2. «О том, что абсолютное видение охватывает все способы видения». Это доказывается очень просто: «один смотрит то любовно и радостно, то скорбно и гневно, то по детски, то мужественно, то со старческой важностью. Но «абсолютное» зрение, свободное от всякой ограниченности, вбирает в себя все способы видения, так как без абсолютного зрения не может быть конкретно ограниченного». То есть, если я правильно понял Кузанского, то без цветного зрения не может быть и дальтонизма, что совершенная чушь. Как доказано наукой дальтонизм предшественник цветового зрения.
3. «Все, что ни говорится о боге, реально не различно». О, это очень просто: «… в нашем понимании различия отлично от тождества, в боге существовать не может» и точка.
4. «О том, что видение бога именуется промыслом, благодатью и вечной жизнью». Сперва о «промысле»: «Подойди к иконе и сперва встань на восток от нее, потом на юг и, наконец, на запад. Взгляд иконы одинаково следит за тобой отовсюду… и ты говоришь, я вижу и осязаемо переживаю твой промысел». Видите, как просто доказывается «промысел божий»? А если с иконы ты, господи, смотришь на меня с разных сторон, то «ты всегда со мной, это твоя благодать». Покончив с «благодатью», перейдем к «вечной жизни», ибо тут еще проще: «И вот, словно в зеркале, я созерцаю в иконе вечную жизнь». Но не эта чушь тут главное. Главное в том, что в первой половине 15 века в католичестве, оказывается, было иконопочитание, зря бы Кузанский этого не написал. Мы знаем также, что у нас на Руси в эти времена тоже было католичество, с иконами, которые почему–то остались и после раскола и перехода с двуперстия на трехперстие. А вот на Западе иконы исчезли, да притом так, что и следа от них не осталось. Западники нынче говорят даже, собирая наши иконы, что иконография – это чисто русское изобретение, православное, так сказать. Оказывается, нет, католическое это изобретение, точнее иудео–греко–католическое, которое использовало все христианство, включая Ватикан, где служил Кузанский. Почему же католичество скрывает от нас, что поклонялось иконам, и куда их дели, все до единой? И, главное почему? Не потому же, поди, что художники начали плохо рисовать глаза у икон, и они перестали «смотреть» во все стороны разом? Или вместо икон стали рисовать и вешать на стены храмов римских пап? Последнее, по–моему, целесообразнее, ведь папы – прямые наследники св. Петра. Однако вернусь к «философии» Кузанского.
5. «О том, как видение есть вкушение, искание, милосердие и действие». Комментировать не буду, разве что, рефрен: «Как велико изобилие твоей сладости, которую ты хранишь для боящихся тебя!» (выделено мной).
6. «О видении лица» (бога). Еще одно свидетельство иконопочитания в 15 веке у католиков: «Когда я, боже мой, подолгу вглядываюсь в твой лик, мне кажется, что и ты начинаешь пристальнее устремлять на меня острие твоего взора».
7. «Каков плод видения лица и как его иметь». Переписывать долго и муторно, но вот основные тезисы «плода видения лица»: Бог внушает Кузанскому, что он «прекрасное уподобление ему» и передает ему свою «силу, или начало, откуда все». Кузанский видит ореховое дерево и пытается увидеть его «начало». Оно в ореховом семени. Потом он «начинает рассматривать семенную силу всех деревьев различных видов» и приходит к выводу, что семя – это бог.
8. «О том, что видеть для бога значит любить, основывать, читать и хранить в себе все». Основная мысль: «Учи меня, господи, чтобы я уразумел, как единым взглядом ты различаешь все и каждое в отдельности. … Посмотри на меня с милосердием – и моя душа спасена».
9. «О том, что видение бога всеобще и вместе частно, и каков путь к видению бога». Если попонятнее, то бог, не на секунду не засыпая, видит всех сразу, и каждого в отдельности. «Путь» же: – «тебя можно видеть только по ту сторону совпадения противоположностей, ни в коем случае не здесь».
10. «О том, что бог видим по ту сторону совпадения противоположностей и его видение есть бытие». В этом заголовке–тезисе меня, как и в предыдущем заголовке, очень заинтересовало «совпадение противоположностей», что же это за зверь такой? Поэтому, я очень внимательно, на три раза прочел всю главку. И, представьте себе, кроме следующих строк ничего не нашел: «У дверей совпадения противоположностей, которые стережет ангел, встав у входа в твой рай, я начинаю теперь видеть тебя, бога моего: ты там, где говорить, слышать, вкушать, осязать, рассуждать, знать и понимать – одно и то же, где совпадает видеть и быть видимым, слышать и быть услышанным, вкушать и быть вкушаемым, осязать и быть осязаемым, говорить и слышать, творить и говорить». Больше словосочетания «совпадение противоположностей» в этой главке нет. Так что, поняли, что это такое, «совпадение противоположностей»?
