Наследование главаря бандитской шайки как идет, не знаете? Правая рука бывшего главаря шайки становится главарем этой шайки. Представляете ли вы, чтобы сын главаря шайки, у которого материно молоко на губах не обсохло, стал наследником своего отца? И не надо ничего представлять себе, так не бывает, никогда. Но родные братья часто бывают в одной шайке. Как правило, при таком случае старший брат возглавляет, а младший брат у него в главных доверенных лицах, почти всегда, — в наследниках. Если вы мне не верите, а судебную хронику не читаете, то хотя бы посмотрите фильм, называется «Крестный отец». Там все подробно показано о «наследовании» в бандитских кланах. Если вы не хотите смотреть даже фильм, буду объяснять.
Бандиты – всегда предательские люди. Поэтому они никому не верят. Они вечно обманывают и предают друг друга, и сами все прекрасно об этом знают. Только самое близкое родство, и то, далеко не всегда, способно подвигнуть их на какое–то подобие чести. Сын главаря шайки никогда не может быть наследником, знаете почему? Потому что отец никогда не сможет дожить до того счастливого дня, когда его сын сможет хорошо управляться с кистенем, притом, завоевать авторитет у сообщников. Папу–главаря убивают намного раньше такого счастливого стечения обстоятельств. И тогда младший брат вступает в наследство, вернее в вакантную должность. Это еще и потому происходит, что любой главарь всегда скрывает от сообщников большую часть их совместных доходов от грабежа, для себя лично. Кому же из «соратников» он доверит свой клад, как не брату? Поэтому младший брат главаря, даже если он непригоден в главари по своим воровским качествам, все равно станет главарем, правда временно, вскоре его убьет кто–нибудь из «соратников». Тогда шайка вновь получит «хорошего» главаря.
Я очень подробно объяснял выше, кто такие были русские князья – форменные бандиты. Теперь объяснил принцип наследования у русских князей, аналога которому не было нигде в мире. Когда Дмитрий Донской стал главарем главарей в русском государстве, победив в битве в самой Москве, на Кулишках («новохрон–2») сборную «армию» всех остальных главарей, которых историки называют «татаро–монгольским игом», он мог себе позволить передавать наследство своему сыну. Но заметьте, чтобы провести в жизнь эту смену принципа наследования, потребовалось еще сто лет. Те главари, которые считали себя наследниками Дмитрия Донского по старому праву, еще целых сто лет не могли смириться с новым «принципом» и снова, и снова пытались восстановить силой старый принцип. Можно, конечно, попытаться объяснить «русский» принцип наследования и по–другому. Например, сказать, что, дескать, времена были тяжелые, и молодому неокрепшему организму сына трудно было справляться с невзгодами царствования. Поэтому, дескать, и передавалось наследство брату, как более крепкому физически. Но, возражу я, вся история полна царями–младенцами, от года и старше. Однако, добившиеся нового «порядка» цари, не стали переходить обратно на «братское» наследование. Потому что оно очень ущемляет «свободу совести» папаши, а «регенты, регентши и прочие приживальщики» — всегда наготове у смертного одра папаши–царя: клянутся и плачут, дескать, мы всегда готовы умереть за вашего обожаемого сына. Что получится в дальнейшем, папаша–царь, конечно, не узнает, а нам об этом очень доходчиво рассказали авторы «новохрона–2» на примере «Лжедмитрия», фактически настоящего царя, совершенно законного. По вопросу «разделения» царя Ивана Грозного на четыре персонажа я с авторами «новохрона–2» полностью согласен и благодарен им за хорошее расследование.
Теперь, в контексте «братского» наследования, я хотел бы остановиться на семейных отношениях южнорусских, украинских князей, зачастую просто украинских. Дело в том, что, по мнению царского историка Соловьева, эти семейные отношения больше походили не на семейные отношения, а на договорные, например, как при объединении двух фирм в корпорацию. Корпорация как устроена? Фирмы, входящие в нее, полностью самостоятельны, решают свои проблемы автономно и даже соревнуются между собой. В то же время, рынки сбыта контролируются ими совместно, чтобы не мешать друг другу на этом поле деятельности, а поддерживать друг друга, совместно устанавливать цены, взаимовыгодные. Точно так обстояли дела в супружеской паре наших древних князей. Соловьев: «При Владимире жена его имела такую же многочисленную дружину, как и сам князь. Муж и жена соперничали, у кого будет больше знаменитых витязей». При этом нам всем хорошо известно, что в большинстве случаев при смерти князя ему наследовала жена, например, та же знаменитая Ольга. Уже при Романовых то и дело происходили подобные же наследования. Достаточно вспомнить жену–любовницу Петра Екатерину под номером один, жену царя Петра III Екатерину под номером два. У Романовых это уже было в генах, так как внешних причин уже не было. Что касается первых русских князей, то там, как мне кажется, причины были чисто внешние. Дело в том, что, по «догадкам» историков, в Южной России, рядом с Причерноморьем, обитали таинственные амазонки. Тут же обитали и братские кланы разбойников мужского пола. Совершенно такие же, как сабинянки и мужские братские кланы в Древнем Лациуме. Я это все достаточно подробно рассматривал выше. Поэтому у меня есть все основания для отождествления семейных отношений князя и княгини, как простой договор о сотрудничестве их кланов, слегка затуманенные потом историками супружескими «обязанностями», выглядевшими несколько своеобразно. Особенно на фоне позднейшего христианского понятия, что жена сделана из ребра Адама.
За дополнительным подтверждением этого своего вывода, и без того довольно доказанным, обращусь к древним историкам. «Византийские историки» словами Карамзина: «Самые жены их ополчались и как древние Амазонки мужествовали в кровопролитных сечах». «Славянки ходили иногда на войну с отцами и супругами, не боясь смерти. Так при осаде Константинополя в 626 году Греки нашли между убитыми Славянами многие женские трупы». Сказав это, Карамзин сразу же начинает «уточнять», «наводя тень на плетень»: «Мать, воспитывая детей, готовила их быть воинами и непримиримыми врагами тех людей, которые оскорбили ее ближних». Думаю, что Карамзин нашел где–то этот источник и даже упоминание об амазонках, но данные его быстро перевернул так, как ему было удобно, наговорив при этом сущей глупости. Что же у него получилось? «Мать, воспитывая детей», брала их с собой на войну, чтобы «воспитывать» их своим примером, как будто мужиков не было. Амазонки так могли воспитывать, но не замужние женщины, о которых Карамзин пишет. А сам «византийский источник» Карамзин скрыл от нас, чтобы не копались.
Вторым своим неизвестным нам деянием, кроме наследования, наш освободитель от «татарского ига» ввел смертную публичную казнь, ибо «надлежало князьям или повиноваться, или быть казненными». Круто брался Дмитрий Иванович устанавливать право наследования своему сыну.
При Василии Темном (1425–1462) прошел Ферраро–Флорентийский собор, или подтвердивший наше более древнее католичество, или принятие его впервые. Сказку о том, что, дескать, Исидора посадили в тюрьму за подписание унии, выдумали специально, чтобы дезавуировать задним числом подпись Исидора под унией. Ведь все историки начали бы тыкать этой подписью в глаза российским властям. Да и по обстоятельствам дела выходило, что даже византийцы, которые присылали нам патриархов, подписали эту унию. Что же, Московская Русь в единственном числе отказалась от унии, когда ее подписали и выполняли Украина, Белоруссия, Смоленск и Прибалтика? В то же время Россия, вопреки отказу от подписания унии, продолжила или только начала креститься и петь аллилуйя по–католически? Вранье, а в особенности в истории, тяжелейшее преступление. Вот тогда–то и был основан (1455) Соловецкий монастырь, как раскольническая обитель, подальше от всевидящего ока папы римского.
Иван III царствовал долго (1462 – 1505). Что он сделал, если не описывать как Карамзин все его обеды и охоты? При нем «владения Московские прислонились к хребту гор уральских». Демидов, как я сказал выше, туда попал и освоился только в 1720 году, то есть грубо через 200 лет. С посольства в Венецию, я думаю насчет продажи леса, в Москве появились каменные строения. В 1469 году еврей — «монетчик» Фрязин поехал в Рим сватать невесту Ивану. «Папа Сикст хвалит Иоанна за то, что он, как добрый христианин, не отвергает собора Флорентийского и не принимает митрополитов от патриарха константинопольского, избираемого турками, что привержен к главе церкви». Господин Карамзин, так какая же все–таки у нас религия, чет возьми? Как могут мусульмане–турки избирать православного патриарха константинопольского, а мы – ездить свататься к нашему злейшему врагу с 1054 года? Вы же, господин Карамзин, раз и навсегда приговорили нас с 989 года к православию? Мало того, зачем Вы, господин Карамзин, направили невесту своему царю кружным путем, из Италии через Австрию в Любек, а затем еще и морем до Ревеля, фактически по вражеской католической территории, а затем она поехала опять на юг, через Псков на Москву. Не проще ли было привезти ее по истинно православной земле в Константинополь и далее на Москву по той дороге, по которой татары набеги делали? Ближе же вышло бы? Тем более что казаки–разбойники, они же «татары», вместе с вашим царем свой бизнес на рабах делали? Сами же об этом сказали чуть выше? Я же нашел эти принципиально важные вещи, состоящие из нескольких абзацев, в вашей же «мякине» на трехстах страницах? Да я вообще бы не стал сватать царицу своему православному царю в Риме, в Константинополе–то невесты православные. Не надо скрывать, что мы молимся двумя перстами, это ведь мелочь по сравнению с царско–церковной идеологией. А вот то, что Вы приурочили строительство в Москве к этому конкретно времени, и каменных стен, и домов, и даже Грановитой палаты – это правильно. А вот «главное действие этого брака то, что Россия стала известна в Европе» совсем уж не лезет, как говорится, ни в какие ворота. Будто провезли невесту царю, которая еще может и не понравиться ему, и весь цивилизованный мир заговорил не о невесте, а о государстве, куда ее везут. Согласитесь, господин Карамзин, что это выглядит смешно, особенно, когда Вы заостряете: «главное действие»?
