Продолжается описание этой цивилизации - вероятно, достигшей наивысшего уровня развития. Появилось множество свободного времени, но это не ставит сложных проблем - воспитание их в основном решило. Большинство людей имеет много жилищ и соответственно времени года выбирает наиболее благоприятный климат. Не стало войск, что сразу вдвое увеличило полезное богатство земного шара. Исчезли профессиональные спортсмены: вместо них появилось множество любителей высочайшего класса. Как видим, этот жанр фантастики дает много новых идей и позволяет рассмотреть благие и дурные последствия человеческого прогресса.
Наконец, еще один вид научной фантастики, который тесно смыкается с научно-популярной литературой. Самое знаменитое произведение в этом роде "Мистер Томпкинс в стране чудес" Георгия Гамова, напоминающее волшебную или философскую сказку. Автор изображает, как
скромный банковский служащий по фамилии Томпкинс побывал на лекциях по физике. Они произвели на него глубочайшее впечатление, хотя он ни словечка не понял. Но под этим впечатлением он после каждой лекции (всего шесть раз) видит сон. В первом сновидении мистер Томпкинс попадает в мир, где скорость света в десять миллионов раз меньше, чем в действительности, а ускорение свободного падения в миллион миллионов раз больше. В другой раз он оказывается в "палате квантов", и автор пользуется случаем, чтобы на простых примерах объяснить квантовую теорию. Каждое новое невероятное приключение банковского клерка позволяет нам понять загадки относительности пространства и времени, искривления пространства и гравитации.
НАУЧНАЯ ФАНТАСТИКА И ПРОГРЕСС
Термин "научная фантастика" для обозначения произведений, связывающих науку и литературу, возможно, не вполне соответствует своему предмету: он несколько извращает суть этого рода литературы, превращая ее в специальную. В нем не хватает понятия "разум". Ведь речь идет о состоянии разума, которое всегда существовало и будет существовать. В самом деле, наша эпоха характеризуется не столько верой в прогресс или в человечество (пессимистов в этом отношении очень много!), сколько верой в перемены.
Утописты существовали всегда, но до недавнего времени больширство людей жили в убеждении, что они окончат свои дни примерно в том же мире, в каком родились. И опыт подтверждал это убеждение. Теперь все сходятся во мнении, что пятьдесят лет спустя мир станет совершенно иным, во многих областях мало похожим на тот,
который мы знаем. Вот почему научная фантастика - наиболее приспособленный к современности литературный жанр.
Между прочим, ее уровень в разных странах тесно связан с заинтересованностью того или иного народа в прогрессе и степенью его развития. Поразителен факт, что наиболее блестящих успехов она достигла в той стране, где куется наше будущее, где люди наиболее предприимчивы, и1 стоят в авангарде технологической цивилизации, - в Соединенных Штатах Америки. И во Франции она знала время расцвета - в прошлом столетии и перед мировыми войнами. Ее упадок соответствует общей анемии и упадку народа, укрывшегося в собственном прошлом...
Русское воображение, не скованное картезианским панцирем, могло бы породить хорошую фантастику. Но, к сожалению, политический режим в России неблагоприятен для "эскейпистской" литературы: он хорошо совместим с наукой, но очень плохо с фантастикой. В результате немногие фантастические произведения - Казанцева или Ефремова удручающе реалистичны.
Вообще признанные мастера научно-фантастического жанра - англосаксы. Вклад всех остальных народов по сравнению с ними невелик. Боязнь идей, внушаемая ученым - особенно французским, в которых воспитывают культ чистых цифр, - порождает и пренебрежение фантастикой. Если попросить ученого объяснить какое-нибудь физическое явление, в девяти случаях из десяти он схватит мел и начнет писать формулы. Никаких идей у него нет. Один наш товарищ по Политехнической школе как-то сказал: "Я все понял - я это посчитал". Мы совсем не думаем, что расчеты не нужны. Но их надо ставить на службу идее. Если придавать им самостоятельную ценность, это приведет к интеллектуальному истощению. А
244
кая тенденция, к сожалению, существует. Что же удивительного, что научная фантастика кажется ученым какими-то бессмысленными мечтаниями?
Астрономы, увы, уже не смотрят на небо: многие вообще не отрываются от Земли ни взором, ни помыслами. Один коллега очень удивился, узнав, что Марс можно видеть невооруженным глазом, - а ведь это одна из ярчайших звезд на небе! Как может такое нелюбопытство не сказаться на французской фантастике? Она вся чересчур литературна, обычно пессимистична и больше обращена в прошлое, чем в будущее. За редкими исключениями (например, Франсуа Карсак), французским фантастам не хватает "двейной культуры", которой могут похвастаться великие англосаксы.
