- Прекрасно знаю! Это не помешало ему, однако, позволить приговорить Жоржа к смертной казни.
- Но мог ли он поступить иначе, не нарушив своего долга?
- В данном случае, отец, речь идет не о нарушении долга, здесь затронуто самолюбие губернатора. Ведь понятно, что, если бы губернатор имел право помиловать Жоржа, он бы это сделал, доказав тем самым свое великодушие, но Жорж улизнул от него в момент, когда тот считал, что крепко держит его в руках. Значит, Жорж победил в этой истории; естественно, губернатор не захочет быть униженным.
- Парус! - закричал матрос-наблюдатель.
- Где он? - спросил Жак, подняв голову.
- Позади нас, под ветром, - ответил матрос.
- На какой высоте?
- Приблизительно на высоте острова Бочаров.
- И откуда он идет?
- Кажется, из Порт-Луи.
- Это за нами, - прошептал Жак, взглянув на отца, - я же вам говорил, что мы еще не спаслись от их когтей.
- Что происходит? - спросила Сара.
- Ничего, - ответил Жорж, - кажется, нас преследуют.
- О боже! - воскликнула Сара. - Вернув его мне, вы сотворили чудо, так неужели лишь для того, чтобы отнять его у меня? Это немыслимо...
Жак взял подзорную трубу и поднялся на большой марс; несколько минут он наблюдал за парусом, замеченным матросом, затем положил трубу и, насвистывая, спустился и подошел к отцу.
- Ну что? - спросил старик.
- Как видно, - сказал Жак, - я не ошибся, наши добрые друзья англичане охотятся за нами; к счастью, через два часа наступит полная темнота, а луна взойдет лишь за полночь.
- И тогда, ты думаешь, нам удастся улизнуть от них?
- Мы сделаем все возможное, отец, - сказал Жак, - не волнуйся. О, я не бахвалюсь, я не люблю оставаться побитым. Так будет и на этот раз.
- Что ты говоришь, Жак, - воскликнул Жорж, - ты, бесстрашный и непобедимый, хочешь бежать от врага? Знаешь, ведь скажут, что ты испугался!
- Ну и что, разве лучше будет, если нас захватят? Тогда дело пропало, нас повесят на реях всех до одного, если же мы одержим верх, мы вынуждены будем потопить их вместе с судном.
- Как потопить?!
- Непременно, как же иначе, если бы это были негры, мы бы их продали, но ведь это белые, зачем они нам нужны?
- О, Жак, дорогой брат, вы никогда не совершите подобное, не правда ли?
- Сара, милая сестрица, - молвил Жак, - мы сделаем все, что в наших силах; если понадобится, мы поместим вас в укромное местечко, и вы ничего не увидите.
Затем, поглядев на идущее сзади судно, произнес:
- Да, вот оно появляется, видна верхушка марселя, видите, отец?
- Я вижу лишь белую точку, она колеблется на волне, словно чайка.
- Вот-вот, он похож на чайку, но.., это просто-напросто тридцатишестипушечный фрегат; фрегат ведь тоже птица, только не ласточка и не чайка, а хищный орел.
- Но, может быть, это какое-нибудь другое, торговое судно?
- Торговое судно не будет мчаться на всех парусах.
- Но ведь и мы не стоим на месте.
- О, мы другое дело, мы не могли пройти мимо Порт-Луи, для нас это означало бы очутиться в пасти волка, поэтому нам пришлось избрать более безопасный путь.
- Ты не можешь увеличить скорость корвета?
- Он мчится во всю мочь, отец; когда будем под ветром, поднимем еще несколько парусов и ускорим ход на два узла, но фрегат сделает то же самое; скорость "Лейстера" превышает нашу на одну милю. Я хорошо это знаю.
- Значит, он догонит нас завтра днем?
- Да, если мы не сможем ночью ускользнуть от него.
- Ты думаешь, нам это удастся?
- Смотря какой капитан управляет им.
- Ну а если он нас догонит?
- Тогда дело решит абордаж; понимаете, артиллерийский бой для нас неприемлем. Прежде всего "Лейстер", если это он, и я готов поручиться, ставлю сто негров против десяти, что это он, "Лейстер" имеет на двенадцать орудий больше, чем мы, к тому же на случай ремонта острова Бурбон, Иль-де-Франс и Родригес в его распоряжении, у нас же лишь безбрежное море и необъятное пространство. Суша нам враждебна, спасением для нас могли бы послужить только быстролетные крылья.
- А если абордаж?
- Тогда мы сможем выступить на равных, у нас есть гаубицы, которыми, правда, запрещено пользоваться на военных судах, но это не очень соблюдается, и мы, пираты, пользуемся ими по собственному усмотрению. Далее, экипаж фрегата в мирное время имеет команду в двести семьдесят человек, у нас же - двести шестьдесят, а если учесть, какие они молодцы, то, как видите, силы наши равны. Теперь успокойтесь, отец, колокол зовет к ужину.
Действительно, было семь часов, и с обычной для судна пунктуальностью раздался звонок к ужину. Жорж взял Сару под руку, Пьер Мюнье последовал за ними; втроем они спустились в каюту Жака, здесь, ввиду присутствия Сары, была устроена столовая. Жак немного задержался, чтобы отдать распоряжение помощнику, Железной Голове. Обед длился в течение часа, который прошел для них быстро, как одна секунда, затем все поднялись на палубу и посмотрели назад, в сторону фрегата. Наступила минута молчания.
- Вы знаете, мне кажется, фрегат исчез, - сказал Мюнье.
- Это паруса вошли в тень, так как солнце опустилось к горизонту, но посмотрите в этом направлении, отец. - И капитан жестом показал, с какой стороны видит корабль.
- А, теперь вижу, - сказал старик.
- Он даже приблизился, - заметил Жорж.
- Да, примерно на милю или две; взгляни, Жорж, ты различишь даже нижние паруса, фрегат в пятнадцати милях от нас.