6.
одну житан. сколько времени. глазные веки играют в свою игру. ботинок. он лежит на полу, запрокинувшись. у меня, кстати, всего две пары носков. медбрат надо мной ходит из угла в угол. жидкость стоит в отопительных трубах. пометка на катушке с нитками. и кофейная мельница, в особенности имеется в виду — вращательный рычаг!
я выскальзываю на улицу. на ладонь падает капля дождя. быть воспринимаемым — агония этого. я наблюдаю глаз. странный солнечный шарик. иннервация мерцательной мышцы… какова площадь радужной оболочки, если площадь зрачка принять за ноль? 5 см2? я останавливаюсь перед витриной рыбного магазина, разглядываю плоские кружки рыбьих глаз. темной тенью я выныриваю в рыбьих мозгах.
прогуливаясь дальше, я подхожу к людям вплотную, чтобы наблюдать сокращения их зрачков. люди — лишь одушевлённые штативы для передвижения глазных яблок.
вечером я возвращаюсь к сeбe в комнату. шляпа падает с головы, и я спотыкаюсь об неё. потом я подхожу к зеркалу, вырываю несколько волосков из бороды… розовый эпидермис, ногти, щетина… конгломераты моего я.
плюх! мой мозг вываливается из головы! я ни капельки не удивлён, нисколько не шокирован! я рассматриваю свои granulationes arachnoidales[16]и разветвления a. meningea media [17] восхитительная бестактность!!
однажды мне повстречался старик, не помню точно, когда, или это я ему повстречался, да он мог быть и мной самим. я ничего против него не имел, и тем не менее, у меня было непреодолимое желание совершить над ним насилие. есть что–то художественное в том, чтобы повалить старика на пол, тайное произведение искусства, скрытый поэтический акт. и однажды я подсматривал за неким стариком через замочную скважину в его двери. я стоял на сквозняке в холодном коридоре. только часть его была освещена рассеянным светом. я же стоял в абсолютной темноте. в квартире старика не было света. смеркалось, на сундуке лежали грязные рубашки. я наблюдал за тем, как старик бессмысленно слонялся по комнате. он искал свои очки. я их видел. они лежали на столе, полуприкрытые газетой. я неотрывно смотрел на них, в то время как он их искал. мне было страшно, что–то угрожающее исходило от него, я даже содрогался внутренне от ужаса. мне не было видно всего помещения, только столько, сколько позволяла скважина. он мог, к примеру, без помех подобраться к двери, мог давно меня заметить, мог уже некоторое время просто ломать комедию передо мной, чтобы усыпить мою бдительность; и кроме того, я должен был оставаться настороже, потому что не хотел быть обнаруженным за этим занятием. к малейшему шороху я прислушивался с опаской. я пугался самого себя, своего собственного тела. я поедал глазами каждый предмет, видимый сквозь замочную скважину, и размышлял о том, какое значение приобрела бы та или иная вещь вследствие убийства. вызвала бы чьё–то возмущение или натолкнулась на равнодушие? ужас? отвращение? была бы уничтожена? оставлена валяться на полу? или безучастно продолжила бы существовать в неизменяемой вещественности? что случилось бы со стулом? или шляпой, висящей на крючке? повис ли бы криво календарь? в продолжение нескольких минут я боролся с искушением заговорить со стариком, заглянуть ему в глаза, вызвать в нём ответную реакцию. наконец, я вырвался оттуда. я и зашёл–то в тот дом случайно, непреднамеренно, без умысла. позыв войти овладел мной прямо перед табличкой на двери, может быть, этот позыв из самой таблички и исходил, во всяком случае, теперь я уже не был в состоянии сказать, что вообще меня толкнуло выбрать этот самый дом; я оказался снова на улице. весь день я использовал разные средства передвижения, чтобы замести следы. суть вещей изменялась. людские взгляды приобретали новый смысл. несколько раз я насладился манией преследования. я купил себе старую бамбуковую трость. у меня возникло желание изменить вместе с наружностью своё внутреннее содержание. мне захотелось отрастить усы. а через несколько часов я спрятал трость за какой–то входной дверью, чтобы случайно не выдать себя. я не решался снова взять трость в руки. я держал под контролем экстравагантность cвоего поведения. была зима. я охотился сам на себя. я на полном серьёзе обдумывал, не отправиться ли мне на поиски необычной ситуации, в которой я СМОГ БЫ ОЩУТИТЬ РЕАЛЬНОСТЬ! я сделал кое–какие предварительные расчёты на клочке бумаги, зашёл в общественный туалет и заперся в кабинке. внезапно я заметил, как в щель между моей и соседней кабинкой вползает большой чёрный ботинок. я замер, я не решался издать ни звука. это был большой, чёрный ботинок. он был похож на животное. я представил себе, что это огромная бактерия заползла ко мне в кабинку. я встал, выскользнул за дверь, бесшумно, чтобы не дать повода для подозрений. мужчина в домотканине поднимался передо мной вверх по лестнице. он был мне незнаком, и, тем не менее, я с ним поздоровался, только представить себе, я избегал поводов для подозрений, и при этом — я поздоровался с ним! я спросил его, как пройти на некую улицу, и излишне горячо поблагодарил. я чувствовал, что у меня внутри головы буквально лило, как из ведра, и ливень слов щекотал подкорку. я был уверен в том, что меня ищут. меня искали, медленно подбирались ко мне. мысленно я повторил весь свой путь с точностью до шага, снова прошёл по каждому коридору, где я отдыхал. меня ещё не нашли, ещё ничего нельзя было сказать определённо, и даже если бы уже предполагалось, что я — это тот, кого им надо, то что, в конце концов, это доказывало?
