- Не знаю, - пощипывая мочку уха, наконец проговорил он, - не знаю. Спросил бы ты меня просто так, я бы тебе точно ответил: метр глубина. А коли плыть думаешь - не скажу, не знаю.
- Так... - глухо сказал Евсей Маркелыч и испытующе посмотрел на Марка. - Ясно... Значит, сидеть мне у моря и ждать погоды. Ничего больше не сделаешь.
Марк еще потеребил ухо. Отшвырнул ногой обломок кирпича.
- Померять бы, - пробормотал он. - Да ведь вслепую-то тоже сколько времени по отмели будешь шариться! А потом, песок - это дело живое, в одном месте ямку вымоет в нем вода, в другом бугор намоет. Ты ткнешь шестом в одном месте - хорошо, а через полсотни метров - другое: мель...
И снова наступило тягостное молчание.
- Пошел я, Марк... - Евсей Маркелыч хотел улыбнуться - не вышло: нерадостно было на душе у старого лоцмана. - За совет тебе спасибо. Без промера, действительно, куда же соваться!
- Ничего другого, Евсей, не выдумаешь, - с сожалением сказал Марк и подал ему руку. - Вернее по старой пословице: тише едешь - дальше будешь.
- Ясно - дальше, - недовольно заметил Евсей Маркелыч, - только от того места, куда едешь. Так по новой пословице. А полдня без толку здесь мне простоять на якоре придется.
Он повернулся было, чтобы уйти, но тут выступил вперед один из школьников, тихонько совещавшихся между собой в продолжение всего разговора Евсея Маркелыча с Марком.
- Дяденька Марк... - сказал он нерешительно и часто замигал веками, словно боясь высказать вслух свою мысль, но за спиной у него прошипели: "Говори, Никита!", и он, отмахнувшись от ребят, закончил: - Дяденька Марк, а ведь у нас по берегу более двадцати лодок стоит.
- Ну и что же? - не понял его Марк. - Стоят лодки. Рыбачат люди, как же...
- Да ежели бы нам всем в лодки и пройтись как неводом...
Никита не успел договорить. Марк ухватил его за плечи и начал трясти, приговаривая:
- Ай, Никита! Не Никита, а Никита Павлович!.. Погоди, Евсей, мы теперь пески надежно промеряем.
Евсей Маркелыч вытащил из кармана кисет с табаком и стал набивать трубку. Он сразу не разобрался, чему так сильно обрадовался Марк.
- В тумане хоть сто лодок будь, - сказал он с сомнением, - какая же надежность? Где густо, а где пусто. Друг друга не увидят.
- Погоди, Евсей, - остановил его Марк. - А мы от лодки к лодке веревку в цепочку вытянем и, право слово, как неводом пройдемся вниз. Так что ли, Никита?
- Так, дяденька Марк! - обрадованно подтвердил Никита. - Так мы и думали.
И ребята загалдели все сразу, предлагая разные поправки и новые варианты. Тут же вспыхнули и жестокие споры:
- В каждую лодку по два человека: один на веслах, а другой в корме с вешкой, меряет...
- Чего с вешкой? Лучше на веревку камень навязать да с кормы в воду свесить. Где глубоко - проплывет, а на мели - сразу по дну царапнет, не пропустит.
- Тоже надумал! А как ты узнаешь, какая глубина?
- Сделать каждому точно на девяносто сантиметров. Сколько окажется глубже - какой интерес. Плот бы прошел.
- Правильно! Лучше вешек! Это никак не подведет...
- И вешка не подведет, ежели часто и по-честному мерять.
- Двадцать-то лодок хватит ли?
- Чего ж не хватит! Через десять метров каждая - двести метров. А плоту и всего-то пятьдесят метров надо.
- Ох, какой ловкий! А в запасе?
- И в запасе хватит...
- Ну, взять да через пятнадцать метров лодки связать.
- Будет редко.
- Ничего не редко...
Марк потянул Евсея Маркелыча за опояску:
- Ну как, принимаешь совет?
Евсей Маркелыч весело попыхивал трубкой:
- Хорошее всегда принимаю.
- То-то! Вишь, они у меня какие!
- Лишнего себе не присваивай, - добродушно заметил Евсей Маркелыч. - У тебя! Будто ты в школе самый старший...
- Смотря в чем. - И Марк многозначительно поднял вверх указательный палец. - На всякие такие выдумки, может, и я самый старший... А ну, орлы, гаркнул он начальственно, - собирай сейчас по школе всех остальных и бегом к реке!
- А веревки, дядя Марк? - вернулся от дверей Никита.
- У меня на плоту бечевы сколько хочешь, - сказал Евсей Маркелыч. Пока лодки готовите, девчата мотков пять-шесть привезут.
Такого аврала еще никогда не видела школа. Все, кто был занят в ней на ремонте, - а набралось ребят более пятидесяти, - побросали ящики, ведра, носилки и помчались к реке. Девчонки визжали, кубарем скатываясь с крутого откоса; мальчишки покровительственно на них покрикивали:
- Ну, ну, осторожнее! Руки, ноги, головы не растеряйте! Держитесь крепче за землю!
У реки все потерялись в молочном тумане и находили друг друга только по голосу. Хрустела галька под ногами, гремели багры, плескалась вода под ударами весел, но ничего не было видно. Марк охрип, беспрестанно выкрикивая:
- Эй, сюда! Сюда сгоняй лодки! Орлы-и!..
И скоро возле него собралась целая флотилия. Девушки привезли с плота большие мотки бечевы. Евсей Маркелыч показывал, как следует протягивать веревки, чтобы они не мешали гребцам работать веслами. Закончив счалку лодок, он вместе с Марком сел в среднюю из них, и подвижная цепочка стала быстро развертываться, уходя в самую гущу тумана.
- Не напутают ребята, куда грести? - кинул Евсей Маркелыч, опуская в воду камень, привязанный к бечевке, и подтягивая поближе к себе ружье. Он условился с Ириной Даниловной, что выстрел из ружья будет сигналом к поднятию якоря, и рассказал ей, как вести плот.
- Мои ребята напутают? - удивился Марк. - На реке, поди, родились и выросли. Им берегов и видеть не надо. По направлению струй воды определят, куда грести.
Веревки постепенно натянулись, и весь счал лодок поплыл вниз по течению. Теперь и справа и слева неслись бодрые рапорты: