- Просите его войти.
Священник хотел удалиться, но Жорж удержал его.
- Нет, останьтесь, - сказал он, - то, что я хочу сказать этому человеку, можно сказать и при вас.
Быть может, эта гордая душа для поддержания своих сил нуждалась в присутствии свидетеля?
Привели негра, высокого, с осанкой Геркулеса, он был обнажен, только живот был обвязан куском красной материи. Крупные невыразительные глаза выражали крайнюю ограниченность. Он обратился к начальнику, который его привел, а затем к священнику и Жоржу.
- С кем из двух я имею дело? - спросил он.
- С молодым человеком, - ответил начальник и удалился.
- Вы палач? - холодно спросил Жорж.
- Да, - ответил негр.
- Очень хорошо, подойдите сюда, мой друг, и отвечайте мне.
Негр подошел.
- Вы знаете, что должны казнить меня завтра?
- Да, в семь утра.
- Так, значит, в семь утра, благодарю вас. Я справлялся у начальника, но он меня не известил. Дело не в этом.
Священник почувствовал, что теряет сознание.
- Я никогда не видел казни в Порт-Луи, но желаю, чтобы она прошла достойно, потому я послал за вами, чтобы заранее определить, как в театре, ритуал этого зрелища.
Устроим репетицию.
Негр ничего не понял. Жоржу пришлось объяснить ему внятно, чего он хочет.
Тогда негр взял табурет, который должен был заменить плаху, подвел к нему Жоржа, показал расстояние, на каком он должен был стать на колени перед плахой, и научил, как следует наклонить голову, пообещав отсечь ее одним взмахом.
Старик хотел удалиться, он не мог перенести это чудовищное упражнение, при котором оба исполнителя сохраняли полное бесстрастие, один - в силу отсутствия разума, другой - благодаря своему мужеству.
Но ноги священника подкосились, и он упал в кресло.
Закончив предсмертную репетицию, Жорж снял с пальца бриллиантовое кольцо.
- Друг мой, у меня нет при себе денег, но я не хочу, чтобы вы понапрасну теряли время; примите это кольцо.
- Мне запрещено что-либо принимать от осужденных, но они мне оставляют наследство; сохраните его на вашем пальце, и завтра, когда вы будете мертвы, я сниму его.
- Хорошо, - сказал Жорж и хладнокровно надел кольцо на палец. Негр вышел. Жорж повернулся к священнику. Тот был смертельно бледен.
- Сын мой, - сказал старик, - я был счастлив встретить столь великодушного человека, как вы, впервые я провожаю приговоренного на эшафот, боюсь, у меня не хватит сил. Вы меня поддержите, не так ли?
- Будьте спокойны, отец мой, - ответил Жорж.
Это был священник небольшой церкви Святого Духа, расположенной на пути следования осужденных, которые обычно останавливались здесь, чтобы прослушать последнюю мессу. Она называлась церковью Святого Спасителя.
Священник ушел, обещав вернуться вечером. Жорж остался один.
Что происходило в душе этого человека, никто не знал; быть может, природа, этот безжалостный кредитор, вступила в свои права; быть может, он стал настолько же слаб, насколько в прошлом был силен. А может быть, и не так; во всяком случае, когда тюремщик принес обед, он застал осужденного совершенно спокойным - Жорж раскуривал сигару.
Как обычно, он пообедал, затем позвал тюремщика и попросил приготовить ванну к шести часам утра и разбудить его в половине шестого.
В девять часов вечера пришел священник, Жорж с книгой лежал на кровати. Священник спросил, какую книгу он читает в предсмертные часы: были ли это Библия или "Федон". Жорж протянул ему книгу, то был роман "Поль и Виржиния". Удивительно, но в столь страшный час приговоренный избрал эту трогательную поэтическую историю.
Священник оставался с Жоржем до одиннадцати. Говорил один Жорж, объяснял священнику, как он понимает бога, развивая свою теорию бессмертия. Жорж и в обычной жизни был красноречив, в последний же вечер был божественно величествен. Осужденный поучал, священник слушал.
В одиннадцать часов Жорж извинился перед священником: чтобы не терять сил перед казнью, он должен был немного отдохнуть. Когда приговоренный остался один, в душе его разразилась буря; он вновь позвал священника, тот вернулся, но Жорж с огромным усилием произнес: "Нет, ничего, отец мой, ничего". Жорж лгал: ему все время хотелось произнести имя Сары, поговорить с ней, но он не вымолвил ни слова; старик удалился.
На другой день на заре в камеру вошел тюремщик; Жорж крепко спал.
Проснувшись, он произнес:
- А ведь это правда, осужденный, может спать в последнюю ночь.
Но никто не знал, в котором часу он заснул.
Принесли ванну. В этот момент вошел доктор.
- Вот видите, доктор, - сказал Жорж, - , я придерживаюсь правил древних греков. Афиняне перед сражением принимали ванну.
- Как вы себя чувствуете? - спросил доктор. С таким банальным вопросом обращаются к людям, когда нечего сказать.
- Конечно же, хорошо, - улыбаясь ответил обреченный, - я начинаю верить, что не умру от раны. - Он передал врачу запечатанное завещание. Доктор, - продолжал он, - назначаю вас исполнителем моего завещания, в этой бумаге вы найдете три строчки, касающиеся вас, я хотел оставить вам воспоминание о себе.
Прослезившись, доктор пробормотал несколько слов.
Жорж принял ванну.
- Скажите, доктор, каков нормальный пульс человека?
- Шестьдесят четыре - шестьдесят шесть ударов в минуту.
- Проверьте мой, я хотел бы знать, какое воздействие на кровь оказывает приближение смерти.
Доктор достал часы, взял руку Жоржа и стал считать пульс.
- Шестьдесят восемь, - сказал он.