивных старушек, Гарик убийца двоих своих собутыльников, археолог Эдик из Керчи, торговавший антиквариатом, по ночам выкопанным из гробниц и я.
— Так говоришь, даже не знаешь за что посадили? — спрашивает Эдик.
— За то что обследовал подземные трубы завода.
— Врешь, за это могут только пожурить или наложить штраф. Я это уже проходил.
— Увы. За прогулки под Москвой, такой номер не проходит.
— Тогда ты засел надолго. Мое дело уже копают почти пять месяцев, а я всего то взял три старых могилы…
— Зато денег сорвал с коллекционеров почти мешок, — это вмешался в наш разговор Вадик.
— Ну и что. Все воровали и я попробовал, но видно неудачно.
— Жадность фраера сгубила.
Гремят ключи входной двери, в проеме появляется надзиратель и тыкает в меня пальцем.
— Вот тебя… На допрос.
— Ни пуха, ни пера, — вдогонку кричит Эдик.
— Пошел к черту.
Передо до мной полненький следователь, деловито записывает показания. После обычных формальностей, началось главное.
— Зачем вы пробрались к секретному объекту?
— Во первых, я искал Васю Голубева, во вторых, я не знал что это секретный объект.
— А зачем вы искали Голубева?
— Его жене была нужна пенсия, без наличия трупа или свидетельства о смерти, пенсию не оформляли…
— Почему вы там, в бункере, не включили свет?
— Я прочел записку мертвого человека за столом.
— Но в этой записке предупреждалось, что в дверь на объект ходить нельзя, а вы пошли…
— Пошел. Другие двери я обследовал также и то, что мне нужно не нашел.
— И все же Вася Голубев, был вашим прикрытием. Зачем вы пробрались на объект?
— Я искал Васю…
Этот тип талдычит одно и тоже и мне здорово надоел.
— Мне уже вам нечего говорить, — возмутился я. — Повторяю, я искал Голубева, для того, чтобы его семье была пенсия…
Камера слушала мой рассказ и конечно отреагировала по своему.
— За секретный объект точно влепят шесть лет, если не десять, — заявил Вадим.
— Но он же попал туда случайно, — заволновался Эдик, — должны разобраться и отпустить.
— Если к этим фраерам попал, засудят точно, — вывел свое заключение Гарик.
И опять пошли дни ожидания. Через пять дней вызвали на допрос Эдика и он пришел в камеру повеселевший.
— Мужики, кажется меня отпускают. — Неужто мозги у фараонов появились? — удивился Вадим.
— Да нет, мне предложили вернуть все деньги и тогда меня отпустят.
— И ты на это клюнул?
— А что другое мне оставалось? Сказал, что отдам. Через два дня поеду с ними за деньгами, я их спрятал здесь, в этом городе, у друзей.
— А что, может действительно выпустят, — предполагаю я, — ведь деньги то получат менты, а не государство.
— Это точно, — подтвердил Гарик.
Ребята замолчали.
— Слушай, Эдик, если будешь на воле, позвони одному товарищу…, вдруг встрепенулся я.
Если позвонить шефу Хрюни, может и клюнут, вытащат меня от сюда.
— Обещаю, если действительно выпустят, позвоню. А что сказать?
— Скажи ему, что я в тюрьме и еще…, я нашел, что мы в прошлый раз искали.
— Значит он что потерял, а ты нашел?
— Все правильно.
— Хорошо. Если помнишь, говори телефон. Я выучу его и позвоню.
Хорошо, что мне Хрюня посоветовал зазубрить телефон босса.
Прошел еще месяц. Эдика действительно отпустили, а в камеру привели опухшего от пьянки придурка Диму, зарезавшего свою мать. Даже киллер Гарик с презрением отнесся к вновь прибывшему и камера объявила пьянице бойкот.