— И чего же ты тогда хочешь?
— Власти и денег! — не раздумывая ответила я.
Анрэй улыбнулся, как-то по-доброму, и я даже на миг забыла, что передо мной король.
— Так почему же не осталась с Ричардом?
— Вы предложили мне место фаворитки, а он — место бесправной подстилки. Как вы думаете, что я предпочту?
Король продолжал есть кашу, и я увидела, что тарелка пуста. Ему не привыкать есть безвкусные продукты, это видно.
— Сейш заплатил тебе? — Аанрэй посмотрел на меня изучающе, и я вспомнила про мешочек с золотом.
— Он передал это.
Я начала расстёгивать пуговицы у себя на лифе, от чего монарх чуть не подавился.
Поймав его взгляд, я даже рассердилась — будет потом говорить, что я грудь ему постоянно показываю.
— Вы не туда смотрите! — возмутилась я, вытаскивая мешочек и бросая его в руки Анрэя. Он поймал его ловко, даже не двинувшись с места.
— Я уже понял, Виктория, что за вашей грудью, помимо доброго, но очень корыстного сердца, скрывается еще много интересного.
Он еще и смеется.
— Его было больше некуда прятать, — объяснила я.
— Я понял, — все еще улыбаясь, произнес он.
— И что мы будем делать? — поинтересовалась у короля.
— Часть отдадим Ларе, чтобы она смогла спрятаться, а часть истратим на билеты до Северных земель.
Пока все по плану, и я была довольна. Поступок Анрэя удивил меня.
— Значит, вы не настолько плохой король, как я думала.
— Отчего же? — удивился Анрэй.
— Несмотря на то, что не замечаете никого, кроме себя, вы отдаете часть денег Ларе. Это благородно.
— Что ж… — протянул он, — вы тоже не так плохи.
— Отчего же? — повторила вопрос Анрэя я.
— Вы могли бы вообще спрятать эти деньги и убежать.
Я не смогла ответить ему улыбкой, ведь хорошо знала правду. Некуда мне бежать, моя свобода стоит намного дороже этого золота.
27
Анрэй
Остаток дня я просидел в комнате, а Виктория в основном крутилась по дому и помогала хозяйке.
На удивление она не забыла обо мне: обед и ужин она приносила в комнату, догадавшись, что я не выйду.
Я не хотел пугать ребенка, и мне нужно было время подумать. Подумать о Тие, которая перестала казаться такой необыкновенной, и о брате, который всегда был отвратительным человеком, но когда он успел стать тираном?
Тиа… С ней было легче, как только я покинул замок, наша связь словно оборвалась. Тьма способна совершить любую шутку, даже настолько злую.
Тьма может выбрать любую черту и развить ее даже до инициации.
Это могло объяснить многое. Мою слепоту по отношению к ней, оплошность, которая стоила мне короны, а в будущем, возможно, и жизни.
Если Тиа была притягательной до пробуждения тьмы, то тьма усилила этот эффект настолько, что затмила мне глаза.
Ни одна женщина, до появления сероглазой птички, меня не интересовала. Все мысли были о короне, я всегда был аккуратен и внимателен.
Но в один миг она ворвалась в мою жизнь и затмила собой все. Миг — любовь ли это? Или магия?
Мне не хотелось верить в первое.
— Вам страшно? — спросила меня Виктория, войдя в комнату.
— Страшно? — не понял я, осматривая короткие волосы темного цвета.
— Гончие идут по следу, — объяснила она.
Я внимательно посмотрел на девушку, словно первый раз ее видел. Короткие темные волосы изменили девушку до неузнаваемости, сделав ее не менее красивой, но вместе с тем менее броской. На мой вкус ей это несомненно шло, она стала выглядеть более благородно.
— Не жалко? — удивившись, спросил я, кивая на волосы.
Неужели ей не жалко было отрезать свои волосы и окрасить их.
— Для меня они ничего не значат, — пожала плечами она.
— Была уверена в своей красоте, — насмехаясь, спросил я.
Девушка поморщилась и посмотрела на меня с упреком.
— Мне все равно как я выгляжу, — бросила она.
Я посмотрел на четкие движения Виктории, когда она раскладывала подушки по кровати и стелила одеяло.