В полном потрясении я позволила вывести себя из часовни и усадить в карету. В экипаже я снова была одна, графу подвели коня. Я присмотрелась к тому, как он двигаеся. И его рост… Попыталась расслышать голос — похож!
Я откинулась на подушки и схватилась за голову. Кусочки головоломки будто ложились в правильном порядке.
Герб рода Торков — кабан, то есть, вепрь. Знала бы я об этом раньше!
Трикаты сказали, что у Вепря есть титул, и что брак Вепря с госпожой Агнес принесет беды и ему, и им, и самой Агнес. Разумеется, ведь место леди Торк было уготовано Агате, и король разозлился бы на тех, кто посмел ему помешать. Могу предположить, что любую другую жену Торка король приказал бы убить.
Мог ли граф улизнуть от поисков Агаты на юге и отправиться на север, в Брок? Исходя из того, что я про него знаю — конечно.
Агата, ты влипла.
Назад ехали медленнее и дольше. Голова кружилась от противоречивых сведений и еще больше — от страха перед неизвестностью. Устав от того и от другого я провалилась в дрему.
В вечерних сумерках меня разбудили и попросили освободить… то есть, опереться на руку, которую мне подал граф, и выйти наружу.
Все еще обалдевшая и сонная я снова шла в замок. Скоро ли лорд Вепрь меня узнает? И чем объяснить, что религиозная Агата превратилась в задорно порхающую Бабочку?
Граф помог мне выйти из кареты и завел внутрь замка. Что ж, по крайней мере, он трезв, хотя наверняка наберется за ужином.
Но на балу у Трикатов было достаточно вина, и некоторые лорды употребили его сверх меры. Вепрь же пьяным не был. Странно.
Рука об руку со мной граф поднялся на половину лестницы и развернул нас назад, лицом к подножию, где собрались слуги. Одна женщина была в строгом платье, похожем на те, что я носила в Броке. Еще один мужчина облачился в серый камзол. Остальные — в одежде, похожей на селянскую, только опрятнее и одного цвета. — Представляю вам жену мою графиню Торк. Почитайте ее как свою хозяйку и как меня самого.
Служанки сделали реверанс, слуги склонили головы, и по знаку мужчины в камзоле все разошлись, кроме женщины в сером платье и него самого. Граф представил их как экономку и дворецкого. — Готовы ли апартаменты для Ее Сиятельства? — Да, милорд, готовы. — Прошу вас, леди Агата, — граф указал вверх по лестнице. Экономка пошла первой, показывая путь, я за ней, граф поднимался следом.
Мы поднялись на третий этаж. Экономка распахнула двери и провела меня внутрь огромной комнаты, отделанной панелями темного дерева по низу и изумрудными шелковыми обоями по верху. В одну из стен вделан большой камин. Комната была полна резной мебели в цвет панелей: кушетка у окна, столик с креслами вокруг, еще один столик с письменными принадлежностями и сооружением из ящичков у другого окна, ростовое зеркало на ножках, комод с зеркалом поменьше, а в глубине огромная кровать с балдахином и занавесями, и рядом с ней еще одна дверь… в покои мужа? У меня внутри все похолодело. Спокойно, Агата, еще ужин впереди!
За спиной раздался голос лорда: — Благодарю, госпожа Маргарита. А теперь оставьте нас. — Но, милорд, Ее Светлости нужно привести себя в порядок.
Я обернулась и увидела, что граф смотрит на экономку, приподняв бровь. Та кинула на меня виноватый взгляд, присела, склонив голову, и вышла за дверь.
Меня начала бить дрожь. Неужели он настолько охоч до женского тела, что решил не откладывать брачную ночь до ночи? Но как же я доберусь до пузырька, и как я заставлю его выпить яд!
Муж улыбнулся, напомнив о маскараде.
Поить ядом лорда Вепря? Я едва не застонала в голос от противоречивых чувств.
Граф с улыбкой смотрел на меня. — Агата, перестаньте так дрожать. Я не такое чудовище, как вам могли рассказывать. — Лорд Торк… — Арден. Зовите меня Арден. Я все-таки ваш муж. — Арден, — слово далось с трудом. — Я не хотела этого брака, и… — Знаю, — оборвал меня граф. — Но от приказа Его Величества не удалось избавиться ни вам с вашим побегом, ни мне моими стараниями. Поэтому мы женаты, и с этим ничего не поделать. Тем не менее, как я уже говорил, я не такое чудовище, как вы себе представляете.