Далее Иван III уже в который раз покорил Новгород, завоевал Тверь, «лишил князей Ростовского и Ярославского прав владетельных», в очередной раз покорил Казань, свергнул очередного жидовствующего митрополита, впервые направил посольство в Турцию, как будто в этой самой Турции не было так называемой Никейской империи, где и сидел самый главный православный митрополит. Далее он «осадил» Смоленск, но, по–видимому, не взял, завоевал югру, и в заключение упросил турок продать ему клочок земли и построил в Константинополе, на Афонской горе, наш монастырь. Кстати, с этой горой тоже греха, то есть вранья не оберешься. Гора Афон ведь в Греции. Не может быть, чтобы две горы, в Греции и в Византии, вернее в Константинополе, имели одинаковое название. По теории вероятностей это просто исключено. Кстати, совсем уж недавно, в начале августа 2000 года, какую–то православную «греческую» икону, гостившую у нас, в России, повезли не в константинопольский Афон, а в греческий. Так есть все–таки константинопольский Афон, или нет его?
Сын Ивана III, Василий Иоаннович (1505 – 1533), ничего больше не делал кроме походов: снова на Казань, Ливонию, Крым, Литву, снова Новгород, снова да ладом, Псков. Смоленск он не только осадил, но и взял. Потом присоединил Рязань. Надо заметить, что со времен Калиты Московские князья перестали «покупать деревни и целые области», они просто приходили и «брали» их, один Смоленск пришлось «осаживать», причем дважды. За счет чего же они «брали»? Наверное, силушка появилась? Ничего подобного. Всего на пять дней «отлучился» однажды Василий, «война длилась пять дней» – говорит Карамзин, а 100 000 (прописью, как для денежной суммы в чеке: сто тысяч) своих подданных «великороссиян», вернувшись, недосчитался. Карамзин, который только что перечислял его победы и «взятия», сокрушается: «но мы не могли отбить пленников, уведенных неприятелем в свои улусы. Саип–Гирей хвалился: 100 000 рабов». Как вам известно, самолетов не было в те времена, расчет дней пути до Перекопа я уже приводил, два месяца непрерывного пешего марша. И наше воинство никак не могло их догнать? Да послали бы человек двести верхом, взбодрили бы наших пленных сто тысяч, да те бы голыми руками передушили всю тысячу «татар», ведущих их по степи, «ременными веревками» связанных. Продал их великий московский князь Василий Иванович, на лодках их увезли по Дону казаки–разбойники, и сбыли «татарам», вернее евреям, в Кафу. Другого объяснения и быть не может. Совершенно нереально другое развитие событий.
Правление Ивана Грозного (1533 – 1584), Четвертого, ибо III Иван тоже был Грозным, я описывать не буду. Лучше об этом почитать в «новохроне–2», там очень убедительно представлена эта эпоха. Кратко перечислю события, которые нам могут пригодиться. Во–первых, Ермак Тимофеевич взял несколько земельных участков за Уралом, но сам погиб, а казаков его местные «племена» выгнали. Подробно описана «любовь россиян к самодержавию», строгая церковная православная иерархия, как в парашютно–десантной дивизии: приказ сначала выполняется, а потом обжалуется самому приказавшему. «Храмы древние пустеют». «Запретить книги аристотелевы!». Население вовсю празднует свои языческие праздники: «Накануне Иванова (Купалы) дня, Богоявления и Рождества люди сходятся ночью, пьют, играют, пляшут. В утро Великого четверга (Чистый четверг перед Пасхой) палят солому и кличут мертвых, мужчины, женщины, иноки и инокини моются и совершают грех содомский». Значит, у «мирян» вообще нет никакой веры, ни православной, ни католической. Празднуют они свои древние языческие праздники, в дни которых христианско–еврейские «умники» — бракоделы назначили и христовы праздники. Но я уже говорил об этом несколько выше. Но сами языческие праздники очень напоминают языческие праздники древних греков и римлян. Даже не «напоминают», а точная копия их. Поэтому, я с полным основанием могу заключить, что еще до христианства, мы, «простые русские люди», «приняли» римско–греческое язычество и с ним оставались до 17 века, ведь фантомный царь Грозный помер в 1584 году, накануне 17 века. А если вы помните, четвертое крещение по расчетам авторов «новохрона–2» совершилось в 1489 году, а собор Ферраро–Флорентийский, решения которого якобы мы не стали выполнять, имел место быть в 1439 году.
