С треском разошлась грудина гоблина, и принцесса, сделав пару нарезов, вытащила сердце, закинув его в мешок к таким же. Работа спорилась. Взмахнув ножом, вскрыла глотку следующему уродцу и подставила обработанный дёгтем мешок под текущую кровь. Находящаяся там пористая губка стала впитывать жидкость, облегчая дальнейшую транспортировку крови.
Я отошёл ещё подальше, крепко сжимая арбалет в руках и контролируя выход из шахты и лес вокруг. Осталась всего пара гоблинских тел, и можно будет уходить. Поначалу, конечно, девушка оставила в сторонке свой завтрак пару раз. Но сейчас втянулась, и гора мешков рядом с ней росла.
Вскинув арбалет к плечу, выстрелил, руководствуясь ощущением скверны. Не попал. Скрытый темнотой штольни гоблин увернулся и благоразумно ушёл дальше в их нору. Взведя самострел заново, я продолжил наблюдение.
Ждать тяжело. Скверна внутри билась, мутила сознание, требуя продолжить резню. Я держался, но на грани. Так или иначе, я впитал довольно много заразы во время драки, и сейчас это всё требовалось как-то сжечь.
Глубокий вдох, длинный выдох. Повторить. Бросив взгляд в штольню, выпустил ещё болт. Глубокий вдох. Слава богам, спустя десяток минут раздались долгожданные слова:
— Я закончила!
Подскочив, подхватил связанные верёвкой мешки, и мы начали отступать, оставив за собой гору выпотрошенных трупов. За время работы, наконец, кончился дождь, и, отойдя около километра от гоблинской норы, я скомандовал привал.
Перевязал мешки, размещая их на себе и, присев, показал девушке за спину. Она механическими движениями, как робот, разместилась в переноске. Элеонора явно не в себе. Размазанная по лицу кровь, потухший взгляд, полное игнорирование и непонимание происходящего вокруг.
Сняв сапоги, портянки, закрепил их среди снаряжения и побежал домой, выдавая на открытых участках максимальную скорость. Девушка не реагировала, полностью уйдя в себя.
Пальцы ступней впивались в грязь и хвою, разбрасывая грунт при каждом толчке ног. Я полностью сконцентрировался на дороге, желая скорее оказаться дома. Выйдя на освоенную тропу, ускорился ещё быстрее. Чувствуя, как начинает немного затухать невнятный шёпот в голове, требующий крови.
До деревни мы добрались быстро. Доведя находящуюся в прострации аристократку до дома, я сходил к сестре, где, быстро выгрузив добычу, вернулся обратно. Не нравилось мне состояние девушки, оставлять её одну надолго не стоит.
Дом встретил тишиной и сидящей возле печки в сенях Элеонорой. В домашнем платье, с мокрой после душа головой. Но стоило скрипнуть двери, как она повернула голову, окинув меня тусклым взглядом. А следом отвернулась и продолжила смотреть на кофейник, в котором медленно закипала вода.
От сердца немного отлегло, и я занялся собой, через полчаса усевшись рядом с ней.
— Отвези меня домой, пожалуйста, — тихо проговорила девушка, грея руки о поднятую перед собой кружку.
— На острова?
— Хотя бы на острова. Я всё поняла. Спасибо за науку, больше мне от тебя уроков не нужно.
Сквозь апатию в её тоне проскользнула издёвка.
— Не нужно, так не нужно. Завтра выходим, — пожал плечами я.
Накинул плащ и, просунув ноги в сапоги, вышел на улицу, оставив принцессу в одиночестве. Раз находит силы на ехидство, значит нормально, не порежет себе вены. И придёт в себя, не завтра, так через неделю, но неизбежно. Я же отправился к Эрне, сейчас занятой нашей сегодняшней добычей.
— Явился-таки, — взмахнув зажатым в руке ножом, поприветствовала меня сестра. — Присоединяйся. Нужна помощь!
Вздохнув, я натянул передник и перчатки и принялся помогать ей в обработке реагентов.
— Как там она? — осведомилась Эрна, закидывая гоблинское сердце в раствор кислоты.
— Не в себе пока. Но, вроде, приходит в порядок.
— Брат, зачем ты её на гоблинов потащил? Даже мне там было бы сложно.
Я тяжело выдохнул и, подумав, ответил:
— Последняя услуга, возможно. Она хотела посмотреть, что это такое, перед тем, как мы отправимся на острова.
— На гоблинов-то зачем? Не мог поймать кролика? Что за глупость! — возмущённо воскликнула сестра, сметая в корзину обрезки от печени.
— Хотел показать, что такое этот её путь «воительницы». Избавить от иллюзий.
— И заставил белоручку прирезать и разделать два десятка тварей? Медвежонок, ты точно вылечился?
— А что не так? Успокоится, выйдет замуж за какого-нибудь важного аристократа с островов. И, думая о приключениях, всегда будет вспоминать эту кровищу и содрогаться.
— Заботишься, значит, так, — фыркнула сестра. — Ты если когда-нибудь решишь позаботиться в таком ключе и обо мне, предупреди сначала, чтобы я смогла в лоб твой медный вмазать чем-нибудь потяжелее!
— Тебе не нужно, ты умная, — хмыкнул я.
— А ты, я смотрю, хоть и научился связно говорить, но всё тот же дурачок…
Я на это просто пожал плечами, не желая спорить и, молча, продолжил работать. Впрочем, через пару минут она сама нарушила тишину тихим вопросом:
— Когда уходишь?
— Завтра. И так оставался в селении слишком долго, баронские люди уже смотрят косо. Ты как тут, справишься?
— Куда я денусь? Зелья продаются, другие охотники начинают сдавать реагенты. Не разорюсь. И спасибо, брат, что дал мне всё это.
Она обвела рукой лабораторию вокруг нас и добавила:
— Ты только вернись, а там мы решим твою проблему. Хотя бы часть её.
— Не переживай, всё получится, — мягко ответил я.
— Не переживать? Из твоей крови можно зелья делать, брат. Куда уж больше-то? Ты для скверны, как маяк в ночи. Ты же сейчас даже не способен эту мощь потратить, лес передаёт тебе непомерно много силы!
— Пока справляюсь, — ободряюще улыбнулся, закидывая последний кусок печени в бак.
— Не понимаю, как! Ты должен по лесу бегать голышом и бросаться на всё живое…
— Я способный, — улыбнулся, снимая перчатки.
С первичной обработкой мы закончили, дальше её работа. Можно немного отдохнуть!
— Закончу, приду на ужин!
— Хорошо, до вечера!
Попрощавшись, вышел на улицу, с удовольствием вдохнув свежий воздух после не самых приятных запахов лаборатории. Оглянувшись вокруг, направился в трактир. Подступал вечер, но в заведении пока было пусто.
Я толкнул дверь, и над головой зазвенел приятный перезвон колокольчика. Мой подарок трактирщику, когда немного встал на ноги. Из кухни выглянула повзрослевшая за это время младшая дочь трактирщика, приветливо улыбнувшись, помахала рукой и скрылась на кухне, оповестив окружающих:
— Там Бьёрн!
Улыбнувшись, я сел на скрипнувшую под моим весом лавку, с ностальгией обведя взглядом пустой зал. Неужели всего чуть меньше двух лет назад я мыл тут полы и бегал, разнося пиво?
— Давно ты не заходил, — поприветствовал меня вышедший с кухни Эрхард и сел напротив, поставив большую кружку пива.
— Дела, — усмехнулся я, с наслаждением делая первый глоток.
— Говорят, ты собираешься покинуть селение? Надолго? — спросил толстяк, погладив, кажется, ставшую ещё более пышной, бороду.
— Кто знает, — пожал плечами. — Но рано или поздно вернусь, и, надеюсь, пока меня не будет, Эрну никто не будет обижать.
— Смеёшься что ли, — фыркнул мужчина. — Она алхимик, маг, нужный в селении человек. Ещё и свой, местный.
— Залётные авантюристы могут доставить проблем, — вздохнул я.
— Не переживай. Есть наши мужики, плюс баронские. Если кто начнёт чудить, мигом на место поставим.
— Кстати, про дом Феликса никто не спрашивал? Долго стоит без жильцов, ветшает.
— Все кому нужно — знают. Но нет пока достаточно большой группы новичков. Жди.
— Да мне-то что, — лениво отмахнулся я. — Хотя немного удивлён. Сначала мой дом простаивал, теперь этот. Такое ощущение, что людям перестали требоваться деньги. Ни одной большой ватаги новичков за последние месяцы не появлялось!
— Война намечается. Всех способных держать оружие выметают, — пожал плечами Эрхард.
— Она всё время намечается, сколько я себя помню, — недоверчиво фыркнул я.
— Как будто ты себя долго помнишь, — хмыкнул толстяк. — Раз до сих пор не началась, значит, бойня будет знатная. Будь уверен.
— Ну, возможно. Просто долго уже слухи все эти ходят.
Между прочим, война с королевством, откуда пришла Элеонора. Обычная такая, рядовая феодальная война за серебряные рудники на границе, которые были у них отжаты около тридцати лет назад. Именно такая версия событий на слуху в трактирах.
Впрочем, если вспомнить историю принцессы, возможно, там есть что-то ещё. И именно поэтому готовится то, что готовится, выметая всех умеющих сражаться. В любом случае, от нас это на другом конце страны, и меньше всего кто-либо из властей заинтересован в разрушении бизнеса охотников. Зелья нужны, особенно если впереди действительно война.
Бородач усмехнулся и объяснил ещё пару моментов:
— Сейчас золотое время для охотников. Приток новичков низкий, конкуренция среди отрядов небольшая, спрос на зелья большой. Просто богатей и всё. А вот после мясорубки останется много народу, который хлынет к нам в поисках лёгких денег. Так что не считай, что сейчас всё, как обычно. Сейчас хорошо.
— Тебе лучше знать, — согласился, делая ещё глоток пива. — И всё же, присмотрите за сестрой тут.
Он только собирался ответить, когда прозвенел колокольчик, и в заведение завалилась команда рыбаков.
— Привет, хозяин. Здарова, безумец! Пива нам! Сегодня гуляем!
Я отсалютовал мужикам кружкой, смотря, как они рассаживаются. Эрхард только вздохнул и, поднявшись, пошёл на кухню. Для него начинался рабочий вечер, я же слушал разговоры, приветствовал новых посетителей и тихо пил пиво.
Принесли закуску, гренки и куриные крылья, которые я начал с удовольствием вкушать вместе с пивом. А потом не маленького поросёнка, Впрочем, его вместе с деревянным блюдом и бочонком пива потащил домой. Устроим сегодня небольшой прощальный пир, раз уж так всё складывается. Да и Норе будет полезно, чтобы в норму придти.
Дом встретил меня тишиной, расставив кушанья, я вышел во внутренний двор. Где увидел, как принцесса остервенело вколачивает свои обмотанные тряпками кулачки в боксёрскую грушу.
Понаблюдав пару минут, довольно пробормотал про себя:
— Справится.
И прошёл мимо, начав растапливать баню. Раз не очень понятно, что меня ждёт в пути, нужно воспользоваться всеми благами цивилизации, пока есть возможность!
К тому моменту, как всё было готово, пришла Эрна. И подхватив уставшую, тяжело дышащую принцессу, затащила с собой в баню. Не знаю, что они там обсуждали, но вышла аристократка повеселевшая и задумчивая.
После них вволю попарился и я, наконец, полностью расслабившись. Хотя, как сказать, полностью? В голове опять начал звучать невнятный шёпот, и, стоило закрыть глаза, проносились видения, транслируемые скверной. Подняв перед собой руку, поморщился.
Вены начали чернеть, сигнализируя приближение к финальной фазе заражения. Если останусь в деревне, счёт до срыва пойдёт на дни. Можно отсрочить тренировками, но на текущем уровне массы и силы скорее сердце откажет, чем я выведу скверну.
Вздохнув, вылил на себя несколько вёдер воды, вытерся и, одевшись, направился в дом. На столе ждал поросёнок, свежий хлеб, овощи. Пиво. И девушки, не дождавшись меня, начали пировать.
— Ну что, за успех путешествия? — улыбнувшись, поднял я кружку с пивом.
— За успех! — поддержали меня они.
Несколько минут в комнате царили только звуки ужина, и, только потом, отхлебнув пива, Эрна поинтересовалась:
— Как думаешь, что ждёт тебя на островах?