гнилые листья высовывались из–под снега. я подковыривал их носком ботинка. я нашёл окурок и прикурил, хотя в кармане у меня лежала пачка сигарет. начинало моросить. я наблюдал открывание и закрывание зонтов. я зашёл в аптеку с огромной жёлтой буквой С на внутренней стороне стеклянной двери. мне кажется, я вошёл в аптеку только из–за неё, этой С. там я купил пипетку. некоторое время постоял, разглядывая огромную, жёлтую букву. я постарался запомнить в деталях её форму, и дверь, и дверной косяк, и жёлтую краску, и темноту за дверями. я несколько раз присвистнул из наслаждения физическим процессом свиста и вообразил, как бы возвратился к двери старика и снова прочёл табличку на ней. кто–то прошёл мимо, обронил замечание в мой адрес и беззастенчиво рассмеялся… — но у меня ещё ocтaвaлacь чёткость мысли! я всё ещё мог подковыривать чёрные листья, окрашенные гнилью, у краёв немного жёлтые, а в середине — чуть красные от эритрофилла. я повернул назад. крыльями носа я смеялся. я почувствовал это впервые. раньше я не знал, что смеюсь ноздрями. кроме того, как раз в это время гороскоп обещал мне удачу. я прочёл его в одной из газет, выложенных на лотке. я пошёл вслед за прохожим, страдавшим от определённого рода атаксии. он циркумдуцировал[18]левую ступню носком наружу, в то время как правую ногу приволакивал. потом он повстречал знакомого; проходя мимо них, я расслышал пару слов. внутренним зрением я увидел себя в совершенно другом ракурсе. мысленно я смотрел на себя сзади. я попытался плестись дальше, неловко пришаркивая. услышанные слова я спроецировал себе в глаза. шаркая, я перебрался через мост. стоял солнечный полдень 24 ч. 3' 56» 555 по астрономическому времени. каккак, каккак, каккак. несколько птиц пролетели в небе.
для каждой мысли а существует мысль а+. я подхожу к открытому окну и вдыхаю чуть–чуть кислорода. я плюю из окна в птицу, попадаю, и она летит дальше с моими энзимами на спине. Я ДЕЛАЮ ВЫСКАЗЫВАНИЯ В РАМКАХ ОПРЕДЕЛЁННОГО РАСЧЁТА. не могу найти свой ингалятор со средством от астмы. я убиваю время, приводя ингалятор в действие. кхекхкхекх. у меня щёлкает в ушах, когда я зеваю. Я УМИРАЮ ОТ НАСЛАЖДЕНИЯ! мысли интерферируют между собой вплоть до пустоты в голове. у меня жар? я обдумываю, не стоит ли воспользоваться комнатным термометром и померить себе температуру. белки распадаются у меня в голове? под окнами проходит человек с тележкой. он везёт ящик. в тот же момент я оказываюсь идущим за ним по пятам. догнав его, заглядываю ему прямо в глаза. что, интересно, происходит внутри цветной капусты его мозга?
| что я такое: | червь |
| вошь | |
| муха | |
| ничто | |
| атом | |
| амёба | |
| хромосома | |
| № 6 | |
| Н2О | |
| таракан | |
| нашатырь | |
| фёдор достоевский |
раннее утро. я слышу, как по улице проезжает трамвай. мой слух болезненно восприимчив и доносит до сознания обычные звуки с ужасающими искажениями. на полу лежат мои очки, стекло расколото, я настолько вне себя, что поднимаю очки не сразу, давая себе время привыкнуть к тому факту, что они разбиты. как это могло произойти? я сую очки в карман и отправляюсь с ними к оптику. я кладу их перед ним, прошу отремонтировать. да, так сразу не починишь, придётся подождать как минимум до вечера. я возражаю, аргументируя cвоим чрезвычайно слабым зрением, называю число диоптрий и объясняю, что запасных очков у меня нет. но оптик не в состоянии выполнить заказ быстрее. в конце концов, он предлагает выдать мне очки напрокат за небольшую сумму. это древнее страшилище с линзами в форме колёс, какое можно получить по рецепту без доплаты. во мне поднимается лёгкая тошнота, когда я сажаю холодный, чужой объект на переносицу; кроме того, обнаруживается, что стекло запачкано, а поле зрения урезано грубой широкой оправой. я ищу носовой платок, но прежде, чем успеваю дотронуться до очков, мне приходит в голову мысль, что после того, как я их протру, я не смогу положить платок обратно в карман. я не вынесу одного вида этого платка, не говоря уже о том, чтобы носить его с собой.
прежде чем я успеваю принять другое решение, раздаётся вопрос оптика, не подыскать ли мне более сильные очки.
