заслуги не освобождают от долга знать вещи, совсем для нас чуждые
и бесполезные. Никогда любовь к наукам не производила действия,
столь несогласного с их целью! Забавно, что сочинитель сего
Указа, предписывающего всем знать риторику, сам делает в нем
ошибки грамматические!.. Не будем говорить о смешном; заметим
только вредное. Доныне дворяне и не дворяне в гражданской службе
искали у нас чинов или денег; первое побуждение невинно, второе
опасно: ибо умеренность жалованья производит в корыстолюбивых
охоту мздоимства. Теперь, не зная ни физики, ни статистики, ни
других наук, для чего будут служить титулярные и коллежские
советники? Лучшие, т.е. честолюбивые, возьмут отставку, худшие,
т.е. корыстолюбивые, останутся драть кожу с живого и мертвого.
Уже видим и примеры. Вместо сего нового постановления 69
надлежало бы только исполнить сказанное в Уставе университетском,
что впредь молодые люди, вступая в службу, обязаны предъявлять
свидетельство о своих знаниях. От начинающих можно всего
требовать, но кто уже давно служит, с тем нельзя, по
справедливости, делать новых условий для службы; он поседел в
трудах, в правилах чести и в надежде иметь некогда чин статского
советника, ему обещанного законом; а вы нарушаете сей контракт
государственный. И, вместо всеобщих знаний, должно от каждого
человека требовать единственно нужных для той службы, коей он
желает посвятить себя: юнкеров Иностранной коллегии испытывайте в
статистике, истории, географии, дипломатике, языках; других —
только в знаниях отечественного языка и права русского, а не
римского, для нас бесполезного; третьих — в геометрии, буде они
желают быть землемерами и т.д. Хотеть лишнего, или не хотеть
должного, равно предосудительно.
Указ об экзаменах был осыпан везде язвительными насмешками;
тот, о коем теперь хочу говорить, многих оскорбил и никого не
порадовал, хотя самое святейшее человеколюбие внушило его мысль
государю. Слыхали мы о дворянах-извергах, которые торговали
людьми бесчеловечно: купив деревню, выбирали крестьян, годных в
солдаты, и продавали их врознь. Положим, что такие звери были в
наше время, — надлежало бы грозным Указом запретить сей промысел
и сказать, что имение дворян, столь недостойных, будет отдаваемо
в опеку. Губернаторы могли бы наблюдать за исполнением. Вместо
сего, запрещают продажу и куплю рекрут. Дотоле лучшие земледельцы
охотно трудились 10, 20 лет, чтобы скопить 700 или 800 рублей на
покупку рекрута и тем сохранить целость семьи своей, — ныне
отнято от них сильнейшее побуждение благодетельного трудолюбия, 70
промышленности, жизни трезвой. На что богатство родителю, когда
оно не спасет любезного его сына? Правда, винные откупщики
радуются, но отцы семейств плачут. Для государства необходимы
рекруты — лучше брата их из людей злосчастных, нежели счастливых,
ибо судьба последних несравненно горестнее в солдатстве.
Спрашиваю: крестьяне тирана-помещика, который, из жадности к
золоту, мог бы продать их в рекруты, наслаждаются ли
благоденствием от того, что сия продажа запрещена? Может быть,