Хотел и дальше некоторым образом комментировать заголовки, но, извините, устал. Да, и рехнуться можно от такой «философии». Это же не философия, а простая вера: верю, что есть жизнь на Марсе, и пишу об этом, не шибко озабоченный доказательствами. Однако продолжу:
11. «Как увидеть в боге последовательность без последования».
12. «О видении невидимого, несотворенного творца».
13. «О том, что бог предстает абсолютной бесконечностью».
14. «О том, что бог свертывает в себе все без инаковости».
15. «О том, что актуальная бесконечность есть единство, в котором изображение есть истина».
16. «О том, что, если бы бог не был бы беспредельным, он не был бы пределом желания».
17. «О том, что в совершенстве бога можно видеть только триединым». Не могу утерпеть, как же доказывается триединство бога? А вот как: «Словом, то, что предстает мне тремя разными вещами, — любящий, желанный и связь любящей и желанной любви – есть сама твоя простейшая абсолютная сущность; стало быть здесь не три, а одно. Это твоя сущность, боже мой, открывающая мне свою высшую простоту и единство, требует для высшей естественности и совершенства вышеназванной троицы, то есть твоя сущность троична, и все–таки в ней нет трех частей в силу ее максимальной простоты». Ну вот, что и требовалось доказать, как говорят математики, к которым без всякого на то основания некоторые относят и Кузанского. Не заметили, что таким способом можно доказать все, что угодно? Даже то, что бог един даже не трижды, а столько раз, сколько можно возводить в любую степень любое рациональное число, за исключением ноля и единицы. Надо только напридумывать слов, вроде «любящий», «желанный», а это будет все сложнее и сложнее в бесконечности. Вот только в выдумывании новых слов и появится сложность.
18. «О том, что без триединства бога не было бы счастья». Только и спрошу: как это всем прочим религиям удается счастье без триединства?
19. «О том, что Иисус есть соединение бога и человека».
20. «Как понять в Иисусе сочетание божественной и человеческой природы».
21. «О том, что без Иисуса невозможно счастья».
22. «Как Иисус видит и действует».
23. «О том, что после смерти Иисуса его единение с жизнью сохранилось».
24. «О том, что Иисус есть слово жизни».
25. «О том, что Иисус есть полнота всего».
На этом практически вся «философия» Кузанского и заканчивается. Больше он никаких вопросов не рассматривает, только вопрос о боге и доказательства его существования на примерах из геометрии. Но лучше всего его «доказательства» передать его же словами: «Индус в ответ на вопрос Сократа посмеялся над людьми, пытающимися понять что–то без бога, причины и создателя всего». Насчет математических доказательств, то вот они: «Внимательно вдумайся в то, что с помощью берилла (камня–линзы выпукло–вогнутой) мы приходим именно к неделимому…», то есть Кузанский не хочет знать, что в математике существуют бесконечно малые величины, это те, которые меньше любой наперед заданной величины. Как и бесконечно большие величины, которые больше любой наперед заданной величины. Но, я опять склонился к обсуждению вопроса, есть ли бог, а это вопрос совершенно неразрешимый. Во всяком случае, я Его боюсь.
Вы видели, что Аристотель рассмотрел все стороны человеческой жизни, как единоличной, так и в сообществе. Почти все его выводы и рекомендации живы, действенны и используются в высокоразвитых и высокоорганизованных странах. Но он жил за 400 лет до Христа, а Кузанский родился в 1401 году. Между ними же разница в 1800 лет, если верить традиционной хронологии. Если бы я не знал, что Кузанский из Кузы (Германия) и являлся близким к папскому престолу кардиналом, то можно было подумать, что это иудей, бога которого не интересуют вообще отношения между людьми, а только отношение к их богу Яхве. У Кузанского же нет ни единого слова об отношениях между христианами, нет у него даже ни одного упоминания о моральных шести заповедях. У него вся философия построена только на совершенно идиотских доказательствах существования бога и любви к нему, об управлении богом всех и вся. Причем доказательства, хотя он и математик, основаны на плохом знании математики. Это примитивная математика, беднее и хуже чем у Евклида, а Евклид–то жил еще намного раньше Аристотеля, не то, что Кузанского. Притом в этой математике больше потусторонних сил, «магических кристаллов берилла», чем самой математики.