Так как народ российский до 17 века не имеет никакого отношения к христианству, ни к православному, ни к католическому, посмотрим, что же делали в это время православные наши священники и правители? Верить своим «очевидцам» не будем. Посмотрим, что говорят пришлые люди. Представляю «график посещения нас» иностранцами, оставившими свои воспоминания: 5 – 7 века – 3 человека, 9 – 10 века – 3 человека, 15 век – 1 человек (1475 год), первая половина 16 века – 2 человека, вторая половина –14 человек, 17 век – равномерно 17 человек, 18 век – 1 человек (!). Этот график показывает, что представленные выше события с 1300 до 1550 года, никто, кроме нас самих, не видел, а верить нашим свидетелям, как я уже доказал, совершенно невозможно. Так что придется довольствоваться свидетелями рубежа 16–17 веков и далее.
Г. Штаден (1576): «В русской земле не знают и не употребляют ни латинского, ни еврейского, ни греческого языков, ни митрополит, ни епископы, монахи или священники, ни князья или бояре, ни дьяки или подьячие. Все они пользуются только своим собственным языком. Однако и самый последний крестьянин так сведущ во всяких шельмовских штуках, что превзойдет и наших докторов–ученых, юристов во всяческих казусах и вывертах. Если кто–нибудь из наших всеученнейших докторов попадет в Москву – придется ему учиться заново!». С. Маскевич (1609 – 11): «один из наших купцов привез с собою в Москву кучу календарей. Царь, узнав об этом, велел часть этих книг принесть к себе. Русским они казались очень мудреными. Сам царь (Шуйский) не понимал в них ни слова, посему опасаясь, чтобы народ не научился такой премудрости приказал все календари забрать во дворец, купцу заплатить, сколько потребовал, а книги сжечь». Вот вам и «учение аристотелево».
Р. Гейденштейн (1600 – 1620): «…у них не позволяется священнослужителям говорить никаких проповедей к народу, которыми он бы наставлялся в вере, но они перевели на свой язык для этого употребления то, что передано им древними греческими отцами и, тщательно сделав выборку, всенародно читают по писаному. Так делается для того, люди, не обученные никаким наукам, не полагаются на свои способности, или же, что кажется ближе к правде, для того, чтобы стремление находить новое, при пытливости человеческого ума, не повело к отступлению от старины и истины». Я. Рейтенфельс (1670 – 73): «…они, до настоящего времени, при этом находятся в глубочайшем невежестве относительно Божественного Откровения». А. Мейерберг (1662): «В Неделю Пасхи все Попы и прочие церковники, взявши для облегчения себе какого–нибудь мальчика носить за ними святую икону, либо крест, в лучшей одежде ходят по перекресткам городов и деревень бегом, посещают всех прихожан и других знакомых, и упиваются с ними до совершенного опьянения». Н. Гальковский: «Оказывается этому ужасному пороку (грех против седьмой заповеди, содомия и скотоложство) был подвержен даже глава русской церкви, митрополит Зосима, как это видно из сочинений преп. Иосифа Волоцкого». Заметим себе, что Кальвин в это время уже не только родился и сделал свое великое дело, но уже через два года умрет.
Теперь, когда я привел эти скудные данные о наших православных священниках, следует, пожалуй, возвратиться к Соборному уложению (судебнику) и практически одновременному с ним Расколу в православной церкви (соответственно 1649 и 1654 годы). Изнеможенный народ, который продавали в рабы оптом, под видом «татаро–монгольского ига», согласно Уложению 1649 года стали продавать совершенно на законных основаниях в розницу. Раньше народу объясняли, дескать, налетели татары, они и налетали с совершенно русскими фамилиями по заранее обусловленной договоренности между «татарами» и «князьями». Догнать «татар» по какой–то фатальной причине никогда не удавалось. Темный народ, конечно, догадывался, в чем тут дело, но молчал, ибо «не пойман – не вор». Притом разрешалось уходить от своих князей к другим князьям, все–таки разнообразие. А тут – бац, и все резко изменилось. Все население, до последнего посадского ярыги, закрепили в наследственное «пользование» таким же людям, с двумя ногами, как и они сами.
Что же было в 1649 году в Западной Европе? Ян Гусс уже умер 230 лет назад, гуситские войны закончились 212 лет назад. Лютер, сделав свое великое дело, умер, уже сто лет назад. Даже Кальвин умер 85 лет назад. Реформация католической церкви завершилась 76 лет назад в Даниии, Швеции, Англии, Германии. Через 40 – 50 лет родятся Вольтер, Монтескье, Гольбах, Кенэ, Франклин, Ричардсон, чуть позже: Руссо, Дидро, Лессинг, Д’Аламбер, Тюрго, Джефферсон, Пейн.
Вы представляете, что, таким образом, Западная Европа – на грани общества, в котором они живут сегодня? А у нас в Московской Руси законодательно вводится рабство, самое жестокое, какое не снилось даже Древнему Риму. Вы помните, что я цитировал из Марка Аврелия? Там не позднее 180 года новой, нашей эры, рабам были предоставлены права, которых не было в России до 1861 года? Вы помните, что в Древнем Риме рабыню нельзя было заставить заниматься проституцией? Вы помните, что нельзя было по отдельности продавать семью рабов? Вы помните, что рабы имели право на часть имущества их хозяина? Вы помните, что рабы имели право на судебный иск? А теперь взгляните немного выше, где я описывал этот Судебник 1649 года, и сравните с Древним Римом? Вам сразу станет так стыдно за нашу любимую Родину с большой буквы.
