Когда мнимый шаман появился перед этим собранием, то никто из индейцев и виду не подал, что им известно, кто он такой.
Американец окинул их пытливым взором.
- Я попался, - пробормотал он, - они что-то слишком уж спокойны.
Тем не менее он уверенно остановился перед ними, скрестил руки на груди и ждал.
Тогда Белая Газель подняла голову, в упор посмотрела на него и сказала:
- Натан, вожди просят, чтобы вы продемонстрировали одно из тех чудес, которые умеют совершать их шаманы.
Взоры всех с любопытством обратились на американца. Все ждали его ответа, чтобы судить, трус он или нет. Натан это понял, пренебрежительно пожал плечами и сказал с презрением:
- Команчи - собаки и старые бабы, а охотники нашего племени гонят их ударами бичей. Они считают себя такими хитрыми, а между тем белый обманул их, и если бы не вы, то они ни за что не узнали бы меня.
- Итак, вы сознаетесь, что вы не индейский шаман?
- Конечно нет, карай! Эта индейская шкура, которую я на себя напялил, слишком воняет и давит мне на плечи. Я с наслаждением скину ее.
Белая Газель с улыбкой обернулась к Единорогу.
- Вы видите, вождь? - сказала она.
- Да, вижу, - отвечал он и, обращаясь к американцу, продолжал. - Мой брат воин в своем племени?
Натан усмехнулся.
- Я сын Красного Кедра, непримиримого врага вашего племени, и мое имя Натан, - отвечал он бесстрашно. - Делайте со мной что хотите, собаки, но вы не вырвете у меня ни одного стона, ни одной слезы, ни одного вздоха, ни единой жалобы!
При этих словах по рядам присутствующих пробежал одобрительный ропот.
- Ага, - сказал Единорог, которому Белая Газель, прошептала что-то на ухо. - Зачем же сын Красного Кедра явился в лагерь команчей.
- На этот вопрос мне очень трудно ответить вам, вождь, - откровенно заявил Натан. - Я не искал вас, а только хотел проскользнуть мимо ваших заслонов и уйти.
Недоверчивая улыбка заиграла на губах Белой Газели. Она покачала головой.
- Натан принимает нас, вероятно, за детей, если думает, что мы поверим такому вздору, - сказала она.
- Вы можете думать что вам угодно. Мне все равно, я сказал правду.
- Это маловероятно. Ваш отец и брат, без сомнения, также находятся недалеко отсюда? - спросила девушка.
- Что касается их, то пусть черт свернет мне шею, если я знаю, где они находятся в настоящее время.
- Я ожидала от вас подобного ответа. К несчастью для вас, воины уже разосланы по всем направлениям и скоро обнаружат их.
- Не думаю. Впрочем, мне до них нет дела. Тем лучше для них, если они спасутся, и тем хуже для них, если их поймают!
- Мне, очевидно, нет надобности говорить вам о том, какая участь вас ожидает.
- Я уже знаю. Достойные краснокожие, вероятно, позабавятся тем, что изрежут меня живьем на куски или сожгут на медленном огне, или сделают со мной еще что-нибудь подобное.
- А если вам даруют жизнь, то вы согласитесь открыть, где находятся ваши отец и брат, а также ваш достойный друг брат Амбросио?
- Клянусь, что нет. Я бандит, с этим я согласен, но я никогда не был ни изменником, ни доносчиком. Запомните это и, если вы желаете видеть, как умирает настоящий мужчина, то приходите посмотреть на мою казнь.
- Ну что? - спросил Единорог у Белой Газели.
- Он не хочет сказать, - отвечала она. - Но, несмотря на его решимость, мучения, может быть, заставят его проговориться.
- Итак, - продолжал вождь, - ваше мнение, что...
- Мое мнение таково, - перебила она с живостью, - что следует быть с ним таким же безжалостным, каким был он по отношению к своим жертвам.
- Хорошо.
Единорог указал на американца.
- Уведите пленника, - сказал он, - и пусть приготовят все необходимое для казни.
- Благодарю, - произнес Натан. - По крайней мере, мне не придется долго ждать. Это будет мне большим утешением.
- Подождите радоваться. Посмотрим, что вы скажете завтра, - насмешливо сказала ему Белая Газель.
Натан ничего не ответил и удалился под конвоем двух воинов, насвистывая сквозь зубы.
Воины крепко привязали его к стволу дерева. Убедившись, что он не сможет убежать, оба они ушли.
Оставшись один, Натан беспечно произнес:
- А все-таки я сумел сыграть свою роль недурно. Если бы не этот дьявол в образе женщины, то я был бы теперь спасен, я уверен в этом!
ГЛАВА XXXII Натан
Скрываясь в ветвях высокого платана, Красный Кедр заметил своего сына, привязанного к стволу дерева.
Скваттер не любил сыновей. Все его чувства были сосредоточены на Эллен. Как отца его мало интересовало, жив ли Натан или умер, но, увидев сына поставленным жестокой судьбой в такое тяжелое положение, он жалел его, как храброго товарища и ловкого стрелка, на которого можно смело положиться в любой схватке.
Красный Кедр решил освободить своего сына - не из любви к нему, а для того, чтобы иметь лишнее меткое ружье на случай атаки.
Ночь сгущалась, огромные грозовые тучи с глухим громом заволакивали небо и заслоняли звезды. Ночной ветер усилился и жалобно завыл на ветвях столетних деревьев девственного леса.
Крепко связанный, Натан спал или притворялся спящим. Два воина, улегшиеся неподалеку, чтобы сторожить его, видя, что их пленник, по-видимому, спокойно покорился свой участи, задремали.
Вдруг с вершины дерева, под которым лежал Натан, донесся слабый звук, похожий на свист ужа.