но поток информации какой интенсивности устремляется сквозь органы чувств?
ну васьмём глаза… скажм премерна 400 000 пикселей можна праглатить за сикунду, тада палучатся, ис 16 картинк можна за адну сикунду ищо и канфетку успеть зделть, вишь. вазьмём уши — поток информации 40 000 бит в сикунду… этта бит, ну и скорсть! а глаза — 50 мильёнов бит в сикунду, фсё фмести, холд, жара, запхи, боль, фкус, асязанье, итакдалье, этта 10 мильёнов бит, их за сикунду праглатить успеть можна… ваазьмём толька то, шта с маим сазнаньим свясна, нету пака патока энфармации быстреи, чем 50 бит в сикунду… эй, афицант, ниси ищё два пива!
о горе, скудная история!
да, ты похожа на искусство!
но тише, иллюзорные проценты,
идеал капиталиста.
жюль лафорг[33]
something about the death of mr. makaritzer[34]
только что господин макаритцер, живший двумя этажами ниже, был увезён — согласно традиции, в чёрном катафалке — в институт судебной медицины, где, судя по всему, через несколько минут будет произведено вскрытие. в то время как пунктуальные врачи, только что узнавшие о его существовании посредством знакомства с его трупом, выполняют свой долг, мы сидим здесь, радуясь тому, что наша собственная жизнь пока вне опасности. не хотим ли мы почтить его память минутой молчания? АХ, БЕДНЫЙ МАКАРИТЦЕР! какие впечатления остались у меня о нём:
господин макаритцер был мал ростом. господин макаритцер имел лысину. господин макаритцер собирал марки. его лучшим другом был чёрный кот. каждый из нас знал, что чёрный кот — лучший друг господина макаритцера. господин макаритцер сильно сутулился. господин макаритцер был католиком.
как произошла смерть господина макаритцера:
пожарные сломали входную дверь. ключ торчал в замке, запертом изнутри. он выпустил кота погулять, а теперь вот лежал мёртвым на кровати. полицейский сообщил, что господина макаритцера звали юлием. так я впервые услышал его имя.
что происходит с господином макаритцером сейчас:
должны ли мы взяться за дело и выяснить, какие высказывания делались великими по случаю смерти? должны ли мы в последний раз высмеять тебя, юлий макаритцер, используя мудрое слово сократа ли, цицерона, марка аврелия, монтеня, паскаля, шопенгауера, гёте, рильке или августина? должны ли приукрасить твою кончину мыслями, которые дополнят заключительной хулой твою среднестатистическую, не имевшую значения жизнь? или мы должны описать твой дальнейший путь в химических формулах и биологических процессах? (важно в первую очередь то, что смерть необязательно неразрывно связана с жизнью. потенциальное бессмертие живой материи доказуемо разными способами. и. л.вудрафф (1914) вывел более 8000 поколений инфузорий–туфелек, перекладывая каждое следующее поколение в свежий питательный раствор, где особи успешно размножались простым делением. конец существования индивидуума означал, таким образом, не смерть, а продолжение жизни в двух индивидуумах. но и в случае отдельно взятых индивидуумов не исключается потенциальное бессмертие. так, используя повторяющиеся регенерации, учёные получили долгоживущих особей среди амёб, полипов и ресничных червей. искусственное укорочение организма вызывало омоложение. это вас утешает, юлий макаритцер? самец коловратки живёт 3 дня, самка — 13 дней. срок жизни майских жуков 4–5 лет (из них — лишь 4 недели в качестве взрослых жуков). некоторые мухи–однодневки живут личинками 1–2 года, а взрослыми особями — лишь несколько часов, в случае oligoneuria rhenana, например, — 4 часа. и наоборот, некоторые виды муравьёв живут 10–15 лет, из них — лишь несколько недель в качестве личинок. из грызунов: домашняя мышь живёт около 1,5 лет, сурок — примерно 14, бобёр — 20–25 лет; из кошачьих: срок жизни домашней кошки 9–10 лет, льва — 20–25 лет. маленькие певчие птицы достигают в неволе возраста 15–25 лет, а на свободе — лишь 5–6 лет. наибольшего возраста среди отловленных позвоночных достигли: горный орёл, 104, и орлан–белохвост, 118 лет. гигантская черепаха (testudo daudini), это доказанный факт, жила как минимум далеко за 200, возможно, 300, а господин макаритцер ушёл от нас в возрасте 75 лет.