Итак, никакого православного христианства не существует на свете. Это идеологический отдел ЦК КПСС плюс министерство пропаганды Геббельса, только в тысячу раз мощнее. Он полностью подчинен властям со дня его основания и по сей день. Он служит только им и никому другому. А Иисус Христос посиживает себе на небе и делает вид, что ничего не видит. У Ватикана, наверное, денег нет, что он хочет объединиться с русской православной церковью, ныне разбогатевшей на беспошлинных водке и сигаретах. А то там, в Ватикане меньше моего знают о нашей церкви. Не думаю.
Итак, никакого раскола нашей церкви не было. Просто ее построили по военному принципу, где ничего, никогда обжалованию не подлежит. Главной движущей силой раскола был упомянутый судебник, русские рабы все равно никак не крестились, ни двуперстием, ни трехперстием, они работали даже в праздники, а потом напивались, даже тормозной жидкостью. Но когда вступил в строй судебник, а беглых рабов начали доставать даже на Дону, вот тогда ошалелый, измученный, безнадежный народ бросился в леса, в скиты, в раскол и, когда его и там находили царские гончие псы, народ жег себя вместе со своими жилыми и молельными домами. А мы все удивляемся, читая наших русских писателей, как можно, как допустимо себя жечь, вместе с женами и детьми? Наиболее стойкие, мужественные сгорели. Остальные превратились в скотину. И эта скотина никак не может уже понять, что такое мужество.
Приводить примеры? Или так поверите? Чувствую, что не поверите. Приведу. Во–первых, судебник 1649 года был, так сказать последней точкой. До него один за другим, начиная с 1497 года, вышло подряд три судебника – 1550, 1589 годов и – венец 1649 года. Каждый последующий был для народа все хуже и хуже, будто время шло не вперед, а назад, к заре человечества. Работорговля в Кафе падала, все плавали уже не на гребцах–рабах, а на английских парусах, Константинополь–таможня скуксился. На Дону казаки впервые засеяли черноземы свои. Вот, русские князья и перешли на местную работорговлю, постепенно, по мере падения спроса на рабов. 1547 год – восстание в Москве, Иван Грозный укрылся в деревне Воробьево, Глинского убили, восстание прокатилось по всем окрестным селениям. 1648 год – «соляной бунт» – бунтовали все сословия из–за увеличения налогов намного и сразу. 1654 год – бунт из–за медных инфляционных денег. 1662 год – опять бунт, 1666 – бунт Уса. 1668 – соловецкое восстание, 9 лет. 1682 год – Хованщина, стрелецкое движение. Затем последовал Степан Разин. Это только крупные бунты, так сказать Всемосковские. А убийства помещиков и убег в леса – это как у нас сегодня Чечня, ее же никто не замечает, западники одни суетятся, не понимают, что это обычное российское состояние. Сколько сегодня КГБ рассекретило бунтов даже в советское страшное даже в мыслях время?
Православное христианство получило свое развитие только после освобождения крестьян в 1861 году. Поинтересуйтесь, когда построены «храмы» в ваших городах и деревнях? Почти все они построены в это, иди более позднее время. На сегодня православию не больше 140 лет, максимум — 150. Из них надо вычеркнуть еще 70 лет советской власти, когда церкви были закрыты, священники, преданные самодержавию, расстреляны. Сегодня работают в основном священники, преданные советской власти, прошедшие отбор в КГБ. Монастырь православный на Афоне в Константинополе построен Иваном III в 1495 – 1505 годах, уже при турках (турки взяли Константинополь в 1453 году). Там и сидит патриарх константинопольский, якобы греческий. Сдается мне, что больше ничего в Стамбуле православного нет. Поэтому я православие из дальнейших исследований загадочного русского характера исключаю. Молодо и зелено. Влияния не оказало.
Все вышеизложенное про русское православие не имеет отношения к действительным подвижникам русской православной веры, которые иногда появляются на экранах телевизора, с глазами чистыми, светлыми, добрыми. Таким был и священник Александр Мень, которого убили за привнесение света в русское православие. Эти священники – редкий случай и они служат, не церкви, не правителям, а народу своему, в общем–то, православному, который не знал, не знает, и вряд ли когда узнает, что такое свобода совести. Такой видится мне Зарубежная русская православная церковь, которая хотя и создана потомками русских рабовладельцев, но они пережили много, может быть и очистились.
