По всей империи общая численность личного состава страж и тысяч равнялась 1200 тыс. человек. Каждое из 17 управлений главного уполномоченного-командующего подчинялось канцелярии главного инспектора пяти армий императорского правительства.
Продовольствие для армии шло из военно-земледельческих поселений. В подражание системе эпохи Хань в пограничных районах были основаны поселения, где часть солдат охраняла границы и часть - пахала и сеяла. Цель этого мероприятия заключалась в том, чтобы распахивать новь, увеличивать производство зерна, пополнять запасы продовольствия для армии, экономить средства на транспортировку зерна на границы и облегчать финансовое бремя правительства. После того как были успешно созданы военно-земледельческие поселения в пограничных районах, стражи и тысячи также начали основывать такие же поселения во внутренних районах страны. Здесь каждый солдат получал 50 му земли, а также обеспечивался рабочим буйволом и сельскохозяйственным инвентарем от казны. В течение первых лет он освобождался от уплаты поземельного налога и платил 1 доу налога с му в дальнейшем, когда новь превращалась в обработанную землю. Было установлено, что в пограничных районах 3/10 солдат охраняют крепости и 7/10 сеют, а во внутренних районах - 2/10 охраняют городские стены и 8/10 сеют. По всей стране {167} всего насчитывалось свыше 893 тыс. цинов земель военно-земледельческих поселений, что составляло приблизительно 1/10 общей площади всех пахотных земель в стране.
Помимо военно-земледельческих поселений, существовали также торгово-земледельческие поселения. Если в армии того или иного пограничного района возникали непредвиденные обстоятельства и трудности со снабжением продовольствием, то императорский двор оказывал ей помощь по так называемой "системе выплаты комиссионных". Дело в том, что императорское правительство контролировало огромное количество продовольствия и столовой соли, но при перевозках продовольствия из зерновых районов на границы транспортные расходы часто превышали в пять-шесть раз стоимость перевозимого, были слишком велики, и такие перевозки стали чрезвычайно неэкономичны. Купцы, обладающие капиталом, могли получать большие прибыли от торговли солью, но продажа соли была монополией правительства. По "системе выплаты комиссионных" купцы обязывались перевезти определенное количество продовольствия на пограничную территорию, брали там квитанции и за них на соляных промыслах получали соль на стоимость сданного продовольствия, ею они свободно торговали и получали большие прибыли. Будучи расчетливыми, они предпочитали нанимать работников и создавать земледельческие поселения на границах, где было сколько угодно целины, чтобы на месте сдавать зерно казне и экономить на транспортных расходах, которые в несколько раз превышали стоимость перевозимого зерна. При таком своеобразном обмене стало хватать продовольствия пограничным ведомствам; феодальное правительство не только экономило большие средства на транспортных расходах, но и избавлялось от лишних хлопот. Купцы стали богатеть; в пограничных районах распахивалось больше целинных земель, увеличивалось производство зерна и создавалось много новых населенных пунктов.
Хотя в военное время один из крупных полководцев назначался главнокомандующим, однако Чжу Юаньчжан сам лично руководил осуществлением планов наступления и решал вопросы о действиях на фронте на основании получаемых им оперативных донесений и практического опыта. Он поступал так даже тогда, когда главнокомандующими были его самые близкие и доверенные полководцы {168} Сюй Да и Ли Вэньчжун. Например, в собственноручно написанном Чжу Юаньчжаном приказе генералу Сюй Да от 18-го дня 4-й луны 1-го года У (16 мая 1367 г.) вслед за изложением решений о военных действиях говорится: "Мое мнение таково: когда вы найдете обстановку очень удобной, действуйте по своему усмотрению, а не придерживайтесь моих слов. Я опасаюсь, что иначе вам трудно будет вести дела и вы упустите удобные случаи". В 4-ю луну 3-го года Хунъу (1370 г.) он сказал главнокомандующему: "...Неизвестно, подойдет ли на месте то, о чем мы говорим, сидя у себя дома. Выбирайте удобные случаи на месте и действуйте!" В собственноручно написанном Чжу Юаньчжаном приказе Ли Вэньчжуну сказано: "Предпочтительнее побольше знать подробностей на месте и предпринимать действия в соответствии с обстоятельствами и изменившейся обстановкой. Вы также попадали в передряги. Откуда мне предусмотреть все!" После выступления армии в Северный поход в 1-м году Хунъу (1368 г.) Чжу Юаньчжан сам начертил карту наступления частей и послал Сюй Да с курьером. Высказывая свои соображения главнокомандующему, он разъяснил, что они носят лишь ориентировочный характер и что можно действовать иначе, выбирая удобные моменты, если его предложения не соответствуют реальной обстановке на месте. Но когда речь шла о принципиальных вопросах, он отдавал твердые приказы, не подлежащие изменениям. Например, в 5-й день 11-й луны 11-го года Лунфэн (17 декабря 1365 г.) он издал приказ о сдавшихся вражеских генералах, офицерах и солдатах: "Приказываю дворцовому уполномоченному Чжун Мину отправиться в армию и сказать главнокомандующему левому министру Сюй Да и его помощнику Чан Юйчуню: "Когда в 4-й день 11-й луны (16 декабря) донесение о победе прибыло в столицу, мне стало известно, что армия поймала огромное число главарей и солдат-разбойников. Но когда пленных очень много, трудно всех посадить в тюрьму. Ныне посылаю к вам человека и велю вам оставить в армии 19-20 тыс. отборных храбрецов из войск Чжан Шичэна. Что касается тех, кого невозможно использовать, то ликвидируйте их тайно у себя в армии и не препровождайте сюда. Но препроводите в столицу главарей всех до единого!" Кроме того, в 3-ю пуну 12-го года (1366 г.) он строго обязал Сюй Да не казнить много командиров вражеской армии: "Когда был взят Гаою, в {169} городе было перебито большое число солдат и командиров, хотя не было нужды казнить их. Если ныне, когда армия прибыла в Хуайань, город сдастся без боя, то это будет результатом призывов к противнику с посулами, а не твоей заслугой. Если же Хуайань не будет взят к концу 3-й луны, то это будет означать, что противник боится за свою жизнь, и ты лично будешь объяснять мне, почему казнишь вражеских командиров! Выполняй полученный приказ!" Чжу Юаньчжан уделял большое внимание судьбам капитулировавших юаньских генералов и офицеров и неоднократно отдавал распоряжения, касающиеся их. В течение десяти дней 12-й луны 1-го года Хунъу (1368 г.) он трижды отправлял посланцев к Сюй Да и Чан Юйчуню с соответствующими указами. В первом указе говорилось: "Мои войска взяли несколько десятков городов в Ци и Лу. Хотя теперь все генералы в Шаньдуне искренне капитулировали перед нами, но никто из них не был прислан сюда. Если оставить сдавшихся генералов в старых гарнизонах, то это будет то, что называется "кормя тигра, оставлять корень беды". Генералы, подумайте об этом!" Когда товарищ главного инспектора Чжан Синцзу брал подряд округа и уезды в Шаньдуне, ему в плен попадало большое число войск и он тут же приказывал капитулировавшим генералам участвовать вместе с его армией в Северном походе во главе своих старых частей. Получив донесение об этом, Чжу Юаньчжан признал такую практику нецелесообразной и указал: "Это нехорошая практика. Я слышал, что под командованием Синцзу есть даже генерал с тысячью своих кавалеристов. А что, если при встрече с врагами не окажется достаточно сил, которые могли бы контролировать его, и он начнет мятеж?" Он отправил посланца сказать Синцзу, чтобы тот отныне препровождал в столицу каждого сдавшегося в плен генерала, чиновника или конфуцианского ученого, если только последние могут быть использованы на какой-либо должности, и никого не оставлять в армии. Кроме того, он направил посланца к Сюй Да и Чан Юйчуню со словами: "Я слышал, что, когда великая армия прибыла в Шаньдун, в областях и уездах, через которые она проходила, сдавалось ей очень много чиновников юаньского правительства, которых вы оставляете в своей армии. Я обеспокоен тем, что они смешиваются с нашей армией. Нельзя предвидеть, не возникнет ли мятеж, когда они встретятся с противником либо с разбой-{170}никами. Ведь люди склонились перед силой и не обязательно все довольны. Лучше пришлите их сюда, чтобы они находились среди наших чиновников. Они будут все больше сближаться с ними. Тогда можно будет использовать их на должностях и не опасаться неприятностей в будущем". Он неустанно требовал от своих генералов повышения бдительности после того, как в 1366 г. Ван Сюань и его сын Ван Синь сперва сдались армии Чжу Юаньчжана, а потом подняли мятеж.