— Тётя, братья и сёстры. А точно? Не знаю. Посмотрим.
— Главное, мирная и спокойная жизнь. За что предлагаю ещё выпить!
— Поддерживаю, брат, — вскинула кружку раскрасневшаяся Эрна.
Через несколько кружек они начали клевать носом. Допив кружку, сестра заплетающимся языком произнесла:
— Сегодня сплю тут! Никуда не пойду!
— Я всё равно сегодня полноценно не усну, — пожал я плечами и, подхватив со стола остатки поросёнка, утащил их в сени.
Довольно быстро по дому раздалось пьяное сопение, и, прикрыв двери, я продолжил поглощать пиво и мясо. Надолго этого не хватило, и я, всё же, растянулся на лавке. Спать не спать, но выпил достаточно, чтобы хотя бы немного подремать.
Стоило только закрыть глаза, как реальность сразу уступила место видениям. Ничего конкретного, но в огромных количествах. В очередной пережив фантомную смерть какой-то твари, я открыл глаза.
Невозможно спать. Шёпот в голове стал ещё сильнее.
— Да что же это… — простонал я, обхватив руками голову.
Холодный душ немного облегчил ситуацию, но не сильно. Плюнув на всё, вышел во двор и, размявшись, подлез под свой тренажёр из камней и брёвен. Присесть. Встать.
Спустя два десятка повторений в ушах остался только бешеный пульс. А я продолжил, прервавшись только, чтобы ещё сильнее увеличить вес. Вверх. Вниз. Выметая всю дрянь из головы. Заставляя тело работать далеко за пределами возможного. В груди стрельнуло болью, отдавшись в спину, а потом в руки и зубы.
Помутнело в глазах, навалилась слабость. Я рухнул на колени, схватившись за грудь. И свет перед глазами померк окончательно.
— Очнись, брат! Очнись!
Щёку огрело болью, и, разлепив глаза, увидел стоящую надо мной бледную Эрну.
— А? Что? — недоумённо оглянулся, пытаясь понять, что произошло.
— Это я должна спрашивать. Вышла, а тут ты лежишь без сознания!
Я заторможено, опираясь руками об землю, сел ровнее и попросил:
— Дай воды.
Она бросилась к колодцу, и через пару минут протянула мне ковшик, который я принял дрожащими руками и жадно выпил. Шок проходил, я начал вспоминать и осмыслять произошедшее. Допив, поднялся и, сделав пару шагов, сел на лавку.
— Сердце не выдержало, — негромко озвучил свои выводы сестре.
— Да как так… — потерянно протянула она, садясь рядом. — Ты же пацан совсем…
— Вот так. Но мне уже лучше, к утру и вовсе в норму приду, так что можешь идти спать. Не переживай.
— Да какое тут спать!
— А что ещё делать? — пожал плечами я. — Или можешь помочь мне собраться.
— Я соберу вещи. А ты попробуй отдохнуть, — и, не слушая возражений, она потянула меня в дом, толкнув на кровать.
Спорить я не стал, действительно отключившись практически сразу. Занятая латанием моего организма скверна позволила крепко уснуть, нарушив сон лишь небольшим количеством глюков, пришедших уже перед тем, как проснулся.
В комнате было светло. Яркое солнце било в окошки под потолком, подсвечивая пылинки в воздухе. Судя по всему, время сильно после полудня. Положив руку на грудь, я пару раз глубоко вдохнул. Вроде ничего не болит, слабость отступила. Поднявшись, осторожно сделал пару шагов и, открыв дверь, вышел из комнаты.
Начищенные доспехи блестели. К стене был прислонён собранный мешок с одеялами, тентом и котелком сбоку. К походу всё было почти готово.
— Как ты? — был первый вопрос от сестры, как только я вышел на задний двор.
— Отлично! — подчёркнуто уверенно улыбнулся, стараясь успокоить её своим видом.
Она только поджала губы, и, окинув меня недоверчивым взглядом, спросила:
— Может отложишь выход?
— Нет, тут я сорвусь за неделю. У нас нет больше времени, и ритуал не готов.
— Срань! — зло прошипела она и, развернувшись, ударила в дверной косяк кулаком.
— Не надо! — нахмурился и, шагнув к сестре, перехватил её руку, глянув на рассечённые до крови костяшки.
