«За что они нас не любят?» – под таким интригующим названием в 1999 году вышла в свет книга некоего И. Семеновкера, бывшего советского еврея, проживающего ныне, судя по всему, в Америке, что нисколько не помешало автору заполнить своей книгой все магазины Израиля. Впрочем, вопрос где, при каких обстоятельствах была создана книга, кто ее финансирует и распространяет, нас интересует в наименьшей степени. Гораздо важнее ее содержание, в данном случае – как раскрывается еврейская проблема. Но как ни читай книгу, никаких проблем там и не найдешь кроме единодушного одобрения политики существующих на данный момент правительств США и Израиля. Тогда кто, и за что не любит евреев, чего опасается автор? Этот вопрос так и повисает в воздухе, нигде в книге не показано ни одного порока, ни одного пятна, за которое можно было бы не любить евреев, наоборот, все время демонстрируются выдающиеся достоинства евреев, их бесчисленные успехи в самых различных областях. Читателю не остается ничего, как только недоумевать, за что можно не любить таких положительных людей и вообще, зачем же нужно было автору ставить такой вопрос, на который он не пытается дать ответ? Но в самом заглавном вопросе книги скрывается также и другой: «а почему они нас не любят?», и ответ на него повсюду в контексте книги выступает весьма ясно и однозначно: «потому что они сами плохие». Автор и сам недвусмысленно на это намекает такими словами: «Устанавливается (его исследованиями С. Б.), что эти причины (антисеситизма), как правило, не связаны с национальными чертами евреев, что они кроются в психологических особенностях самих антисемитов». Но допустим, что это отчасти так, но почему «плохие» обязательно должны ненавидеть «хороших»? К тому же мы знаем, что подлинно хорошее имеет свойство порой вызывать симпатии и у плохих, а здесь мы, наоборот, сталкиваемся с полной единодушной антипатией. Не понятно только в этом контексте, с какой целью автор поместил во введении такую цитату Эрнста Ренана: «Если все народы во все времена преследуют евреев, то должна же быть этому какая-то причина», если в последующем материале он этот интригующий вопрос старается всячески замять. Похоже, что такая «проеврейская» позиция одного поля ягодка, что и антисемитизм, например: русский народ по сути своей чист и невинен как ангел, вот только коварные «жиды» его подстрекают на революции, на большевистский террор, Гулаг, ложь, лицемерие, пьянство, безделье, бандитизм.
Но нам все-таки интересно знать, чем именно евреи «их» так обидели? И здесь-то почти никто, ни про-, ни антиеврейские авторы нам не дают ясного ответа. Трудно быть объективными в этом вопросе и космополитически настроенным образованным интеллигентным умам. Они вообще предпочитают рассуждать о других, более высоких вещах, а от еврейского вопроса отворачивают нос, считая, что даже замечать его есть унижение человеческого достоинства. Интеллигент думает: «Не знаю, я же ведь за собой никакой ненависти по отношению к евреям никогда не замечал и даже по отношению к тем, чья культура, религия мировоззрение резко отличаются от моих, я никакой антипатии не чувствую, значит, весь этот вопрос – бред собачий». Такая позиция была бы самой правильной, если бы в ряде стран антисемитизм, а в Израиле иудонацизм не пользовались бы государственной поддержкой. Следует также не забывать, что именно на интеллигентах лежит ответственность за воспитание общественного сознания. Масса – это всегда ученики тех, кто способен видеть дальше и понимать вопросы глубже, чем это доступно среднему человеку. Поэтому правильное отношение интеллигента к массам состоит никак не в отчуждении и даже не в критике, а может быть выражена словами Бен Гуриона: «Другого народа у меня нет». А раз так, значит, нам необходимо вникать во все заблуждения и предрассудки, гуляющие в обывательской среде, и какие бы они ни были омерзительные, мы должны со всей серьезностью их изучить, понять, проанализировать, найти их причины и корни.
Не побоюсь сказать, что и антисемиты заслуживают внимательного к себе отношения, и даже не потому, что могут представлять для евреев какую-то опасность, а уже хотя бы потому, что они люди, наши братья, хотя и заблудшие. Религия, между прочим, учит нас любить врагов, а что значит возлюбить врага своего, как не выслушать и понять его? Но наши умные образованцы готовы обличать, обвинять, клеймить позором именно ту страну, из которой вышли сами, забывая, чьими руками создана сия катастрофическая ситуация, как не их собственными и руками им подобных конъюнктурных интеллигентов? Что они, хотелось бы знать, противопоставили надвигающейся красно-коричневой чуме? Создали свою партию? Движение? Фронт? Какими конкретными делами вы помогли народу? Своим тихим сидением в кабинетах и сторонним наблюдением за ходом агонии? В данном случае не толпа – младенец без разума – виновата, а трусливая советская и постсоветская образованщина, имеющая и знания, и даже власть, и позволившая толпе стать той, какой она есть. Если полк солдат выйдет из повиновения, кто виноват прежде всего, как не командир? Где ваша боевая организация, где ее программа и устав? В каких конкретно акциях вы приняли участие? Когда в Советском Союзе стало зарождаться диссидентское движение, а затем появились первые антитоталитарные организации такие, как Демократический союз, Народный фронт, Социал-демократическая партия России, вы презрительно отвернулись от них, мол, политика для вас «утонченных», грязное дело. Поэтому нет морального права у дезертиров обвинять в поражениях демократию.
Но оставим сейчас моральную сторону вопроса, ибо любовь – нелюбовь морали не подчиняются, хотя во многом зависят от способности смотреть на самого себя глазами другого. Говоря о юдофобии, прежде всего, отметим, что причины нелюбви к евреям, которые приводят просимитские авторы, и в частности Семеновкер, как правило, прямо противоположны тому, что думают по этому поводу антисемиты. И действительно, кому интересно, что там думает какой-то антисемит, когда такие «профессора», как Семеновкер, давно уже определили и по пунктам систематезировали все антисемитские идеи. Но нам с вами, например, если мы захотим узнать, почему Семеновкера не любит жена, логичнее будет спросить его жену. Так же, если мы захотим, то можем найти непосредственно тех, кого Семеновкер называет «они» и подробно расспросить об их чувствах. Наиболее обстоятельная и толковая книга, написанная на эту тему, которая так и называется: «Что нам в них не нравится» (интересное совпадение с названием Семеновкера) принадлежит перу бывшешо депутата Государственной думы Василию Витальевичу Шульгину. Шульгин прямо называет себя антисемитом, что не мешало ему в свое время отсидеть три месяца в тюрьме за статьи в защиту М. Бейлиса, а во время погромов спасти жизни нескольким еврейским семьям.
Он пишет следующее: «Не нравится нам в вас то, что вы приняли слишком выдающееся участие в революции, которая оказалась величайшим обманом и подлогом. Не нравится нам то, что вы явились спинным хребтом и костяком коммунистической партии. Не нравится нам то, что своей организованностью и сцепкой, своей настойчивостью и волей, вы консолидировали и укрепили на долгие годы самое безумное и самое кровавое предприятие, которое человечество знало от сотворения мира. Не нравится нам то, что этот опыт был сделан во исполнение учения еврея – Карла Маркса. Не нравится нам то, что эта ужасная история разыгралась на русской спине и что она стоила нам, русским, всем сообща и каждому в отдельности, потерь неизрекаемых. Не нравится нам то, что вы, евреи, будучи сравнительно малочисленной группой в составе российского населения, приняли в вышеописанном гнусном деянии участие совершенно несоответственное. Не нравится нам то, что вы фактически стали нашими владыками. Не нравится нам то, что, став нашими владыками, вы оказались господами далеко не милостивыми; если вспомнить, какими мы были относительно вас, когда власть была в наших руках; и сравнить с тем, каковы теперь вы, евреи, относительно нас, то разница получается потрясающая. Под вашей властью Россия стала страной безгласных рабов, они не имеют даже силы грызть свои цепи. Вы жаловались, что во время правления «русской исторической власти» бывали еврейские погромы; детскими игрушками кажутся эти погромы перед всероссийским разгромом, который учинен за одиннадцать лет вашего властвования! И вы спрашиваете, что нам в вас не нравится!!!» [1].
Почему-то ни на один из этих пунктов в книге Семеновкера нет и намека. Но какие же факторы антисемитизма он излагает в своей книге?
На стр. 8 Семеновкер пишет: «Для местного населения евреи всегда были чужаками: люди иной религии, с иным языком, иной внешностью, с иным, замкнутым бытом. Отношение к евреям, как и везде к чужакам, было настороженным, подозрительным и даже презрительным». По-русски (т.е. по-гречески) эта причина называется ксенофобией, что большинство нормальных людей относят к чувствам порочным, хотя наш автор, судя по всему, считает его вполне нормальным и естественным: «…как и везде к чужакам…». Нельзя, конечно, не согласиться, что сей грех присущ природе человеческой как «йецер а-ра» (дурная сущность человека), но хотел бы я видеть, когда и где сами евреи любили или хотя бы терпели в своей среде чужаков? И это несмотря на их же заповедь: «Когда поселится пришлец в земле вашей, не притесняйте его: пришлец, поселившийся у вас, да будет для вас то же, что туземец ваш; люби его, как себя; ибо и вы были пришельцами в земле Египетской. Я Господь, Бог ваш» (Лев. 19:22-23). На деле же вряд ли можно где-нибудь на Земле найти место, где бы была развита ксенофобия больше, чем внутри религиозных общин (харедим) в Израиле. Теперь, да будет выслушана и другая сторона. Кто из антисемитов считает, что чужаки достойны осуждения? Наоборот, страннолюбие всегда большинством людей признавалось как добродетель, особенно в христианских странах. Даже Гитлер признавал страннолюбие добродетелью, но в то же время доказывал, что евреи ее недостойны: «При ловкости еврея и при неопытности того народа, у которого он ищет гостеприимства, еврею для данного периода даже выгодно выступать открыто, ибо чужаку идут особенно охотно навстречу как гостю». Таким образом, с точки зрения антисемита Гитлера, положение евреев как чужаков было отнюдь не причиной антисемитизма, а наоборот фактором его до определенного момента сдерживающим. Также и Герцль рассматривает усиление антисемитизма как следствие эмансипации евреев, иными словами, последние стали слишком «своими» в Европе. Та же картина и сейчас. Послушайте, что говорят перед микрофонами разных тележурналистов рядовые участники тех или иных национальных конфликтов. Все они напрочь отрицают свою расовую ксенофобию. Вспоминают золотые времена до интифады, как израильтяне могли свободно ездить в Рамаллу за покупками, приводят многочисленные факты взаимной дружеской помощи между арабами и евреями, и тут же уверяют, что в их противнике скрывается зверь, готовый в любой момент напасть, предать, ударить ножом в спину. Это не ксенофобия, чернь просто хорошо понимает реальность, она знает сама себя. И кошка с собакой могут дружить до того момента, пока хозяин не скажет «фас!».