Я не могу принять версии мрачного средневековья, забывшего древнюю науку и искусство. Но и средневековье ведь минуло, наступало Возрождение. Притом Кузанский ссылается на Платона и Аристотеля, читал их, значит. Так почему же такая бедность, узость кругозора. Он ведь в подметки не годится Аристотелю, с его всеобъемлющей широтой, и взглядов, и исследований. Притом, заметьте, Кузанский даже и не критикует, как положено Аристотеля, не приводя доказательства по существу своей критики его взглядов. В семи приведенных мной примерах не критика, а простое упоминание. И в остальных 29 случаях – то же самое, по три–четыре строчки. Разве это критика, это только обозначение неприятия выводов греческого философа, не более.
Таким образом, он только пропагандирует свои взгляды, без объяснения причин, и в отрыве от сделанного до него. Поэтому, не оспаривая его выводов относительно всепроникновения бога в жизнь каждого не только живого или одушевленного предмета, но и любого камня на дороге, я не могу согласиться с его «доказательствами», вернее, прямой пропагандой, практически никак не обоснованной более или менее строго, хотя бы как у Аристотеля за 1800 лет до него. И ведь идет уже Реформация, Просвещение на носу, гуситские войны уже закончились. Не могу не напомнить ехидное определение Маркса насчет «Философии нищеты» Прудона – «Нищета философии», хотя и не разбирался доподлинно, кто из них прав. Главное для меня – убийственная находчивость Маркса, которую я бы с удовольствием применил в отношении Кузанского, если было бы можно.
Приведу все–таки пример рассуждений Кузанского, без этого не понять, насколько он заумен: «Глава 4 из трактата «Об ученом незнании» под заглавием «Абсолютный максимум, совпадая с минимумом, понимается непостижимо». Итак: «Поскольку максимум просто, больше которого абсолютно ничего не может быть, как бесконечная истина превышает всякую способность нашего понимания, мы постигаем его только через его непостижимость. Не принадлежа по природе к вещам, допускающим превышение и превышаемое, он выше всего, что мы способны себе представить: все воспринимаемые чувством, рассудком или разумом вещи так отличаются от него и друг от друга, что между ними никогда нет точного равенства, и тем самым максимальное равенство, ни для чего не иное и ни от чего не отличное, превосходит всякое понимание. Абсолютный максимум пребывает в полной актуальности, будучи всем, чем он может быть, и по той же причине, по какой он не может быть больше, он не может быть и меньше: ведь он есть все то, что может существовать. Но то, меньше чего не может быть ничего, есть минимум. Значит, раз максимум таков, как сказано, он очевидным образом совпадает с минимумом. Все это для тебя прояснится, если представишь максимум и минимум в количественном определении. Максимальное количество максимально велико, минимальное количество максимально мало; освободи теперь максимум и минимум от количества, вынеся мысленно за скобки «велико» и «мало», и ясно увидишь совпадение максимума и минимума: максимум превосходит все, и минимум тоже превосходит все; абсолютное количество не менее максимально, чем минимально, потому что максимум его есть через совпадение вместе и минимум».
Можно, конечно, всю эту галиматью разложить по полочкам и доказать, во–первых, некорректность словесных формул, а, во–вторых, прямое нарушение элементарного правила арифметики одновременным вынесением за скобки «велико» и «мало», которое, надеюсь, было известно в 15 веке. Я просто ужасаюсь таким «доказательствам», которыми переполнены книги Кузанского. Менее чем через два века станет творить великий немецкий математик Лейбниц, создаст основы дифференциального и интегрального исчислений, основы математической логики, а тут такая темнота математическая. Как будто это в древнем Шумере или Вавилоне, 5 тысяч лет назад.
Я ничем иным не могу объяснить это как заказом Ватикана в борьбе его против образованного общества времен начавшейся Реформации. Недаром он ездил и пытался «возвратить гуситов в лоно католической церкви». Когда эта деятельность его провалилась, он получил задание «на научной основе» пропагандировать католичество в обмен на кардинальское звание. Но сама примитивность методы выдает папство, совершенно далекое от науки по сравнению с передовым обществом времен Реформации. Неженатым клирикам католичества некогда было заниматься науками, они бегали за юбками. Очень многое об этом знает история и литература.
