А напильничек-то, глядят ребята, чуть потолще иголки. Насечку на нем и не рассмотришь - глаза заслезятся.
Мальчики следят за руками инструментальщика. Ждут...
Однако бархатный напильник не успел опуститься в колодец.
Русакова окликнули
По цеху быстро шел человек в пиджаке и галстуке. В руках у него был свернутый в трубку чертеж. На ходу кивком головы он здоровался с рабочими.
Не дойдя до верстака, круто остановился и подозвал Русакова.
Между ними завязался разговор. Но и к нам долетали беспокойные слова.
- В Индию еще не отправили? - с удивлением сказал Русаков. - Вот так раз!
Вошедший загорячился:
- Да готова машина, совершенно готова! Но на испытании застопорилась. Пришлось забраковать одну из деталей. Совсем по-новому надо ее сделать, вот глядите! - И он развернул перед Русаковым чертеж.
Николай Николаевич заинтересовался чертежом, принялся его разглядывать.
Потом вздохнул и показал в сторону верстака:
- Но у меня еще своя работа не закончена...
- Отложите! - перебил вошедший. - Сейчас самое главное для нас отправить машину в Индию!
Русаков пожал плечами:
- Отложить, товарищ директор, недолго. Но ведь есть у нас инструментальщики и посвободнее меня. А я терпеть не могу оставлять работу незаконченной.
Директор завода перебил:
- И слышать не хочу! Никто, кроме вас. Штамп надо сделать за десять дней. Часа не могу прибавить!
Русаков даже попятился, изумленный:
- Что вы... Такая сложная деталь... Нет, это невозможно.
- Не верю, - настаивал директор, - не верю. Для вас, Николай Николаевич, нет невозможного. Руки у вас золотые!
Тут я снял своих мальчиков с подставки. Шепнул им: "Николаю Николаевичу теперь не до нас..."
И мы ушли с завода.
Наши тревоги
Вот мы и дома.
Прошел день - мальчики возвратились из школы.
И сразу ко мне:
- А что дядя Русаков? Так и оставил нашу плашку? А Индия - это важно?
Я порылся у себя в записной книжке.
- Вечером, - говорю, - узнаем, как у него дела. Вот его телефон.
Застал Русакова дома. Он отдыхал после работы, но все же охотно взял трубку и на все мои вопросы ответил.
Про плашку сказал так: "После вас, в тот же вечер, доделал ее и сдал куда следует. Спасибо, - говорит, - Алеше и Саше, трудолюбивые ребята, всем интересуются. В их, - говорит, - компании мне и работалось веселее".
- А что еще сказал Русаков? - заинтересовался Саша. - Отбился он от директора? Вот смешной? За десять дней чтоб... Я бы отбился...
- Нет, - говорю, - не отбился. Николай Николаевич думает немножко иначе, чем ты. Чертеж индийской детали он взял домой. Теперь сидит над ним и раздумывает, как бы невозможное сделать возможным...
Алеша захлопал в ладоши:
- Значит, за десять дней надеется!
Еще день прошел.
Наступил вечер. Саша и Алеша опять тянут меня к телефону.
Не хотелось мне беспокоить уставшего человека - да разве от мальчишек отвяжешься? Позвонил, узнал, что делается на заводе.
Объявляю ребятам:
- На десять дней Русаков не согласился.
Тут уже Саша обрадовался:
- Ага, по-моему выходит, по-моему! Там не десять, а, наверно, двадцать надо!
- Да, - снова говорю я, - на десять дней не согласился. Изучил чертеж и обнаружил, что штамп можно сделать быстрее, не за десять, а за девять дней с половиной.
Саша от удивления только рот разинул. Впрочем, и Алеша не сумел произнести ни слова.
Я продолжаю:
- Суть в том, что Николай Николаевич знает, что такое Индия. Бывал там как депутат Верховного Совета. Ведь наше Советское правительство крепит дружбу со всеми народами. Теперь послушайте, что нашего депутата там глубоко опечалило.
И я рассказал ребятам о бедах и несчастьях этой великой страны. В Индии плодородная земля. Щедрое солнце, яркое голубое небо. Но редко выпадает дождь. Из-за этого чуть не каждый год у крестьян гибнут посевы. Одно спасение: надо поднять воду из рек и пустить ее ручейками на поля. А это под силу только крупным машинам...
- Значит, нужны электростанции! - подхватил мой рассказ Алеша. - И они обратились к нам, на завод "Электросила". Потому что в Индии знают, что мы им поможем... Все ясно!