Он сделал паузу и оглядел меня, остановившись взглядом на губах, которые я не могла перестать кусать, и на пальцах, которые я сцепила в замок добела. — Я не трону вас, пока вы не будете к этому готовы. Если… будете готовы. Для вашего спокойствия на обеих дверях прочные засовы.
Что? Кажется, я потеряла дар речи. — Отдыхайте. Ужин вам принесут в вашу комнату.
С этими словами он вышел за дверь.
Пораженная, я продолжала стоять, пока не раздался робкий стук в дверь.
Уже знакомая мне Пита показала мне незаметную дверь в "ванную", где стояли бочки, одна с магическим нагревающим артефактом, и "ночная ваза". Следующей была гардеробная с вещами, которые загодя доставили от моего опекуна, моими узлами, которые приехали со мной из приюта, и платьями, по словам камеристки, пошитыми к свадьбе велением графа. Эти наряды отличались от того, что обычно носила Агата, они были более богатыми, из цветных тканей. Я опознала шелк, парчу, бархат — граф не скупился.
Зачем все это графу Торку?
Девушка предложила вымыть и переодеть меня. Я лишь попросила помощи в избавлении от платья. Я не леди, я привыкла ухаживать за собой сама. Только, пожалуй, со здешними прическами я не справлюсь. Пита достала платье из сливового муслина и свежую сорочку из тонкого полотна — похожие носила дома леди Трикат, когда не собиралась никого принимать. По моей просьбе камеристка удалилась, кинув на меня удивленный взгляд.
Я вымылась и оделась. Мне принесли ужин, но я едва съела половину. Камеристка с горничной собирались облачить меня в ночную сорочку, отличавшуюся от остальных открытостью плеч, тонкими лямками и кружевом по подолу. Интересно, граф надеялся на брачную ночь? Впрочем, наверняка он не сам занимался женскими тряпками. Дал задание той же экономке, а она постаралась, чтоб товар выглядел пристойно в праздничной обертке. Ладно, не буду удивлять прислугу, хватит уже и того, что я попираю все каноны, одеваясь самостоятельно.
Сорочка, действительно, выглядела интересно. Я покрутилась в ней перед зеркалом, заплела косу и снова покрутилась, погасила все свечи, кроме одной в переносном подсвечнике, и задумалась, посидеть ли у окна или ложиться спать.
В дверь, которая вела в коридор, постучали. Пита? Другая служанка? Мне не хотелось принимать кого-то чужого в ночной сорочке. Кажется, в гардеробной я видела широкую шаль. Я накинула ее на плечи, подошла к двери и отодвинула засов.
Одну из вошедших я знала — экономка. Вторая была в косынке и переднике, о который беспрестанно вытирала натруженные руки. — С кем имею честь? — Это повариха, госпожа Гертруда, — представила экономка вторую женщину.
Я кивнула и вопросительно посмотрела на обеих. Интересно, с чем они пожаловали. Но женщины мялись. — Госпожа Маргарита, госпожа Гертруда, вы пришли с каким-то вопросом? — Нет, с просьбой, — выдавила из себя Гертруда. — Леди Торк, я понимаю, у нас разное положение, вы леди, графиня, а я вот… при кухне… Но лорд вырос у меня на руках. Я хочу сказать… — Госпожа Гертруда была кормилицей лорда, — пояснила экономка. — Да, и вот… мы все очень переживаем за лорда. Нас тут много, кто еще его батюшке неженатому служил, и кто пришел, когда лорд еще пешком под стол ходил. Он очень добрый к людям, лорд Торк. Про него столичные бездельники слухи распускают, завидуют ему, что и графство богатое, и сам хорош собой, и люди его любят, а пусть сами заслужат, а не завидуют, а они нет, слухи распускают, король тоже как взялся… — Погодите, погодите, — прервала я поток речи. — Вы считаете лорда хорошим человеком, так? — Да! — закивали обе.