нет–нет, напротив, мне прекрасно видно! да, тогда можно ли попросить очки на минуточку назад, он собирается их как следует вычистить — и он исчезает за ширмой…
непривычные очки, изменившееся давление на переносицу, новое ощущение тяжести на лице как будто влияют на моё восприятие. передо мной на тротуаре лежит газета. я прохожу мимо, останавливаюсь, возвращаюсь и отодвигаю её одной ногой. трение газеты об асфальт вызывает мысленно предвосхищённый звук. около входа в магазин приделан к стене огромный термометр, с которого я считываю температуру. как обычно, идя по торговой улице, я обращаю внимание на вывески. среди прочего, мне бросается в глаза знак, на котором ампутированная рука с вытянутым пальцем указывает дорогу к туалетам. мне приходит в голову необъяснимая мысль, что эта рука изображает часть трупа, расчленённого после убийства. перед рестораном я натыкаюсь на меню под стеклом:
| бульон с яйцом | 2,80 | собака перебегает через дорогу, |
| овощной суп | 2,90 | слишком сложное существо, |
| жаркое с луком, жареный картофель, салат | мушиный помёт на меню, | |
| жареная печень, рис, зелёный салат | 14,10 | мёртвые застеклённые тельца |
| рагу из кролика | мух. всё слишком сложно, | |
| камбала, салат под майонезом | 12,60 | слишком сложно. сами мухи |
| филе морского гребешка | 23,80 | слишком сложны, слишком |
| компот: | 12,90 | сложные существа. и наоборот: |
| к. из вишен | на вес | если рассматривать только всё в |
| к. из алычи | целом, то всё просто (беккет). | |
| к. из абрикосов | думать, как собака перед | |
| к. из яблок | засыпанием. ну да. лучше я | |
| ромбаба | сделаю карандашные наброски | |
| торт малахов[19] | 2,70 | того, что вижу. только |
| 2,80 | силуэты, только пустоты, | |
| 4,10 | никаких красок, не разбирая, в | |
| моей комнате или на улице |
медленно побрёл я вниз по улице. я передвигался вместе со своим кровообращением. воздух роился парящими листьями… листья прямо–таки затопляли асфальт. я страдал своими впечатлениями как болезнью. я вздрогнул от звука, на секунду показавшегося мне свистом стремительно падающего предмета. на самом деле, это в одном из окон опустились жалюзи. на меня навалилось чувство собственной микробоподобности. пары глаз всасывали мою внешность, раздваивали меня, собирали и разлагали меня в своих головах. я нагнулся и поднял с земли испачканный календарный листок. на нём стояла дата — 26 октября. листья бросались передо мной врассыпную, как жуткие маленькие животные, беззвучно, издавая лишь тихий шорох. я остановился у витрины часового магазина сверить часы, но только двое часов показывали одинаковое время; я заметил шляпу у себя на голове, снял её и прочитал на этикетке:
p.& c.
хабих
вена
шляпник
1862
высшее качество
мне было приятно чувствовать себя отверженным, в чёрной шляпе, чёрном пальто, с неухоженными длинными волосами, в круглых очках и с микстурой от кашля в кармане. я внимательно рассматривал прохожих, прикидывал обхват их черепов, сравнивал размер моей и их шляп. я давал оценку каждой голове, но не выносил однозначный вердикт: или мне мешала густота волос, или же быстрый шаг наблюдаемого, или мне попадались экземпляры с невиданным радиусом в 400–700 миллиметров. возможно, последнее обстоятельство и не имело такого большого значения, какое я ему придавал. я купил газету и сделал несколько заметок на полях. перед военной академией я остановился и записал пришедшую в голову мысль на пустой полосе. внезапно я обнаружил в себе непривычно сильное восприятие цвета, кричаще зелёные доски забора, две высокие тёмно–синие бутыли в витрине антикварной лавки, облезлый жёлтый дом с солнечными часами, зелёный трамвай, жёлтый почтовый ящик, оранжевый деревянный фургон строительной компании, голубая машина, фиолетовые обои в открытом окне, красные перила в подъезде повергли меня в состояние бестелесного опьянения. я фантазировал, стоя на улице, colores adventicii (бойл), imaginarii и phantastici (риццетти), couleures accidentelles, scheinfarben (шерфер), оптический обман, обман зрения, vitia fugitiva (гамбергер), ocular spectra[20](дарвин). я прислушивался к позвякиванью и побрякиванью, грохоту и хохоту, звуку и звону, речи и песне, смеху и вздохам, шуму, гудению, голосам, стрёкоту, колоколу, колебаниям воздуха.
