— Вот и хорошо, — ответил Эдеварт.
— Да, так что я хотел сказать? У тебя никаких дел нет в Верхнем Поллене?
— Я и так могу пойти с тобой.
Август, приободрившись:
— Вот и славно! Не то чтобы я боялся доктора, я просто хочу ему сказать, чтоб он не слишком заносился.
Верхний Поллен.
Они уговорились, что Эдеварт будет держаться где-нибудь поблизости, покуда друг уладит свои дела с доктором. «Я там не задержусь», — сказал Август.
Вошёл он с чёрного хода. Дома ли доктор? На редкость привлекательная девушка Эстер, но он слишком занят сейчас своим делом, чтобы отдать должное её красоте, а потому всего лишь передаёт приветы из дому и сообщает, что мать и все остальные поживают хорошо.
— Входи, — говорит доктор, появившись в дверях.
Август входит с улыбкой, здоровается, он настолько, до смешного, пронизан страхом, он такой жалкий, но вдруг, в мгновение ока, его страх сменяется наглостью, причём он говорит так, чтобы Эстер его слышала:
— Хорошо, что я получил письмо от господина доктора, надеюсь, это означает, что господин доктор хочет приобрести несколько акций моей фабрики.
Они вдвоём в комнате.
Доктор смотрит на него и хмурит лоб:
— Акции? Вот уж не думаю.
После чего он без перехода начинает говорить о скитаниях Августа по Поллену. Да, его все видели, он нарушил своё обещание, а срок ещё не кончился, вот поглядите, мой дорогой, объявление-то уже готово, осталось только повесить его.
На подбородке у доктора рана, совсем свежая и красная, она полукруглой формы, словно после укуса.
Август не считает себя виновным, он спрашивает, кто мог так позорно оклеветать его, кто это мог быть? Он не выходил из дверей своего дома, погода в Поллене была ненастная, дождь лил днём и ночью две недели подряд, а господин доктор сам знает, что Август лежал при смерти и принимал капли. И надо сказать, капли эти просто чудодейственные, словно он с этими каплями по ложечке вливал в себя новую жизнь...
Всё так. Но едва он смог подняться с постели, как тут же отправился на поиски развлечений — это с его-то здоровьем!
Интересно, что господин доктор имеет в виду? Август, конечно, не станет отрицать, что в свои молодые годы был гуляка хоть куда, первый номер в любой компании, и в Америке, и в тропиках он трудился не покладая рук...
Доктор, нетерпеливо:
— Я имею в виду, что ты встал с постели, и гонялся за всеми юбками, и не сдержал своё слово!.. Тебя вполне можно засадить за такое поведение!
Август, находчиво:
— Там ждёт меня Эдеварт Андреасен. Прикажете позвать его?
— Это ещё зачем?
— Он из породы людей богобоязненных, он и сам на редкость благочестив. Мы живём с ним сейчас в одном доме, и он знает, что я больше не общаюсь с женщинами. Довольно с меня — в моём-то возрасте! А коли прикажете, я готов ждать и шесть лет, прежде чем отправиться на танцы. У меня бывали задачи и потруднее. А извините за любопытство: это уж не собака ли вас укусила?
Доктор ещё сильней хмурит лоб, толкует что-то про долг и ответственность, про опасность и несчастье. В конце концов, человек в таком возрасте может и оставить глупости...
— Да, шестьдесят годков! — говорит Август себе самому и покачивает головой.
Доктор листает свои записи:
— Ну, здесь есть небольшое преувеличение, впрочем, это не так уж и важно. И старый вертопрах должен зарубить себе на носу, что за это полагается штраф, если человек, как вот ты сейчас, пренебрегает докторским запретом.
В ответ длинная тирада Августа.
Ему и в голову никогда не приходило... это ж надо! Он просто никогда ещё не жил столь безгрешно, как нынче... А вообще-то на улице его ждёт Эдеварт Андреасен.
Доктор отказывается слушать этого свидетеля и в свою очередь спрашивает:
— Разве тебе пойдёт на пользу, если в эту тайну будет посвящено много людей?
На редкость милый человек этот доктор, он желает добра своим пациентам, Август явно растроган и благодарит, он подаёт доктору руку, он обещает...
— А что толку в твоих обещаниях?
Август:
— Не прогневайтесь, если я задам такой вопрос: верит ли господин доктор в Святое причастие?
Доктор глядит на него непонимающим взглядом.
Если да, тогда он, Август, пойдёт к причастию и принесёт клятву сдержать своё обещание.
Доктор обводит глазами стены и потолок, он несколько смущён.
— Делай как знаешь.
— Вы, значит, не верите? Вот и я тоже.
— Верю, не верю — всё это не играет роли. Просто человек должен быть хозяином своего слова.
— Точно! И все, кто меня знают, знают также, что, если я что-то пообещал, значит, так оно и будет.
Доктор понимает, что ему ничего не остаётся, кроме как удовлетвориться новым обещанием.
— Попробую ещё раз тебе поверить, — говорит он.
Август снова растроган.
Господи, до чего ж славный человек этот доктор! Разве он уже при самой первой их встрече не доказал свою доброту? «Эх ты, бедняга!» — помнится, сказал он Августу. Потом между ними установились вполне доверительные отношения, они шутили, доктор смеялся и явно получал удовольствие от общения с моряком. Единственным предметом несогласия между ними было время, некий срок, из которого доктор не желал уступить ни одного дня. Интересно, а нельзя ли продать этому человеку акции?
Август делает первый заход: