Слава богу, переезд не затянулся — нечего переносить. Уже через несколько часов Эрна устраивалась в доме магистра. А я, порадовавшись частичному решению проблемы, отправился к Густаву.
Уже темнело, и кузнец встретил меня возле дома, с кружкой пива в руке.
— Что там по нашему делу? — сразу взял я быка за рога.
— Потихоньку. Пошли, покажу.
Мы прошли в мастерскую, где у него на столе увидел стеклянный колпак, и горку частично готовых деталей. Основная ёмкость для топлива была вообще выполнена из дерева. Я поднял и покрутил в руках звёздочку для прокрутки фитиля, и поинтересовался:
— В чём будет основная сложность?
— Если ты хочешь делать такое в больших количествах? Прежде всего, в дешёвом металле. Иначе дорого выходит. Продукт для аристократов и купцов.
Я чертыхнулся про себя. А если не делать это массово, то никогда не окупится строительство предприятия для перегонки нефти. Но с другой стороны…
— Слушай, а кто сказал, что мы не сможем продавать лампы ниже стоимости? — усмехнулся я пришедшей в голову идее.
— То есть? Это как? — недоумённо нахмурился Густав.
— Лампа покупается один раз, а топливо для неё нужно постоянно. И главное создавать топливо, а не лампы, которым всё равно придумают другие аналоги.
— Вот оно как… — задумчиво протянул кузнец. — Знаешь, давай это будем обсуждать, когда доделаю образцы.
— Хорошо. Но лучше не затягивать. Я, возможно, скоро покину деревню.
— Всё же, потащишь девку на острова? — вздохнул он.
— Ещё кое-что случилось, необычное.
— Не можешь ты без приключений, — покачал головой Густав. — Пойдём в дом, выпьем и расскажешь заодно.
Так, за пивом, я потихоньку пересказал ему историю своих приключений, опустив только несколько не очень нужных нюансов. Затянулось это надолго, и ночь окончательно вступила в свои права, когда я закончил.
— Правда за бароном определённая есть. Но, всё равно, пахнет это довольно мерзко, — скривился кузнец, когда я поставил точку на разговоре с алхимиком.
— Ну, хоть предупредили, а не опоили и в лес вывезли. И то хлеб.
— Так делать бы не стали. Ты не единственный охотник, использующий скверну, и сотворить подобное — это значит однажды недосчитаться много денег.
— Вопрос величины выгоды здесь и сейчас, — хмыкнул я, делая глоток из большой деревянной кружки.
— С такими историями не очень хочется иметь дело с нашим бароном. Если ему выгода покажется слишком большой, кто знает, что он решит…
— Есть такое, — согласился я. — Но знакомых, способных подобное провернуть, у меня других нет.
— Вот и не знаешь, что делать… — протянул он и, на мой немой вопрос, раскрыл свою мысль: — С одной стороны, тебе нужно срочно выводить скверну, иначе с тобой даже сражаться не нужно, а можно взять под контроль. А с другой, ты наша основная ударная сила при возможных переговорах. Станешь обычным человеком, барон будет способен нас выкинуть из дела.
Я только вздохнул, соглашаясь. Патентного права тут ещё не придумали. И если я хочу вести с кем-то дело, то только на доверии или имея за собой силу. Хотя бы в виде текущих физических кондиций. Меня же не просто так по-хорошему предупредили о вероятности выдачи лесной ведьме.
По-плохому меня взять, может, и не получится. Дружина у барона сильна, многие прекрасно умеют пользоваться усилением на скверне. Но я со своей дурной, непомерной раскачкой — это совсем другая степень безумия.
— Посмотрим. Я в любом случае сейчас буду зарабатывать деньги в лесу. Мы выкупаем лабораторию магистра.
— Да, видел уже Эрну в деревне. Удивительно на мать похожа девка, — горько произнёс Густав.
Но, встряхнувшись, зачерпнул ещё пива и воскликнул:
— Предлагаю выпить за Ингельвина! Старик, может, был немного безумен, но для селения сделал много хорошего.
Я только поднял в ответ кружку, делая очередной глоток. К магистру особой ненависти у меня испытывать не выходило. Его мотивация была понятна, он приложил много сил и труда, идя к цели. Возможно, с ним бы даже получилось договориться. Всё же, алхимик прекрасно понимал, чем для него будет путь обратно через лес.
Впрочем, это я, скорее всего, преувеличиваю. Но жалко же, монументальный был старик и так глупо помереть…
Бочонок пива стал показывать дно, и Густав всё чаще отвечал на слова невнятно, а потом и вовсе задремал. Так что я молча поднялся и оставил его отдыхать, отправившись домой. На улице было по-ночному свежо, и даже свет лун частично закрывался низкими тяжёлыми облаками. Выйдя на дорогу, я посмотрел в небо и глубоко вдохнул свежий воздух, выгоняя пьяную хмарь окончательно.