Если бы вы, читатель, могли сравнить сочинения Аристотеля и Кузанского самостоятельно, вы бы подумали, не сомневаюсь, что не Аристотель старше Кузанского на 1800 лет как это в действительности, а что Аристотель младше Кузанского, настолько аристотелево учение свежо, понятно, гражданственно, доказательно и вообще прекрасно. Настолько же схоластично, беспомощно, заумно, неудобочитаемо, просто ложно и поддельно «учение» Кузанского, который в действительности младше Аристотеля на 1800 лет и я не устану это повторять. Да, католичество и, правда, было в глубочайшем кризисе, если его так защищали. Конечно, сегодня католичество совсем не такое мракобесное. Испытания Реформацией не прошли для него даром.
Ареалы восточного синкретизма
Окружение неизвестного известным. Полное отсутствие на Востоке следов западной философии. Почтение большинства к меньшинству. Как в гущу уральской семьи народов попала славянская группа индоевропейской семьи? Разделение уральской семьи на регионы.
Вы уже, наверное, заметили, что когда я хочу что–то исследовать малоизвестное, я стараюсь окружить его более–менее известными вещами, о которых в сумме известий все–таки больше, чем об искомом предмете. Эта сумма знаний помогает подступиться к неизвестному предмету моих изысканий и наметить предпосылки для его исследования.
Когда окинешь взглядом Восточную Европу и всю Азию, от Константинополя до Тихого океана в области (полосе) Большого проходного двора, то становится видно полное отсутствие даже следов проникновения сюда греческой философии и демократии, не говоря уже о знаменитом постулате, что свобода человеку принадлежит по праву его рождения. И не только «принадлежит», она очевидна, как очевидно само рождение человека. Если кто забыл, что такое область (полоса) Большого проходного двора, вернитесь назад, снова объяснять здесь этот термин довольно долго. Скажу только, что само слово двор предполагает площадь намного шире коридора, а проходной двор, это такой двор, через который, не обходя квартал, можно сразу попасть с одной улицы на другую.
К этому «двору» примыкают, но не являются его частью, Кавказ, Средняя Азия, Алтай, Хакасия, Тува, Бурятия, Приморский край, северный Китай (Манчжурия), Корея, и если хотите, Япония. Но, мне известно, что, кроме соли, по этому пути ничего не возили, в том числе и греческие идеи. Но у всех этих народов в большей или меньшей степени проявляется одно общее свойство. Я бы его назвал «чинопочитанием» в самом широком смысле этого слова, хотя этот термин и не полностью охватывает то, что я под ним имею в виду. Почитают не только чин, но и самое старость, «денежность», «силу» в любой ее модификации, образованность и так далее. Другими словами, большинство как бы от природы испытывает почти искреннее почтение к меньшинству. Причем, это почтение как бы, само собой разумеется. Если это «свойство» самой приближенности к Проходному двору, то оно, тем не менее, не вытекает прямо из транспортировки этой «идеи» по Проходному двору. В Западной Европе такого синдрома почитания почти не заметно. «Почти искреннее» я сказал потому, что не могу понять его истоков, ведь «искренне» почитать иногда бывает просто глупо, а вы уже заметили, что я терпеть не могу, когда всех, кроме своих, считают глупыми людьми. На мой взгляд, все очень умные люди, только ум разными народами понимается своеобразно, как и красота лица или «интимных» частей тела. Ну, например, оттянутая до пояса пустая женская грудь у некоторых понимается как верх женской красоты, а накачанная силиконом грудь – как верх безобразия.
Народы эти восточные, надо заметить, самые древние, и неизвестно еще, древнее ли их сама Греция? Недаром, даже группа этих народов названа Алтайской семьей, куда входит около 25 народов, от эстонцев и финнов, через татар и чувашей, до якутов и эвенков, включая по пути все народы Средней Азии.
Странно только, как, по мнению советской энциклопедии, между эстонцами и татарами затесались русские из славянской группы Индоевропейской семьи? Мне это кажется очень подозрительным. Потому, что и «великороссам» из Московии также очень и очень свойственно это самое «чинопочитание» в отличие от гордых греков, которые тоже принадлежат по «официальным данным» к Индоевропейской семье. А эстонцев, финнов и карелов по этому же принципу «чинопочитания» на современном уровне я бы скорее, чем русских, и вместо них, причислил бы к гордым грекам и вместе с ними – к Индоевропейской семье.
Русским же вместе со всеми, вышеперечисленными народами, как раз по «чинопочитанию», - самое место вместе с татарами в Уральской семье. Но этому, наверное, помешает антропология? Или сама антропология плохо знает русских? Сдается мне, что нашим антропологам очень хочется «записать» великорусский народ в Индоевропейскую семью. А «некоторые особенности» в строении великорусского носа на «широком основании» пытаются выдать за финскую «заразу». Но спорить не буду, не специалист.
