Он икнул и замотал головой.
- Пил и буду пить.
Потом зашагал в свой кабинет.
Я сижу перед Савелием Андреевичем. Это крупнейший нумизмат города. Он разглядывает через лупу часть орденов и медалей, утащенных нами из могилы.
- Они в приличном состоянии, ни одной подделки. Интересно чьи они? - с восхищением говорит нумизмат.
Савелий Андреевич лезет на книжную полку, достает небольшую книжку и, раскрыв ее, начинает искать номера.
- Так, так. Это... генерал Орлов Т. М. Но позвольте, он только что недавно умер?
- Мне принес вчера один тип и продал их.
- Везунчик вы, Василий Денисович. У вас такие связи, где... что..., вы всегда первый. Но я забираю у вас все. Слушайте, Василий Денисович, а почему бы вам не продать мне знак великого магистра тамплиеров? Его из под моего носа, лет десять тому назад, купил ваш отец. Обещаю, заплачу очень хорошо. Я даже считаю, что и к орденам этот знак относить не стоит.
- Не могу, Савелий Андреевич, это память о моем отце.
- Что же, дело ваше. Это все?
Он кивает на ордена и медали на столе.
- Нет.
Я вытаскиваю из сумки кинжал с немецкой свастикой.
- Ого. Хорошая вещичка. Очень хороша. Но я не могу ее у вас взять.
- Почему?
- Видите ли, Василий Денисович, ко мне сегодня утром приходил очень нехороший человек, к сожалению он тоже коллекционирует уникальные вещи. Этот человек просил меня, что бы я помог ему отыскать воришку, который утащил у него превосходный немецкий кинжал со свастикой, вот именно такой. Обещал очень бешенные деньги..., если я укажу на человека, который обратиться ко мне именно с такой вещичкой. Он был даже уверен, что кинжал принесут с какими то орденами...
- Что же, я очень сожалею...
- Да вы не беспокойтесь. Я еще никого не закладывал. В моей профессии слишком много клиентов, имена которых даже господу богу раскрывать нельзя. Здесь и музейные работники, милиционеры, бандиты, и грабители. Так что не беспокойтесь, но и не вздумайте кому-нибудь еще показать кинжал. Двадцать тысяч за все ордена и медали, вас устроит?
- Двадцать пять.
- Бог с вами. Из уважения к вам и к вашему отцу, я согласен.
ЧЕТВЕРГ, 15 АВГУСТА
Цех работает как проклятый, наверстывая план. Все работяги сегодня смирные, даже Дубок и Кардан не отходят от своих станков. Ко мне подходит симпатичная, светловолосая девушка с голубыми глазами в белом халате. Мне кажется, я ее где то видел.
- Василий Денисович, можно с вами поговорить? - она старается перекричать шум станка.
Я выключаю двигатель.
- Я вас слушаю.
- Я из бюро комсомола нашего предприятия, Лена Прохорова.
Теперь я вспоминаю, что эта красивая кукла часто сидела в президиумах наших собраний.
- Очень приятно.
- Мы хотим вас пригласить на бюро, сегодня вечером.
- Это зачем же?
Она мнется.
- По вопросу о... Во общем по поводу пьянки в цехе, последние два дня.
- Слушайте, Лена Прохорова, вы такая симпатичная девушка. У вас красивая грудь, прелестная попка, лицо греческой красавицы и на кой черт вам, с такими данными, лезть и разбираться в этом дерьме.
Девушка вспыхивает до корней волос.
- Давайте лучше используем вечер, как положено молодым нормальным людям, - продолжаю я, - сходим вечером в кафе, на танцы, поделимся сокровенными мыслями.
- Я с вами серьезно, а вы...
- И я серьезно. После случая в цехе, где я был инженером, ваше бюро и вы в том числе, голосовали за исключение меня из организации, помните?
Она кивает головой.
- Неужели в вашей головке не мелькнула мысль, что я могу быть не виноватым?
- Нет, не мелькнуло.
- Тогда она и сейчас не мелькнет. Я не пойду на ваше дурацкое бюро. Там одни только бездушные попки, которые дальше бредовых мыслей секретаря, не способны мыслить.
Девушка смотрит на меня синими от гнева глазами.
- Вас уволят...
- Жаль, что вы не сходите со мной ни в кафе, ни в театр. Мы с вами были бы отличной парой... До свидания, Лена Прохорова. Мне надо работать.
Я включил станок. Лена не уходит и стоит за моей спиной.
- Вы точно не придете? - старается перекричать шум станка она.
- У меня сегодня вечером много дел. Не приду.
У проходной светлая "волга". Облокотившись на нее, стоит пожилой мужчина в белом костюме.