Вторую причину, поражающую антисемитизм усматривает Семеновкер во враждебном отношении христианской церкви к иудаизму. Опять таки, мне хотелось бы задать вопрос, а когда иудаизм относился к христианству с братскими чувствами? К тому же, надо признать, что пальма первенства религиозного преследования принадлежит не христианам, а евреям. Ни один христианский собор никогда не отлучал евреев за то, что они евреи, и ни в одной христианской молитве вы не прочтете проклятия на евреев, наоборот, это сделал около 80 года н. э. Синедрион в Явне, прокляв своих братьев, внес навечно эту анафему в свои молитвы. Интересно, что проклиная мальшиним (доносчиков) (см. молитву Амида 12), евреи постоянно доносили римским властям на бесправных христиан и сами принимали активное участие во всех гонениях (см. Церковную историю Евсевия Кесарийского). Во всяком случае, религиозный конфликт есть вражда между отдельными сектами и может проходить даже внутри одного народа, хотя, конечно, может стать и причиной для национальной вражды.
Но что по этому поводу думает другая сторона, извиняюсь за выражение, Гитлер? «Одним из гениальнейших трюков, изобретенных евреями, является то, что они сумели контрабандно выдать свое государство за "религию" и этим обеспечили себе терпимое отношение со стороны арийцев, которым религиозная веротерпимость всегда была особенно свойственна. На деле религия Моисея есть не что иное, как учение о сохранении еврейской расы». Оказывается, что и религиозные различия евреев и христиан служили скорее сдерживающим фактором антисемитизма, нежели его причиной.
Примерно то же самое находит и Генри Форд: «Призыв к религиозной терпимости всегда производит известное впечатление…», и далее: «И что касается вероисповедных предрассудков, на которые евреи охотнее всего ссылаются, то в Соединенных Штатах они отсутствуют. Несмотря на это, еврейские писатели открыто обвиняют в них американцев наравне с русскими. Каждый нееврейский читатель может проверить на себе справедливость этого упрека, задав себе вопрос, испытывал ли он в течение всей своей жизни чувство ненависти к евреям за их религию.
В одной речи, произнесенной в одном из еврейских собраний и напечатанной в еврейской прессе, еврейский оратор утверждал, что, если на удачу остановить на улице сто неевреев и спросить их, что такое еврей, большинство ответит: «еврей – убийца Христа!» Один из известнейших и видных раввинов Соединенных Штатов недавно говорил в своей проповеди, будто в воскресных школах учат детей смотреть на евреев, как на убийц Христа. Тоже самое он повторил несколько недель спустя на одном собеседовании. По всей вероятности христиане сплошь возразили бы на это, что они слышат это выражение впервые из еврейских уст и что сами они никогда не употребили бы его. Утверждение это просто бессмысленно. Пусть спросят все двадцать миллионов детей в христианских воскресных школах Соединенных Штатов и Канады, учат ли их чему-нибудь подобному! Без всякого колебания можно утверждать, что в христианских церквах нет предвзятости против евреев за их вероисповедание. Напротив, в них царит не только сознание благодарности, но и сродство с еврейской религией. В воскресных школах христианских церквей за один последний год в течение шести месяцев общедоступные чтения были посвящены изучению книги Руфь, первой и второй книги пророка Самуила и книги Царств: каждый год изучают там известную часть Ветхого Завета» (Международное еврейство).
Теодор Герцль также отрицает религиозную причину антисемитизма: «Наш теперешний антисемитизм ни в коем случае не должно смешивать с ненавистью и враждой к еврейской религии, наблюдавшимися в прежние времена» [2].
Перейдем в Россию. Достоевский в «Дневнике писателя» свидетельствует: «Пусть я не тверд в познании еврейского быта, но одно-то я уже знаю наверно и буду спорить со всеми, именно: что нет в нашем простонародье предвзятой, априорной, тупой, религиозной какой-нибудь ненависти к еврею, вроде: "Иуда, дескать, Христа продал". Если и услышишь это от ребятишек или от пьяных, то весь народ наш смотрит на еврея, повторяю это, без всякой предвзятой ненависти. …Когда они молились (а евреи молятся с криком, надевая особое платье), то никто не находил этого странным, не мешал им и не смеялся над ними, чего, впрочем, именно надо бы было ждать от такого грубого, по вашим понятиям, народа, как русские; напротив, смотря на них, говорили: "Это у них такая вера, это они так молятся", - и проходили мимо с спокойствием и почти с одобрением. <…> …уверяю вас, что и в казармах, и везде русский простолюдин слишком видит и понимает (да и не скрывают того сами евреи), что еврей с ним есть не захочет, брезгает им, сторонится и ограждается от него сколько может, и что же, - вместо того, чтоб обижаться на это, русский простолюдин спокойно и ясно говорит: "Это у него вера такая, это он по вере своей не ест и сторонится" (то есть не потому, что зол), и, сознав эту высшую причину, от всей души извиняет еврея».
А в советское время я сам могу свидетельствовать: о еврейской религии в СССР никто и слыхом не слыхивал, а если уж какой-нибудь еврей попадет в опалу за веру, то для антисемитов в народе, наоборот, станет своим, про него скажут: «он хоть и еврей, но не приспасабливается как все жиды, а живет по совести». Вот, например, высказывание некоего «Антисемита» на форуме дугиновской «Арктогеи» в поддержку ультраправого еврейского экстремиста Авигдора Эскина: «Конечно надо поддержать!!!!!! хоть и жид».
Стоит сказать и еще об одной «причине антисемитизма», которую упоминает Семеновкер – зависть к еврейскому таланту. Это действительно весьма расхожее мнение, которого придерживаются даже многие неевреи. Но давайте все-таки ее немного проанализируем. Я не берусь отрицать ее полностью, но имею кое-какие контрдоводы, в силу которых зависть переходит в ранг факторов отнюдь не первостепенных.
Во-первых, далеко не все евреи способны возбудить зависть по отношению к их таланту, в частности, автор брошюры «За что они нас не любят» у вашего слуги такой зависти не возбуждает.
Во-вторых, те, кто такой зависти заслуживают, практически перестают быть «евреями» или же окружающие не воспринимают их как евреев. Эйнштейна воспринимают как физика, Гилельса – как пианиста, Кафку – как писателя, а Иисуса – как Мессию.