Глава 9
Восточный «синкретизм»
Введение
Слово синкретизм очень удобное. Синкретизм у Ренана – восточный, наверное, из–за Исиды, прибывшей в Рим
Слово для заголовка я выбрал, вернее, позаимствовал у Ренана, достаточно двусмысленное. Оно имеет два взаимоисключающих значения. В переводе с греческого это «соединение». Так вот, первое значение – это еще нерасчлененность единого целого, например искусства, на его составные части: ваяние, живопись, литературу. Эти составные части – тоже синкретизм, так как их можно разделить. Например, ваяние — на монументальное (московский Петр Первый или статуя Свободы на островке перед Нью–Йорком) и камерное (матрешку или слоников на комоде). Можно и по другому разделить, на: реалистическую скульптуру (Мыслитель Родена) и сюрреалистическую скульптуру (гвозди, яичная скорлупа и мятое железное ведро с половой тряпкой на палке, скрепленные в единое «целое» под названием «Мирская тщета»). Но и эти осколки будут синкретичны до бесконечности. С живописью обстоят дела совершенно аналогично. Крупно она делится на «масло», «акварель» и «штампованные картинки». Как «масло», так и «акварель» можно разделить на пейзаж и портрет, последние – на множество других подразделений от кубизма до совершенно матерного какого–нибудь слова. Штампованные картинки тоже делятся на гравюру, офорт, линогравюру, и так далее, вплоть до стеклографии. Делить можно и далее. Я забыл еще гуашь, карандаш и темперу. О литературе на эту тему можно еще дольше вести разговор. И это только одно значение синкретизма.
Второе значение – соединение разнородных вещей, то есть неорганическое соединение, например, в религии – различных культов и религиозных систем. Я понимаю под этим, например, соединение коммунизма с христианством, или демократии с рабством. Ренан в своей работе использует второе толкование синкретизма. Он считает, что католичество очень согласованно и внутренне стройно, а православие – синкретично, то есть вобрало в себя разнородные, противоречивые культы ранних религий. При этом он ни единым словом не упоминает даже русское православие. Для него оно как бы не существует. Он говорит о правоверии малоазиатском, на территории нынешней Турции и Сирии. Собственно, если бы я хотел об этом рассуждать, то и писал бы об этом в предыдущем разделе. Дело в том, что мне нравится само слово синкретизм, под которое можно подвести все что хочешь. Представьте себе, что я на основе первого значения слова синкретизм, как еще нерасчлененности единого целого, взял и выделил, например, из искусства сперва ваяние и литературу, а из них: из первого выделил «слоников» на комоде, из второй «библию». Из живописи я бы выделил офорты «Капричос» Гойи, совершенно сумасшедшие картинки про чертей. Спрашивается, могу ли я эти три выбранные мной «части некогда единого целого» вновь соединить вместе? Пишу вместе: слоники, библия и черти из Капричос. Второе значение слова синкретизм напрочь запрещает мне соединять эти, столь «разнородные вещи», если достаточно напряженно не подумать, а принимать решение сразу, не задумываясь. Вот этим–то мне и любо это слово. Оно неопределенно, размыто и этим хорошо, потому что есть вещи, которые требуют очень внимательного подхода, напряженного поиска, чтобы «соединить» их. Я думаю, мне пригодятся оба значения синкретизма.
Но если уж я сослался на Ренана, то надо бы из одного чувства уважения рассмотреть его синкретизм в католичестве, притом он у него тоже восточный (глава 13 из вышеупомянутой книги). Если я процитирую Ренана, то вы все равно ничего не поймете, так как каждая страница его текста наполовину состоит из сносок, причем в большинстве своем на древнееврейском, латыни и греческом, которые сегодня никто не знает, так как не кончал классической гимназии. А сам текст написан дореволюционными буквами, часть из которых я сам не читаю, а только догадываюсь, а «ять» отбрасываю. Поэтому передаю «своими» словами.
На Востоке до 3 века было безграничное смешение идей, приведшее к синкретизму, смеси не смешиваемого, и вторжению этой адской смеси в милое сердцу Ренана католичество. Смешивать хотели: космогонию Ассирии, Финикии, Египта, таинства Адониса, Осириса, Исиды. Туда же добавили змеепоклонников, космогонии Филона Библосского. Получилось у них два человека Иисус и Христос. Первый – праведный и чистый, был распят, а второй, небесный, спустился с неба его спасать. Потом появились баптисты, сторонники «настоящей галиматьи». «Некий Иустин превратил иудаизм в мифологию, в которой не предоставил Иисусу почти никакой роли». «Таким образом, мы видим, что весь мифологический мир Греции и Востока старался тайно вкрасться в религию Иисуса». А господин Ренан, который считает Иисуса живым человеком, но не папой Гильдебрандом как «новохронисты–2», очень недоволен этим и пишет далее: «Сущность сделанного Иисусом – улучшение сердца. А эти пустые измышления содержали в себе все, что угодно, кроме здравого смысла и доброй нравственности. Если даже признать клеветою, рассказы об их свальном грехе и развратных привычках, нет сомнения, что все секты, о которых мы говорили, отличались дурной склонностью к нравственному безразличию, опасному квиетизму и отсутствию великодушия, вследствие которого они проповедовали ненужность мученичества».