мне не доставляла никакого удовольствия мысль вернуться домой и наблюдать из окна птиц, ползающих по асфальту, как стайки мух. я преследовал молодую пару, толкавшую перед собой высокую и уродливую коляску, пока они не остановились около церкви. девушка укрыла ребёнка грязным одеялом, и вместе с мужем скрылась в церковных воротах. улица была абсолютна пуста. я мог бы без труда вынуть ребёнка из уродливой колясочки и взять его с собой. или перевезти его на другую улицу и бросить там на произвол судьбы. вместо этого я вошёл в церковь и сел на одну из скамеек. мне пришла в голову идея — как мне показалось, из–за этих очков — придвинуться поближе к исповедальне, как будто хочу исповедаться, но кабинка занята, и якобы поэтому встать рядом с ней. внутренне я был исполнен отвращения к исповедальне: жирно–жёлтое старческое ухо, в которое человек вползает, уподобляясь звуковой волне, ударяющей в барабанную перепонку и вызывающей колебания. я осторожно подобрался поближе, открыл дверь, неожиданно поскользнулся и ввалился внутрь. я чрезвычайно быстро оказался снова на ногах, но прежде чем успел выйти вон, дверца окошка отъехала в сторону, и некий голос обратился ко мне. это полностью вывело меня из себя. я вытянул вперёд руку и нашарил дверную ручку, но как только ощутил ледяной холод дерева, я отдёрнул руки и спрятал их в карманах брюк. шатаясь и бормоча извинения, я выбрался на улицу. в подъезде какого–то дома я закатал рукав над запястьем, прислонился к стене и нащупал пульс. я сказал себе, пульс исходит из моего мозга, это мои мысли проходят, стуча, сквозь сосуды… нет–нет, я, кажется, одержим собственными идеями, ха–ха, во мне сидит небольшое безумие и щекочет меня. а кроме того, за всем этим спрятался и квантик умысла, не так ли? не отрицал ли я вполне сознательно реальность, не играл ли неотрывно в игру, в которую втягивал реальность только затем, чтобы её изменять, как cвою собственную фантазию? не заставлял ли я сами фантазии становиться реальностью, когда вынуждал окружающий меня мир принимать их за реальные факты и на них реагировать? я сделал реальность своей фантазией, я её запихнул в cвою голову, в комок мозга, протащил её сквозь фильтры моих фантазий, ещё, ещё, вот так, сквозь мои собственные переживания… я устроил представление перед своими нервными клетками, и моя голова всосала реальность сквозь свои ушки и зрачочки.
я снова оказался на улице. кто–то прошёл мимо, задев меня краем пальто. маленькие и плоские человеческие насекомые вылезли из подвальных окон. белые и желтоватые паразиты отряда anoplura. всё большие массы насекомых затапливали улицу. apterygota, thysanura, protura, collembola, pterygota, exopterygota, orthopteroidea, dermaptera, perloidea, plecoptera, psocoidea, copeognatha, mallophaga, ephemeroidea, ephemerida, libelluoidea, odonata, thysanopteroidea, hemipteroidea, gymnocerata, cryptocerata, homoptera, endopterygota, neurptera, megaloptera, planipennia, mecoptera, trichoptera, lepidoptera, rhopalocera, heterocera, coleoptera, adephaga, polyphaga, strepsiptera, hymenoptera, symphytapocrita, terebrantes, aculeata, diptera, nematocera, brachycera, cylorcapha, aphaniptera, наводнение человеческих пауков, блох, вшей, клопов, жигалок, кобылок, галлиц, грибных мушек, слепней, ктырей, шерстокрылов, домашних мух, оводов, навозных мух, лосиных мух, наездников, орехотворок, рогохвостов, муравьёв, шершней, шмелей, пчёл, дорожных ос, могильных ос, тополиных вшей, ядовитых пауков, пауков–крестоносцев, чешуекрылых, жестокрылых, скарабеев, жуков–навозников, жуков–могильщиков, жуков–падальщиков, жужелиц, богомолов, нарывников, чернотелок, пожарников, листоедов, долгоносиков, короедов, жуков–навозников, водомерок, вертячков, мотыльков, ночных бабочек, пядениц, стрекоз, перепончатокрылых, мёртвых голов, хохлаток, гусениц, личинок, светляков, вилохвостов, махаонов, красных паучков, бражников, капустниц, совок, крапивниц, бабочек, мокриц, ногохвосток, кузнечиков, сверчков, прусаков, уховёрток, сетчатокрылых, прямокрылых, многоножек, клещей, мух–подёнок, саранчи, цикад, наяд, хрущей, водяных стрекоз, жуков–носорогов, опылителей, щитовок, радужниц, полужестокрылых, водомерок, кузнечиков, моли, яблочной тли, мухоловок, суетливая процессия микроскопических ползущих, карабкающихся существ, выплеснутая из темноты потайных норок и заполонившая дневной свет. радужно переливающиеся мысли захлестнули мой мозг. мимо проехал автомобиль. опавшая листва взметнулась за ним облаком мотыльков. в кафе я сел за столик перед огромным окном. насекомые–люди проходили передо мной, как под увеличительным стеклом, гигантская машина тащила меня сквозь свои шестерни, цветы превратились в странные цветоулавливающие механизмы, люди — в спрятавшихся в них жучков. образы оседали на моей сетчатке. я сидел и ждал, в то время как в моей голове образовывались слова, потом наблюдал за тем, как они проплывали внутри глаз, и рассуждал сам с собой об их природе.
размер дождевой капли 1 мм. площадь поверхности певчей птицы 10 см2. рост человека 180 см. рост самых высоких деревьев 100 м, диаметр земли — 12 756 км. диаметр солнца — 1,4 миллионов км. удалённость земли от солнца — 150 миллионов км. 3,26 световых лет соответствуют 30,8 миллионам км. поперечный диаметр млечного пути — 10 000 световых лет. продольный диаметр млечного пути — 100 000 световых лет. расстояние между самой отдалённой туманностью и землёй — 500 миллионов световых лет. гипотетический радиус вселенной — 3 миллиарда световых лет. размер петли в моём воротничке — 1 см.