Предположим, я – бездарный учитель музыки и по-сальериевски завидую своему коллеге – талантливому еврейскому педагогу. На чем основана моя зависть? – На том, что ученики из моего класса переходят к нему, но для этих учеников фактор зависти к своему новому учителю не будет играть никакой роли, наоборот, они его будут любить и уважать за то добро, которое от него получают. Да и я сам, после работы, пойду к тому парикмахеру, который лучше стрижет, к тому портному, кто лучше шьет, и буду ему искренне благодарен, несмотря на национальность.
Единственная отрасль, где фактор конкуренции мог бы проявиться ярче всего – это коммерция. Но послушаем, что по этому поводу думает другая сторона. Приведем мнение «антисемита» Вольтера: «Если вы придете па лондонскую биржу – место, более респектабельное, чем многие королевские дворы, – вы увидите скопление представителей всех народов, собравшихся там ради пользы людей: здесь иудеи, магометане и христиане общаются друг с другом так, как если бы они принадлежали одной религии, и называют «неверными» лишь тех, кто объявляет себя банкротом» [3].
И в-третьих, простонародье почти никогда не завидует таланту как таковому, но весьма чувствительно к материальному, социальному положению и уровню жизни. Согласитесь, что трудно говорить о какой-либо дискриминации богатых и властных со стороны бедных и угнетенных. Андрей Дикий в своей книге «Евреи в России и в СССР» по этому поводу справедливо писал: «Эти антиеврейские настроения ничего общего с тем, что называется "антисемитизм" не имели. Причина их была вовсе не в области религиозно-расовой, а только и исключительно в области материальной - недовольство голодного и бедного, наблюдающего жизнь сытых и богатых, да к тому же иноплеменников, пренебрежительно-презрительно относящихся к прошлому и культуре того народа, среди которого они живут и которым правят».
Интересно, что к антисемитам Семеновкер причисляет не одних лишь гоев, но, порой и евреев. В частности, он пишет: «Карл Маркс – крещеный еврей, ренегат своей нации». Как можно быть ренегатом нации? Ренегатом чего – кучерявых волос, носов с горбинкой, национальных привычек и традиций, национального искусства или национальной кухни? Вовсе не это имеется здесь в виду, наоборот, по национальным особенностям у евреев мира практически нет единства (такое единство, может быть, есть в отдельных бедных, оторванных от культуры общинах, большинство же европейских евреев, особенно их лучшая часть, давно эмансипированы). Нет, ренегатство может пониматься только в двух аспектах: в государственном или классовом. О государственном аспекте говорить нельзя, так как, если бы и было у евреев какое-то тайное правительство «сионских мудрецов», о чем мы ничего достоверного абсолютно не знаем, то большинство рядовых евреев о нем также ничего не знает и на верность ему не присягало. Значит, остается аспект классовый. Тогда поставим вопрос так: «В пользу какого класса изменил евреям Маркс?». С моей точки зрения, ответ может быть только один – в пользу трудящихся (хотя у некоторых антисемитов есть и другое мнение – в пользу «жидо-масонских заговорщиков», но я не думаю, что г-н Семеновкер принимает его во внимание). И опять получается, что евреи – это класс, враждебный трудящимся.
Итак, я не знаю, за что там не любят евреев антисемиты, я могу лишь сказать, за что лично я не люблю таких, как, г-н Семеновкер, вернее даже не его самого, а определенные его мысли. От них воняет расизмом, и если для вас расизм есть сущность еврейства, значит, еврейство вряд ли у кого-нибудь заслужит любви. Приведите мне хоть один пример, когда бы любили какого-нибудь расиста? Нет такого прецедента ни в жизни, ни в литературе, ни даже в сказках. Не выйдет эпического героя из эгоистичного спесивого еврея. Уже в самой постановке вопроса заключена ксенофобия «мы – они», «свои – чужие». Автор и не пытается взглянуть на проблему через вопрос: почему мы, люди, которые должны быть братьями, не понимаем друг друга? Ему это непонимание как раз нравится. Он, как пророк Иона до его Божественного вразумления, злорадствует ниневитянским грехам (Иона хотя бы выполнил повеление Господа проповедовать ниневитянам, чтобы обратить их на путь истинный, и свою критику излагал прежде всего им, а не своим единомышленникам, и не называл своих оппонентов «они», а когда он произносил слово «мы», оно касалось как его самого, так и всех слушающих). Вы же, господа иудонацисты предали и своего Бога, Который всегда требовал от вас праведности и любви к ближнему, и также предали своего ближнего в угоду князю мира сего.
Напротив, книга Шульгина, несмотря на то, что и в ее названии присутствует словечко «в них», обращена непосредственно к «ним», т. е. к евреям, и предназначена была для «Диспута об антисемитизме», открытого в эмигрантской газете «Последние новости» в 1928 году еврейским публицистом С. Литовцевым. И Литовцев, и Шульгин надеялись, что путем честного и открытого высказывания претензий друг другу враждебные стороны приблизятся к взаимопониманию. Для Шульгина евреи в России есть особый класс, интересы которого противоположны массам, как русских трудящихся, так и управляющей ими элите нации. Но, несмотря на то, что противоположности всегда борются, они тем не менее нужны друг другу. Однако естественный симбиоз противоположностей возможен только тогда, когда их противоречия разрешаются политическим путем, методом переговоров и сделок, а не путем революций и погромов. Поэтому единственно законная форма классовой борьбы есть форма политическая: вести диалог друг с другом, обвинять, высказывать претензии, говорить «что нам в вас не нравится», ругать друг друга, но без ярлыков типа: «сионисты», «жиды», «антисемиты», «гои», «они» и т. п. В конце концов, высказав друг другу все, что есть на душе, стороны как при торговой сделке договариваются и каждый получает свою долю прав. Войны же и революции являются «продолжением политики» (как считал Ленин) точно так же, как грабеж есть продолжение торговли. Таким же грабежом являются и всякие подстрекательские брошюры, написанные для «своих» и о «них» типа «Протоколов сионских мудрецов» – понимай их хоть в позитиве, хоть в негативе, и с той, и с другой стороны налицо ярко выраженные подстрекательские цели. Шульгин же, как и Форд, хоть и пишут о евреях нелицеприятно, но пишут открыто, для всех, как для «своих», так и для евреев, пожалуй, в первую очередь для евреев. Почему евреи уходят от диалога с ними? Или они предпочитают погром?