АХ, БЕДНЫЙ ЮЛИЙ!
| МОРАЛЬ: смерть наступает тогда, когда один из жизненно–важных органов перестаёт удовлетворительно выполнять свою функцию. |
смерть, устанавливаемая с наибольшей точностью при наличии трупа, т. е. разлагающейся органической массы индивидуума, может наступить при различных обстоятельствах, в первую очередь — под пагубным влиянием окружающей среды. обмен веществ провоцирует необратимые изменения в животных тканях, которыми нельзя ни пренебречь, ни повернуть их вспять. так что бессмертие распространяется только на вечно–молодые зародышевые клетки, служащие оплодотворению.
прощай, юлий, покойся с миром!
хватит скорби, хватит досье, хватит цитат, человек — сраное говно, природа — продукт гниения, довольство — гнойные прыщи, здоровье — пердёж, любовь — исповедь из жопы, религия — болезненный бред, работа — пытка, красота — гангрена, наука — прерванное сношение, справедливость — казнь, верность — импотенция, свободная воля — воспаление в яйцах, политика — геморроидальная кровь, государство — бордель, сочувствие — лицемерие, философия — труп, воспитание — промывание мозгов, ум — больная лимфа, мудрость — мушиный помёт, честь — дерьмо собачье, смелость — бородавка, дружба — язва, музыка — менструальная кровь, живопись — нарыв, писательство — мокрота, искусство — старушечья моча, надежда — онанизм, тишина — свалка, идеализм — чумная опухоль, усердие — помойная вонь, жизнь — коровья лепёшка, общественное устройство — клоака, все начальники — засранцы, театр — кишечные газы, наслаждение — гадючья жратва, уважаемые люди — слизняки, дискуссии — анальный концерт, демократия — потные стельки, свобода — клоповьи ублюдки, незаурядные личности — говноеды, нормы поведения — экзема, всё почитаемое — покрыто проказой.
был вторник. я собирался преуспеть в своём буквенно–цифровом мероприятии, поэтому напялил свой вторничный мозг и пошёл гулять. я находился в эвклидовом мире, но, хоть это и невозможно, я был неэвклидовым человеком. кто–то прокатил мимо меня на посвистывающем, как птичка, ржавом велосипеде. у него вылезли из орбит апоплектические глаза, и он тут же пропал из виду, чтобы больше никогда мне не повстречаться.
i am the analytical engine[35]
я забыл застелить чистой простынёй постель, это влажное кладбище бактерий в моей комнате, поэтому пришлось вернуться. меня глубоко взволновала моя же собственная дерзость, предписавшая мне — своевластно и без всякой на то причины и повода — выйти на улицу и повстречать человека, которого мне больше никогда не доведётся увидеть.