- Азимов, Хейнлейн, Кларк - ученые, думающие люди и умеющие писать. Французы в который раз уступили англосаксам инициативу. Очень жаль...
Документ 2 ВЕЛИКАЯ ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ
ЗАЧЕМ НАМ ЛЕТАТЬ В КОСМОС
Воскресенье, 20 июля 1969 года, 21 час. Американский лунный спускаемый аппарат "Игл" летит, как ядро, к своей цели - Луне. На его борту два человека: командир экспедиции Нейл А. Армстронг и пилот корабля Эдвин Э. Олдрин. Их сердца бьются учащенно. В Техасе, в Хьюстонском космическом центре, сотни ученых, инженеров и, техников следят за приборами. Космонавтов соединяют с Землей лишь невидимые радионити. 21.15. Хьюстон ведет разговор:
"Продолжайте спуск. Все нормально. Нам кажется, все хорошо. Две минуты двадцать секунд, все нормально. "Игл". Мы немного опаздываем. Хьюстон. Продолжайте спуск, продолжайте спуск. Все нормально.
"Игл". Земля в правом иллюминаторе спереди. Хьюстон. Хорошо, приступайте к посадке. Высота три тысячи футов... Две тысячи... 0'кей, все нормально. У нас отличные данные. Молодцы, за 8 минут... "Игл", вы молодцы, так держать.
"Игл". Высота 540 футов... 400 футов... Хорошо садимся! 200... 100... 75... Все идет хорошо. Немного отклонились вправо, 0'кей. Двигатели остановлены. Хьюстон. Мы следим за вами, "Игл".
"Игл". Хьюстон, я база "Море Спокойствия". Посадка завершена.
Время - 21 час 17 минут. Пульс Армстронга - 156 ударов в минуту. Нет, наблюдатели слышат сердце не Армстронга, а миллионов жителей Земли, следящих за этим невероятным событием по телевизору*.
Самый скромный и нерешительный человек на нашей планете носит в себе скрытую пружину, толкающую его за пределы повседневного бытия. Нет человека, которым не владела бы страсть к приключениям. Даже ученые, хотя в их жизни не происходит ничего необычайного, охвачены жаждой дальних странствий, подобно путешественникам и альпинистам. Они всегда стремились преодолеть установленные пределы. Долго поле их исследования на Земле ограничивалось тем, что нас непосредственно окружает, а на небе - светилами, видимыми невооруженным глазом. Но благодаря усовершенствованию инструментов и научных методов оно постоянно расширяется.
История человечества доказывает, что с врожденной жаждой странствий у человека сосуществует происходящая из того же источника страсть к завоеваниям. Завоевания могут быть как материальными, IBK и духовными, причем одно не исключает другого. Когда фон Брауна, создателя американской ракеты "Сатурн", спросили о целях космических исследований, он объявил, что ему "чужда всякая мысль о территориальных завоеваниях или господстве", полеты должны лишь "обогатить наши. научные познания и расширить технический опыт". -Но можно задуматься: а разве такая цель сама по себе - не завоевание?
* Благодаря спутниковой связи более 500 миллионов телезрителей могли наблюдать за запуском "Аполлона-II" и пребыванием первых людей на Луне.
День, когда Нейл Армстронг впервые ступил на Луну, бесспорно, стал рубежным в истории человечества. Нужно не знать или игнорировать самые основы человеческой природы - как отдельного человека, так и целого общества, - чтобы верить, будто экспедиции на другие планеты могут быть полностью лишены жажды территориальных завоеваний. А предлогом для таких завоеваний может стать желание спастись от перенаселения, "гибель Солнца" или иной космической катастрофы.
Такова соблазнительная теория, изложенная итальянской журналисткой Орианой Фаллачи в книге "Если Солнце погибнет". Автор, целый год прожив в обществе американских астронавтов и техников НАСА, вынесла убеждение, что именно в этом заключается бессознательный импульс, подвигший астронавтов и фон Брауна на фантастическое предприятие: покорение космоса.
На самом деле, Солнце проживет еще долго - гораздо больше, чем человеческий род. Конечно, для выживания цивилизации крайне важно освоить другие планеты. Но гипотеза о возможной массовой эмиграции с целью избежать катастрофы кажется не заслуживающей внимания.
Технический прогресс, который многие считают одной из главных целей космических и астрономических исследований, представляется не целью, а неизбежным следствием наших успехов.