Юаньчжан заботился и о налаживании дисциплины в войсках. В 3-ю луну 12-го года Лунфэн (1366 г.) он говорил в гневе: "В Гаою захвачено много жен офицеров из армии Чжан Шичэна. Почему же главнокомандующий не хочет прислать их сюда, чтобы они могли сочетаться с кем-нибудь браком? В день взятия города главнокомандующий перебил всех без исключения генералов и командиров. Неужели враг не будет оказывать нам сопротивления, узнав, что мы убили мужчин и захватили их жен и детей? О вине и ошибке главнокомандующего поговорю с ним по его возвращении". Со времени взятия Хэчжоу Чжу Юаньчжан уделял много внимания дисциплине в войсках. В государстве Западное У военная дисциплина среди повстанцев была сравнительно высокой. Но по мере того, как армия одерживала в войне победу за победой, а территория государства все более расширялась и на его сторону переходили все больше помещичьих вооруженных отрядов, менялся и состав армии, а вместе с тем постоянно нарушалась воинская дисциплина. После того как командиры получили строгие взыскания за избиение и захват людей в Гаою, дисциплина во всей армии повысилась. Нарушения воинской дисциплины в битве за Гаою имели место при следующих обстоятельствах. Когда главнокомандующий Сюй Да осадил и штурмовал Гаою, но, не взяв города, вернулся в Исин, прося подкреплений, Чжу Юаньчжан приказал инспектору армии Фэн Шэну произвести решительный штурм Гаою. Начальник обороны города дал знать осаждающим, что капитулирует, и Фэн Шэн приказал одному из командиров войти в город во главе нескольких сотен, но начальник обороны Гаою закрыл городские ворота и перебил всех их до единого. Разгневанный Юаньчжан приказал Фэн Шэну возвратиться ко двору, дал ему десять ударов большими батогами и еще в наказание отправил обратно в Гаою пешком. Фэн Шэн, который и сты-{171}дился унижения, и злился, штурмовал городские стены всеми силами. Сюй Да также прибыл из Исина и вместе с ним штурмовал город. Они захватили Гаою. Ворвавшись в город, они начали убивать всех подряд и забыли свою сдержанность, которую соблюдали много лет.
Большое внимание уделял Чжу Юаньчжан организации тайной полиции. Сеть тайной полиции состояла главным образом из осведомителей и стражи в парчовых халатах.
Осведомители являлись сотрудниками тайной полиции, специально учрежденной Чжу Юаньчжаном. Функции их заключались в том, что "они ведали делами о противозаконных поступках больших и малых чиновников в ямэнях и докладывали императору обо всем". Одного из наиболее известных осведомителей звали Гао Цзяньсянь. Он вместе с Ся Юем, Ян Сянем и Лин Шо специализировался на доносах об интимной стороне жизни чиновников, "подглядывая за ними, хватая их и нанося удары". Гао Цзяньсянь сказал императору: "Все чиновники, которые в столице брали взятки и были осуждены, смотрят на Вас со злобой. Как можно позволять им жить в столице? Что касается периферийных чиновников-взяточников, то целесообразно было бы ссылать их на жительство в округа Хэчжоу и Увэй на территории к северу от Янцзы. В тамошних местах много необработанных земель, и можно выделить им по 20 му для запашки. К тому же они еще будут платить продовольственный налог и отбывать трудовые повинности". Чжу Юаньчжан принял это предложение. Но Гао Цзяньсянь навлек на себя гнев бюрократии. Впоследствии его деятельность проверял Ян Сянь и сослал его в тот же Хэчжоу пахать землю. Все чиновники, ранее начавшие заниматься землепашеством на территории севернее Янцзы, указывали на него пальцем и бранились: "Этот путь ты указал, а теперь и сам пришел. Дослужился!" Вскоре он был казнен. Ся Юй и Дин Гуаньянь также были казнены в разное время за нарушение закона. Когда эти люди получили власть, даже доверенные люди Чжу Юаньчжана, имевшие большие заслуги, Ли Шаньчан и другие, боялись их и жили в постоянном страхе за свою безопасность.
Из офицеров императорской гвардии, ставших осведомителями, был заведующий делами (чжи-ши) императорского тылового эскорта (цзинь-у хоувэй) некий Цзинь Цянь. Судя по признанию самого Юаньчжана, он когда-то {172} был доверенным лицом императора: "Мы когда-то считали, что он, несомненно, самый честный человек, вверяли ему свои сокровенные думы и повелевали ему расследовать даже секретные дела". Осведомителями из гвардейцев были Мао Сян и Гэн Чжун. Первый был сыном чиновника, служившего при ставке Юаньчжана в ранний период восстания. Будучи в свите Чжу Юаньчжана, он вошел в доверие к нему и по его приказу ездил в Цзянчжэ и другие районы вместе с Гэн Чжуном ревизовать местных чиновников и выяснять положение населения. Он когда-то имел звание армейского тысячника и благодаря заслугам дослужился до заведующего делами главного инспектора, ведал стражей в парчовых халатах, руководил следствием по делам, возбужденным на основании императорских указов, и впоследствии, будучи замешан в деле Ху Вэйюна, был казнен. Гэн Чжун дослужился до командира части стражи Датуна и также был приговорен к смерти за коррупцию.
