(Сведенборг Э. О небесах, о мире духов и об аде. СПб.:Азбука,2000. 472 с.; Борхес Х.Л. Эмануэль Сведенборг//Наука и религия. М.,1995. N 1. С. 50–52.; Дюрренматт Фр. Физики//Собрание сочинений. М.:Прогресс,1998. Т.5.)
Его жизнь парадоксальна. Все началось в детстве: Эмануэль взбунтовался против христианства (1699). А его отец, Эспер Сведберг — настоятель собора, профессор богословия Уппсальского университета и знатный либерал позволил юноше выпендриться. Последующую жизнь профессорского сына можно разделить на две эпохи:
В университете Эмануэль изучал только светские науки: математику, естествознание, классические языки и литературу. По окончании образования в 1709 отправляется в научную командировку: Англия, Голландия, Франция, где знакомится с последними открытиями в области механики, физики, астрономии, осваивает профессии часовщика, столяра, переплетчика, гравера и шлифовщика линз. В 1716 поступает на шведскую королевскую службу. Во время жутких, почти мифических войн Карла XII с Петром Великим назначен военным инженером. Строит систему каналов и шлюзов между Стокгольмом и Готенбургом, проектирует систему передвижения судов по суше, сухой док нового типа, изобретает пневматическое ружье, летательный аппарат, подводную лодку, паровой котел, etc, etc, etc. Но не оставляет и фундаментальную науку: издает газету «Daedalus Hyperboreus»(6 томов), где помещает на латыни статьи по естественным наукам, на шведском языке — труд по алгебре, работы, посвященные десятичной системе мер; определению долготы с помощью Луны; движению и положению Земли и планет (1717–1719).
Следующий этап его жизни темен. Это еще две заграничные командировки: Амстердам и Лейпциг (1721–1722), Богемия и Германия (1733–1734). Можно предположить: Сведенборг сталкивается с масонами. Все европейские ученые, владеющие латынью, ergo, понимающие друг друга, вплоть до конца XVIII века составляли легальную организацию масонского движения. Так, ведущий немецкий ученый того времени Готфрид Лейбниц (1646–1716) не скрывал свою принадлежность к масонам. Но я не думаю, что Сведенборг стал сторонником нового мирового порядка.
Но темное десятилетие не прошло для ученого бессмысленно. В 1734 мы видим уже другого Сведенборга — натурфилософа, создавшего цельный и всеобъемлющий онтологический труд «Opera Philosophica et Mineralia»(3 тома). Он заглядывает в науку конца XIX века. Вот, например, определение материи — состоит из бесконечно делимых частиц, пребывающих в непрерывном вихревом движении, то есть: «материя есть движение, воспринимаемое как геометрическая форма». Красиво сказал (в пику Ньютону). Главный вывод ученого: мир изначально состоял из чистой энергии, исходное движение породило сущностные качества мира, которые обретают массу, но теряют энергию, и далее «Творение» продолжается по нисходящей. Одновременно с «Opera…» издает «Prodromus philosophiae rationalis». Здесь он выступает против ученых масонов, анализирует понятия бесконечности (contra Декарта), целесообразности в природе (contra Бэкона), вопрос о связи души с телом (contra Лейбница). Уже в этих работах Сведенборг подступает к своему великому открытию, речь о котором пойдет ниже. Смутная догадка о том, что человек число и символ божественной криптографии, чей подлинный смысл нам неведом, подвигает нашего героя на скрупулезные исследования морфологии и физиологии человека. Он совершает ряд открытий (повторно открытых лишь в XIX веке): легкие очищают кровь, головной мозг мыслит, etc, etc. Сведенборг задумал масштабное 17-ти томное научное полотно — корпус «Regnum Animale», в котором собирался дать исчерпывающий ответ на вопрос о характере связи человеческой души с телом. Но труд не был закончен. В 1743 ученый прекращает исследования…
Летом 1743 Сведенборг отправляется в очередную поездку по Европе, заводит путевой дневник (позже названный «Журналом грез») . Обычные заметки обрываются в дневнике на полуслове, далее следуют странные обрывочные записи — некий сюрреальный поток сознания. Вот пример: «Дрожа, я пытался подняться, и моя рука встретила человеческую шею, а затем ощупала и всю человеческую фигуру. Судорожная дрожь поднималась от нижней части тела к голове. Я понял, что этот человек был второе «я», что мой внутренний человек был отделен от внешнего». Было много и других видений. В чем их причина — не знает никто. Гипотезы есть. Всю жизнь им двигали честолюбие и амбиции ученого. Но его открытия и интуиции были непонятны и не нужны человечеству. Смысл жизни ускользал. И тогда к нему пришел Бог (Лондон,1745). Сведенборг осознал великий онтологический закон Бытия. Перед ним открылись Небеса и Преисподняя. Духовный кризис преодолен, он отправляется в Путешествие…
Чтобы описать все духовные странствия Сведенборга у меня не хватит бумаги. Остановлюсь на нескольких тезисах.
