- Почему, худой заяц, думаешь, что от гордости? Может, персов одних боится оставить? Может, оттого и Носте уцелело, что их тащит за собой?!
- Не кричи, Нодар! Все равно нехорошо, когда грузин с персами дружит.
- А ты откуда знаешь, что дружит? Рыжий черт!
- Сам черт! Завтра увидишь, кто дурак. Нарочно в Носте раньше не прискакал Георгий, хочет показать сразу, как его голове идет чалма, а коню золотое седло. Тоже подарок великого шаха, пусть на этом слове скорпионы вцепятся в персов.
- Не вцепятся: Саакадзе хорошую дорогу покажет!
- Ты что такой разговор ведешь про своего господина, ишачий навоз!
- А ты верблюжья слюна! Без ушей живешь!
- Правда, ему уши воробьиный помет залепил! Вся Картли говорит: Саакадзе дорогу показал персам, он один не слышит.
- Показал?! Обратно тоже сам дорогу покажет собачьим детям. Правду говоришь, Шалва, может, поведет их через Мугань!
- Чтоб им там змеи зад отгрызли, - плюнул прадед Матарса, - наш Георгий от Георгия Победоносца слово знает, не трогают его змеи. Сколько раз с моим Матарсом в детстве змей за хвост тащили из леса. Змея тоже рада, любит гулять с людьми.
- Чтоб всю жизнь шах так гулял! - не успокаивался юркий ностевец.
- Шах пусть гуляет, а Георгия не беспокой, он всегда думает о народе.
- Думает?! Волк тоже думает о ягненке.
- Если не замолчишь, богом клянусь, лицо станет раздавленной сливой.
- Молодец, Шалва! Кто смеет плохо говорить о нашем Георгии?
- Я!
- Ты?
- Я!
- Ах, ты, мул бесхвостый! Тебе сколько лет, что голос подымать смеешь?!
- Мне? Мне шестнадцать, и я покажу, как смею! Моя бабушка поехала гостить в Греми, а ее там проклятые сарбазы убили. Почему теперь говорить не смею?!
- Бабушка уехала, сама виновата, не время ходить в гости, когда дождь на дворе.
- Не время господина защищать, когда азнауры велят вооружиться против персов.
- А тебе какое дело до азнауров? Ты кто?!
- Я?! Грузин!
- Ишак ты, а не грузин!
- Сам ишак и на ишаке джигитуешь!
- Что?!
- Тебе сколько лет?!
- Шестнадцать! А это тебе за бесхвостого мула, а тебе за ишака, - и парень наотмашь ударил одного в глаз, а другого в зубы.
Все вскочили, кроме прадеда Матарса. Началась свалка: кто разнимал, кто сам вмешивался в драку. Парень ловко отбивался, щедро раздавая затрещины.
В гущу драки спокойно протиснулся высокий незнакомец, разбрасывая дерущихся. Он явно защищал парня.
- Почему не в свое дело вмешиваешься! - спросил с досадой прадед Матарса, смолоду любивший драки. - Если чужой, смирно смотреть должен, почему мешаешь?
- А если не чужой?!
- Тогда только одну сторону должен бить, почему всех разбрасываешь?
Парень вцепился в грудь пришельцу.
- Ты за Саакадзе или против?!
- И за и против! - проговорил пришелец, сбрасывая бурку и башлык.
- Георгий Саакадзе! - вскрикнул юркий ностевец.
- Георгий Саакадзе! Саакадзе! Саакадзе! - удивленно, испуганно и обрадованно крикнули ностевцы.
И сразу наступила настороженная тишина. Ностевцы молча, с изумлением рассматривали Георгия, его простую азнаурскую чоху, всем памятную шашку Нугзара и некогда преподнесенный ностевцами кожаный с серебряной чеканкой пояс.
Георгий положил руку на плечо парня.
- Придешь ко мне в замок, получишь коня, шашку. Отправишься к азнауру Микеладзе, пусть зачислит тебя начальником над десятью. Будешь драться за азнауров.
Долго смотрели пораженные ностевцы вслед удаляющемуся Саакадзе.
Мествире раздул гуда-ствири и тихо стал наигрывать песню:
О времени Георгия Саакадзе,
Времени освежающего дождя...
Силясь унять волнение, Георгий вбежал на площадку Ностевского замка. Там стояла Русудан, бледная, с протянутыми руками. Он упал на колени, обхватил ноги Русудан и спрятал в складках ее платья пылающее лицо.
- Русудан, о моя сильная Русудан! Кто сравнится с тобой в уме и красоте? - шептал Георгий, с ужасом думая: "Неужели двоих люблю?"
- Что с тобой? Разве мы не виделись в Горисцихе?! Или ты виновен передо мной?.. О Георгий, дай взглянуть в твои глаза! Георгий, Георгий! Русудан не переживет измены... Скажи!..