Визитная карточка подлинного антисемита, в отличие от критика еврейства, стоящего по отношению к нему в оппозиции, есть, как мы уже говорили, та или иная дискриминация в правах. Эта дискриминация не может быть основана ни на чем ином, как на расизме, делении граждан на «чистых» и «нечистых», первого и второго сорта, своих и чужих. Интересно, что ни один расист не замечает в себе расизма, хотя в то же время не терпит его у других. Несколько странно в иудонацистских устах выглядят возмущения по поводу антисемитских теорий Дюринга. Так, Семеновкер цитирует: «Еврейский вопрос – расовый, евреи нам чуждая враждебно испорченная раса; она влияет разлагающим образом на арийскую цивилизацию… Мы против иудейского влияния, многообразно проникающего в нашу народную жизнь и разлагающего ее». «Он призывал, – продолжает своими словами Семеновкер, – к вытеснению евреев из государственной и общественной жизни и предостерегал от смешанных браков…». Правда, здесь несколько вольно цитируется Дюринг, такой именно цитаты я не нашел, хотя у него есть нечто похлеще: «еврейский вопрос не есть просто вопрос расовый вообще, но специально и вполне определенно – вопрос о вреде, всюду наносимом этою расою. Сплошь и рядом расы и национальности, как напр., германцы и славяне, вступают в соперничество друг с другом; но из этого еще не следует, чтобы можно было утверждать, что они вредны друг для друга… Если бы иудеи были просто низшею национальностью, то уже одной непричастности их, напр., к политике и к литературе, было бы достаточно. Тогда они не могли бы иметь никаких притязаний на равенство во всех отношениях, но все-таки могли бы существовать, поскольку дозволяют это их способности. Но низкий тип их племени сочетается с типом пронырливого хищного животного, которое невозможно приручить перевоспитать, сделать домашним. Змея удерживает свои качества от начала природы и на всем протяжении истории; ее змеиные свойства можно истребить только с нею самой. Никакая духовная, никакая социальная, никакая политическая система не может, в сущности, переделать евреев во что-либо иное, чем они есть и всегда были. Поэтому вредные стороны, из которых слагается их национальный характер, можно устранить и истребить только вместе с ними самими. Путем смешения с другими национальностями эти качества только как бы слегка разжижаются и заражают своим ядом лучшие национальности. Эти качества остаются или снова выступают атавистически и там где сочетание с женским элементом лучших народностей, то в большей, то в меньшей степени, маскирует, например, белокурыми волосами и, как иногда в виде исключения встречается, голубыми глазами, все тот же еврейский характер» (Евгений Дюринг, Еврейский вопрос). Неужели вам, господа националисты, это не нравится? Или вы думаете противоположным образом: вы мыслите себя дружественной гоям расой, ратуете за расширение еврейского влияния в гойской среде, ратуете за смешанные браки? – Нет. Так за что же вы осуждаете Дюринга?
Ниже мы посмотрим, сильно ли идеология еврейских национал-патриотов отличается от идеологии Дюринга, Гитлера и др. отцов классического нацизма.
Итак, выше мы рассмотрели различные формы и виды конфликтов между евреями и неевреями, имевших порой место в истории, но все они как бы оказывались в стороне от еврейского вопроса, а попытки определить, за что евреев не любят, в конечном счете, били мимо цели. Ведь точно такие же конфликты, на почве тех же причин, в принципе, могли бы возникнуть (и возникали) между другими общностями людей. И тем не менее конфликт с евреями носит всегда специфические черты, повторяющиеся во все времена и во всех ситуациях. Поэтому, причину этих конфликтов можно понять, выделив специфические особенности евреев.
Здесь мы должны сразу оговориться в том, что, исследуя характерные черты чего-либо, мы всегда вынуждены прибегать к обобщениям, типа: «все евреи … такие-то». Однако часто приходится слышать, например, такие возражения: «все евреи разные, есть хорошие, есть плохие, нельзя всех судить огульно». Да, если слово «еврей» рассматривать как случайное родовое имя, как, например, «Сергей», то эти возражения будут абсолютно справедливы – ведь и все «Сергеи» разные, так как Сергеем можно назвать, в принципе, кого угодно, так и евреи разные, не виноват же человек в том, что ему присвоили такое название. Но!!! Никогда еще не было никакого «сергейского вопроса», и ни одна национальность не славилась столь четко обрисованными чертами характера, как евреи. Еще один аргумент в пользу определенного качественного содержания понятия «еврей» состоит и в еврейской самоидентификации. По какому признаку тот или иной человек причисляет себя к евреям, если конечно, не принимать во внимание «пятую графу» паспорта? Надо сказать, что на этот вопрос и сами евреи часто затрудняются дать вразумительный ответ. «Мне так мама сказала» – такой ответ, конечно, серьезного человека удовлетворить не может. Ведь не все же, что нам говорят мамы, мы принимаем как истины в последней инстанции, но часто с ними спорим, и на многие вещи имеем свою точку зрение, а тут вдруг такое некритическое приятие догмы.