Я удивилась. Интересные у них тут понятия о добре и зле. — Я видела его в таверне в одном из городков, оно был… м…
Экономка махнула рукой: — Какой мужчина не любит расслабиться после трудов! Знали бы вы, сколько сил прилагает Его Сиятельство к графству. Лично земли объезжает, жалобы разбирает, а если помочь кому надо, на то золотые выделяет. Три года тому мор прошел, так у нас меньше всех селян померло! А все потому что граф магам платил, не скупился, и в самый мор селения объезжал, следил.
Трудяга-гуляка, значит. Ну-ну.
Раз ко мне пришли такие словоохотливые женщины, этим грех не воспользоваться. — Госпожа Маргарита, мне говорили, он выселяет людей с земли. И я сама видела, как он стегал парня на площади, двадцать ударов кнутом! — В середине лета было? Проходимец он! Мало его стегали, я вам скажу! Он дочь ткача из села за рекой обрюхатил, говорил, что женится, а у самого жена в городе! Бургомистр, как услышал, сам его лорду отдал. Лорд Торк и отходил его, чтоб прочим неповадно было. У нас просто так никого не наказывают, только если что-то сильно нехорошее натворил. Того лета селянина ограбили и убили, он работящий был, при деньгах. Лорд выписал мага из Брока, чтоб подлецов этих найти, и самолично вздернул обоих. — А выселяет он только бездельников, — подхватила повариха. — Если за землей не ухаживают, он один год предупредит, второй предупредит, а потом — пжалте со своим скарбом куда хотите. Вы не думайте, если это вдова какая или детёв мал мала меньше, он поможет, приставит к делу по силам. У нас тут в поселке при замке ребятни много бегает, а их мамаши кто прачкой, кто при кухне, все вдовые. Но если рук в семье достаточно, а землю не используют, зачем нам такие? — О… Но почему он разорил господина Экуата? Мы беседовали с этим господином в таверне, когда он уезжал. — Экуат… — лицо экономки скривилось как от кислятины, — Этот Экуат угрозами и обманом скупал в городе дома бедняков, а кто продавать не хотел, у того дом внезапно сгорал, и тогда Экуат землю с пепелищем выкупал за сущие гроши. Вместо них он ставил доходные дома под публику побогаче. Города лорду не подчиняются, прямо запретить он не мог, поэтому прекратил безобразие своими средствами. — Что теперь в этих домах? Господин Экуат сказал, что нечто непотребное. — Да-да, с точки зрения господина Экуата квартиры для работников ремесленных мастерских — совершенно непотребное дело, — фыркнула экономка. — А только город от них богатеет, торговцы из других графств ездят, а значит, и селянам хорошо платят. Король скоро желчью изойдет, как у нас тут живется.
Я вздохнула. Похоже, они за лорда стоят горой. — Вы, наверно, и происшествие с леди Анной как-то объясните?
Женщины засмеялись и заговорили, перебивая друг друга: — Лорд наш, пока король на него не осерчал, был завидным женихом, а только никому не давался. Эти две дурынды, что дочь, что мамаша, приехали сюда в вместе с дальним родственником, когда лорд собирал знакомцев на прием. Так-то их никто не звал, но выставлять неудобно. — А вечером эта бесстыдница пробралась в покои лорда… — … и улеглась голой к нему в постель. А он завернул ее в простынь и выкинул в коридор. — Мамаша же поджидала под дверью и тут же устроила скандал, убиваясь о невинности доченьки, а лорд, мол, ее соблазнил, и теперь обязан жениться. — На что лорд ответил, что простынь чистая, все могут полюбоваться. — Они так кричали, что к тому времени собрались уже все гости. — Да-да, лорды в исподнем, леди в ночных сорочках. — И тут эта дурында в простыне. — Чистой.
Женщины захихикали. Но я решила уточнить: — Мне рассказывали, что в городах, как приедет, от него прячут дочерей, а что в графстве, неизвестно.
Экономка выпрямилась и чуть ли не убила меня взглядом: — Ваше Сиятельство, если бы хоть одна девица пострадала бы от лорда, я бы об этом знала. А что в городах девушек прячут — брешут. Не от него прячут, а их запирают, чтоб эти дуры за лордом не бегали. Лорд хорош собой, при деньгах и холост, вот и липнут. — Ладно, допустим, лорд, действительно, хороший человек, — кивнула я. — Но с чем вы пришли ко мне?
