Девушка немного расслабилась.
— Вы ничего не знаете, — сказала она.
— Послушай, я верну власть, и мы вернемся в замок. Ты станешь моей фавориткой, — я подумал и добавил, — единственной. Я куплю тебе много платьев с открытой грудью, чтобы ты могла выпячивать ее каждый раз, когда мы столкнемся в коридоре.
Я почувствовал, как девушка улыбается. Ее тело перестало трястись.
— А еще куплю уйму румян, потому что тебе нравится ходить с боевым раскрасом. Я прикажу слугам каждое утро кормить тебя теми пирожными, что ты уплетала в первый день, когда я тебя увидел. Только прошу тебя, не плачь.
Я почувствовал, как ее тело окончательно расслабилось. Посидев так еще некоторое время, почувствовал, что Виктория заснула.
Аккуратно положил девушку на кровать, слушая ее ровное, спокойное дыхание.
— Я никому тебя не отдам, Виктория, — прошептал я. — Ты можешь не бояться.
37
Утром я проснулась от запаха оладушек. Потянулась, открыла глаза и столкнулась взглядом с Анрэем. Он, как оказалось, завтракал и буравил меня взглядом.
— Ваше Величество, — растерялась я.
Он взял вторую тарелку и протянул мне.
— Доброе утро, Виктория.
Анрэй продолжил есть с каким-то задумчивым видом. А я приняла тарелку и не смогла удержаться от вопроса.
— О чем вы думаете?
— О Тие, — сказал он.
Воспоминания о леди Бердс навалились на меня волной, и даже пропал аппетит.
— Скучаете? — ехидно спросила я.
— Ревнуешь? — улыбнулся он.
— После того, как вернете власть, сможете воссоединиться с возлюбленной!
— Вряд ли. Ведь она не моя возлюбленная.
— Именно поэтому вы о ней думаете…
— Я думаю о том, — дожевывая оладушек сказал он, — что за все наше путешествие я не думал о ней совсем, в то время как в замке, я и минуты не мог провести без мыслей о леди Бердс.
— И что это значит? — не поняла я.
— Магия, Виктория, это значит, что тьма леди Бердс сыграла со мной злую шутку…
— Тьма? — заинтересовалась я. — Но как это возможно? Приворожить она вас точно не смогла бы.
— Расскажу, — посмотрел он на мою тарелку, — если ты будешь есть.
Я взяла первый оладушек и демонстративно откусила.
— Тьма не может одарить человека способностями, лишь усилить их. Мой пра-пра-пра-прапрадед, был ловеласом. Говорят, он был красив с рождения, и многие леди мечтали оказаться в его постели. Но как только вмешалась тьма, он стал неотразим для женщин, особенно для носителей темной магии.
— То есть, тьма развила в нем обаяние?
— Так и есть. Именно так он получил в жены мою пра-пра-пра-прапрабабку. Она была знатной леди и уже замужем, но совладать с нахлынувшими чувствами не смогла. Была очень сильной темной ведьмой. Однако закончил мой прародитель плохо.
— Ммм… — протянула я, дожёвывая второй оладушек.
— Он был убит родным братом, — закончил рассказ Анрэй.
— Почему? Увел его невесту.
— Нет. Если для женщин он был неотразим, то для мужчин — наоборот. Темная магия резонировала. Его привлекательность для женщин выросла ровно на столько, на сколько выросла неприязнь у мужчин. У его брата была темная магия и думаю, именно поэтому он не выдержал и убил его.
Я принялась за третий оладушек.
— А какую черту тьма может развить?
— Разные, — уклончиво ответил он. — В нашем роду встречались люди с повышенной интуицией, удачей. Некоторые могли видеть духов или призраков. Некоторые видели будущее или прошлое. Были и те, кто мог создавать свои копии, и те, кто мог управлять людьми и внушать им свои мысли.
Я опустила взгляд в тарелку, чтобы не выдавать своих истинных эмоций.
— А какая способность была у вас.
— А как ты думаешь? — улыбаясь, спроси он.
— Точно не обаяние, — ответила я.
Анрэй хмыкнул.
— Моя тьма могла материализоваться в любой предмет или человека.
— Ух ты! — восхитилась я. — Вы могли проникнуть в любое место?
— Да, — с гордостью ответил он.
— Получается, вы никогда не любили Тию.
— Получается, да, — сказал он и его слова разлились во мне удовольствием.