ханская на берегу Ахтубы, где столько лет потомки Рюриковы
преклоняли колена, исчезла навеки, сокрушенная местью россиян.
Новгород, Псков, Рязань, Тверь присоединились к Москве, вместе с
некоторыми областями, прежде захваченными Литвою. Древние
юго-западные княжения потомков Владимировых еще оставались в
руках Польши, за то Россия, новая, возрожденная, во время
Иоанна IV приобрела три царства: Казанское, Астраханское и
неизмеримое Сибирское, дотоле неизвестное Европе.
Сие великое творение князей московских было произведено не
личным их геройством, ибо, кроме Донского, никто из них не
славился оным, но единственно умной политической системой,
согласно с обстоятельствами времени. Россия основалась победами и
единоначалием, гибла от разновластия, а спаслась мудрым
самодержавием.
Во глубине Севера, возвысив главу свою между азиатскими и 23
европейскими царствами, она представляла в своем гражданском
образе черты сих обеих частей мира: смесь древних восточных
нравов, принесенных славянами в Европу и подновленных, так
сказать, нашею долговременною связью с монголами, — византийских,
заимствованных россиянами вместе с христианскою верою, и
некоторых германских, сообщенных им варягами. Сии последние
черты, свойственные народу мужественному, вольному, еще были
заметны в обыкновении судебных поединков, в утехах рыцарских и в
духе местничества, основанного на родовом славолюбии. Заключение
женского пола и строгое холопство оставались признаком древних
азиатских обычаев. Двор царский уподоблялся византийскому. Иоанн
III, зять одного из Палеологов, хотел как бы восстановить у нас
Грецию соблюдением всех обрядов ее церковных и придворных:
окружил себя Римскими Орлами и принимал иноземных послов в
Золотой палате, которая напоминала Юстинианову. Такая смесь в
нравах, произведенная случаями, обстоятельствами, казалась нам
природною, и россияне любили оную, как свою народную
собственность.
Хотя двувековое иго ханское не благоприятствовало успехам
гражданским искусств и разума в нашем отечестве, однако ж Москва
и Новгород пользовались важными открытиями тогдашних времен:
бумага, порох, книгопечатание сделались у нас известны весьма
скоро по их изобретении. Библиотеки царская и митрополитская,
наполненные рукописями греческими, могли быть предметом зависти
для иных европейцев. В Италии возродилось зодчество: Москва в XV
в[еке] уже имела знаменитых архитекторов, призванных из Рима,
великолепные церкви и Грановитую палату; иконописцы, резчики,
золотари обогащались в нашей столице. Законодательство молчало во
время рабства, Иоанн III издал новые гражданские уставы. Иоанн IV
— полное Уложение, коего главная отмена от Ярославовых законов 24
состоит в введении торговой казни, неизвестной древним
независимым россиянам. Сей же Иоанн IV устроил земское войско,
какого у нас дотоле не бывало: многочисленное, всегда готовое и
разделенное на полки областные.