Экономка с поварихой-кормилицей снова замялись. — Госпожа Маргарита, начните вы. У вас была просьба. — Да, просьба, — они переглянулись, и экономка решилась. — Вы все ж будьте ему хорошей женой, леди.
Я вопросительно приподняла бровь. Да чего они от меня хотят, в конце концов?
Повариха зажмурилась и выпалила: — Сходите к нему ночью, закончите женитьбу. — Кхм, — я едва не подавилась воздухом. — Лорд Торк — взрослый мужчина, и вопрос консумации мы решим с ним сами. — Вы не понимаете, — сдавленно продолжила повариха, глядя в пол. — Очень надо, чтоб сегодня. Чтоб метка эта ваша стала темной.
До меня дошло, что от меня что-то скрыли: — Темной? Зачем? Она разве не должна быть такой, как сейчас?
Я рассматривала рисунок на тыльной стороне запястья. — Нет, — покачала головой экономка. — Метки бывают разных цветов, но непременно темные. Светлая метка только до консумации. Как брак подтвержден, так наливается цветом. — Допустим. Но зачем именно сегодня?
Экономка с поварихой снова замялись, кидали взгляды на меня и друг на друга. — Госпожа Гертруда, госпожа Маргарита, я поняла, что вы знаете что-то, что неизвестно мне. Что-то про наш брак? Про лорда Торка? Полагаю, вы узнали это из тайного источника. Но если вы пришли ко мне с такой странной просьбой, вы должны мне рассказать, что вам известно. Я не буду никого наказывать, и если лорд решит иначе, буду просить его за вас.
Экономка, заламывая руки, набрала воздуха в грудь и выпалила: — Король накажет лорда плетьми, если завтра не будет темной метки.
Мои брови поползли на макушку. — Что? Как? Почему?
Женщины снова затараторили, но я махнула рукой экономке, чтоб она продолжала. Она заговорила быстро-быстро, пока я не передумала: — Королю нужен ваш брак, а чтоб его нельзя было разорвать, он потребовал, чтоб завтра лорд показал ему темную метку, то есть, что брак консумирован, и разорвать нельзя, а если лорд Торк ослушается, король приказал прилюдно наказать его, и сказал, что дадут пятьдесят плетей.
У меня внутри все оборвалось. Пятьдесят плетей. И лорд готов принять пятьдесят ударов плетью, но не тащить меня в постель против воли. — Пятьдесят… это очень много, — прошептала я отчего-то севшим голосом. — Много, — согласилась повариха. — Помереть — не помрет, да и не дадут ему, там маги будут, но это много. Живого места не останется.
Я взялась за виски. — Вы уверены? Откуда вы знаете?
Женщины снова переглянулись, и повариха зачастила: — У одной горничной брат служит в охране короля. Он стоял в карауле, когда король говорил с лордом. Как сменился, так отпросился у капитана, мол, родных надо повидать, и сразу сюда. Они с Сюзи тут выросли, при замке, их отец вместе со старым графом утоп, так Его Сиятельство взял вдову с детьми в замок, ее в прислугу, а дети то тут, то там помогали, Сюзи вот в горничные пошла, брат ее все в гарнизоне крутился, а потом поехал в город служить и к королю в Весенний дворец попал.
Потрясенная новыми сведениями, я уже не обращала внимания на поток слов.
Какая же тварь этот король. Знал же, что настоящая Агата готовилась в Обитель, и плотские удовольствия для нее запретны. Знал же, что лорд — любитель гульнуть с дамами. И решил свести этих двоих вместе, да еще и магическим браком. И ладно бы ради денег или земель, но нет, надо сделать их жизнь невыносимой. Подозревал, гад этакий, что лорд может пощадить Агату и дать ей жить целомудренно, молиться с утра до ночи и заниматься делами во славу здешних богов, а сам погуливал бы раз в месяц-другой. Как там говорила старшая сестра в Обители? Магический брак накажет за измену упадком сил. Лорд обошелся бы и без супруги в постели — сходит налево, поболеет и придет в себя. Но королю непременно нужно заставить лорда и Агату ненавидеть друг друга. Тварь!
— Благодарю вас обеих. Я приняла к сведению то, что вы мне рассказали. Можете идти.
Женщины одновременно вздохнули и скрылись за дверью, напоследок кинув на меня укоризненные взгляды.