- Как же нам быть?
- Вот что: поблизости бродят люди.
- Откуда вы знаете, вы что - слышали их голоса, видели их следы?
- Нет, но я услышал бег оленя и понял, что он испугался кого-то.
- Итак, вы полагаете, что нас преследует какой-то разведчик?
- Я убежден в этом. Тише!
- Что?
- Слушайте...
- Да, я слышу шум.
- Это полет глухаря, он в двухстах шагах от нас.
- Откуда он летит?
- Со стороны рощи.
- Вы думаете, что его спугнул человек?
- Человек или люди, не могу сказать, сколько их было.
- Я не об этом спрашиваю. Вы думаете, что он взлетел, потревоженный кем-то?
- Звери инстинктом узнают себе подобных и не пугаются их, - ответил Лайза.
- Что же происходит?
- Они приближаются... Тихо, вы слышите? - произнес негр.
- Что это? - шепотом спросил старик.
- Треск сухой ветки под ногой человека.
- Тихо, они рядом с нами, могут услышать; спрячьтесь за ствол. Я буду на посту.
И Лайза вернулся на свое место, а Пьер Мюнье скользнул за дерево; негры, которые были с ними, также затерялись в тени кустов и стояли неподвижно, словно безмолвные статуи.
На минуту воцарилось молчание; ничто не нарушало покой ночи, как вдруг послышался грохот стремительно летевшего в пропасть камня. Почувствовав возле себя дыхание Пьера Мюнье, пытавшегося заговорить с ним, Лайза схватил его за руку; старик понял, что этого делать не следует, и промолчал.
В тот же миг с клекотом вновь взлетел глухарь и, пролетев над вершиной тамариска, исчез в горах.
Неизвестный путник был шагах в двадцати от людей, след которых он, по-видимому, разыскивал. Лайза и Пьер Мюнье затаили дыхание, остальные негры также стояли молча.
Серебряный луч осветил вершины горной цепи, видневшейся на горизонте в просвете между деревьями. Вскоре над холмом Креолов появилась луна, ее ущербный диск медленно поплыл по небу. В это время послышался легкий шелест; кустарник, окаймлявший дорогу, раздвинулся, и среди ветвей возникла голова человека.
В этом месте кустарник был освещен яснее, его не затеняли деревья. Пьер Мюнье и Лайза заметили, как шевелятся ветви.
Некоторое время шпион неподвижно осматривался, затем, убедившись, что вблизи никого нет, вышел из кустарника. Лайза крепко сжал руку Мюнье, давая понять, что надо быть осторожным; негр не сомневался в том, что шпион отыскал их следы.
И действительно, дойдя до края дороги, шпион наклонился к земле, пытаясь разглядеть, нет ли на ней следов прошедших здесь людей.
В этот момент луна озарила верхушки деревьев и осветила лицо шпиона.
Лайза молниеносно поймал одну из гибких ветвей, за которыми прятался и, словно орел, устремившийся к жертве, в один прыжок очутился у подножия скалы, схватил шпиона за пояс и вернулся с ним к своим сподвижникам.
Он зорко следил за пленником, который крался с ножом в руке, безуспешно пытаясь поразить противника. Ночной мрак не помешал неграм узнать шпиона; то был Антониомалаец. Все произошло настолько стремительно, что Антонио не успел даже вскрикнуть.
Наконец-то Лайза держал в руках своего смертельного врага; теперь предатель и убийца будет казнен. Когда он сдавил малайца между колен и с жестокостью победителя дал понять, что тому не на что надеяться, вдалеке вдруг послышался лай собаки.
Не расслабляя рук, которыми он сжимал врага, Лайза поднял голову и прислушался.
- Все в свое время, - как бы про себя произнес Лайза и обратился к окружавшим его неграм:
- Привяжите этого человека к дереву, я должен поговорить с Пьером Мюнье.
Негры схватили Антонио за ноги и за руки и привязали к стволу такамака. Убедившись, что малаец привязан крепко, Лайза отвел старика в сторону и показал рукой в сторону, откуда доносился собачий лай.
- Вы слышали?
- Что? - спросил старик.
- Лай собаки.
- Нет.
- Послушайте! Они приближаются.
- Вот теперь слышу.
- За нами охотятся, как за оленями.
- Ты думаешь, это нас преследуют?
- А кого же еще?
- Может быть, какая-то бездомная собака ищет еду.
- Может быть, - ответил Лайза.
Вскоре в лесу явственно послышался собачий лай.