Я пристально смотрю на него, шутит или нет. По-моему нет.
- Раз вы так решили, - прерывает тишину новоявленный подполковник, - то мы вам разрешаем, уходите с пароходства. Кстати, верните ключ и напишите на клочке бумаги номер счета в банке. Хоть там ничего и нет, однако он нам может пригодиться.
А ведь так и сказал: "...мы вам разрешаем...".
Я пришел в квартиру к Наталье.
- Решил спросить у меня отчета, о том как защищала твою жену...?
- Не ершись. Я опять пришел к тебе за помощью.
- Я как палочка выручалочка. Совсем уже ни баба, ни человек и ни кто. Что ты опять хочешь?
- Лена мне сказала, что ты уезжаешь в Москву, я хочу, что бы ты отвезла туда мою рукопись.
- Поезжай сам. Я уже устала выполнять твои поручения.
- Я бы рад. Но я увольняюсь из пароходства, а по закону должен отсидеть на работе два месяца после подачи заявления.
- Как увольняешься и тебя отпускают?
- По крайней мере эти... разрешили.
- Значит разрешили... Выходит конец всем кошмарам.
- Может быть. Так возьмешь рукопись?
- Эх Полторанин, Полторанин. Да я бы за тобой на край света пошла, если бы позвал. Да видно не судьба. Чем больше тебя вижу, тем больше и больше меня тянет к тебе. Вот и сейчас, хочу ударить, нагрубить напоследок и не могу. Я выполню все что ты хочешь, Ваня.
- Вот и хорошо. Я тебе дам телефоны, имя фамилию человека. Найди его.
- Найду. Хоть последний раз, останешься со мной? Прошу, останься.
Она тянет меня в глубь квартиры. Что бы только не отказала в моей просьбе, я иду за ней.
В ее квартире я все же задаю тот вопрос, который мучил меня весь рейс.
- Наталья, кто мне передал ключ?
- Я.
- Ты его нашла?
- Я его не искала, он всегда был при мне.
Вот и пойми этих женщин. А ведь сколько было слез, сколько лжи и какая все же актриса из нее пропадает.
Наталья давно уехала, а я сижу в порту и выполняю работу клерка. Осталась одна неделя до полного увольнения.
- Эй, Полторанин, тебя к директору, - секретарша директора буквально летит по коридору, размахивая рукой.
- Виолета Сергеевна, что там такое?
- Правительственная связь. Идите быстрей.
Я бегу в кабинет к директору. Он протягивает мне красную трубку.
- Возьми, Иван Васильевич.
- Але...
- Иван Васильевич?
Вот он до боли знакомый голос.
- Я.
- С вами говорит главный конструктор. Я прочел вашу рукопись и хочу знать, вы не знакомы с Сумароковым Михаил Сергеевичем?
- Знаком, по палате в больнице, где мы лежали вместе?
- Мишка, чертяка, я все же узнал тебя. Это ты, не отпирайся. Сегодня же вылетаю к тебе. Жди.
Трубка заныла прерывающимися гудками.
- Кто это? - спрашивает директор.
- Главный конструктор.
- Да ну?
Утром он ворвался в квартиру как метеор.
- Мишка, чертов сын, где ты?
- Ты забыл, что я Иван? Здесь в доме, все меня знают под этим именем и, пожалуйста, не травмируй моих домашних.
- А где они?
- Дочка в школе, а жена на работе в ателье.
- Куда же ты пропал? Меня этот, полковник, уверял, что фамилии сменили временно, а потом тот погиб и я почти поверил, что это ты. Только твоя рукопись поставила все на место.
- Смена фамилий, изменила мою жизнь. Появились новые друзья, новая семья, работа...
- С работой покончено. Ты возвращаешься ко мне.