– Отвечай мне, Сариза. Смотри мне в глаза и отвечай.
– Это глупо, Терион.
– Пожалуйста, отвечай мне.
– Ты хочешь, чтобы я доказала тебе, что я – человек? Но как я могу это сделать?
– Я хочу, чтобы ты сказала мне, кто ты, человек или нечто другое.
– Я – человек, – произнесла она.
– И я могу в это верить?
– Не знаю. Ты спросил – я ответила. – В ее глазах вспыхнул лукавый огонек. – Разве я не похожа на человека? Неужели ты думаешь, будто я притворяюсь?
– Не знаю…
– Почему ты думаешь, что я – метаморф?
– Потому что в этих джунглях живут только метаморфы, – ответил он. – Разве не логично? Хотя… – он запнулся. – Ну хорошо. Ты ответила и ладно.
Вообще-то это был глупый вопрос. Давай оставим эту тему. Хорошо?
– Странный ты какой-то! Ты, наверное, сердишься. Думаешь, это я испортила твою картину.
– Я так не думаю.
– Ты не умеешь врать, Терион.
– Хорошо. Я тебе скажу. Что-то испортило мою картину, но что именно, я не знаю. Знаю только: я хотел написать совсем не это.
– Попробуй еще раз.
– Попробую. Давай я напишу тебя, Сариза.
– Я говорила тебе, что не хочу.
– Но это нужно мне. Я хочу разобраться в собственной душе. И мне удастся это сделать, если только…
– Напиши двикку, Терион. Напиши свою хижину.
– Но почему ты не хочешь мне позировать?
– Не хочу и все.
– Это не ответ. Ну что в этом такого?
– Прошу тебя, Терион.
– Ты боишься, что я увижу тебя на полотне в том виде, в каком ты не хочешь, чтобы я тебя видел? Да? Ты боишься, что, написав тебя, я получу другой ответ на свой вопрос?
– Прошу тебя…
– Я хочу написать тебя.
– Нет.
– Объясни, почему.
– Не могу.
– И все равно я это сделаю! – Он достал холст. – Здесь, на этой поляне, прямо сейчас… Встань у самого берега. На одно мгновение.
– Нет, Терион.
– Если ты любишь меня, Сариза, ты позволишь мне написать тебя.
Это был грубый шантаж. Он это понимал, и ему стало стыдно за свое поведение. Он увидел, что она рассердилась, в ее глазах появилась какая-то жесткость, чего он раньше никогда не замечал. Они стояли, молча глядя друг другу в глаза. Затем она холодно сказала:
– Хорошо. Но только не здесь, Терион. В твоей хижине. Пиши меня там, если хочешь.
Всю дорогу они не разговаривали. Ему захотелось забыть обо всем. Ему казалось, он совершил какое-то насилие, и был готов отказаться от всего.
Но назад пути нет – не вернуть ту гармонию их отношений до тех пор, пока он не получит ответ на свой вопрос.
Он начал устанавливать холст, чувствуя на душе тревогу.
– Где мне встать? – спросила она.
– Где хочешь. У реки или у хижины.
Ссутулившись, она побрела к хижине. Он кивнул и через силу завершил последние приготовления. Сариза, не отрываясь, смотрела на него. В ее глазах блестели слезы.
– Я люблю тебя! – неожиданно выкрикнул он и вошел в состояние транса.
Последнее, что он видел перед тем, как закрыть глаза, была Сариза, которая вдруг выпрямилась, расправила плечи, ее глаза сверкнули, на лице появилась улыбка.
Когда он открыл глаза, картина была готова, а Сариза по-прежнему стояла у двери хижины и робко смотрела на него.
– Ну, как? – спросила она.
– Посмотри сама.
Она подошла к нему. Они оба смотрели на картину. Вдруг Нисмайл поднял руку и обнял ее за плечи. Она вздрогнула и теснее прижалась к нему.
На картине была изображена женщина с человеческими глазами на лице метаморфа, а фоном служили беспорядочные разводы красных, оранжевых и розовых тонов.