Общение Сведенборга с ангелами и духами не вызывает сомнений. Его идейный противник и критик Иммануил Кант проводил специальное расследование и засвидетельствовал ряд фактов (Кант И. Трактаты и письма. М.,1980):
Некий ювелир решил содрать с вдовы уважаемого человека вторую оплату украшений. Сведенборг поговорил с покойным мужем и показал вдове домашний тайник, где хранилась квитанция об оплате. В одной компании над Сведенборгом решили приколоться: спросили, кто из присутствующих умрет первым. Подумав, Сведенборг решительно сказал: «Олаф Олафсон умрет завтра в 5.45.» И умер Олаф (точно в срок). Сведенборг предсказал и собственную смерть.
По мнению Канта, Сведенборг использовал три вида духовных странствий:
— состояние между сном и бодрствованием;
— разделение духа и тела — некоторое время каждый ведет самостоятельное существование;
— видения в бодрствующем состоянии.
Сведенборг описал путешествия по духовной Вселенной в многочисленных трудах. Среди них: «Arcana Coelestica»(8 тт. 1749–1756), «Clavis hieroglyphica»(1757), «De telluribus»(1758), «De coelo et ejus mirabilibus, et de inferno»(1758), «De ultimo judicio et de Babilon destructa»(1758) и венец всей жизни: «Vera Christiana Religio»(1771).
Теперь мы подходим к главному свершению Сведенборга, от которого захватывает дух и которое продолжает оставаться для меня тайной.
Основной закон существования мира (та самая «единая теория поля») — это Закон Соответствий. Попробую объяснить. Мир состоит из духовной энергии и вещества, граница между ними размыта, они сосуществуют и одновременно противопоставлены друг другу. Изучая материю, можно постигнуть духовный мир. Постигая духовность, мы открываем мир реальных вещей. Вселенная — комплекс символов, поддающихся расшифровке. Небо — это ангел — человек. Ад, Рай и Апокалипсис — состояния человеческого духа. Духовное имеет свое соответствие в материальном. Материальное — в духовном. Ощущение этого закона существовало у Сведенборга всегда, поэтому он умел заглядывать в будущее.
Сведенборг не был мистиком. Его язык — сухой и рассудочный, описание духовной Вселенной обладает внутренней (можно даже сказать, математической) достоверностью.
К ученому Мёбиусу является дух царя Соломона и посвящает его в Закон Соответствий. Осознав ужасные последствия своего гениального открытия, Мёбиус удаляется от мира. Но тогда мир приходит к нему…
Мёбиус: Ваши спецслужбы удивительно бескорыстны.
Ньютон: Признаюсь, Мёбиус, на них наибольшее впечатление произвело чье-то предположение, что вы решили проблему гравитации.
Мёбиус: Это верно.
Эйнштейн: Моя разведка предполагает, что вы создали единую теорию элементарных частиц.
Мёбиус: И вашу разведку могу успокоить. Я действительно создал единую теорию поля.
Ньютон: То есть вывели формулу Вселенной!
Эйнштейн: Смех, да и только. Орды хорошо оплачиваемых физиков в огромных государственных лабораториях годами пытаются сдвинуть физику с мертвой точки, а вы добились этого так, между прочим, сидя за письменным столом в сумасшедшем доме.
Ньютон: А система всех возможных открытий, Мёбиус?
Мёбиус: Она тоже существует, Я составил ее из любопытства, как практическое дополнение к моим теоретическим выкладкам…
Вспомнить былое увлечение гностицизмом и сотворить этот этюд меня подвиг свежий и довольно нетривиальный для советского и постсоветского гностицизмоведения очерк: Афонасин Е.В. Гностицизм II в.н. э.: Античные свидетельства. Новосибирск, 1999. 44 с. Поэтому, прежде всего, свои впечатления и рекомендации автору.