в моей комнате тишина, только изредка поскрипывает пол. я прослушиваю пространство, повожу носом в поисках тепловых колебаний, исходящих от предметов. когда я смотрю в осеннее белое небо, тo вижу движение стеклянных вогнутых дисков — течение крови в капиллярах, неким физиологическим процессом спроецированное на поверхность моих глаз; я как будто вижу клетки воздуха.
мне становится всё невыносимей сидеть в комнате. я выхожу на улицу и безвольно поддаюсь каждому впечатлению, способному меня засосать. я принимаю образы внутрь, как наркотики. человек с голым черепом движется мне навстречу. внезапно у меня возникает чувство, что я и сам лыс. у меня нету ни одного волоса на голове! моё лицо искажается, нижняя губа распухает, и кожа на голове тоже ощущается как–то по–другому. я чувствую холод и неопределённое напряжение. моё мышление кажется недоразвитым для силы моментального зрения, оно распадается, как радиоактивный элемент. словно в угаре, я весь отдаюсь оптическому впечатлению от совершенно белого дома, от осенних листьев, заляпанных пятнами чайного цвета, от огромных часов без стрелок над магазином, мой мозг уподобляется ненасытной утробе, заглатывающей целый мир, я бросаю взгляд на оконные переплёты, на сумасшедше пляшущие точки, образующие линии, формы, предметы, из которых в результате слагается оконный переплёт. холодный сквозняк из полуприкрытой двери вспугивает меня. я умираю от желания увидеть что–нибудь необычное. на мне, кстати сказать, чёрное пальто. я невольно абсорбирую свет. я уловил множество световых квантов, пока гулял. температура составляла 5 градусов цельсия. солнце отстояло от земли настолько, что представлялось кружком 20–сантиметрового диаметра.
я оказался на цинцендорфгассе и попытался сымитировать походку двух повстречавшихся мне сгорбленных женщин (эту их характерную особенность — пошаривать ногами перед собой по земле, как бы пробираясь впотьмах). более древняя из них вела собаку на грязном поводке и занимала её разговором. на другой были заклеенные лейкопластырем очки, а при ходьбе она опиралась на черную лакированную палку. я пошёл скорее, намереваясь её догнать, и вдруг заметил, что её уши заткнуты ватными тампонами. она бормотала себе под нос, замолкала, беззубо бормотала дальше… дадададаохухохо… ну? что?…
её манера бормотать и вздыхать была настолько заразительна, что я и сам засопел. я шагал прямо рядом с ней, желая продемонстрировать ей всё уродство её собственной походки. женщина остановилась и вопросительно уставилась на меня. что, извините, пожалуйста, вам угодно?
я с холодностью поклонился и сказал, что намерен ей что–то сообщить.
а точнее, имеется ввиду её ухо, то есть, тампон — она вот–вот его потеряет!
женщина растерянно схватилась за ухо, медленно пошла дальше, беспокойно ковыряя в ушных проходах. я с отвращением наблюдал, как совершалось странное пренебрежение всяким стыдом, и это навело меня на разные экстравагантные мысли: подставить ей подножку? или протянуть кусок сахара на ладони?
перистые облака. тонкая беловатая пелена из миллиардов кристалликов льда от 0,005 до 0,05 мм в диаметре. атмосфера, ледяной кислородный купол при -40о цельсия. жёлтые жаберки листьев посыпались с деревьев, как отмершие органы. дерево всё в слоистых красных лёгочных крылышках, кровотечение шуршащих, плоских лёгочных пузырьков. ветер стих, только изредка один листок спланировал на землю между деревьев. из–за них показался человек, его внешность несла на себе отпечаток деградации. его сопровождал чёрный пёс (овчарка?): я отступил в сторону, но человек намеренно перегородил мне дорогу. он дохнул мне в лицо. я поздоровался. незнакомец не сдвинулся с места. внезапно он начал кричать на меня. я сделал вид, что ничего не понял. было тихо, только где–то вдали трещал дрозд. под ногами человека зашуршала листва, пёс сейчас же бросился в ней рыться, и тут я нащупал путь к спасению: я произнёс английское приветствие, как будто не понимая слов незнакомца, повернулся к нему спиной и пошёл прочь, не оглядываясь. вскоре я был вне его поля зрения и среди прогуливающихся людей. кто это был? больной? я размышлял об этом и двигался дальше. вдалеке показались охристые корпуса больницы. может быть, он сбежал оттуда? только как он получил свою одежду? мимо прошёл мужчина с плакатным щитом, на котором был нарисован огромный глаз. я последовал за ним. глаз всё время смотрел на меня, куда бы я ни двинулся. я шёл за ним около 5 минут; у него было по глазу на спине и на животе. я находился в состоянии возбуждённой настороженности. потом присел на скамейку и стал рассматривать проходивших мимо людей. муха тонула в луже, дёргая ножками и стуча крылышками, а я был зрителем и наслаждался осознанием того, что мир существует помимо меня, прямо–таки грелся в лучах этого понимания! — я встал. обходя дом с ужасной зияющей трещиной в стене, попытался представить себе, как выглядят комнаты изнутри, продумал всё до мелочей, и в моём мозгу проступила каждая щёлка в паркете, каждая неровность подоконной доски, каждое углубление и выступ стены. мысленно я наполнил комнаты мрачной мебелью и внушил себе, что они существовали в таком виде вот уже десятки лет, не изменяясь, погрязшие в мертвенности… а жильцы? кто жил в этом доме? неожиданно я обратил внимание на то, что мой мозг работает совершенно бесшумно, функционирует, не издавая ни малейшего звука. что–то жуткое таилось в этом открытии.