Остановлю на немного Ренана и попеняю ему на то, что, и Исида, и Осирис, и свальный грех в церквях Рима вместе с каменными фаллосами на клиросе, в том числе одним — «импортным», давно и бесповоротно доказаны, в том числе и в этой книге. Остальную критику Ренана по этой критике им «Востока» пока приберегу. А вот тут новенькое: «Мир, утомленный пережившим себя многобожием, требовал от Востока, и в особенности от Иудеи, божественных имен менее опошленных, чем имена обычной мифологии».
Заканчивая эту часть, отмечу, что под синкретизмом можно понимать все, что угодно, а мне как раз и надо поговорить о вещах, не очень ограниченных рамками.
Что такое «пережившее себя многобожие»?
Многобожие – поклонение среднему классу, свобода средств массовой информации, а единобожие – министерство Геббельса и идеологический отдел ЦК КПСС. Русский язык для 200 народов – это тоже единобожие. Горизонтальные ветви власти и вертикальная. Великорусские насмешки. Сколько в Америке свободных религий?
Мне очень не понравились последние, приведенные мной, слова Ренана. Я где–то выше уже упоминал о том, что, на мой взгляд, многобожие никому не мешало кроме мечтателей типа «кремлевского» по словам Майн Рида, которые хотели создать империю. Но кремлевский мечтатель, разумеется, был не первый. Я его привел для примера. Первым был Моисей. Рассмотрим, в пику Ренану, прелести многобожия.
Могу я согласно «широкому» заголовку многобожие рассматривать как поклонение так называемому среднему классу, а единобожие – как поклонение транснациональным корпорациям, с которыми борется специально для этого созданный антимонопольный комитет и прогрессивное законодательство?
Позволительно ли мне отождествить многобожие со свободой средств массовой информации, а единобожие – с министерством пропаганды Геббельса или отделом КГБ, присматривающим за интеллигенцией, особенно – за пишущей, но и за рисующей, лепящей скульптуры и «выдумывающей» музыку?
Могу ли я сравнить с многобожием индивидуальные крестьянские, кулацкие хозяйства, а единобожие – с колхозом? И как тут с понятием синкретизма? Оно ведь очень широкое, шире не найдешь. Опираясь на эту «широту» понятия, я продолжу свои парадоксальные изыскания.
Берем наши российские народы, их около двухсот. Позволительно ли каждому иметь хотя бы по одному своему богу? Но тогда же получится около двухсот богов? Разве это не многобожие будет в пределах одной шестой части мировой суши? Зачем же тогда со всех трибун, телевизионных каналов, газет и прочих средств коммуникаций такое большое внимание уделять русской православной церкви? Патриарх Алексий же не вылезает из телевизионной рамки, а буддистов показали только раз за 10 лет, когда милиция или КГБ, не знаю уж, они теперь все в масках, «вынимала» у них старейшие, священные книги. Зачем же нам такое единобожие, спрашиваю?
А национальные языки наших двухсот народов? Это же тоже «многобожие». А теперь представьте себе, что вы якут или юкагир, и вам надо в Москву ехать жаловаться на вновь испеченного начальника, которых нынче семь человек, и под одного такого начальника «положено» штук по двадцать–тридцать народов. Вы не интересовались, сколько человек в Москве, не говоря уже о Кремле, и не считая Академию наук, разговаривает по–юкагирски? А как же ему быть, юкагиру, если у него нет, и не может быть практики русского языка в его тайге или тундре? И на кой черт ему вообще русский язык вместе с русским богом, когда у него шаман очень хорошо справляется со своими задачами? Он так считает и никто из нас не может ему указывать, потому, что он родился свободным, он имеет это право от рождения. Я не говорю об уголовных делах, это редчайшее исключение. Не все пока, слава многобожию, юкагиры сидят в тюрьме. Вы понимаете теперь хотя бы немного смысл права от рождения? Как неудобно жить юкагирам, и остальным малым 199 народам, кроме русских, в такой большой Родине. Это одно и то же, что нескольким русским, с роду не знавшим других языков, жить, ну хотя бы в Бангладеш.
А за что сейчас «борется» наше правительство во главе с президентом, утруждая Думу? За «вертикаль власти». А что такое вертикаль власти как не единобожие для всех народов? В то время как горизонтальная власть является многобожием, у каждого народа своя горизонтальна власть, у всех вместе – многобожие. Но в нашей любимой Родине всегда оказывается так, что горизонтальная власть затаптывается вертикальной властью, единобожием.