Помимо гражданских чиновников и армейских офицеров, буддийские монахи также назначались фискалами.
Осведомители действовали всюду. Юаньчжан посылал их шпионить даже за членами семей генералов и чиновников. Когда какая-то буддийская монахиня вовлекла жен Хуа Гао и Ху Дахана в тибетскую буддийскую секту Золотого неба, он приказал бросить этих жен в реку вместе с монахиней. В 1-м году У (1367 г.) он получил от кого-то донесение об одном члене манихейской секты и приказал главнокомандующему фронтом схватить и прислать его к нему. В 4-м году Хунъу (1371 г.) он собственноручно написал приказ: "В Бэйпине есть один чернолицый буддийский монах, который вхож в дома чиновников. Он всегда разговаривает и шутит с чиновниками. Ни в коем случае не мешайте ему. Еще один буддийский монах - родом из Цзянси, бывший сюцай, не выдержавший государственных экзаменов на занятие чиновничьей должности и подавшийся в монахи. Теперь он знаком с чиновниками в городе и разговаривает с ними. Другой, некий Цуй, - односельчанин главнокомандующего... По получении этого приказа пошлите за ними и пришлите их ко мне. Еще один - придворный лекарь, родом из Цзянси, - вершил дела при прежней династии Юань. Еще живут у командующего Сунь Цана двое мусульман, а у Цзинь Южана есть домашний раб. Также пришлите их всех ко мне". {173} Ясно, что Чжу Юаньчжан получал точную и подробную информацию о своих чиновниках. Однажды некий Сун Лянь, который был простым и открытым человеком, пригласил гостей на вино. Через день Юаньчжан спросил его, кого он приглашал, какое вино он пил с гостями и что у него было на закуску. Когда Сун Лянь ответил ему честно, Юаньчжан сказал: "Все верно. Здесь вы не обманываете меня". Виночерпий жертвенных вин Академии сынов отечества Сун Нэ однажды сидел где-то один с сердитым видом. На аудиенции Юаньчжан спросил его, на что он рассердился вчера. Сун Нэ удивился и сказал Юаньчжану правду.
Фискал мог только шпионить за чиновниками, но не имел права арестовывать и наказывать людей. Когда в связи с делом Ху Вэйюна обострились внутренние противоречия в среде господствующего класса, в 15-м году Хунъу (1382 г.) была создана особая организация тайной полиции под названием "стражи в парчовых халатах" со специальными судами и тюрьмами.
До учреждения стражи в парчовых халатах существовало управление императорской охраны, созданное в 1-м году У (1367 г.). В 3-м году Хунъу (1370 г.) оно было преобразовано в главную канцелярию личных императорских войск, которая ведала войсками левой, правой, средней, передовой и тыловой гвардии.
В страже в парчовых халатах существовали должности одного уполномоченного-командующего, двух помощников командующего, трех заведующих общими делами и двух усмирителей. В нее входило 14 тыс. стражников во главе с тысячниками, помощниками тысячников, сотниками, которые ведали охраной императора, арестами и тюрьмами. Воры, разбойники и изменники, как тогда называли политических преступников, подлежали тайным арестам и допросам. Стража представляла собой учреждение военной тайной полиции и не подчинялась министерствам и палатам императора. Ею командовал сам император. Она была ответственна только перед ним.
В страже в парчовых халатах было создано управление делами, ведавшее официальной перепиской, а также управление усмирителей, которое ведало наказаниями. Начиная с 15-го года Хунъу (1382 г.) Чжу Юаньчжан пользовался услугами этой тайной полиции, судов и тюрем, передавая им дела всех важных политических преступни-{174}ков со всей империи для ведения следствия и наказания виновных. Но в 25-м году Хунъу (1392 г.) он приказал сжечь все орудия пыток в страже в парчовых халатах, а дела преступников передать в министерство юстиции. Через шесть лет после этого он снова выступил с заявлением, что все судебные дела должны решаться обычными судами и что они больше не входят в компетенцию стражи в парчовых халатах. Но этот закон продержался недолго. Император Чэнцзу после вступления на трон снова начал пользоваться услугами стражи в парчовых халатах и восстановил императорские тюрьмы. В дальнейшем все императоры использовали стражу в парчовых халатах в качестве своих ушей, глаз и когтей. Императорские евнухи осуществляли контроль над тюрьмами. Власть стражи в парчовых халатах все более расширялась, и численность ее личного состава все увеличивалась. Кровавый и жестокий террор в империи Мин продолжался вплоть до ее падения.
Со стражей в парчовых халатах было тесно связано наказание, называвшееся "бить батогами при дворе", то есть наказание преступника палками под наблюдением ответственных придворных чиновников. Из родственников Юаньчжана был забит до смерти батогами его племянник Чжу Вэньчжэн, из заслуженных чиновников был забит до смерти плетьми князь Чжу Лянцзу вместе с сыном, из сановников был забит батогами Сю Сян, начальник министерства общественных работ. Этот обычай также был превращен в систему потомками Чжу Юаньчжана и продолжал практиковаться вплоть до свержения власти семейства Чжу.
Во всех важных пунктах в различных областях, округах и уездах были созданы подвижные инспекторские управления во главе с инспекторами и их помощниками. Их обязанность заключалась в том, чтобы "хватать и арестовывать грабителей и разбойников, проверять и допрашивать бесчестных и вероломных людей". На важных путях сообщения проводилась специальная проверка с целью задержания шпионов, соляных контрабандистов, беглых преступников и подозрительных лиц, не имеющих подорожных.
Введением подорожного свидетельства (подорожной), то есть пропуска или удостоверения личности, Чжу Юаньчжан развил древнюю систему проезда на перекладных {175} через почтовые станции и пропускные пункты по официальным удостоверениям. Закон устанавливал: "Во всех случаях передвижения воинов и гражданских лиц у них проверяются письменные подорожные, стоит им только выехать за 100 ли от места жительства; если у кого не окажется письменной подорожной, то того необходимо схватить и препроводить к властям. Кроме того, разрешается всем доносить властям о таких лицах. Если донос подтвердится, то доносчик награждается; тот, кто потворствует преступнику, наказывается наравне с ним". Законом были установлены следующие меры наказания: "Если преступник, не имея подорожной, тайно проезжает через заставу или переправляется через реку, то во всех случаях подвергается 80 ударам большими батогами; если он объезжает заставу стороной (не через ворота) или переправляется через реку не на месте переправы, то подвергается 90 ударам большими батогами; если он проезжает через границу нелегально, то подвергается 100 ударам большими батогами и каторжным работам на три года; если он нелегально выезжает на внешнюю территорию, то подлежит повешению". Разница между воином и представителем гражданского населения в отношении паспортного режима заключалась в следующем: "Если воины и гражданские лица выезжают за 100 ли от местожительства без подорожных, то воин предается суду как дезертир, а гражданское лицо предается суду как за тайный проезд через заставу или переправу через реку".