Тело наполняла сила. Скверна податливо отзывалась внутри, желая вырваться наружу, крушить, повергать врагов. Прищурившись, я неспешно дошёл до дома и, зайдя внутрь, снял сапоги. Подвернул как следует штаны. Вышел обратно на улицу. Несколько раз присел, размялся. А потом побежал. Скачки становились всё сильнее, показалась стена деревни. Прыжок вверх, и я оказался на стене сгоревшего дома. И ещё один, не позволяя потеряться набранной инерции.
Частокол остался внизу и, рухнув вниз, я мягко ушёл в перекат, вскакивая на ноги. Побежал дальше. Пальцы ног вгрызались в грунт, бросая тело вперёд с каждым шагом всё сильнее. Воздух стеной ударил в лицо, заставляя щуриться. Прыжок.
Меня вынесло наверх, внизу мелькнули верхушки молодых деревьев, а следом ноги ударили в расступившуюся под ними землю. И ещё прыжок. Приземление, рывок вперёд и переход на бег, оставляя позади поднятую пыль.
Я совсем не чувствовал веса своего тела, пролетая километр за километром. И только когда совсем перестало хватать воздуха, сбросил скорость и перешёл на шаг. В голове царила приятная пустота с лёгкой примесью восторга. В обратный путь я отправился уже более спокойно, сбросив часть накопившейся за сегодня энергии.
Короткий разговор со стражей селения при входе, родной дом. Душ. Кровать. Попытка уснуть, стараясь выкинуть из головы мысль о том, что от этой силы придётся отказываться. Рано или поздно. Но, впрочем, успокоило сильнее всего то, что, в конце концов, это будет когда-то потом…
Утро началось с разминки. Меч, копьё, даже немного подзабытая уже работа с щитом. Скверна выводит моё тело на запредельный форсаж, в том числе память, окупая все заучивания томов наизусть. Движения легко откладываются в подкорку, элементарно запоминаясь и повторяясь. Стоит пользоваться, пока могу.
Деревянный меч разрубил воздух, и я замер, тяжело дыша.
— Ты придумал, чему меня стоит учить? — раздался от входа в дом голос Элеоноры.
Я повернулся к девушке, окинув её взглядом. Босиком, в штанах и свободной рубашке. Судя по форме, ещё и грудь чем-то утянута, чтобы не мешалась. Скользнув глазами по её фигуре, я незаметно сглотнул, отвернувшись.
Судя по тому, как девушка стрельнула глазами, мой интерес незамеченным не остался. Я вздохнул, постаравшись выкинуть эти образы из головы, и произнёс:
— Нож и некоторые элементы рукопашного боя.
— Значит, сражаться оружием ты считаешь меня слишком слабой, зато предлагаешь бить голыми руками? — язвительно спросила она, подходя ближе.
— А кто сказал, что руками? — усмехнулся я.
Подойдя в груше, нанёс три удара. Коленом, голенью и стопой. Все примерно в одну точку.
— Многое, конечно, зависит от обуви, в которой наносишь удар, но это основное, что тебе следует выучить. И мы немного поработаем и руками, наработаем хоть какую-нибудь резкость.
Взяв в руку макет ножа, я сделал несколько длинных выпадов по груше.
— Основное, чему тебя стоит учить, это ошеломить противника и, далее, убежать, или если всё совсем без вариантов, нанести смертельный удар.
— Укол похож на то, как с мечом делают, — заинтересованно произнесла Нора, взяв у меня нож и пробуя повторить.
— Ногу чуть вперёд, больше устойчивости, — произнёс, поправляя её стойку, и ответил на утверждение: — Да без разницы, чем сражаться, основа всегда работа ног и дистанция. Меч, нож, копьё. Кулаки.
— Но меч ты мне не даёшь…
— Время на освоение, и для тебя его вес всегда будет тяжелее, чем для мужчины сравнимой массы. Ты будешь медленнее. Просто потому, что меч тяжёлый, а у тебя руки слабее.
— Их можно сделать сильнее, — улыбнулась она, кивнув на мои бицепсы.
— На меня не смотри. С точки зрения бойца, я тренирован неправильно. Большая часть мяса не способна дать взрывной скорости. Она в целом лишняя и будет меня, скорее, тормозить.
— Но ты зачем-то нарастил всё это? — удивлённо подняла бровь она.
— В моём случае тренировки были способом сбросить излишек скверны. И в бою зараза усиливает меня достаточно, чтобы не отставать даже от самых быстрых противников. Мой вес на такой же скорости позволяет развить значительно большую энергию удара.
— А какая разница? Меч-то всё равно летит одинаково?