Приведу цитату из второй части своей книги «Пятое Евангелие», где я так же рассматривал еврейскую проблему:
«Ну а вы, господа евреи, что вы думаете о своем еврействе? С чего, собственно говоря, вы взяли, что вы евреи? Вам так сказали ваши родители? И это ваше единственное основание причислять себя к евреям? А если они вас обманули или их самих младенцами подбросили цыгане, что тогда? Я же вам точно скажу: вас обманули в любом случае, ибо тот человек, который это сказал, не знает, что говорит, и не стоит повторять его глупости; не лучше ли в своем самопознании полагаться на свой жизненный опыт и исследование собственного сердца, абстрагируясь по Вольтеру от “всех предрассудков воспитания, места рождения” и, конечно, от всего того, что о нас говорят другие?».
Сейчас я хочу несколько пересмотреть это свое утверждение – так ли уж человек не знал, что говорит? А если бы мама сказала, что вы верблюд, что тогда? Наверное, не согласились. А здесь у вас нет потребности возражать маминому мнению, и вы сознательно разделяете точку зрения своих родителей, почему? Вероятно, потому, что вы чувствуете в себе любовь к еврейству и у вас есть потребность быть сопричастным к именно этой общности людей, в то время, как у нееврея этой потребности нет. Вот вам уже и отличие, и мотивация для самоидентификации. Но тогда давайте искать, что отличает эту общность людей от других, почему одним ее характерные отличия нравятся, другим – нет. Предки Гавриила Романовича Державина, Сергея Васильевича Рахманинова были татары, предок Пушкина, как известно, был эфиоп, но эти великие люди, не стесняясь своих корней, не считали себя принадлежащими татарству или эфиопству, коли они живут и творят в России. Но российские евреи, имея в своих генах гораздо меньше семитской крови, чем Пушкин эфиопской, полностью воспитанные в русской среде, тем не менее идентифицируют себя как евреи. Стало быть, еврейская самоидентификация имеет не только культурные, религиозные этнические причины, но и какие-то еще. Какие?
Порой даже от них самих можно услышать: «еврей – это не национальность, это состояние души!». Давайте и мы попробуем принять эту точку зрения, хотя и не нам, грешным, судить чьи-либо души, но проверить гипотезу никогда не грех, тем более что сии психические состояния создают серьезные проблемы и самим евреям, и тем, кто их окружает. Мы хотя бы вправе знать, чего нам следует опасаться и избегать, если пока и не имеем возможности решить эти проблемы окончательно.
Да, во многом правы те, кто считает еврейство состоянием души, расой ума, «еврейским человеком», возможно, медицина когда-нибудь определит это состояние как диагноз, но как бы там ни было, без особого еврейского менталитета, сохраняемого в любой среде, при любом воспитании и образовании, одного факта рождения от еврейской мамы для полноценного еврейства не достаточно. И действительно, должно быть нечто такое, что способствовало бы соединению со «своими» и отталкивало бы от «чужих». Если у еврея этого качества нет, он рано ли, поздно, перестанет быть «евреем», ассимилируясь с «чужими», как Рахманинов, и став отщепенцем для «своих», как Троцкий для большевиков.
С другой стороны, мы вовсе не считаем, что существует некая особая еврейская раса, чьи черты характера столь же устойчивы и так же передаются по наследству, как, например, у негроидов черный цвет кожи и кучерявые волосы. Скорее, наоборот, естественный отбор происходил путем собирания из среды самых различных народов маргиналов, по наличию у них определенных качеств, таких как: стремление поставить себя вне общества, обрести особое привилегированное положение. Поскольку принадлежность к любой секте в средневековой Европе, кроме еврейской общины, влекло за собой неминуемые преследования инквизиции или ей подобных ведомств, постольку маргинал понимал, что только среди евреев он может себя чувствовать в полной безопасности и иметь те относительные свободы, которые были недоступны остальным его соотечественникам. Поэтому евреи сохранились не потому, что-де никогда не ассимилировались с другими народами (ассимилировались и предостаточно), а потому, что маргиналы других народов стремились ассимилироваться с еврейскими общинами.
Таким образом формировалась своего рода каста «блатных».
Пройти гиюр неофитам было отнюдь не сложно. Во-первых, потому, что требования к пришельцам в те времена не были столь жесткими, как сейчас. А во-вторых, как известно, неофит всегда стремится показать себя «большим католиком, чем папа Римский). Так, например, в Израиле известны случаи перехода в иудаизм нескольких палестинских арабов из Хеврона. Так вот, эти арабы не просто стали евреями, а примкнули к ультраправому движению КАХ (Кахане Хай) и даже были судимы израильским судом за террористическую деятельность против палестинцев. Я думаю, нечто подобное происходило и в средневековой Европе – иудаистское ядро еврейских общин составляли как раз геры (прозелиты). С другой стороны распространено мнение, что нет более яростных антисемитов, чем отошедшие от иудаизма евреи (см. статью Адина Штейнзальца «Самоненависть (Психологический портрет еврея-антисемита)»). Наш же вывод отсюда будет таков: антисемитизм и иудонацизм – близнецы и братья, явления одной природы и одной духовной среды. Они даже не имеют ничего общего с ксенофобией, так как представляют собой конфликты между генетически и этнически близкими общностями, тем и усугубляется их острота, что каждая из сторон по-своему задета и оскорблена такой близостью и видит в противнике свое ненавидимое alter ego.
В чем-то формирование евреев в Европе можно сравнить с формированием казачества в России, коих объединял свободный дух и разбойничьи наклонности. Только в отличие от последних евреи имели особую племенную религию, детально разработанный закон (Галаха) и, конечно, определенный расовый стержень. Поэтому, как бы ни были похожи ашкеназские евреи на европейцев, все же имеют и отличительные признаки как влияние определенного процента древней семитской крови, хазар и прочей смеси многочисленных западных и восточных народностей.