Подвижные инспекторские управления создавались лишь на важных участках путей сообщения. Конечно, невозможно было полностью запретить передвижение населения страны. Поэтому старостам стодесятидворок и десятидворок было приказано помогать подвижным инспекторским управлениям выполнять их задачи. В 19-м году Хунъу (1386 г.) Чжу Юаньчжан в собственноручно написанном им указе требовал, чтобы "народ знал совершеннолетних в семьях друг у друга". Он говорил:
"Когда этот указ выйдет, все жители и соседи, живущие вместе в стодесятидворках и десятидворках, должны знать совершеннолетних в семьях друг у друга и их занятие. Жителям уездов, областей и округов следует накрепко запомнить, что в городах и селах не должно быть скрывающихся от властей. Если кто-то меняет дело либо уходит в буддийские или даосские монахи, то его имя исклю-{176}чается из списков семей. Всем совершеннолетним, исключая занятых на казенных работах, необходимо прилежно заниматься своим делом.
1. Жители должны знать, сколько у кого совершеннолетних, кто из последних обучился земледелию, кто - делу ученого, кто - ремеслу и кто торговле. Если кто-то желает стать ученым, то должен стремиться к этому. Когда он поступает в школу, соседям необходимо знать, что его учителем является такой-то и место его учебы такое-то. Если это не общинная школа, то должно быть уездное училище, а если не уездное училище, то окружное или областное. Это то, что надо знать о месте нахождения ученого, чтобы можно было проверить почти все его действия и чтобы он не совершал проступков.
2. Тем, кто занимается земледелием и не выходит за пределы своей стодесятидворки, надо знать друг о друге, кто куда ходит и кто как работает.
3. Если тот, кто занят ремеслом, отправляется в далекий путь, то в подорожной ясно указывается место прибытия. Соседям настоятельно необходимо знать квартал, где он живет, а если он работает в окружном городе, то и большие и малые работы его. Большие выполняются медленно, а малые - быстро, и соседям нетрудно видеть все действия ремесленника.
4. Торговые капиталы бывают большие и малые, а товары легкие и тяжелые. Все это и дальность пути купца по суше или воде указываются в подорожной, и соседям его необходимо хорошо знать о сроке возвращения его и трудностях путешествия. Если кто-то из купцов не возвращается и не дает знать о себе в течение года, то на второй год соседи обязаны доложить властям об этом для расследования причины. Если данный человек совершает преступление где-то, будучи бродячим торговцем, то соседи его не несут коллективной ответственности за него".
В этом тексте слова "скрывающиеся от властей" обозначают бродяг без определенных занятий. Закон устанавливает, что стодесятидворка, десятидворка и соседи отвечают за таких скрывающихся и наказываются как за соучастие в преступлении. Далее Чжу Юаньчжан писал:
"Если в стодесятидворке среди ста семей все же окажется скрывающийся, если эти семьи не донесут на него, а соседи и родственники не схватят его и если этот скрывающийся совершит неправильные поступки в обществен-{177}ных местах, городах или поселках, то такой преступник подлежит аресту властями и подвергается казни, а соседи по стодесятидворке и десятидворке отправляются в ссылку".
Кроме того, Чжу Юаньчжан подчеркивал:
"Как только этот указ будет выпущен, распространите его по всей Поднебесной. Все чиновники и жители должны охотно заниматься проверкой совершеннолетних в любое время. Когда городские жители оставляют у себя гостей, пусть они разузнают, чем занимаются последние, и проверят их подорожные! Если есть подозрение, что некий человек под видом своего занятия тайно совершает преступления, пусть они разузнают о нем подробнее. Пусть добропорядочный народ занимается проверкой таких!"
Для того чтобы организовать систему проверки, регистрации и опроса населения и выдачи подорожных по всей империи, надо было приложить огромные усилия, разработать соответствующие меры, а также проводить необходимую работу по надзору. Чжу Юаньчжан и его помощники накопили богатый опыт в этой области, постепенно развили и укрепили органы своей власти и силы устрашения и значительно усовершенствовали их по сравнению с предыдущими эпохами.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Развитие
производительных сил общества
1. Восстановление
и развитие
сельскохозяйственного
производства
Развитие производительных сил общества в начале эпохи Мин было результатом крестьянских восстаний и крестьянской борьбы в конце периода Юань, которые нанесли мощный удар по классу землевладельцев и одно-{178}временно преподали большой урок новому правителю Чжу Юаньчжану, вынудив его сделать некоторые уступки крестьянам. Результаты этих уступок прежде всего сказались на восстановлении и развитии сельскохозяйственного производства.
За долгий двадцатилетний период военной разрухи население сократилось, земли запустели, и это было повсеместным явлением в первые годы правления династии Мин. Например, когда знаменитый цветущий край Янчжоу на пути, связывающем Север с Югом со времен Тан и Сун, был занят войсками Чжан Минцзяна, они не могли найти здесь продовольствия. Когда в 3-м году Лунфэн (1357 г.) один из военачальников Чжу Юаньчжана атаковал Янчжоу и Чжан Минцзян сдался, в городе осталось всего около 18 семей. Вновь назначенному правителю области, поскольку старый город опустел, оставалось только охранять окраину в юго-западной части его. В Инчжоу за долгие годы военных смут население в большинстве своем бежало или погибло, и город совсем опустел. Подвергшиеся особенно тяжелым военным разрушениям районы Шаньдуна и Хэнани "были почти безлюдными землями". В некоторых местах "из костей образовались холмы, и население было крайне редким". В 3-м году Хунъу (1370 г.) правитель области Цзинань Чэнь Сю вместе с чиновниками из управления земледелием докладывал: "В районах и уездах Севера прилежащие к городам земли запустели". Во 2-м месяце 4-го года Хунъу (1371 г.) командир гарнизона в Датуне Гэн Чжун докладывал: "Рядом с Датуном - пустыня. В конце периода правления Юань Болот-Тэмур, Коко-Тэмур и другие военачальники во время смут и войн убивали и грабили; города и пригороды опустели; земли обезлюдели, и вот уже несколько лет налоги не поступают". Даже в 15-м году Хунъу (1382 г.) ушедший в отставку бывший старший историк Гуй Яньлян говорил: "Срединная равнина - центр Поднебесной, она знаменита тучными землями, но так как человеческих сил недостаточно, то она давно уже пришла в запустение". В 21-м году Хунъу (1388 г.) в Хэбэе все еще повсеместно были пустоши и крайне редкое население. На Юге обстановка во многих местах была такой же; так, в 1380 г. из уезда Улин в префектуре Чандэ сообщали: "С того времени, как здесь в год бин-у (1366 г.) начались военные действия, народ из Улина и других десяти {179} уездов разбежался. После долгого перерыва кое-кто возвратился к хозяйству, но и сейчас земли обширны, а население редкое, обработанных земель мало, а пустошей много". В Жуйцзине (пров. Цзянси) по причине крестьянских восстаний население больше чем наполовину погибло: "Прежде население, согласно реестрам, составляло 6193 двора, к нынешнему времени погибло больше половины, поля в большинстве своем запустели, налоги не с кого собирать". В 10-м году Хунъу (1377 г.) число дворов и количество вносимого продовольственного налога в округах и уездах провинций Хэнань, Сычуань и других далеко не достигало установленной нормы, поэтому 20 округов превратили в уезды, а 60 уездов слили. В 17-м году Хунъу (1384 г.) распорядились 37 округов превратить в уезды, так как число дворов в них не достигало 3 тыс.
