Роберт Скотт вспоминал имя соперника лишь в те дни, когда ему было особенно тяжело.
Антарктическая весна началась в конце августа. На небе появилось солнце; сначала его лучи были бледны и слабы, оно едва-едва выглядывало из-за горизонта. Но светило поднималось все выше, и англичане с нетерпением ожидали того дня, когда можно будет выступить. 1 ноября 1911 года началось второе путешествие Роберта Скотта к Южному полюсу.
В путь вышли двадцать человек. На юг двинулся целый караван: сани с впряженными в них лошадьми, собачьи упряжки, моторные сани. По плану Скотта всю дорогу следовало разделить на этапы. Через каждые два дня нужно было сооружать склады, где на обратном пути можно было бы найти продовольствие, одежду, топливо.
Но не всем двадцати путешественникам предстояло дойти до полюса: некоторые небольшими группами должны были возвращаться назад, чтобы последнему отряду во главе со Скоттом осталось как можно больше припасов. Кто пойдет вместе с ним к полюсу? Этого Роберт Скотт не знал до самой последней минуты, он приглядывался ко всем своим спутникам. Пожалуй, только одна кандидатура не вызывала никаких сомнений - старый друг Эдвард Уилсон.
Увы, с первых же дней экспедиции Роберту Скотту вновь не везло. Через два дня сломались моторные сани, их пришлось бросить. Лошади, как и у Шеклтона, тащили сани совсем не так легко, как предполагалось. Совсем обессилевших лошадей приходилось пристреливать, и их мясом путешественники кормили собак. Вдобавок ко всему почти не прекращалась пурга. Из-за нее вместо намеченного на день расстояния приходилось проходить меньшее, иногда в два-три раза меньшее.
Вечером 4 декабря поднялась пурга небывалой еще силы. Снежные сугробы засыпали палатки. Вокруг ничего не было видно. Снежный вал, сооруженный для защиты лошадей, не помог, пони были засыпаны с ног до головы. В этот вечер, лежа в спальном мешке и делая, как обычно, запись в дневнике, Скотт снова мысленно обратился к Амундсену: "Ума не приложу, - написал он, - что бы означала такая погода в это время года... Нам уже слишком не везет... Есть над чем задуматься, если наша маленькая компания борется против всяких невзгод в одной местности, тогда как другие благополучно двигаются вперед под солнечными лучами. Много значит счастье, удача!"
Лишь четыре дня спустя отряд смог продолжить путь. В этот день вечером были пристрелены последние лошади, они уже не могли идти. Собаки экспедиции погибли еще раньше.
Как и было намечено, небольшие группы путешественников с разных этапов маршрута возвращались назад. Наконец экспедиция достигла крайней точки, от которой вынужден был повернуть назад Шеклтон.
Только восемь человек остались к этому моменту в отряде. 5 января 1912 года им предстояло разделиться. Скотт уже решил: вместе с ним отправятся Эдвард Уилсон, Генри Боуэрс, Эдгар Эванс и Лоуренс Отс. Эванс настоящий богатырь, человек несокрушимого здоровья. Отс, кажется, никогда не устает. А Боуэрс, невысокий человек, не умеет унывать и способен любые невзгоды обратить в шутку.
Пришла пора расстаться, и два маленьких отряда разошлись в разные стороны.
Теперь до полюса оставалось не так уже много - это расстояние можно было пройти за десять - двенадцать дней. Но эти дни очень нелегко дались отряду Скотта.
Сани люди теперь тащили сами, и незаметно подкрадывалась выматывающая усталость. Меховая одежда, оказалось, была совсем не такой хорошей защитой от антарктических холодов.
10 января Скотт записал: "Весь путь покрыт снегом, сыпучим, как песок... Нечто ужасное... Чтобы дойти туда и обратно, потребуется отчаянное напряжение сил..." На следующий день появилась такая запись: "День был мучителен донельзя... Выдержим ли мы еще семь дней?.. Из нас никто никогда не испытывал такой каторги..."
Но тон этих записей с приближением к полюсу менялся. Несмотря на все тяготы пути, настроение Скотта и его товарищей становилось все более приподнятым. 15 января Скотт записал: "Теперь уж должны дойти..."
16 января пятеро англичан вышли из очередного лагеря, уже торжествуя. Они должны были достичь цели в этот день, в крайнем случае на следующий. Они до боли в глазах всматривались вперед, словно надеялись издали разглядеть эту недоступную прежде точку - Южный полюс Земли.
И Генри Боуэрс действительно увидел: на горизонте появился черный флаг, укрепленный на высоком шесте.
Здесь была стоянка Амундсена - об этом говорили остатки лагеря, следы саней и лыж, отпечатки собачьих лап. Это была последняя стоянка норвежца, отсюда он вышел в последний переход к полюсу.
Весь оставшийся путь англичане проделали в угрюмом молчании. Вместо одного дня дорога к самой южной точке заняла целых два: они шли теперь медленно, казалось, их оставили последние силы. 17 января Скотт записал: "Мы пережили ужасный день... Никто из нас вследствие полученного удара не мог заснуть..."