— А вот это уже зависит от удара и сколько в нём переносится массы моего тела.
— Ты так говоришь, как будто скорость самое главное, — нахмурилась она.
— Разумеется. Сила удара мечом зависит от того, насколько ты можешь его разогнать, больше, чем от того, насколько здоровый дрын у тебя в руках. Увеличивать массу оружия стоит, только если ты способен достичь с ней тех же скоростных показателей.
— А какая разница? Более тяжёлое оружие медленнее или лёгкое быстрее? Итог должен быть одинаков!
— Он не равен. Скорость эффективнее веса в два раза. Ты никогда не замечала, что боевое оружие достаточно лёгкое? Боевой топор легче плотницкого. Но, в любом случае, тут мы упираемся в возможности человеческого тела по эффективности мышцы, и если итогового результата не хватает, приходится утяжелять оружие или набирать массу. Или, если брать, к примеру, мою рогатину или тесак, больше металла требуется, чтобы они не сломались.
Девушка помассировала виски и, тяжело вздохнув, спросила:
— Ты удары будешь показывать? Или мы будем сначала учить науки?
Я немного возмущённо замолк, только разогнавшись в своем желании учить. А после, вздохнув, сходил и принёс два длинных куска ткани.
— Смотри, как заматывать, иначе потянешь мышцы, потом не сможешь тренироваться.
И методично стал наматывать их на предплечья, фиксируя кисти. На первых порах ей такое обязательно пригодится. Продемонстрировав, внимательно проконтролировал, как она повязала их сама. И только потом подвёл её к груше.
— Удар с правой, наносится так…
Я показывал стойку, технику, поправлял. Потом перешли к ударам ножом. Я лениво прокрутил в голове мысль о покупке мягкого чучела для проникающих ударов. Ну и, как итог, упражнения на физическую подготовку. Эти самые брусья, подтягивания, отжимания. Провозился я с ней часа четыре, после которых она просто рухнула на лавку, тяжело дыша.
Главное, что теперь она при деле и не будет мешаться под ногами. А там и посмотрим, насколько её хватит. Делать ей всё равно особо больше нечего.
— И так будет каждый день? — немного отдышавшись, спросила она.
— Там посмотрим. Ты же хотела стать сильной?
— Дружина моего отца тренировалась совсем не так! — возмущённо воскликнула Элеонора, пытаясь сесть, опираясь на дрожащие руки.
— На то и дружина. Меч и щит в руки и пошли повторять удары, — равнодушно пожал я плечами. — Ты же не хочешь, начав делать так же, получить потом одну грудь выше другой?
Она возмущённо открыла рот но, немного покраснев, промолчала.
— Моя задача, кроме всего прочего, сохранить красоту, — улыбнулся я.
Она только покачала головой и, вполголоса ругаясь, поднялась и ушла в мой импровизированный душ. А я улыбнулся, проводив её взглядом. Это навевает приятные воспоминания о работе. Сколько таких неофитов прошло через мои руки? Жаль, что подснежники обычно через несколько месяцев сливаются…
Но тут, может быть, можно будет вдоволь поиздеваться… Тьфу, поучить, конечно.
Усмехнувшись своим мыслям, сходил до ледника и, взяв продуктов, начал готовить обед. Элеонора готовить не умеет. Учится, разумеется, но пока получается так себе. Через полчаса, в комнату, до сих пор пошатываясь от усталости, вошла девушка и, сев за стол, стала лениво перелистывать страницу лежащей там поваренной книги.
Как вкусно готовить из местных продуктов мне тоже пришлось учиться. По этой самой вот книге. Но принцесса достаточно быстро пришла в себя, чтобы спросить:
— Когда мы отправляемся?
Помешав в казане, я накрыл его крышкой и, отложив половник, прошёлся и сел за стол напротив неё. Мне хочется закончить всё это дело, но так выходит, что хотя бы месяц нужно ещё провести в деревне. Нужно наладить все дела, чтобы Эрна смогла выправить положение, даже если я не вернусь. Заработать денег.
Так что я постучал пальцами по столу и поинтересовался:
— Ты действительно торопишься на острова?
Она возмущённо вскинулась, желая ответить что-то едкое, но, в итоге, просто устало выдохнула и, отведя взгляд, проговорила:
— Нет. Меня там ничего интересного не ждёт, даже если всё будет хорошо. Даже, скорее, особенно если всё будет хорошо.
— Мне нужно сестру обеспечить работой на ближайшее время. Выплатить хотя бы часть денег за лабораторию.
— Ты совсем не веришь, что тётя выделит обещанную мной сумму денег? — подняла она бровь.
— Даже если так, то их ещё нужно доставить домой. Неизвестно, с кем мы по дороге можем столкнуться.