Поступления по налогам сократились, рабочей силы не хватало, положение было очень тяжелым. Быстро покончить с разрухой, увеличить финансовые поступления Чжу Юаньчжан мог, только сделав уступки крестьянам. В 5-м месяце 1-го года Хунъу (1368 г.) было отдано распоряжение, чтобы население районов и уездов Сюйчжоу, Сучжоу, Хаочжоу, Сычжоу, Шоусянь, Пэйсянь, Дунхай, Синьян, Аньцзи и других, а также вновь присоединяемых районов полностью освободить на три года от продовольственного налога, налогов с тутовых деревьев, конопли, зерновых, проса, а также от трудовых повинностей. Это позволило народу оправиться, отдохнуть и все силы вложить в производство. Во вновь занимаемых округах и уездах также применяли этот метод - снимали налоги и повинности на несколько лет. В целях восстановления и развития сельского хозяйства император использовал такие меры, как переселение людей из густонаселенных мест в малонаселенные, подъем нови и пустошей, восстановление ирригационных сооружений, выращивание тутовых деревьев, хлопка, выдача властями крестьянам рабочего скота и семян, освобождение на три года от продовольственного налога с поднимаемых пустошей, освобождение от налога в случае стихийных бедствий и т. д. Кроме этого, он учредил резервные склады, приюты для бедных и другие учреждения для оказания помощи населению.
Он постоянно говорил: "Из четырех разрядов народа крестьяне больше всех трудятся и больше всех страдают. Весной встают с криком петуха, гонят скот и идут в поле {180} пахать и сеять. Высаживают рисовую рассаду, выпалывают траву, удобряют землю и перегреваются на солнце так, что пот с них течет ручьями, трудятся до того, что теряют человеческий облик. А когда урожай собран, то от всего зерна после внесения налога остается очень немного. А если, паче чаяния, случается наводнение, саранча или засуха, то они приходят в отчаяние, совершенно не имея выхода. Однако государственные налоги поставляются крестьянами, и работа по трудовым повинностям также является их обязанностью, и добиться того, чтобы государство было богатым и сильным, невозможно иначе, как позволив крестьянам спокойно жить и охотно трудиться". Финансовые доходы феодальных властей шли главным образом из деревни, продовольствие, хлопок, ткани, рабочая сила - все это поставлялось крестьянами, и без восстановления и развития сельскохозяйственного производства власть не могла долго продержаться.
Что касается переселения, то крестьян переселяли из многонаселенных и малоземельных мест в края, редко заселенные, с обширными свободными землями. В 3-м году Хунъу (1370 г.) 4 тыс. с лишним семей безземельных крестьян из Сучжоу, Сунцзяна, Цзясина, Хучжоу и Ханчжоу переселили обрабатывать землю в Хаочжоу, дали им скот, сельскохозяйственные орудия и семена и три года не взимали налоги. Переселили еще 140 тыс. семей из Цзяннани в Фэньян. В 10-м месяце 9-го года Хунъу (1376 г.) переселили неимущий люд из Шаньси и Чжаньдина в фэньянские поселения. В 9-м месяце 15-го года Хунъу (1388 г.), поскольку в Шаньдуне и Шаньси население все более увеличивалось, безземельных крестьян из округов Цзэчжоу и Лучжоу в провинции Шаньси направили в Чандэ, Чжэньдин, Линьцин, Гуйдэ и Тайкан, где имелись пустоши, и создали там поселения. В 22-м году (1389 г.) было приказано безземельным из всех районов Ханчжоу, Хучжоу, Вэньчжоу, Тайчжоу, Сучжоу и Сунчжоу направиться обрабатывать землю к югу от Хуайхэ, в Чучжоу, Хэчжоу и другие места. Бедняков из Шаньси переселили на жительство в районы Дамин, Гуанпин и Дунчан, выделили им 26 072 цина земли. В 26-м году Хунъу (1394 г.) переселили 5635 дворов бедняков из Дэнчжоу и Лайчжоу обрабатывать землю в Дунчане. В 27-м году Хунъу (1395 г.) переселили 500 с лишним дворов безземельных крестьян из уезда Чунмин в Сучжоу под-{181}нимать целину в Куньшане. К 11-му месяцу 28-го года Хунъу (1395 г.) в поселения Дунчана и трех других областей переселили 58 124 двора, и императорский двор получил с них по налогам более 3 225 980 даней зерна и 2480 тыс. цзиней хлопка. В Чандэ и других четырех областях было создано 381 новое поселение, и продовольственный налог с них составил 2 333 319 даней риса и более 5 025 500 цзиней хлопка. Все переселяемые на целинные земли крестьяне получали от властей рабочий скот, семена и деньги на дорожные расходы. В 3-м году Хунъу (1370 г.) было установлено правило, чтобы на пустующие земли в районы и уезды Севера для подъема целины призывались жители селений, не имеющие своей земли, каждому двору давали 15 му земли и еще 2 му на огород, а для имеющих большие семьи число цинов и му земли не ограничивалось, все они освобождались от налогов на три года. Отбывающих трудовые повинности на почтовых станциях, в полицейских учреждениях и на ямской службе обязали в данном месте поднимать целину, не имеющим рабочего скота местные власти выдавали его. Если в каком-то месте находился удел великого князя, то на 5 ли вокруг города оставляли земли для обучения войск и выпаса лошадей, а все остальное подлежало обработке. По этим декретам огромное число малоземельных и безземельных крестьян Севера получили земли, были вовлечены в производство, что преобразило пустынный облик этих краев. Было приказано все обработанные целинные земли и пустоши, ранее брошенные людьми из-за бедствий войны, а потом поднятые и обработанные другими людьми, считать собственностью последних. Если же их прежние собственники вернутся, то местные власти должны были выделить им землю из близлежащих пустошей. Если у вернувшихся к своим хозяйствам людей в семьях мало взрослых, а земли прежде было много, то не разрешалось владеть ею по-прежнему, а