Она всхлипнула и, обняв меня, сквозь текущие слёзы пробормотала:
— Прости, медвежонок, но я не успела. Всё казалось так хорошо, ты без проблем держался…
— Не переживай, я вернусь, и мы всё решим, — положив ладони на подрагивающие плечи, негромко проговорил я.
— Только вернись!
— Ну хватит тебе, я, знаешь ли, тоже жить хочу! — постарался как можно бодрее воскликнуть я.
— На это только и надеюсь, — последний раз всхлипнув, она отлипла от меня и, стерев слёзы, добавила: — И не ввязывайся в чужие проблемы. Отвёз Эрну и сразу вернулся. Тебе это десять дней времени. А я к тому времени всё сделаю!
— Разумеется, — улыбнулся. — Покажешь, что собрала в дорогу?
Она криво улыбнулась, и мы, наконец, начали собираться. Сестра не пожалела для Элеоноры свою броню, дескать, себе она новую заказала. А вещей вышло немного. Доспехи, оружие, рубаха со штанами запасные, пара одеял, тент и небольшой запас еды. Мы всё равно планировали останавливаться на постоялых дворах, это, скорее, на всякий случай.
— Ну что, собираемся? — показалась с мансарды уже одетая по-походному аристократка.
— Да, погнали!
Сборы не затянулись. Одеться, выпить чаю на дорожку, и вот мы стоим у ворот, провожаемые сестрой.
— Нора, смотри, головой отвечаешь! И удачи тебе там, может, свидимся ещё!
Шагнув ближе, Эрна коротко обняла меня и добавила:
— Не вернёшься, найду даже в лесу и притащу домой!
— Всё будут хорошо, — улыбнулся я. — До скорого!
Развернувшись, мы отправились на выход из деревни, оставив Эрну смотреть нам в спины. Я оглядывался вокруг, стараясь запомнить всё так, как оно есть. Как-никак, впервые отправляюсь так надолго и далеко.
— Удачи тебе, парень! — попрощался седоусый стражник на воротах, закрывая за нами калитку.
— Любят тебя в селении, — с толикой зависти пробормотала девушка.
— Скажешь тоже, меня тут обещали выдать на смерть, если что, — хмыкнул я.
— Верь им больше, — пренебрежительно отмахнулась она. — Ты в курсе, что у тебя белки глаз почернели? А народ вместо того, чтобы выкинуть опасную тварь, удачи тебе желает.
— Боятся…
— Сомневаюсь, — хмыкнула она.
Я на это только пожал плечами и, как только мы отошли за километр от деревни, присев на поваленное дерево, потянулся к сапогам. Пора переходить на нормальную скорость передвижения. И замер на половине движения, не в силах пошевелить и пальцем.
— Что с тобой? — через десяток секунд осведомилась Элеонора.
Я же боролся с бунтующей внутри скверной, зажатой чужой волей. Пытаясь сосредоточиться на той части, что я хоть как-то могу управлять. Что-то получалось. Но плохо и медленно.
Из леса раздался хруст веток, и перед нами остановился огромный волчище, на котором восседала закованная в броню из мутировавших побегов фигура.
— Ты думал, что сможешь убежать? — раздался чарующий голос бывшей богини. — Нет, дорогой, тебе за многое нужно ответить.
Рядом побледнела Элеонора, со страхом смотря на огромного зверя и фигуру на нём. Сглотнув, принцесса сжала рукоятку кинжала и перевела взгляд на меня. Я всё пытался бороться со скверной в себе. Убрать воздействие заразы на тело, получить контроль над движениями.
Не выходило, конечно. Наши силы и контроль над скверной несопоставимы. А волк остановился в полудюжине шагов и опустился на колени, позволяя наезднице сойти со своей спины. Зверь очень устал. Он бежал весь день, жестко направляемый чужой волей и впитывая даруемую ей силу.
Вперёд потянулись побеги, но неожиданно остановились. А я ощутил под подбородком острую сталь.
— Он нужен тебе? Остановись или ты получишь только его труп, — как кошка прошипела Элеонора, уперев мне в шею кинжал.
Единственная мысль, возникшая у меня в голове, звучала коротко и ёмко:
Бля…