Желание человека заниматься космическими исследованиями может иметь разные корни: и дух приключений, и жажда завоеваний, и озабоченность проблемой голода, которая с каждым днем становится все острее, и технический прогресс.
Мы думаем, что в основе человеческого стремления к дальним мирам лежит более простой, но в то же время более важный мотив: инстинкт познавателя, исследователя, "страсть к новизнам"...
Надеемся, что немногие разделяют средневековые мнения г-на Франсуа Мориака:
"Нет, мое безразличное и даже враждебное отношение к тому, что Луну лишили девственности, - не христианское. Оно идет из глубины веков. Уже миф о Прометее содержит мысль о том, что не надо идти наперекор судьбе, - а у меня есть чувство, что мы пошли ей наперекор. Это ощущение я не могу подкрепить никакими доказательствами.
Признаюсь, меня все это мало волнует. Я не хвастаюсь этим, а просто констатирую факт. Я всегда полагал, что истинный прогресс человечества находится в другой плоскости, на другом уровне, а тот прогресс, который открывает перед нами мир планет, едва ли ведет к жизни, а ведет, скорей всего, к смерти".
Подобный пессимизм всегда был неконструктивен. У Мэллори, который погиб вместе с Ирвином в 1924 году при попытке покорить Эверест, спросили: "Почему вы хотите забраться на эту гору?" - "Потому что она существует", - был ответ.
Теперь, после высадки на Луне, первый этап межпланетных странствий завершен. Людей ожидают новые приключения, и несомненно когданибудь они встретятся с существами, одаренными разумом.
Всегда ли в нас будет жить завоевательский дух? Пока что юристы ограничились определением, что пространство за пределами стратосферы не принадлежит никакому государству и никто не имеет на него преимущественных прав. Всемирный комитет космических исследований (КОСПАР) пошел дальше, заявив о космическом праве не только людей, но и "морально применимом для существ, более или менее одушевленных". По-видимому, члены Комитета весьма серьезно рассматривают возможность йрисутствия
инопланетян и контактов в космосе между представителями разных цивилизаций, а кроме того, уже сейчас заботятся о нейтрализации пагубных последствий свойственного землянам
ского духа.
Но если мы способны отправиться на завоевание иных миров, то и другие цивилизации тоже. Возможно, мы когда-нибудь увидим, как эти существа высаживаются у нас на Земле.
ПЕРВАЯ РЕАКЦИЯ: ИСПУГ И ДАЖЕ ПАНИКА
Неподготовленный, внезапный контакт с разумными внеземными существами полностью перевернет сознание человека - он неожиданно увидит, как разрушилась большая часть традиционных ценностей.
Люди давно предчувствовали, что жители иных планет существуют, но, как только предчувствие станет реальностью, научные соображения отойдут на второй план, уступив место проблемам преимущественно психологического порядка.
В мире лишь очень немногие ученые считают гипотезу об инопланетянах заслуживающей внимания. Но эти немногие любознательные так верят в существование братьев по разуму, что не очень бы и удивились, встретившись с ними. Иное дело - обычный, неподготовленный человек. Появление инопланетян шокирует его, и тем сильнее, чем больше он поверит в его реальность.
К счастью, мы лучше подготовлены к такому событию, чем кажется. Об этом можно судить по результатам опроса, проведенного Французским институтом общественного мнения, опубликованным 6 сентября 1969 года в еженедельнике "Пари-Матч".
На вопрос: "Думаете ли вы, что жители Земли посетят когда-нибудь планету, населенную разумными существами?" - очень многие - 42 процента опрошенных - ответили "да". Ровно столько же думает, что разумные существа с других планет могут когда-либо посетить Землю.
Итак, можно утверждать: большинство землян не слишком удивятся встрече или иному контакту с инопланетянами.
Но мы можем испугаться того, что не знаем "их" - их силы, образа действий, интеллектуальных и материальных средств, которыми они располагают. Друзья они или враги? Не покажется ли им странным наш образ жизни, не будет ли он их раздражать? Не перейдет ли это раздражение в гнев и не пойдут ли они на нас войной? Нет ли у них таких мощных средств, которые, если они того захотят, могут нас полностью уничтожить? Предположение вполне вероятное, потому что у нас такие средства уже есть...
Может возникнуть боязнь инфекции. Уже сейчас те, кто отвечает за межпланетные полеты. сознают важность этой проблемы и принимают меры чрезвычайной предосторожности. Весь мир узн,ал об этом, когда вернулись на Землю космонавты, побывавшие на Луне. В Хьюстоне и они сами, и все, кто приближался к ним по возвращении, сорок дней принудительно оставались в "Лунном приемнике".