консервы, ням–ням. имеется в виду, я жалуюсь на прогрессирующее размножение гипотез в cвоей голове, мелочи не зарождаются в моём разукрашенном — к сожалению, незаметно — костными швами черепе, только сложившиеся теоретические соображения. странные соглашения[36] от которых я завишу. мужчина, т. е. господин, т. е. человек, чьё лицо привело меня в ужас. свиньи, младенцы, верблюды и бабочки барахтаются с раннего утра в сточной канаве, целый потоп из нижних частей тел, нет, нет, из кашне и портмоне, так, что пустота падает в обморок от переутомления. архаические безумия суммируются и довлеют над дилетантами–прохожими, давно позабытые мистики производят абсурдный эффект, ну и т. д. стерильные мозги, стерильные глаза, истощение в речевых зонах брокка[37] чавк, човк, так думают скользкие серые клетки, и — хруп, хрум. нет, я ещё не дошёл до той кондиции, когда можно рассуждать о ядре, о причине, почему я выпячиваю свою изнаночную прозрачность. вот что: вывернуться наизнанку! как в центрифуге! негатив! антиномия[38]момента! искусство непосредственности! в противовес, небольшой коллоквиум и я сам навешиваем на себя декорацию оптимизма, ха–ха. доброе утро. одно шустрое событийце сменяет другое. в следующий раз не потружусь возвести абсурд в степень действительности, о чём речь! неустойчивое равновесие между ничто и ноль, попробуйте! ни с чем не сравнимо! в следующий раз, как уже говорилось выше, я просто предъявлю вам cвоё неустойчивое равновесие. очень даже просто. снятие пробы с мозга, выдрессированного с изыском. с одним ограничением: не перед существами с тяжёлыми женскими болезнями! вещи неизменно демонстрируют свою описательность. нет спасения от назойливой описательности. другой категории нет. скажем, я: ярчайший пример. царит произвол поля зрения. сначала — визуальные прелюдии, пока день разгорается больше и больше. цветы с разноцветной протоплазмой, и т. п. торопливая незавершённость. анекдоты прыскают из моей головы, высмеивают листья, дома, одежду и т. п. вниз. тезисы и антитезисы сменяют друг друга. импозантная прогулка! утончённая динамика ветра, образованного моими движениями. вещи всё больше имитируют друг друга, в одной маленькой головке невозможно найти место сразу всему, что видишь. так говорит полностью искалеченный зритель, заводная кукла. слишком много гетерогенных моментов! при этом — заметьте математическую точность восходов и закатов, фаз луны, водопадов etc. анестезия словом, и ни листок, ни одежда, ни стены домов не вызывают больше боли, только искусственные просветлённые состояния слов. фантазии, породившие сами себя. полностью прояснившийся произвол причинно–следственных связей.
госпожа вавра продаёт на углу рациональность в пакетиках, полфунта за шиллинг. орнаментальные ассоциации при ходьбе. культивированные реальности слева и справа от моего растворяющегося тела. я издеваюсь над собственными волеизъявлениями, отдаю предпочтение художественным воззрениям, сходя с ума по объектам. субстанциальные слова, как листья, вьющиеся в ветру, мой удобный головной механизм монотонен, бесконечное сложение… : жёлтый трамвайный вагон тук–тук и проезжает сквозь мой беззащитный череп и рассекает его надвое… вырожденческая физика etc. занимает почти весь распорядок дня. хлопа–хлопа говорят косточки а глазки внушают себе действительность.
действительности падщитывать, пирищитывать. чмммок. вазьмитька саломинку! пасматрити толька на этава жиртреса в «галубом панидельники[39]. я иво ищо ни читал!!! и т. п. выпиндрёш. здешность, тамошность и теперешность! фу! расхриначу!!
1) парикмахер–параноик
2) его волосы летят на ветру, как птицы
вы видели? отметим: прекрасное сахарное строение, благородная архитектура. впечатления, так же как и события, сменяются с калейдоскопической случайностью. ну–ка выньте эти ваши альвеолярные пузыри с разговорами у себя из пасти, да побыстрее! рощи из пузырей с разговорами застилают реальность. всё замазано слизью лопнувших пузырей.
один за другим они забираются под крышку черепа — юрк!
здесь представлены пошлейшие оправдания естества. любое церебральное убожество в избытке!! фальсификации, шарлатанство!! натура — дура!!
резко скользят туда–сюда мои глаза, нахлобученные на скуловые кости, пришпиливая разные объекты:
гаспадин фукс. зелёные штаны. предпочитает носить голубые глаза. от его массивной фигуры мой взгляд рикошетом отскакивает в сторону, мимо убогого городского ландшафта. скок!