позволялось только обрабатывать пустоши, которые и становились их собственностью. Тем, у кого теперь было много трудоспособных, а земли прежде было мало, местные власти должны были выделять землю из близлежащих пустошей по числу работников. Законы устанавливали, что пустующие земли, обработанные бедняками, становятся их собственностью, и разъясняли права собственности. Землевладельцам, ранее бежавшим в другие места, но вернувшимся затем к своим {182} хозяйствам, также разрешалось выдавать землю только по числу работников, но не разрешалось захватывать больше. Таким образом, права собственности довоенного периода были почти полностью отменены, и это было очень большим ударом по классу старых землевладельцев. В 24-м году Хунъу (1391 г.) последовало распоряжение, что представителям титулованной знати, крупным чиновникам и народу разрешается становиться собственниками земли только в том случае, если они ее вспахали и обработали. Но все пустоши считались казенными землями. Если у кого-то работоспособных было больше, то позволялось им поднимать эти пустоши. Тому, у кого была рабочая сила, можно было обращаться к властям за разрешением на подъем целины. Последовало также распоряжение, чтобы все крестьяне Шаньдуна во время выполнения ими трудовой повинности вспахивали определенное количество земли. Вся семья того, кто, имея пустующие земли, осмеливался переселяться, ссылалась на каторгу за пределы собственно Китая. В 28-м году (1395 г.) последовало распоряжение, что отныне вновь освоенные земли независимо от их размера обложению налогом не подлежат, если же местные чиновники увеличат налог и причинят вред народу, то они будут наказываться как преступники. Власти всеми силами побуждали крестьян поднимать целину. В результате такого рода указов множество ранее бедствовавших крестьян подняли значительные массивы целинных земель, и число самостоятельных крестьян очень возросло; изменился тот порядок конца правления династии Юань, при котором земли были предельно сконцентрированы в руках крупных землевладельцев, в результате классовые противоречия в северных областях по сравнению с периодом Юань сильно смягчились. В этом как раз и состояли экономические причины того, что большинство крестьянских восстаний периода Хунъу происходило в Цзяннани, на Севере же их было очень мало.
Власти также переселяли население районов к северо-западу от заставы Цзюйюнгуань во внутренние районы страны для колонизации их. Так, Сюй Да переселил оттуда более 35 800 дворов, распределил их по гарнизонам всех префектур; ставшим солдатами дали одежду и питание, ставшим крестьянами землю. И еще 32 800 дворов переселили в созданные в районе Бэйпина 254 поселения для обработки 1343 цинов земли. {183}
Кроме того, в 10-м месяце 1-го года У (1367 г.) богачей из Сучжоу переселили на жительство в Хаочжоу, поскольку они помогали Чжан Шичэну упорно защищаться и постоянно восхваляли его. В 15-м году Хунъу (1382 г.) было приказано всех преступников, приговоренных к наказанию легкими и тяжелыми батогами, направлять в Чучжоу для выращивания люцерны. В 22-м году (1389 г.) министерству финансов было приказано бродяг из Шаньдуна поселить в столице, каждому человеку пожаловали 20 динов денег и заставили заниматься делом, чтобы зарабатывать на жизнь. В 28-м году (1395 г.) переселили в столицу 20 тыс. дворов, чтобы пополнить ряды носильщиков на казенных складах.
Овладев Цзицином, Чжу Юаньчжан сразу же обратил большое внимание на ирригацию. После создания империи он стал относиться к этому еще более серьезно и осуществил целый ряд крупномасштабных работ по ирригационному строительству. Так, в 1-м году Хунъу (1368 г.) были отремонтированы дамбы Тунчэнянь в Хаочжоу, изгибающиеся на 200 с лишним ли. В 4-м году (1372 г.) привели в порядок канал Линьцюй в уезде Синьань (пров. Гуанси), что позволило оросить 20 тыс. цинов земель. В 18-м году (1375 г.) отстроили береговые дамбы по рекам Хуанхэ, Циньхэ, Чжанхэ, Вэйхэ и Шахэ. В 19-м году (1376 г.) построили морские дамбы в Шандуне и Фуцзяни. В 23-м году (1390 г.) у Хаймэня отремонтировали прорванную дамбу длиной 23 900 с лишним чжанов. В Чунмине (Цзяннань) отбывали трудовую повинность 250 тыс. человек. В 24-м году (1391 г.) отремонтировали речную плотину Хуаншаньлин в Линьхае (Цзяннань), морскую дамбу в Нинхае и Фэнхуа длиною 300 с лишним чжанов, построили морскую дамбу в 4 тыс. чжанов в Шанъюэ, перестроили каменную плотину. В уездах Динхай и Иньсянь расчистили озеро Дунцяньху и оросили несколько десятков тысяч цинов земли. В 27-м году (1394 г.) углубили реку Чжицзянхэ в Шаньяне, соединили отстоявшие друг от друга на 20 с лишним ли две реки в Юйлиньчжоу (пров. Гуанси), построили плотину в Шидоу. В 29-м году (1396 г.) перестроили дамбу Лоти в Хэнани. В 31-м году (1398 г.) перестроили дамбу Хунцюйянь, углубили канал длиной 103 тыс. с лишним чжанов. Такие огромные по масштабам стройки требовали рабочей силы до нескольких сот тысяч человек, и они были бы немыслимы без {184} организации работ объединенным и умиротворенным государством. Кроме того, Чжу Юаньчжан требовал также, чтобы местные чиновники всей империи обязательно и немедленно докладывали о предложениях простого народа относительно ирригации. В 27-м году Хунъу (1394 г.) он специально потребовал, чтобы чиновники министерства общественных работ постоянно следили за ремонтом всех плотин на водоемах и запрудах, которые могут собирать воду в большом количестве и защищать земли в засуху и в ненастье. В 28-м году Хунъу (1395 г.) было подсчитано, что в префектурах и уездах по всей империи дамбы и плотины были восстановлены в 49 187 местах.