В этой связи я хотел бы рассмотреть вопрос, совершенно непонятный русским, судя по печати и «ящику». Я имею в виду великорусские насмешки. То, над украинской «мовой», то над тем, что в Прибалтике «перестали понимать» русский язык. Если не объяснить русским людям доходчиво, то они и дальше будут смеяться, а другие народы будут совершенно справедливо называть это великодержавным шовинизмом. Представьте себе, что вас оторвали от родины с маленькой буквы (так я называю малую вашу родину, например, деревню Щеглово, Синицыно или Ящерицево) и, не спрашивая вас, забросили, ну, например, в Африку, где свирепствует УНИТА. Негры с автоматами начали бы вас избивать только за то, что вы не знаете их тарабарского языка. Так было бы долго, пока наш МИД с помощью благотворительных иностранных миссий не доставил бы вас обратно в Щеглово. Я думаю, вам бы там вбили уважение к чужим языкам. А то мы с вами очень часто стали употреблять выражения типа: «Я тебе говорю русским языком!», «Ты чо, русского языка не понимаешь?».
Вы же должны знать, что в многонациональной стране именно ваш язык никто знать не обязан. Это право каждому человеку дано фактом его рождения свободным. Мы с вами не можем все никак понять, что такое за право: быть свободным? Вот для того, чтобы вы и дальше этого не могли понять, у нас и введено «единобожие»: мыслить одинаково, говорить только на русском, Америка – враг, Китай – друг. Все, и эксплуататоры, и рабы – члены одного профсоюза, единобожеского.
Поэтому, как только мы перестанем надсмехаться над украинской «мовой», считайте, что мы стали немного понимать право человека родиться свободным. Заметьте, массовой пропаганды этого не будет, вы должны дойти до этого своим умом. Напоследок я еще хочу задать, как говорится, риторический вопрос. Вы сильно удивляетесь, когда вас в Америке не понимают по–русски? А почему вам удивляться этому в Якутии? Вы что, не знаете, что есть якутский язык? Видите, какая это застарелая болезнь, великорусский шовинизм на бытовом уровне? Вы и не догадываетесь, что он следствие единобожия, которое называется у нас православием.
Как образуются империи, я уже рассказал, более многочисленный и сильный народ под руководством бессовестного царя, гитлера, сталина и так далее подавляет менее многочисленный и, прежде всего, именно единобожием, которое, как я вам показал, имеет столько оттенков. Поэтому, единобожие в империи есть соединение несоединимого, синкретизм второго рода. Но, я думаю, вы не будете спорить, если я скажу, что все наши двести народов – это «еще не расчлененность единого целого», не так ли? Совершенно так же как вышеприведенное искусство. Тогда это синкретизм первого рода и наступает очередь диалектики – две стороны одного явления, или единство противоположностей: многобожие в борьбе с единобожием, то есть, с арианством, христианством, коммунизмом, национал–социализмом и так далее, вплоть до Асахара–богом, отравителем токийского метро. Вы видите, что все темные силы хотят создать именно единобожие? Но я–то за многобожие ратую.
Замечу, что американцы ко мне прислушались, в то время, когда я только–только закончил пятый класс, и приняли закон против монополий, по–моему, первые в мире. А сегодня преследуют самого богатого человека планеты Билла Гейтса, из фирмы Майкрософт, тоже намерившегося покорить весь мир. Как видите, вопреки Ренану, мир, наевшись единобожия, все ускоряющимися темпами переходит вновь в многобожие, которое как доказали великие деятели Реформации и Просвещения, начитавшись древних греков, есть врожденное право человека.
К этому я хочу добавить не только Майкрософт. Посмотрите сколько в Америке религий? Десятки, если не сотни. Есть большие и малые, но все равноправные, за исключением тех, которые прямо нарушают закон, любой закон. С ними обходятся жестко, и поделом. Нарушать единый закон страны не положено никому. Но и заметьте, про религию Асахары в Америке не слышно, а вот в России она расцвела пышным цветом, притом не без поддержки правящей верхушки. А почему? Потому, что эта религия очень напоминает полк, роту, взвод и стрелковое отделение или экипаж, а все члены субординированы. Жаловаться на начальника можно только самому начальнику, но не в суде. Вот почему она и развилась у нас пышным цветом, к менталитету великодержавному очень близка.
И еще одно. С демократией и гласностью, к нам хлынул широкий поток иностранных религий и религиозных сект. Я не говорю, что они лучше или хуже нашего православия. Но демократия допускает это разномыслие или многобожие. А вот бороться с ним мы не умеем демократическими методами, то есть в суде, если есть за что. Поэтому православная церковь, как и многие века до этого, обращается к правительству, дескать, оградите нас от «тлетворного влияния». Почему? Потому, что православие всегда было под защитой светской власти, которой служило, и бороться самостоятельно за свои идеи не умеет. Оно умеет только обогащаться, и думает, что чем больше золота на ризе у попа и чем больше этих риз у него, то тем больший она имеет вес у народа. Вы только посмотрите, как государство вновь усилило в 2000 году пропаганду своей родной религии? С экрана телевизионного не сходят. И, по–моему, все это зря, только отвращают этим от «царской» религии народ. Помните, как в «расцвет» православия 17–18 века, никто из русских почти не исповедовал его, о чем я упоминал выше?
Аристотель, философ жизни