Чтобы начать свое исследование, мне надо как–то разделить эту огромную территорию. Сразу за нее за всю браться как–то страшно. Но так как «чинопочитание», она же «природная испуганность», я больше не буду брать эти мои новые термины в кавычки, принадлежит, в большей или меньшей степени, всем проживающим здесь народам, надо найти другой признак разделения, например, чисто географический. Лучше всего это сделать, выделив дальневосточные народы, алтайские, среднеазиатские (центрально–азиатские по новой терминологии) народы, кавказские и ближневосточные народы. Западноевропейские народы я уже рассмотрел выше и нашел их наследниками философии Аристотеля. Итак.
Дальневосточный синкретизм
Чинопочитание. Изрядная доля страха в чинопочитании. Японский метод борьбы с испуганностью. Чувство внутренней свободы человека на Западе и на Востоке. «Китайские церемонии». В русском языке нет слова испуганность. Японская «империя». Самураи. Коррелируется — ли царская власть с испуганностью народа? Близость менталитетов русских и японцев.
Больше всех чинопочитание, даже внешне, подчеркивают японцы и китайцы. Даже термин есть: китайские церемонии. Не отстают от них и среднеазиатские народы. О русских говорить не буду, сами видите. В этом выражении чувства чинопочитания никогда нельзя понять, искреннее ли оно? Но сам факт «внедрения» у японцев, как наиболее передовых в 2000–м году, кукол начальников для битья у входа в офис, показывает, что в этом «чинопочитании» присутствует изрядная доля страха.
Вот к нему и перейдем. Страх, а не само чинопочитание вызывает стресс, а стресс надо снимать, иначе будет плохо идти работа. Ныне грамотные японцы потому первые и ввели кукол начальников для всеобщего битья. Но, кроме того, эти куклы имеют и воспитательное значение, они подсознательно внушают, а это закрепляется в генах, что, начальника не следует так уж сильно бояться, больше он никогда кусаться не будет.
У японцев есть и другой способ борьбы с врожденным чинопочитанием, довольно опасный на мой взгляд. С недавних пор у них стала быть принятой совместная пьянка начальников с подчиненными. Не какой–нибудь фуршет с одним стаканом вина на целый вечер, каковой носят в руке на Западе с начала и до конца фуршета, даже не отглатывая из него, а настоящая пьянка, когда, выходя, японцы, не стесняясь, мочатся прямо на тротуар. Сам видел, причем неоднократно. Сами посудите, начокавшись с начальником чашечками с саке до указанного состояния, люди начинают забывать, что он такой страшный, а все это закрепляется в генах. Единственным условием таких пьянок является, чтобы все были завтра на работе, притом, даже вида, чтобы не было, что кому–то тяжело с похмелья. Подумав, я решил, что этим способом они в общенациональном масштабе «изживают в себе раба» по словам русского писателя Чехова, которого любят на Западе больше Пушкина. Метод, на мой взгляд, хороший.
Еще больше я утвердился в этом мнении в случае, который опишу. Так сказать для доказательства, хотя и косвенного, но, и не слишком уж косвенного. Мне довольно много приходилось участвовать в переговорах с японцами, как в России, так и у них, в Японии. Главный начальник у них всегда ведет себя почти как русский боярин, а остальные, младшие, всячески потакают ему в этом. Но однажды даже мне, русскому, это показалось настолько подобострастным, что я это запомнил. Младший японец абсолютно каждое слово начальника сопровождал своими тремя: «да, такой–то сан». «Сан» – уважительная приставка к имени. Я, например, Синюков–сан. Старший японец этого даже не замечал. Наверное, младшего еще не приглашали выпивать со старшим.
Как ведут себя дальневосточные азиаты в других странах, показывает насколько они внутренне несвободны. Начну с американцев и немцев, чтобы показать точку отсчета. В книгах начала уходящего века часто показывают американцев в клетчатых рубашках и таких же пиджаках. С яркими галстуками. Деланным безвкусием «мудрые» писатели «подчеркивают» их развязность и бесцеремонность. Первый раз я увидел живого американца у нас в стране в 1974 году, в институте ВНИИгидроуголь. Когда американцу показалось, что мы не понимаем что такое фут, он поднял ногу, чуть ли не на уровень своей головы, и похлопал ладошкой по своему ботинку: вот мол, что такое фут. Эта демонстрация американской единицы измерения показалась некоторым нашим ученым–скромникам вульгарной. Об этом ученые даже немного поговорили потом в курилке института.