В конце концов лучше синица в руке, чем журавль в небе. Моя налаженная жизнь в деревне хоть и трещит по швам, но всё равно должно быть место, куда я однажды вернусь зализывать раны.
— Ты справишься, — легкомысленно взмахнула она рукой.
— Если будут атаковать меня, — согласился я, не став изображать лишнюю скромность. — Но, чтобы убить тебя, достаточно неудачного арбалетного болта. И что я тогда получу?
— Ты просто не хочешь покидать деревню, — хмыкнула девушка.
— И это тоже, — согласился я.
Наверное, я домосед. Хотя мне и хочется увидеть интересные места этого мира, но вот куда-то ради этого месяцами ехать откровенно напрягает. Впрочем, всё равно ведь придётся. Но оттягиваю этот момент я всеми силами. Да и дела у меня тут с Густавом.
— Я подожду, — кивнула аристократка. — К тому же ты нашёл мне интересное занятие.
— Смотри, надоест быстро, — криво усмехнулся я.
— Вот когда надоест, тогда и будем разговаривать!
Я только развёл руками на эту самоуверенность и поднялся проверить, что там с нашим обедом. Раздался звук открываемой калитки, а потом на пороге появилась. Эрна, демонстративно принюхавшись, она громко осведомилась:
— Чем это так вкусно пахнет?
— Рагу с грибами и вареньем. По крайней мере, так написано тут, — ответила ей Элеонора, показав пальцем на открытую книгу перед ней.
— Значит, я вовремя зашла!
— Что у тебя по работе? — со вздохом спросил я, пробуя рагу.
— Будут реагенты, пойдут и зелья. Желательно побольше, мне нужно набить руку.
— Нужны, значит принесу, — пожав плечами, я снял казан с печи.
Про себя в который раз жалея о том, что плиты ещё не придумали. В доме жарко от печки, жир и копоть от готовки оседает везде, где можно. Но отдельной кухни тут предусмотрено не было. Впрочем, сегодня прохладно, как-никак, местная зима наступает.
Я расставил столовые приборы, хлеб, принёс крынку холодного морса с ледника, и мы сели обедать. Получилось вкусно.
— Хорошо вышло, брат. Удивительно, что ты и готовить так хорошо научился, — довольно поглаживая живот, отвалилась от стола Эрна.
— Я много ем, постоянно тратить деньги в трактире разорюсь, — пожал я плечами.
— Что дальше на сегодня? — поинтересовалась принцесса, смотря, как я начинаю собирать посуду.
— Отдыхаю. И иду в лес, — пожал плечами я, вручая Норе собранные стопкой грязные тарелки. Сегодня её очередь мыть посуду, я же не прислуга в собственном доме!
Так и сделал. Полтора часа просто поспал. А потом начал неспешно облачаться в броню и собирать вещи. Глубоко в лес совсем идти не стоит, так, пробегусь в ближней зоне. Боязно немного, всё же, бывшая богиня может пожаловать.
А с другой стороны, она столько силы через себя пропустила, что восстанавливаться ей намного дольше, чем мне. Раны — это важно, но вот энергетика тут значимее. Хотя раньше она и была богиней, но сейчас у неё обычное живое тело.
Так что через час я уже шёл по лесу. Остановившись, сверился с ощущением скверны и, кинув деревяшку, заставил сработать плётку. Несколько ударов тесаком, и вот в мешке появился первый на сегодня улов. Я собирал только растения. Никаких походов к водопою и прочих экспериментов.
Пришлось уйти почти на пятнадцать километров в лес, но количество собранной добычи неуклонно росло. Я как раз вырезал серебрянку, когда почувствовал движение позади. Резко развернувшись, вскинул копьё. Но застал лишь силуэт, мелькнувший за деревьями. Постоял, смотря в след, и вернулся к своей работе.
Убивать кого-либо из животных мне нельзя. Скверна — она как живая, начинает искать себе новое пристанище. В обычных случаях этого нет, но открытый источник и большое количество этой самой заразы во мне вытягивает её, как магнитом. Достаточно всего лишь быть рядом.
Пришлось пройти много километров, но, в итоге, уже, когда начало темнеть, я поспешил домой. А, точнее, сразу к сестре, ждущей меня с реагентами.
— Так много… — потрясённо протянула Эрна, когда я начал выкладывать добычу в лаборатории.
— На пару дней хватит, — устало кивнул, смотря на заваленный свёртками и сосудами стол.
— Даже первичную обработку такого количества сразу не успею сделать…
Я только вздохнул и, пройдя в угол, достал из одного из ящиков перчатки. Спокойно надел, затянул ремешки на запястьях. И, пошевелив пальцами, подняв их перед собой, произнёс:
— За работу, будущий мастер алхимии!