Переселения крестьян в поселения, подъем нови и пустошей, признание за самостоятельными крестьянами права собственности на поднятую и обработанную ими землю, наделение землей старых землевладельцев только по числу работоспособных и восстановление ирригационных сооружений - все это способствовало увеличению производства зерновых культур и умножению доходов императорского двора от налогов. Чжу Юаньчжан обращал особенно серьезное внимание на рост производства технических культур, главным образом конопли, хлопчатника и жужуба, а также фруктов, хурмы, каштанов, грецкого ореха и т. д. В 6-й луне 11-го года Лунфэн (1365 г.) было дано распоряжение, чтобы все крестьяне, имеющие от 5 до 10 му земли, на половине этой площади выращивали тутовые деревья, или коноплю, или хлопчатник; имеющие земли свыше 10 му должны выращивать вдвое больше и т. д. Не придерживающихся данного приказа наказывали как за преступление: не выращивавших тутовых деревьев вынуждали вносить один кусок шелка, не возделывавших коноплю и хлопчатник - либо конопляную ткань, либо кусок хлопчатобумажного полотна. В 1-м году Хунъу (1368 г.) распространили этот указ на все земли, одновременно установили размер налогов: кунжута с каждого му вносили 8 лян, хлопка - 4 ляна; те, кто выращивал тутовые деревья, облагались налогом после четырех лет. В 25-м году (1392 г.) было приказано крестьянским хозяйствам Фэньяна, Чучжоу, Лучжоу и Хэчжоу ежегодно выращивать каждому по 200 тунговых деревьев, 200 жужуба и 200 хурмы. Было приказано, чтобы каждый солдат гарнизонов и их отделений выращивал 100 тутовых деревьев или в зависимости от местности хурму, каштаны, грецкие {185} орехи или фруктовые деревья. В 27-м году (1394 г.) было приказано министерству финансов убеждать население всей страны непременно и в большом количестве выращивать тутовые деревья, жужуб или хлопчатник и одновременно обучать правилам выращивания их. Каждый двор должен был в первый год высадить 200 тутовых деревьев или жужуба, на следующий год увеличить их число до 400, а на третий - до 600 деревьев. Те, кто выращивал хлопчатник на больших площадях, освобождались от налогов. Количество выращиваемого обязательно заносилось в реестр для доклада вышестоящим органам, вся семья нарушителей этих распоряжений ссылалась на каторгу. Что касается практического осуществления этих распоряжений, то, например, административное управление провинции Хугуан в 28-м году Хунъу (1395 г.) докладывало, что в подведомственных провинции округах и уездах уже выращено 84 390 тыс. фруктовых деревьев. В 29-м году (1396 г.) в областях и уездах провинции Хугуан тутовых деревьев было выращено меньше, чем полагалось. Поэтому было приказано взять в области Хуайань и в округе Сюйчжоу 20 даней семян тутовых деревьев, послать людей в Чэньчжоу, Юаньчжоу, Цюаньчжоу, Даочжоу, Юнчжоу, Баоцин, Хэнчжоу и другие места, для каждого выделить по 1 даню семян и заставить крестьян посеять их, чтобы развить в этих районах производство шелка из коконов тутового шелкопряда и шелкоткацкое ремесло. Чтобы гарантировать осуществление этих приказов и распоряжений, был издан указ, в котором говорилось, что земледелие и шелководство являются основой для получения одежды и пищи, поэтому местные чиновники всей страны, проверяя и взимая налоги, должны обязательно сообщать о достижениях в области земледелия и шелководства; в то же время в указе устанавливалось, что посадки тутовых деревьев и хурмы, сделанные после 26-го года Хунъу, независимо от их количества налогообложению не подлежат. Выращивание технических культур стало одним из критериев оценки заслуг чиновников; допустившие упущения понижались в должности и наказывались.
К контролю над полевыми работами привлекались и старейшины деревень. В каждой деревне устанавливался барабан, и в сельскохозяйственный сезон в пятую стражу * {186} старейшины били в него, а все крестьяне, услышав барабанный бой, должны были идти в поле. Старейшины наблюдали за выходом. Если находились лодыри, не вышедшие в поле, то старейшим людям разрешалось наказывать их и следить, чтобы все трудоспособные занимались делом и не смели лодырничать и попрошайничать. Если же старейшины не захотят убеждать крестьян и наблюдать за ними, а крестьяне, впав в бедность, совершат проступки, нарушат законы и будут арестованы властями, то считать, что старейшины данной деревни совершили преступление. В обычное время старейшины шесть раз в месяц с деревянным колокольчиком в руках ходили по деревне и произносили речи, убеждая крестьян заниматься земледелием. Чжу Юаньчжан также опубликовал уведомление о воспитании народа, в котором говорил: "Поскольку Поднебесная ныне умиротворена, каждый должен усердно заниматься своим делом, чтоб было достаточно одежды и пищи, должен, согласно законам, выращивать тутовые деревья, жужуб, хурму, хлопчатник, ежегодно вскармливать шелковичных червей; полученный шелк и хлопок могут пойти на одежду, а жужуб и хурму в урожайный год можно продать за деньги для других нужд, в случае же неурожайного года они могут служить пищей. Старейшие люди стодесятидворок постоянно контролируют это и наказывают нарушителей как преступников".
В целях стимулирования подъема сельскохозяйственного производства в 1-м году Хунъу (1368 г.) Чжу Юаньчжан издал указ о том, что сельскохозяйственные орудия не подлежат обложению налогом. В 4-м году Хунъу (1371 г.) и в 25-м году Хунъу (1392 г.) он дважды посылал чиновников в Гуандун, Хугуан и Цзянси покупать рабочий скот, чтобы передать его поселенцам Центральной равнины. В 28-м году Хунъу (1395 г.) он приказал бедным людям сел объединиться в общины по 20 или 40-50 семей; если в пору сельскохозяйственной страды окажутся больные, то вся община должна помочь им вспахать и прополоть поля, тогда обработанная земля не запустеет, а народ не будет голодать и бедствовать. Министерство финансов распространяло и разъясняло это повеление. Центр неоднократно разъяснял местным чиновникам, что такие работы, как ремонт городских стен, строительство помещений, углубление русла рек, строительство княжеских дворцов, следует производить исключительно после {187} осеннего сбора урожая. Местные чиновники, имевшие заслуги в увеличении сельскохозяйственного производства, повышались в должности.