в обед я выпил в кафе стакан вина, на холодном мраморном столике передо мной лежал оставленный кем–то счёт. со странной интенсивностью я ощутил сходство между цифрами, незначительность разницы между 0, 6, 9 и 1, 7, 2, родство 8 и 3. я допил вино, вышел из кафе и пробил проездной талончик до шиллерплатц. с шиллерплатц я отправился снова в сторону центра города. я пошёл за незнакомцем, чтобы нейтрализовать самого себя, и некоторое время преследовал его… он исчез в дверях какого–то здания, но неожиданно скоро снова оказался на улице. я жаждал обломков… я намеревался полакомиться слагаемым маленьких фрагментов. я сменял объекты преследования и наслаждался моим капризом — вводить в cвою жизнь других людей на строго ограниченное время. например, я преследовал человека с тростью. я мог с одинаковой лёгкостью привлечь его внимание либо прикоснуться к его жизни так, чтобы он этого не заметил. я позволял расстоянию между нами увеличиваться или сокращаться, действуя по своему усмотрению. его. вдруг мужчину как будто охватили сомнения. он остановился, помедлил и разыграл для меня немую сцену (— в ответ на преследование! я побудил его изобрести что–нибудь для меня, тогда как он не имел ни малейшего представления, какой первопричине следовали его действия!). он снял с запястья часы, поднёс их к уху… сломались! он встряхнул и снова прижал их к уху. в этот момент я медленно прошёл мимо него в поиске незаметного места, чтобы перейти через дорогу и бросить на свою жертву взгляд. но незнакомец развернулся, зашёл за угол и как сквозь землю провалился… подчиняясь инстинкту, я зашёл в ближайший дом и прислушался… только что хлопнула дверь или мне только показалось? я прокрался вверх по лестнице на второй этаж. здесь я не обнаружил ничего, за что можно было бы зацепиться, и второй этаж тоже показался мне вымершим. внезапно я заметил, что за мной с короткой дистанции наблюдает глаз из дверного глазка… это был светлый глаз с отчётливым холестериновым ободком вокруг радужки, он неотступно смотрел сквозь глазок, смотрел на меня… дверь обладала глазом, и я испытывал на себе этот взгляд. я чувствовал его на своём теле как что–то вещественное. был ли это глаз человека, которого я преследовал?… потому что кто бы иначе стал без повода смотреть в коридор?!
…я бреду сквозь камеры моего мозга, сам себе незнаком, вскрываю свою ореховую скорлупку, вижу ореховидное страшилище… иногда мне слышится пирилилилимпим… лирилирипимпим — отдалённый звук рояля — но теперь продолжим движение на машине слова.
вчера, перед тeм, как заснyть, я очень чётко увидел жизнь парижа (мечта?), я не спал, скорее дремал, это был парижский вид. в пять часов я проснулся. мой взгляд упал на письменный стол. я встал и стал ходить по комнате, не зажигая света. мебель, письменный стол двигались вслед за мной. я лёг обратно в постель… это всего лишь моё антропоморфное мышление ввело меня в смущение. около полудня позвонили в дверь. хозяйка побеспокоила меня ради таблетки аспирина. потом с потолка отвалился кусок штукатурки. потом за окном кто–то прошёл, неся рыбу в газетном кульке.
после полудня. как обычно, я прогуливался вокруг cвоего квартала, как вдруг из клубившейся пыли вынырнула женская фигура в жёлтом платье. она ходила взад–вперёд мимо моего дома, а на согнутой в локте руке у неё болталось пальто с меховым воротником, которое она от нервозности забыла надеть. пальто волочилось по земле, но женщина не уделяла этому обстоятельству никакого внимания. она горбилась, покачивала головой, а пальто так и тащилось за ней по грязи. я подошёл к ней, она повернула ко мне лицо, незнакомая женщина. я сказал ей, что так она запачкает пальто. она совершенно рассеянно сказала: да?, но неожиданно накинула пальто на плечи. спасибо, — и снова засновала туда–сюда. я зашёл в тёмный подъезд и уселся в своей оклеенной обоями комнате, нет, эта комната меня подавляла! я знал наизусть каждый изъян мебели, этот качающийся стол, ужасный высокий стул, на котором сносилась обивка! как боль, пронзила меня мысль, что я мог бы случайно коснуться этого стула голой рукой!
я выбежал из комнаты на улицу. некоторое время я просто прохаживался, потом, поддавшись неожиданной идее связать каждое своё ощущение с ницше, постарался представить себе, какую притягательную силу имел бы, например, листок или газетный заголовок для мыслительного механизма ницше, окажись он сейчас на моём месте. один листок слетел с дерева, кувырнулся, упал на мою ладонь… содержимое одной из клеток мозга ницше!
