- За то, что он хотел сбежать, - ответил надзиратель.
- А! Это тот негр, который совершил побег?
- Тот самый.
- А как вы его поймали?
- О, боже мой! Очень просто: я подождал, пока он будет от берега так далеко, что не сможет достичь его ни вплавь, ни на веслах; тогда я взял шлюпку с восемью гребцами, чтобы догнать его; обогнув юго-западный мыс, мы увидели его примерно в двух лье от берега. Поскольку у него было только две руки, а у нас шестнадцать, и у него была плохонькая лодчонка, а у нас великолепная пирога, мы быстро его догнали. Тогда он бросился вплавь, пытаясь вернуться на остров, ныряя, как китенок, но в конце концов он первым выбился из сил, и так как это становилось утомительно, я взял у гребца весло и в тот момент, когда он выплыл на поверхность воды, так ударил его по голове, что подумал: на этот раз он не вынырнет. Но вскоре он опять выплыл, мы положили его в пирогу, связали по ногам и рукам и привезли в бессознательном состоянии.
- Этот несчастный, быть может, тяжело ранен? - вмешалась Сара.
- Нет, боже мой, нет, - возразил надзиратель, - у него просто царапина. Эти чертовы негры страшные неженки.
- Почему же медлят и не подвергают его наказанию? - сказал де Мальмеди. - Я приказал, и мое приказание должно быть выполнено.
- Мы так бы и поступили, - ответил надзиратель, - но его брат, прилежный работник, уверил меня, что он должен сообщить вам какую-то важную вещь, прежде чем ваш приказ будет исполнен. Я решил подождать вас.
- И хорошо сделали, - сказала Сара. - А где же он?
- Кто?
- Брат этого несчастного.
- Да, где он? - спросил де Мальмеди.
- Я здесь, - сказал Лайза, выступив вперед.
Сара была поражена: в брате осужденного она узнала того, кто так героически доказал свою преданность и спас ей жизнь.
Однако же - удивительно! Негр даже не взглянул в ее сторону, как будто не знал ее: вместо того чтобы просить ее быть заступницей, на что, безусловно, имел право, он подошел к де Мальмеди.
Сара не ошиблась: на руке и бедрах негра виднелись кровоточащие раны, нанесенные акулой.
- Что тебе надо? - спросил де Мальмеди.
- Прошу у вас милости, - ответил Лайза, понизив голос, чтобы его брат, сидевший поблизости, не услышал этих слов.
- Какой?
- Назим слабый! Назим хилый мальчик, он ранен в голову, потерял много крови! У Назима слишком мало сил; он не выдержит наказания. А вы лишитесь негра, который стоит уж по крайней мере двести пиастров...
- Ну, ладно, так что же ты хочешь?
- Хочу предложить вам замену.
- Какую замену?
- Прикажите мне дать сто пятьдесят ударов кнутом, которые он заслужил. Я сильный, я перенесу их, это не помешает мне завтра, как обычно, выйти на работу, а он, повторяю, он умрет.
- Невозможно, - ответил де Мальмеди, в то время как Сара не сводила с невольника глаз, выражавших удивление.
- Но почему невозможно?
- Потому что это было бы несправедливо.
- Вы ошибаетесь, я главный виновник.
- Ты?
- Да, я, - сказал Лайза, - это я уговорил Назима бежать, я соорудил челнок, на котором он плыл, я побрил ему голову осколком бутылки, я дал ему кокосовое масло, чтобы он натер. тело. Вы видите, что наказывать надо меня, а не Назима.
- Ты ошибаешься, - ответил Анри, вмешавшись в их спор. - Вы оба должны быть наказаны: он за то, что сбежал, а ты - за то, что помог ему бежать.
- Тогда прикажите мне дать триста ударов кнутом!
- Надзиратель, - сказал де Мальмеди, - прикажите дать каждому из них по сто пятьдесят ударов, и на том все будет кончено.
- Минутку, дядя, - вмешалась Сара, - я требую, чтобы вы помиловали их.
- Но почему? - удивленно спросил господин де Мальмеди.
- Потому что этот человек сегодня утром бросился в воду, чтобы спасти меня.
- Она меня узнала! - воскликнул Лайза.
- Потому что вместо наказания, которого он не заслужил, его надо вознаградить, - воскликнула Сара.
- Тогда, если вы думаете, что я заслужил вознаграждение, помилуйте Назима.
- Черт побери! - сказал де Мальмеди, - Вот он чего захотел. Это ты спас племянницу?
- Нет, не я, - ответил негр, - без молодого охотника она бы погибла.
- Но он сделал все, что мог, чтобы спасти меня, дядя.
Он боролся с акулой, - вскричала девушка, - посмотрите, вы видите? Из его ран все еще сочится кровь.
- Я боролся с акулой, но боролся, защищаясь, - продолжал Лайза. - Акула набросилась на меня, и мне пришлось убить ее, чтобы спасти себя.
- Ну что, дядя, вы откажете мне, не помилуете их? - спросила Сара.
- Нет, конечно, - ответил де Мальмеди, - потому что если один раз подать пример - помиловать в подобных обстоятельствах, они все сбегут, эти черномазые, и будут надеяться на то, что найдется какой-нибудь нежный голосок, вроде вашего, который заступится за них.
- Но, дядя..
- Спроси у господ, возможно ли такое, - сказал де Мальмеди доверительным тоном, указывая на молодых людей, сопровождавших его сына.