чемта пахнит? гавном? я што — в гавно вляплся!?? аа!? на падмётки ничо! или? ничо! или этта ис той хаты так нисёт? яклинусь! за дверью женщна падвязвайит сибе чулок! я сразу атварачиваюсь, и т. п., и т. п. но когда, как уже упоминалось, солнце неудержимо взмыло с сиянием, и большое количество его энергии стало устремляться на землю, которую я случайно и — большей частью по привычке, имеется ввиду, не вполне намеренно, использовал для жизни, в то же самое время не совсем мне незнакомый человек вскочил из–за мраморного столика кафе, на какие–то доли секунды преодолевая силу тяготения, но сейчас же подчиняясь ей, приветствуя меня. но как только он повторно вскочил с места в приветствии, земная сила тяжести отключилась на несколько минут, и он уплыл, бешено жестикулируя, в космос. это было нечто!! на полу выросло невероятное количество бумажных цветов, а природа, чтобы оскорбить мой вкус, внезапно создала нечто лучшее (??)
а в это время солнце продолжало расточать сомнамбулический свет… вкупе с и т. п. а под ногами похрустывали улиточьи домики или это были камешки, нет, камешки равно как и хрупкие реальности тысячной доли секунды, как надутые куриные яйца — — — раздавить! раздавить; пневматической дрелью — в надутые куриные яйца!
моё я уподобляется насекомому, взлетающему и падающему в воздухе, в пустом пространстве, чью траекторию глаз напрасно пытается предугадать, а в то же время сквозь мой мозг бредут, нет, текут трости туфли дрожки люди дома деревья и т. д., в то время как они приходя из ничего внезапно врастают в мою плоть — грясь какая гряснае барахлишше — сальные глазёнки и ушки летучей мыши остаются незамеченными. вилсипдист — аткрываю глаза… пронзю… пришпилю всклядм… заглачу ф мосг… пириварю и нету йиво… нету вилсипидиста… ну ни сафсеэм, инакда атрыгиваца йиво барада, панимаишь? но он ш мине кажится какимта полапиривариным ф галаве, как гаварица, полараслажимсимся ат пещеваренья, ашмётак бывшива вилсипидиста, ха–ха. маи глаза снова ванзайтся ф людивагруг–тык–ну и всяко натыкнётся што–нить, панимаишь. и мой мосг лиихко пажираит… ли–и-ихко! я жую слишкам мала заглатываю!! господин рубинер незаметно выходит из–за угла. увидев меня, он шепчет: моё пространство — натянутый под углом синий провод, я держусь за него, растерянно хватаюсь за него. ожидал ли я сегодня услышать подобные формулировки? как? а тут из–за угла вылетает детская коляска, вдогонку за господином рубинером. девица в чёрном не постеснялась окликнуть его у всех на виду!
образы как атрава!!! студинистыи!
солнечный луч одиноко торчит из земли, толстый одуванчик!! то есть, глупое подражание самому себе. не так и не этак, гипотетические метафоры, мой дорогой, миражи! ударостойкие, легко переваримые.
осторожно! ни шагу дальше, или ты нарушишь композицию улицы. здесь для тебя нет места! есть лишь немного людей, сознательно участвующих в изменении изощрённого облика улицы. один шаг может разрушить эстетичный беспорядок, собранный из тысячи мелких деталей… воздух дрожит, мерцает инфекционными образиками, звеньк–звеньк — падает на пол ключик!
под шляпами, под шапками волос, под кожей: переплетения венных нитей, артериальных нитей, нервных нитей, перламутровых черепных швов. мои маленькие, непогрешимые серые клетки расщепляют сколь угодно запутанное восприятие. вщить!: взорвать и всосать: белые тарелки, арбузные корки, огарки свечей, объедки: яблочные огрызки, сливовые косточки, хлебные корки, листья салата, картофельные очистки, куски костей, зёрна риса, виноградные косточки, сигаретные окурки, бутылочные пробки, сырные корки, сердцевины сладкого перца, томатные шкурки, засохшую пивную пену, расслоившийся йогурт, рыбьи кости, грязные салфетки, мух, гнилые цветы, зубочистки, жир с мяса, картошку фри, кухонные помои, бутылочку магги, и т. п., и т. п., псилоцибин[40] теонанакатль[41] образы!
а здесь на улице каждый — чёрный ящик, неопределённый, black boxes[42] random walks[43]а однажды, хи–хи, я спас собаку искусственным дыханием, рот в рот! клянусь!
я с удовольствием похрустываю суставами пальцев, признак аристократичности, как известно с давних пор! что ещё? порнография? ну и? какой–то звук? ну и? что дальше? слева гюртль справа авраам пириулчиксвитойклары. н. 110 112 114
впрыснем пуромицин[44]в мозг, стереть всё, стереть всё, отменить совокупность идей, изничтожить ассоциации, разрушить табу, заново воспринимать, перенасыщаться, традиционное содержание разложилось, разложилось, разложилось, открывать новые соотношения, я как слагающий, распределяющий порядковые номера! как я ненавижу логические связи!!
я имею ввиду исключительно синтетическую действительность в моей голове. помотрел бы кто–нибудь на кошку, запертую у меня в санузле, льнущую к ножкам ванны! верёвка над ванной, прищепки, бельё на верёвке, отслоившаяся масляная краска на стенах, раковина, кран… и кроме того, кроме того, сами вздудости бетонного пола! потом — старый комод, корзина для белья, мокрая тряпка, свисшая с края ванны, слипшийся обмылок, аптечка, газовый бойлер, расчёска, щётка для волос, полотенца… мне всё прекрасно видно сквозь замочную скважину, кошкины движения, мне даже слышны звуки… кошка лапами, полотенце падает на пол… я уже несколько часов сижу у замочной скважины. я не отдаю себе в этом отчёта. зачем? это не имеет ничего общего с действительностью. кошка облизывается. мой взгляд падает на хромированную газовую печку, на оконную балку, на моток лейкопластыря на корзине с бельём — восхитительное эвклидово пространство! скудный свет сочится сквозь молочные стёкла и падает на пол, возьмём кошку… кошку собственной персоной… силуэты, передвигающиеся абрисы. ключ, криво торчащий из замка сундука. на сундуке — кожаный чемоданчик, пузырёк одеколона номер 4711, и т. п.
доброе утро, семьнольдве. жёлтая слизь в углах глаз, покрасневшие роговицы. голова чешется. на диванной обивке — выпавшие волосы. пятно от слюны. грязные ногти, кончики пальцев жирные от почёсывания в голове. всё происходит бессистемно. потребности, рефлексы, реакции, фу гадость! сопряжённые балки, вялые колыхания штор. глоток водопроводной воды. еду на трамвае (номер 2) мимо центрального парка. девятьдвенадцать. пустые скамьи, серый воздух, чрезмерное восприятие. позже в кондитерской 2 стаканчика ванильного крема. листья на улице. неожиданное вдохновение, ничего не помню. ха–ха. старик — шляпа, чёрное пальто, галоши — стоит под каштаном, тычет в землю тросточкой. то есть, чтобы объяснить подробней, он использует трость как некую мочеиспускательную линейку, чтобы не забрызгать штаны, фрукты на базарных лотках, как они игриво разложены, лимоны, яблоки, виноград, овощи… замечательные цветовые нюансы! за рыночными палатками — сочащиеся жиром люди, лица мопсов, заливные монстры в желе. и бим–бом–бим–бом: десятьтридцать. потные люди в больничных койках. бессильные спины, отощавшие ноги, дрожащие нервные волокна, задранные губы. тёмные зияющие окна, как кратеры. костлявые машины вдавливают кошачье дерьмо в асфальт. вогнутые грудные клетки. в лабораториях тянет шею искусственно выращенная падаль. жилы и мускулы. комнаты тухнут. из лопнувших корок выпрыскивают микробы, кругом отравленная кровь. тарелки звенят. ватные тампоны, целые туши, нашпигованные тампонами. кожа на мясных буграх покрывается пузырями. лысые животы, море