я попытался представить себе всё в синем цвете, дерево, листочки, как синие язычки удушенных птиц, синих людей, синие велосипеды, синие улицы, синие двери… в тупичке я зашёл в книжную лавку и потребовал таблицы логарифмов. узор из цифр на страницах показался мне орнаментом, собранным из мёртвых ножек насекомых… приспособление для письма упало со столика. я услышал этот звук совершенно отчётливо; вне сомнения, где–то со столика упал карандаш, но у меня сразу возникло подозрение, что этот шум существовал только в ненастоящих, очерченных моим воображением координатах. с книжкой логарифмов в кармане я карабкался по ступеням жилых домов, рассматривал имена на дверных табличках, заглядывал в полуприкрытые двери, за которыми стояла старая мебель. я чувствовал пульс в кончиках пальцев. что–то постоянно пыталось меня убедить в том, что я нахожусь в собственном церебральном мире, среди образов, рождённых химией мозга… за мной шёл мужчина лет 40 в светлом пальто. на его носу перекручивались бесчисленные тонкие сосудики, ползли по его щекам, тонкие фиолетовые кальциозные венки. меня закружило в мешанине образов. мужчина позади меня вошёл в лавку старьевщика. звенькнул колокольчик. я очень исхудал, одежда на мне висела. я проверил, сколько денег осталось в карманах — достаточно ли, чтобы снять номер в гостинице. я находился в состоянии внутреннего обледенения. каждый образ действовал как укол в мою подкорку, холодные капли растекались по сетчатке, а я всё полз, тянущий нить шелкопряд!
[21]… я позвонил портье…
… цифры на пожелтевших эмалированных табличках были чёрными, жирными, пузатыми, немного вычурными…
… унылая коричневая комната с косыми стенами…
… лёгкий запах мочи; ящик перекосился и держался на куске проволоки, прибитой гвоздём к стене…
… я добрался, спотыкаясь, до окна, моё лимфатически красное астральное тело соскользнуло в преисподнюю комнаты. вдали я видел школьников, выходящих из студенистого чёрного параллелепипеда гимназии. образы въедались в серое вещество моего мозга, как глисты, разные мысли, светящиеся точки в моей голове двинулись с места и осмотически разбрелись по сознанию.
… ваза на столе казалась лицом. я встал перед зеркалом (ваза тоже в нём отражалась), открыл рот и кисточкой смазал прокушенную слизистую изнанку щеки. я опустил кисточку и пузырёк с пиралвексом[22]обратно в карман пальто. мне вспомнилась мучительная больничная процедура — когда в рот больному, отказавшемуся принимать пищу, вставляется распорка. маленькие чёрные тараканы капали с мокрых стен — чмяк! — маленькие костлявые птицы…
… твёрдый предмет ударялся о моё бедро сквозь карман пиджака. я сунул руку под подкладку через разорванный карман, расширил дыру и к своему удивлению достал на свет божий бутылочку сиропа от кашля (с кодеином), купленную мной несколько дней назад в аптеке для пополнения медицинских запасов. я сделал глоток. небо проелось сквозь оконное стекло, сопливо–зелёный, неудобоваримый концентрат. я закрыл шторы и включил свет. мои пальцы заиндевели, я ими почти ничего не чувствовал. я закрыл глаза и увидел раскалённую нить электрической лампочки, осветившей мой мозг. нить накаливания стала тёмно–красной, затем коричневой и расплылась пятном. оно запрыгало вслед за моим взглядом — на дверную ручку, на таз и зеркало, на полотенце, на плафон. я закрыл глаза, и пятно вспыхнуло, посинело на красном фоне, медленно пожелтело, начиная с краёв, фон стал коричневым, расплылся и посинел, а пятно снова приобрело красноватый оттенок. охваченный беспокойством, я открыл глаза, оглядел комнату и попытался мысленно встроить в неё моё присутствие, в то время как пятно бледнело и таяло. оно всё ещё следовало за моим взглядом — то на сундук, то на спинку кресла… я расстегнул воротничок и прошёлся по комнате. старая, уродливая мебель вызывала во мне страшное отвращение. в раковине я обнаружил чужой волос — совершенно определённо, чужой волос, а не мой собственный! я выдвинул ящик, вдохнул запах, доносившийся из него — так пахнет гниющее в дереве время — нашёл окурок — (в ящике!) — и почитал немного газету, которой было устлaно дно ящика. я должен был компенсировать каждую секунду последующей, каждый образ — образом, следующим за ним. я попытался прислушаться, но слышал лишь звуки собственного организма, время разлагалось, медленно и мучительно тихо. я сортировал мысли, приходившие в голову, и с их помощью изучал свою мыслительную систему. я решился предоставить своим мыслям скакать с колёсика на колёсико. некоторое время я пытался игнорировать механизмы… я встал с постели. вещи казались слизистыми и легко усваиваемыми. я распахнул окно, воспарил на своём взгляде на высоте 3 этажей над уровнем улицы. нутряная пена мыслей выступила изо рта… дрожащие образы плавились у меня в голове.