1. Наиболее важнейшим критерием оценки исторической монографии для меня является ее литературность: простота и доступность языка — ясность слога и мысли, отсутствие наукообразных обор(м)отов и академических штампов. Вышеуказанному автору в большей степени это удалось. Он понятен не только для узкого специалиста. В тексте имеется ряд досадных описок (напр., «Послания Иуде» в НЗ нет, верно: «Послание Иуды», etc), но, думаю, это вина наборщика, а не автора.
2. У меня есть замечания по поводу определения основных понятий. «Гносис» — действительно определить трудно, он, возможно, эквивалентен понятию «Человек» (согласно семантическому исследованию П.Флоренского: «Человек» = «Истина») . А вот неологизм «гностицизм» таких вольностей не допускает. Я взываю к менталитету образованного сообщества: каждый научный термин должен быть строго определен, min`имизирован, а для истории еще обрамлен хронологическими рамками. Хороши были бы математики, если бы квадратный корень в 10 степени трактовали в рамках от квадратного корня до квадратного корня в ∞ степени. «Гностицизмов» не должно быть много. Я не вижу в ВЗ апокрифах (ни в обеих книгах Еноха, ни в Одах Соломона, etc), а тем более в кумранских таргумах ничего гностического. Гностицизм — это христианство I–V вв.н. э., синтезировавшее мифологию и философию, или — протобогословие, если угодно. Г-н Афонасин имеет право на собственное мнение (я согласен на разделение истинного и ложного гностицизма). Но, мне кажется, совершенно справедливо критикуя Отцов церкви, он не сумел выбраться из их колеи — традиционно все и всех свалил в одну кучу.
3. Обзор источников вполне репрезентативен и достоин всяческой похвалы. А вот обзор ранних гностических школ не вызывает такого доверия. Достойны звания исследователя замечания автора о непонятности и невнятности гностицизма вследствии недостаточности информации («Д ремучий сумрак Гностиков», — говаривал еще Тертуллиан). Но все же, Е.В.Афонасин более компетентен в вопросе, чем я. Поэтому не буду опускаться до скрупулезных дискуссий вокруг отдельных частностей (к слову: секта николаитов не относилась к гностическим, ее бы не стоило упоминать в тексте, если бы автор не хотел обосновать общность гностицизма и раннего христианства). Вместо диспута предлагаю собственное, основанное на штудиях и экспериментах, понимание гностического учения.
Гностическая космогония решает античную философскую проблему αρχε(архе — начало) в совершенно своеобразном ключе.
Василид: «Было, когда существовало Ничто; это Ничто не было чем-то из сущего, но просто, неожиданно и без всякого софизма было вообще Ничто». Василид называет его еще «Не-сущим». Это не Бог, а трансцендентное вне всякой духовности и материальности. Соответственно, оно и не познаваемо (даже гностиком). Итак, когда не существовало ничего, Не-сущее невольно, непреднамеренно, бесстрастно и без всякого желания создало семя мира («н е-сущий мир») . Комментирует это событие Василид таким образом: «Откуда возник свет? — Из ничего (Быт.1.3). Ведь не написано откуда, но только то написано, что из голоса говорящего, он же не существовал, не существовало и возникшее.». Семя мира отождествляется с Логосом. Из него возник весь мир. Я не буду углубляться в василидовскую космогонию. Отмечу наиболее важные идеи:
Логос не только «семя мира», он еще и почти не разделен с «Не-сущим», и одновременно активный и имманентный принцип бытия. Гностики первыми в ойкумене пришли к мысли, что не только Вселенная творится из «ничего», но и сам творец «Ничто» — между ним и «тварью» устанавливается паритет.
Последняя идея не относится ни к античной философии, ибо «небытие» в ней оценивается негативно и не является αρχε (ex nihilo nihil fit); ни к мифологии, ибо здесь вообще не поднимается вопрос первичного сотворения — Хаос и его боги просто существуют.[2] Гностики впервые вышли за рамки философии и мифологии. Я бы назвал эту идею краеугольным камнем гностической историософии.