плешней, сальные глазки призрачно глядят из простынного содома. сальмонеллы, гнойное, агонизирующее болото. разожравшиеся бабы с раздутым брюхом. ля–ля–ля–ля–ля. ребёнок поёт, сидя на скамейке. бреют лобковые волосы, раздают костыли. солнце пляшет. сгустки крови затыкают вены, туберкулёзный кашель. портье, как тля в футляре для очков. слова шумно расшибаются с разлёта о толстые стены. человеческий хлам. хрипящие поры. пинкертоны в белых халатах. осторожно, возможность нарушений в равновесии! ужас мозговых извилин исследован под лупой. бреээнь колеблются нервные струны — переплетённые кишки, как вязальный клубок. хлопок дверью. портье, этот с луны свалившийся, скалит зубы в зевоте. юркие вши вылезают из матрасов, жрут небесную желтизну, вползающую в окна. частокол образов у меня в голове. грязные раздутые животы! вон из разболтанных кроватей, обессилевшие суставы! пижамные рубахи свисают. вонючие вялые фигуры. растрёпанные бинты. целый двор калек. ампутированные лапы в мусорных баках. разбитые, раздавленные, размолотые. каморки с недостатком воздуха. огромное лёгкое сосёт воздух, вхахх–вхахх–вхахх, собачий скулёж. мир проходит сквозь ушко зрачка.
замечательные кровотечения, целые ковры эритроцитов! ещё слышен пульс. непростительно безалаберные врачи! закормленные кокаином наркоманы вылупили глаза, как пьяный скот.
тротуар. топ–топ. книжный магазин. что такого особенного в книжках? — одиннадцатьтридцатьодна: швейная машина с ножным приводом, кофейно–коричневая старинная мебель на пешеходной дорожке. жёлтый фургон. двое мужчин с железной печуркой. две лошади тянут пивную бочку. пьяный из арестантской кареты грозит кулаком. внезапный резкий скрип тормозов: адреналин вливается в кровь, сердце стучит быстрее, сосуды сокращаются, зрачки расширяются, голова крутится во все стороны, кожа бледнеет, пищевод, желудок и кишки судорожно сжимаются.
А) гомункул
мерцающий мозг, Н2О, чёрное желе! грязное ничто, пальцы ног, голый череп, немое запястье, мочевой пузырь, тапочки, дирижабль цвета дёсен, семафор, станиоль, газетное объявление, камфара, пенсионеры из богадельни, золотые зубы, заражённые бациллой проституции. а ещё сегодня около тринадцати часов был раздавлен трамваем банщик перед аугартенбад[45] довольно–таки расчленён, фр–фр!
Б) МЖ (сральня): унитаз, железная цепочка с белой фарфоровой ручкой в форме огромной… э… застывшей фарфоровой капли. коврик на полу с протёртым пятном. таракан ползёт вверх по бойлеру. очко можно скажем так поднять и опустить. кто же не сидел хоть раз голой жопой на ледяном унитазе — замечательное переживание прохлады, когда тянешь за цепочку и половинки жопы обдаются мельчайшей водяной пылью!
В) человеческие плазмомонстры, хамелеоны в мыслях, с галстуками, летящими над плечами: полная гидравлика! обледенелая кожа, капли в нос, гремучая машина времени, измятые консервные банки, каракули, «знаешь сколько вокруг говнюков!», трамвайные провода, облезлые стены домов, расщеплённые сырой чёрной сажей, газовые трубы, чернильно–чёрные оконные проёмы, ешь медикаменты, куришь сигареты, красный кирпич однородной кладки, старые седовласые пресмыкающиеся, обитатели туалетов, тик–так, зуд, скелет с глазными яблоками, змеящиеся вены запрятаны в пористокожие мешки, человек как каракатица, мир червей, яйца глистов, скопление гусениц, водостоки, чердаки, крысы, приманка со стрихнином, удивительно синяя писька языка, азотная кислота, героин, сантиметровые черви!