ЭЙДЕТИК[23]ПРОЕЦИРУЕТ СВОИ ГАЛЛЮЦИНАЦИИ НА СМЕХОТВОРНУЮ МАТЕРИАЛЬНОСТЬ ПОВЕРХНОСТИ ЛИЦА ПОСТОЯННО ПРОЛИВАЛ ОН ГУСТЫЕ КАПЛИ СОДЕРЖИМОГО ЧЕРЕПНОЙ КОРОБКИ.
мировоззрение стекает на пол. скрипскрип, измельчающие образы машины щёлкают воспринимаемое, как орехи. метастазы мыслей заполоняют мозги. Я ВКУШАЮ КУРАРЕ ЦВЕТОВ МОЗГА. паралич. космофагические спазмы. в ушных проходах как будто пером пощекотали. капилляры лопаются. зуд. медленно адаптируется слизисто–влажный глаз. я верчусь на диване всем кариозным, фурункулёзным телом. я нахлобучил на голову произвольно тикающую временную сетку. исповедь катаконика,[24]ха–ха! отвращение к человеческим голосам, человеческим рукам, человеческим носам, человеческим голосовым связкам. КАЖДОЕ ВЫСКАЗЫВАНИЕ — EJAKULATIO PRAECOX[25]МОЗГОВЫМ МЕСИВОМ! плюх, шлёпается литература на бумагу, слюни, говно, бронхиальная мокрота, трипперные выделения! высоси досуха, как устрицу! фрагментальные энциклопедии! реальности из соплей! словесная сыпь! защищайся, как абсурдный вербодерматолог!..
асимптота[26] интеграл, котангенс, синус, параллель, куб, шестиугольный, субаддитивный, сфера, параметр, секущая, пи, лагранж, непереходный глагол, гипотенуза, графема, гипотрохоида, геликс, теорема фурье, равенство, двенадцатеричная система счисления, адиабатический, дифференциал, амплитуда, аннулятор, аппроксимация, арккосеканс, обратная функция, бикомпактное пополнение, биномиальный коэффициент, декартово произведение, хи–квадрат, трёхлепестковая роза[27] диада, дина, эллипс, овал, многоугольник, эвольвента[28] дизъюнкция, полукруг, азимут, абсцисса, астроида, декартов лист, цилиндроид, перепад высоты, карта рельефа, вектор, модуль упругости, полином, диалитический, НЕБЕСНЫЙ ЭКВАТОР, метод минимакса, дилатация, триангуляция, принцип суперпозиции, редукция, теорема таубера, параллакс, параллелотоп, параллелепипед, модуль, уменьшаемое, эпитрохоида, поле чисел, эпициклоида, ордината, четырёхлистная кривая, гомеоморфизм, по часовой стрелке, тетраэдр, показатель корня, призма, ноль, поверхность кручения, гипотенуза, вектор, осциллирующая, детерминант вронского, цикл, коэффициент корреляции, скаляр, ВЫСШИЕ ГАРМОНИКИ[29] конгруэнтные отрезки, тензор, лемма, квадриллион, фаза, стереографическая, ИГРА С НУЛЕВОЙ СУММОЙ[30] теодолит, икосаэдр, мантисса, ортогональная, оператор, отклонение от типа, коэффициент регрессии, эксцесс, метризуемое, ромбоид, геометрия на плоскости, подкоренное выражение, извлечение корня, геликоид, локсодрома, оператор набла, траектория, остаточный спектр, СФЕРИЧЕСКИЙ, парабола, перцентиль, призмоид, частный интеграл, периодический, периферия, координата, вековое отклонение, рациональное число, траектория, стерадиан, изопериметрический, несоизмеримый, коаксиальный, триллионы, «тогда просто встань посреди улицы, загляни в ничего не выражающие лица людей и скажи себе: ещё не сказано самое главное, до него надо ещё докопаться. так что действуй!» (кон бендит[31] левый радикализм — терапия насилием старческого маразма коммунизма, rororo aktuell[32]1156/57, страница 273, 28.90 шиллингов, купите эту книгу, если можете достать, и читайте в кровати), поверхность кручения, случайная переменная, спираль «жезл», индикатриса, трисектриса, квантор, правильный многоугольник, совпадающий, конфокальный, самосопряжённый, бесконечный, зенитное расстояние, сантиграмм, десятиугольник, одночлен, многолистник, меридиан, годограф, трактриса, перпендикуляр, полярные координаты, шестнадцатеричная система счисления, псевдосфера, кардиоидный, формула объёма призматоида, предикатная переменная, дзета–функция, ромбоэдр, вычет функции, действительные числа, спрямлённый, прямая кишка, анус, анус, прямое восхождение, область пересечения, квадрика, пантограф, силлогизм, криволинейный, возведение в степень, несократимый, ТРАНСЦЕНДЕНТНОЕ ЧИСЛО, единичный, переменная величина, наш господин бундесканцлер, направляющая, трансфинитный, трёхчлен, трохоид, мероморфная, пантограф, переменная величина, развёртка, лемниската, контравариантный, дискриминант, 1+1=2, точка.
— всё, что проносится у меня перед глазами это болезненное воспаление мозжечка. а люди циркулируют по променадам, я их всех изучил насквозь, циркулируют, пока не догорит день.