Четыре области Юго-Востока: Сучжоу, Сунчжоу, Цзячжоу, Хучжоу - были важной житницей страны, но и налог здесь был особенно тяжел, от чего страдали крестьяне. В 5-м месяце 7-го года Хунъу (1374 г.) было дано распоряжение снизить здесь продовольственный налог наполовину. В 3-м месяце 13-го года (1380 г.) снизили налог еще раз: старые ставки с 7 доу 5 шэн до 4 доу 4 шэн с 1 му, а вместо ставок от 4 доу 3 шэн до 3 доу 6 шэн стали собирать только 3 доу 5 шэн; более низкие налоговые ставки остались прежними. Всюду, где был плохой урожай из-за наводнения или засухи, налог не взимался. Но и в урожайный год, без всяких стихийных бедствий, выборочно снимали налог с мест, где земли были тощие и народ беден. В случае тяжелого стихийного бедствия освобождали не только от двухразового налога *, но и от выплаты ссуды риса властям или кредита рисом, тканями или деньгами. Всюду создали склады резервных запасов, находившихся в ведении старейших людей; накопленное в них продовольствие выдавали в виде помощи в случае стихийных бедствий. Создали лекарственные конторы для оказания помощи населению; беднякам выдавали из них лекарства. Создали приюты для бедных; беднякам, которым не на что было существовать, разрешалось приходить сюда и кормиться. Ежемесячно выдавали 3 доу риса, 30 цзиней топлива, кусок ткани на зимнюю и летнюю одежду, детям выдавали 2/3 от этого количества. Если округ или уезд пострадали от стихийного бедствия, а местные чиновники не доложили двору об этом, то специально было разрешено старейшинам из народа подавать на них жалобу, и тогда местных чиновников присуждали к смертной казни. В 26-м году (1393 г.) по распоряжению министерства финансов полномочные местные чиновники получали право в голодные годы сначала выдавать из складов продовольствие для оказания помощи, а уже потом докладывать об этом, и это стало системой. Однако самую большую выгоду от снятия или уменьшения налоговых ставок получали помещики и землевладельцы, а бедным батракам выгоды не было. Склады резервных запасов, лекарствен-{188}ные конторы для помощи народу, приюты для бедных и другие общественные учреждения находились в руках землевладельцев; под видом заботы об обществе они нередко обогащались за счет этих заведений.
При династии Юань в Китае большое распространение имело рабство, количество рабов на Севере и Юге было очень велико, и это было чрезвычайно невыгодно для сельскохозяйственного производства. В период длительных войн в конце Юань немалое число тяглых крестьян также было вынуждено стать рабами. Во время восстания "красных войск", главный удар которого был направлен против монгольских феодалов, многие из последних были уничтожены, а подвластные им рабы получили освобождение; некоторые рабы принимали участие в восстании и в результате этого изменили свое классовое положение. Перед лицом новой ситуации, сложившейся в результате таких социальных изменений, позиция Чжу Юаньчжана оказалась противоречивой. Для того чтобы добиться выгоды от развития сельскохозяйственного производства, он отдает распоряжение об освобождении рабов. Так, в 5-й луне 6-го года Хунъу (1373 г.) он издает указ: "Прежде из-за военных смут народ разбежался, и многие вынуждены были стать рабами. Последние немедленно освобождаются, и надлежит считать их простолюдинами". Этот приказ относился ко всей империи, и на основании его стали "простолюдинами" очень многие рабы. Затем император отдал распоряжение выкупать от имени двора мужчин и женщин, проданных из-за голода в рабство с правом выкупа. В 8-м месяце 19-го года Хунъу (1386 г.) административное управление провинции Хэнань докладывало, что в Кайфыне и других префектурах у богачей за 1960 с лишним динов выкуплено 274 проданных с правом выкупа мужчин и женщин. Это лишь один из многих примеров. Император также установил закон, запрещавший простому народу иметь рабов. "Кодекс Мин" устанавливал: "Главы семей простолюдинов, содержащие рабов, наказываются 100 ударами тяжелых батогов, а рабы их немедленно освобождаются и становятся свободными". Поскольку простому народу не разрешалось иметь рабов, число последних сильно сократилось. Однако Чжу Юаньчжан был выразителем интересов класса крупных и средних помещиков, и потому право знати, бюрократии и сельских шэньши содержать рабов признавалось и гарантировалось {189} законом. Он освободил большую группу рабов и к тому же запретил простому народу содержать рабов, чтобы получить больше рабочей силы для сельскохозяйственного производства, но одновременно разрешил помещикам содержать рабов.
Политика в отношении буддийских и даосских монахов также диктовалась заботами о сельскохозяйственном производстве. Несмотря на то что он сам некогда был буддийским монахом, Чжу Юаньчжан, став императором, с помощью законов ограничил рост числа буддийских и даосских монахов. В 12-м месяце 6-го года Хунъу (1373 г.) было отдано распоряжение, чтобы в каждой из областей и округов империи существовало только по одному большому даосскому храму и буддийскому монастырю и чтобы все буддийские и даосские монахи находились в них. Не понимающие сутр и классических сочинений не смели просить разрешения становиться монахами. Женщинам до сорока лет также было запрещено становиться монахинями. В 17-м году Хунъу (1384 г.) по всей стране насчитывалось 20 954 буддийских и даосских монаха. Чжу Юаньчжан счел, что это слишком много, что большую часть среди них составляют те, кто укрывается от трудовых повинностей, и постановил раз в три года выдавать разрешения на право стать монахами лишь после строгого экзамена. В 8-м месяце 20-го года Хунъу (1387 г.) было установлено еще более строгое правило: "Мужчинам свыше двадцати лет не разрешается принимать постриг и становиться монахами. Не достигших двадцати лет и просящих документ на право монашества повелеваю всех помещать в буддийские монастыри столицы на три года для прохождения испытания, и только выдержавшие испытание на бескорыстие определяются в монахи". В 1-м месяце 27-го года Хунъу (1394 г.) Чжу Юаньчжан снова приказал министерству обрядов уведомить всю страну: "Буддийских и даосских монахов, имеющих жен и детей, позволяется всем людям бить и изгонять, а покрывающих пороки друг друга считать преступниками. Желающим позволяется вернуться в мир. Не разрешается брать в монахи подростков, нарушители вместе с родителями подростков отдаются под суд. О лицах старше двадцати лет, желающих стать монахами, местные власти докладывают двору и разрешают им через три года прибыть в столицу на экзамен; после экзамена понимающие сутры и классические сочинения {190} получают документ на право монашества, а не понимающие наказываются батогами и остаются простолюдинами". В 10-м месяце 28-го года Хунъу (1395 г.), поскольку многие буддийские и даосские монахи не занимались религиозными делами, было приказано направить их всех в столицу для экзамена и не понимающих сутр и классических сочинений исключить из числа монахов. Монахи старше шестидесяти лет от экзамена освобождались. Законы о монахах становились все строже, число буддийских и даосских монахов по сравнению с периодом правления династии Юань очень резко сократилось, уменьшились также расходы на них при дворе и в народе, а количество рабочей силы в сельскохозяйственном производстве соответственно увеличилось. К тому же буддийским и даосским монахам было запрещено иметь жен и наложниц, и этим они отличались от мирян.