Поэт Валентин раскрыл другую, более метафоричную картину мира. Воспользуюсь свидетельством Тертуллиана «Против Валентиниан». [3]
Безначальный, беспредельный, бесконечный эон πρωαρχος («н ачинающий») переполнился сладостью — так возникла χαριζ («н аслаждение») . От союза πρωαρχος и χαριζ рождаются νουζ(«у м») и αληθεια(«и стина») . Последняя пара создает λογοζ(«с лово») и βιοζ(«ж изнь») . Словом и Жизнью созданы ανθρωποζ («ч еловек») и εκλεζια(«ц ерковь») . Именно эти первые 8 эонов и являются Огдоадой — не восьмым небом, а высшей иерархией πλερωμα(Плеромы — полноты).
В дальнейшем λογοζ(«с лово») и βιοζ(«ж изнь») . ανθρωποζ («ч еловек») и εκλεζια(«ц ерковь») . , и порождают 11 пар эонов:
Такова Плерома: 30 эонов, составляющих 15 сизигий — пар, объединенных в единую сущность любовью.
Шедевр Валентина — миф о странствиях τοφια (Софии). Она создает Гебдомаду — семерку низших сущностей: εντυμημα (энтимезис — Замысел), Желание, Страсть, Невежество, Страх, Печаль, Демиург\ Метропатор\ Иолдабаоф. Последний творит κενοζ (киному — пустоту).
Итак, валентиновская картина мира:
духовная Плерома с Огдоадой во главе;
материальная кинома, которую возглавляет душевная Гебдомада.[4]
В валентиновской космогонии нет ничего особенного, если не принять во внимание, во-первых, метафоричность и символизм языка Валентина. Во-вторых, мне приходит на ум закон соответствий Сведенборга, то есть Плерома и кинома соответствуют (не тождественны) друг другу. Действительно, София\ Мысль опустившись в киному становится материальной — носителем мудрости\ мышления является каждый человек. И история Софии, ее падения — наша судьба.
Меня давно смущает утверждение христианства о преобладании в мире мужского начала и не значимости женского. Троица — мужская: Отец, Дух, Сын. Если же взять более древнее знание человечества (откуда черпает и христианство), то везде в начале и во главе мира — супружеская пара богов или Триада (в номах древнего Египта): Отец, Мать, Сын. Ну не могут две сущности мужского пола (Отец и Дух) породить сына. Гностики разрешили это христианское заблуждение. Ибо верховный эон (да и библейский Яхве?) — андрогин. Науке (в крайнем случае российской) неизвестно происхождение этого понятия. Первым об андрогинах писал Платон («П ир») . Но и в Библии (Бытие 1.27) Адам назван андрогином. Что же это за существо? Внятное определение найти трудно (вот, к примеру, Я.Беме: андрогин — существо по ту сторону половых различий). Некоторые (начиная с Отцов церкви) склонны считать его гермафродитом. Сегодня (начиная с Розановских «Людей лунного света») принято уводить этот вопрос в область психологии.[5] В моем понимании андрогин объединяет в себе мужчину и женщину полностью не только духовно и душевно, но и физиологически и сексуально. Но это не выглядит как выворачивающиеся в обе стороны половые органы, все совсем иначе. Андрогина можно увидеть только в формате обратной перспективы.[6]
Эон Антропос (а точнее, сизигия Антропос-Экклесия) — андрогин. Гностики нашли соответствие Антропосу в киноме — это мужчина и женщина соединенные любовью сексуальной и духовной, то есть абсолютной.
«Все кто ни есть в мире, кто не любит женщину так, чтобы обладать ею не знают и истины и не придут к ней. Тот кто есть в мире и обладал женщиной не придет к истине, потому что он обладал женщиной с похотью»
Здесь корень многих заблуждений в современном гностицизмоведении. Гностики не оплодотворялись духовностью свыше (а только монахи в христианстве). Гностики не вели беспорядочную половую жизнь (духовная близость была не менее значимой, чем сексуальная). И самое главное: гностики не избегали этого мира, а жили в нем любовью. «Бог есть любовь», — сказал апостол Иоанн. К сожалению, современные профаны понимают эту великую истину слишком по-ханжески.
В гностических текстах любовь мужчины и женщины имеет символическое название: «Святая святых — Чертог брачный». Что бы не быть голословным, приведу ряд цитат.