ждет новых толкований на ассигнации, новых доказательств, что они
не суть деньги. Надобно не только отворить наши гавани для всех
кораблей на свете — надобно еще, чтобы иностранцы захотели
переводить к нам капиталы, менять свои гинеи и червонцы на 88
русские ассигнации и не считали бы оных подозрительными
векселями.
Оставляя предмет государственных доходов, ассигнаций и
торговли, упомяну о Манифесте, который, думаю, вышел в 1806 году
и в коем определяются права купеческих степеней; он назван
Коренным уставом, долженствовал быть написан золотыми буквами на
хартии и положен в хранилище законов на память векам. Не говорю о
слоге, не говорю о порядке мыслей, но страннее всего, что
законодатель, описав и права, и выгоды каждой степени, отлагает
до другого времени предложить обязанности, или условия, на коих
сии права даны будут купечеству, а только издали стращает их
возвышением купеческих податей. На что же обнародовали сей
Манифест, когда еще не время было сказать, чего потребуется от
желающих иметь описанные в оном выгоды? Трудно угадать, а
меланхолики говорили: «Не трудно — хотят беспокоить все
состояния! Еще не выдумали налога, — спешат предвестить его и, в
утешение, обещают право носить саблю!»... Но теперь у нас есть
Совет, где рассматриваются проекты общих государственных
постановлений. Ожидаем впредь более зрелости в мыслях
законодательных.
Скоро увидим, как основательна сия надежда! Книги общего
гражданского законодательства готовятся для России.
Уже царь Федор Алексеевич видел недостаток Уложения, — вышли
новые статьи в прибавление. Петр Великий, все обнимая, хотел
полной книги законов и собственною рукою написал о том Указ
Сенату, желая, чтобы правила оных были утверждены по
основательном рассмотрении всех наших и чужестранных Гражданских
уставов. Екатерина Первая несколько раз побуждала Сенат
заниматься сим важным делом. Петр II указал из каждой губернии
прислать для оного в Москву по нескольку выборных дворян, 89
знающих, благомысленных. Императрица Анна присоединила к ним и
выборных из купечества, но граф Остерман в наставлении
Правительнице говорит: «Уже более 20 лет трудятся при Сенате над
сочинением книги законов, а едва ли будет успех, если не составят
особенной для того комиссии из двух особ духовных, пяти или шести
дворян, граждан и некоторых искусных законоведцев...». Прошло и
царствование Елизаветы, миновал и блестящий век Екатерины II, а
мы еще не имели Уложения, несмотря на добрую волю правительства,
на учреждение в 1754 г. особенностей Законодательной комиссии, на
план Уложения, представленный ею Сенату, несмотря на шумное
собрание депутатов в Москве, на красноречивый Наказ Екатерины II,
испещренный выписками из Монтескье и Беккари. Чего не доставало?
Способных людей!.. Были ли они в России? По крайней мере, их не
находили, может быть, худо искали!
Александр, ревностный исполнить то, чего все монархи