И теперь, абстрагируясь от национальности, этники, религии, культуры, политических интересов Израиля, сионизма и классовых интересов определенных групп, мы сосредоточимся на рассмотрении этой, представляющейся порой мистической, еврейской души.
Прежде всего, отметим, какие качества полностью отрицаются понятием «еврейская душа», какие качества не должен иметь еврей, чтобы не быть вытесненным из своей среды. Это, во-первых, так называемое «пассивное христианство». Оно связано даже не с обязательным принятием крещения, соблюдением или не соблюдением тех или иных обрядов, переходом в другую общину или каком-либо ином чисто внешнем поведении, но здесь могут сыграть свою «роковую» роль всего лишь элементарная человеческая любовь к Иисусу Христу, чувство сострадания к невинно замученному Праведнику, чувство стыда за еврейский цинизм в этом вопросе и вообще симпатии к тем или иным христианским ценностям – и все это делает человека нетерпимым в еврейской среде. Второе качество – это слишком широкая открытость для дружественных связей (и уж тем более, родственных отношений) с «инородцами». Причем, для евреев совершенно безразлично, с кем консолидируется их соплеменник, с друзьями еврейского народа, или его врагами; с юдофилами, или с антисемитами; с достойными людьми, или не очень; с верующими, или атеистами, – в любом случае такой еврей расценивается как ренегат, если, конечно, его связи с «чужими» не служат корпоративным интересам «своих».
Можно также отметить, что эти два качества характерны только для евреев. Так, ни один немец не будет считать обрусевшего немца – гражданина России предателем. Для них естественно, что гражданин России живет интересами России, а гражданин Германии – интересами Германии, или, наконец, интересами своими собственными: личными, классовыми, партийными, конфессиональными и пр. Для еврея же это противоестественно, и всякий, кто имеет подобного рода интерес, рано или поздно из еврейства выталкивается.
Естественно, что религия тут не причем. Хранить свою обособленность на основе презрения ко всему нееврейскому можно и без религии, и даже гораздо легче это делать, вообще ни во что не веря. Недаром многие евреи говорят: «иудаизм это не религия, ибо у нас нет никакой «веры», у нас есть традиции, т. е. предписания всегда поступать так-то и так-то, держаться своего круга и не ассимилироваться с окружающими. Вот именно эти, и только эти евреи, являются субъектами еврейского вопроса. Поэтому, не каждый, кто называет себя «евреем», и даже «религиозным, галахическим евреем», может рассматриваться нами в контексте еврейского вопроса. И когда в этом контексте говорят слово «евреи», то никогда не имеют в виду ни национальность, ни религию, ни людей вообще, «еврей» здесь означает только определенную человеконенавистническую идею и ее преступное воплощение в обществе. Как только «еврей» перестает быть носителем этой идеи, он перестает быть субъектом еврейского вопроса. Мы же, для точности и во избежание ложных спекуляций, применили новый термин: «иудонацист», но в действительности это синоним еврея в ортодоксальном понимании. Мы тут же исключаем из этой категории ассимилированных и эмансипированных евреев, евреев, вступивших в брак с неевреями (исключая гиюр), естественно, всех евреев христиан, свидетелей Иеговы и других вероисповеданий (так как их исключают сами евреи), евреев-коммунистов (их вера в пролетарскую солидарность и интернационализм не позволяет нам рассматривать этих людей как евреев) а также приверженцев реформистского и консервативного иудаизма и даже евреев-националистов и сионистов, которые выступают за отделение религии от государства, за признание гражданских браков и устранение какого-либо неравноправия граждан в государстве Израиль.
Верующие евреи, конечно, могут быть субъектами религиозного конфликта, но это уже другого рода конфликт, причем, случавшийся в истории достаточно редко. Достаточно только сказать, что еврейский вопрос практически не касается ни сефардских евреев, ни караимов, ни субботников, если, конечно их связь с европейскими евреями косвенно не впутывала последних в это мировое противостояние. Можно еще сослаться на то, что ни один антисемит еще не обвинил своего врага еврея в излишней религиозности, наоборот, для них еврей – разрушитель всяких религиозных, национальных и духовных традиций, а факт наличия определенной иудейской конфессии рассматривался ими как своего рода маскировка своекорыстных, мафиозных, чисто материалистических устремлений под форму некоего культа, весьма далекого от истинной религиозности. Так, например, когда автор «Сионских протоколов» апеллирует к Богу: «Бог даровал нам, своему избранному народу, рассеяние, и в этой кажущейся для всех слабости нашей и сказалась вся наша сила, которая теперь привела нас к порогу всемирного владычества» (Протокол № 11), их первый издатель Сергей Нилус комментирует: «Какой это “бог”, читатель увидит из дальнейшего развития настоящего очерка». Да и тот факт, что сами «Протоколы» составлены без какого-либо намека на религиозность, говорит о соответствующем имидже ординарного еврея, сложившегося в российских черносотенных кругах.
Теперь следует сказать об особенностях еврейского национализма, что также являются несомненными причинами еврейского вопроса. Мы, конечно, считаем, что всякий национализм – зло и неизбежный спутник всякого рода конфликтов, но национализм евреев несколько иного рода, и соответственно, порождает иного рода конфликты. История практически не знает открытой борьбы евреев за свою национальную независимость (Иудейская война периода Иосифа Флавия и все воины Израиля XX века стоят вне еврейского вопроса, и неслучайно ни зелоты, ни сионисты не находят поддержки в ортодоксальных еврейских кругах. Опять мы можем сказать: еврей воин – не еврей, здесь, в Израиле, мы можем хорошо видеть, как отрицаются «правыми» и ортодоксами политики-солдаты, такие, как Ицхак Рабин, Эхуд Барак, да и Ариэль Шарон тоже, в отличие от Беньямина Нетаниягу, «ло тов ле-йегудим» [не хорош для евреев]. Сионизм, даже в его правонационалистическом виде, также чужд ортодоксальному еврейству. Даже ярые антисемиты по сути дела никогда не верили в сионизм, наоборот, они представляли себе евреев как паразитов, навечно прилепившихся к чужим культурам. Так, один из одиознейших антисемитов XIX века Эдуард Дрюмон в своей книге «Еврейская Франция» писал: «…стремление человека в неведомые страны, попытки расширить владение на земле – положительно недоступны семиту и особенно семиту-еврею; он может жить только обыденною жизнью, на лоне цивилизации, которая не им создана».). Сравнить хотя бы с иудонацизмом русский национализм и даже современный постсоветский неонацизм с иудонацизмом. Что хочет обычный неонацист? – Возвышения своей нации, укрепления державы, подавления инакомыслия и в конце концов подчинения своей идеологии всех. Но русские националисты стремятся, прежде всего, утвердить в мире свои ценности, как они себе их представляют, но не свои привилегии. Путь к этим ценностям открыт всем, и чем больше инородцев их примет, тем больше удовлетворена гордость националиста. Но цель еврея-нациста отнюдь не утвердить в мире еврейскую идею, подчинить ей кого-либо, но наоборот, любую чужую идею, как бы он ее ни презирал, оставить в пользование своим врагам, но при этом подчинить ее исключительно своим интересам. Весьма интересен в этом отношении один документ, по своей откровенной гнусности чем-то напоминающий «Протоколы сионских мудрецов», но в отличие от последних, признаваемый самими евреями как подлинный «памятник еврейской мудрости». Это распространяемый во многих вариантах апокриф-пасквиль «Маасе Талуй» (История о Повешенном, или История Йешу (Иисуса С. Б.) из Назарета):
«И решили мудрецы выбрать одного мудреца из своей среды, чтобы тот завоевал доверие бродяг (христиан С. Б.) и отделил их окончательно от еврейского народа, чтобы резко отличались они от евреев обычаями и верованиями своими – так, чтобы всем было ясно, что они неевреи. И выбрали мудрецы одного мудреца по имени Элиягу, и сказали ему: – Мы решили, что тебе предстоит избавить нас от этих бродяг. Ты знаешь, сколько несчастий приключилось с нами из-за них со времен Йешу и по сей день, и что нет нам покоя от его учеников. Поэтому от имени всего Израиля мы поручаем тебе сделать милость Израилю и помочь нам избавиться от них. Ты обязан пойти к ним и обманным путем отделить их от еврейского народа, чтобы отличались они от евреев своими обычаями. И ты вынужден будешь на словах соглашаться с тем, что они говорят. Мы же клятвенно принимаем на себя все прегрешения перед Богом, которые ты из-за этого совершишь, и ты (будешь считаться благочестивым евреем все дни жизни твоей».
Некоторые евреи говорят, что гоям, мол, недоступна мудрость иудаизма, потому они его и ненавидят. Но разве всех мудрецов не любят? Нет, далеко не всех. Те же варвары приняли и полюбили греческих и римских мудрецов, а вот еврейских что-то никак, даже какого-нибудь средненького изучить так и не удосужились. Случайно ли это? Нет, не нашел мир никакого добра для себя в сей мудрости, ибо все то «добро» однозначно против мира. Любят, например, учителей, ученых, толковых специалистов – и это вполне естественно, ибо последние несут остальному обществу благо. Но еврей (как еврей, а не специалист), если умный, то умный всегда только для себя. Это выражается хотя бы в запрете миссионерской деятельности, чего нет ни у одной другой религии, культуры или науки. Все рады поделиться своими знаниями, духовными ценностями, просветить необразованного, кто бы он ни был, еврей или китаец. Но только у евреев существуют такие чудовищные галахические постановления как:
"ואמר רב' יוחנן נכרי שעוסק בתורה חייב מיתה שנאמר תורה צוה לנו משה מורשה לנו מורשה ולא להם"
– «Рабби Йоханан сказал: “Язычник, изучающий Тору, заслуживает смерти, как написано: «Закон дал нам Моисей, наследие обществу Иакова»”» (Вавилонский Талмуд, трактат Санхедрин, фолио 59 а).
Рассматривая все эти отрицательные стороны еврейства, мы еще раз подчеркиваем, что не имеем никакого злого умысла ни против одного еврея, более того, мы признаем за ним право оставаться таким, каким он хочет быть, нравиться ли нам это или нет – таковы принципы наших демократических завоеваний – на них стоим, и не можем иначе. Никакие отрицательные характеристики той или иной группы людей не могут служить основанием для ее дискриминации. Этим наши позиции и отличаются от нацистских. В государстве должен быть один закон и для людей хороших, и для плохих. Не для кого не секрет, что в обществе бывают и преступники, и негодяи, и если они совершают то или иное правонарушение, они несут ответственность по закону, а если не совершают, государству нет никакого дела до их «состояния души». Но если сами евреи хотят решить еврейский вопрос, они должны понять: нет другого решения, кроме эмансипации евреев, то есть, излечения их от родовой склонности к отчуждению, от презрения к окружающим, от кастовой спеси, кагальной круговой поруки, протекционизма и стремления к паразитическому образу жизни. И в этом смысле наше исследование никак нельзя назвать антисемитским, но, скорее, проеврейским, ибо ставит целью помочь евреям осознать определенные черты своего характера, которые мешают им нормально сосуществовать с окружающими, а окружающим понять ложность и несправедливость многих обвинений, мифов и ярлыков, которые огульно наклеиваются на всех евреев антисемитами.
Еврейский трудящийся, еврей-творец – не еврей. Он также рано или поздно станет в конфликт с кагалом.
Идеология современных иудонацистов