Но, к чести Скотта и его товарищей, они перенесли, по крайней мере внешне, удар достойно: каждый, как будто ничего не случилось, из последних сил продолжал заниматься своим обычным делом. По-прежнему Боуэрс проводил метеорологические наблюдения, по-прежнему Уилсон пополнял свою геологическую коллекцию.
Из последних сил англичане добрели наконец до полюса. Они нашли здесь палатку норвежцев с развевающимся над ней норвежским флагом. В палатке лежала записка Амундсена, адресованная побежденному сопернику - Роберту Скотту.
Английская экспедиция сфотографировала и зарисовала палатку, подняла рядом с норвежским флагом английский - не так представлял себе этот момент Роберт Скотт! - и на следующий день медленно, тяжело отправилась в обратный путь.
Наверное, в первые часы этого обратного пути каждый из пятерых англичан думал об одном и том же: как удалось совершить этот неимоверно трудный, изнурительный переход к полюсу Руалу Амундсену?..
А сам Амундсен в этот день, 19 января 1912 года, уже почти подходил к Китовой бухте, ему оставалась всего неделя пути.
Путешествие норвежской экспедиции к полюсу было разыграно, как по нотам. Между 80 и 85° ю. ш. через каждый градус норвежцы предварительно устроили склады с продовольствием и топливом. В путь к полюсу Амундсен вышел 20 октября, на одиннадцать дней раньше Скотта. С ним были четверо спутников: Хансен, Вистинг, Хассель, Бьоланд.
Костюмы для участников похода были сшиты... из старых шерстяных одеял; идея Амундсена, неожиданная на первый взгляд, полностью себя оправдала - костюмы были легки и вместе с тем очень теплы. Но трудностей немало выпало и на долю норвежцев. Удары пурги до крови иссекли лица Хансена, Вистинга и самого Амундсена; эти раны долго потом не заживали. Но закаленные, мужественные люди не обращали внимания на такие мелочи.
14 декабря 1911 года отряд Амундсена отделяли от полюса только 10 километров.
В три часа дня норвежцы достигли цели.
Они пробыли здесь три дня, проводя астрономические определения точного местоположения и совершив вокруг полюса круг во избежание возможной ошибки. Готовясь в обратный путь, они установили маленькую палатку с письмом для Скотта, а над ней - высокий шест с норвежским флагом и маленьким вымпелом "Фрама". На доске, прибитой к шесту, все пятеро оставили свои имена.
Обратный путь занял 40 дней. Не произошло ничего непредвиденного. И рано утром 26 января 1912 года Амундсен вернулся в Китовую бухту, где его ждал "Фрам".
Вернулся победителем.
Англичане же в этот день все еще продолжали медленно, тяжело идти на север. Их обратный путь оказался далеко не таким легким, как у норвежца. Более того, как выяснилось уже совсем скоро, экспедицию Роберта Скотта ожидала настоящая трагедия.
Это были уже совсем не те люди, которые, хоть и из последних сил, но все же упрямо продолжали еще несколько дней назад идти к полюсу, движимые надеждой стать первопроходцами. Назад, к стоянке экспедиционного корабля, возвращались люди сломленные, страдающие уже не только физически, но и морально, с отчаянием сознающие, что их поход оказался в глазах всего мира напрасным, потому что мир признает только победителей.
И все-таки в эти дни Уилсон еще находил в себе силы не прекращать научных наблюдений и собрал 16 килограммов редких геологических образцов. Усталые, изможденные люди безропотно тащили в санях этот дополнительный груз. И никто за все это время не позволил себе ни одного резкого слова в адрес Амундсена - состязание было честным, они его проиграли.
Первым начал сдавать самый молодой и самый сильный из спутников Роберта Скотта - Эдгар Эванс. От голода уже страдали все, но он больше, чем остальные. Он то и дело отставал, падал, руки и ноги у него были обморожены. Он шел, как в бреду; наконец он упал в трещину во льдах, сильно расшибся, и у него обнаружились явные признаки сотрясения мозга.
17 февраля Эванс отстал от остальных настолько, что почти скрылся из вида. Когда товарищи вернулись к нему, он стоял на снегу на коленях, руки его были обнажены. Трое - Уилсон, Боуэрс и Скотт - пошли вперед, чтобы вернуться с санями, а с Эвансом остался Отс. Потом Эванс потерял сознание и больше не приходил в себя. В этот же день в половине первого дня он скончался. До склада с продовольствием оставался тогда лишь один переход.
Вслед за первым актом трагедии последовали остальные. Впрочем, даже и теперь путешественники продолжали держаться. Вот запись Скотта от 3 марта: "В своем кружке мы бесконечно бодры и веселы, но что каждый чувствует про себя, о том я могу только догадываться".
Но еще в конце февраля очень резко упала температура. Морозы достигали 40°. Англичане часто сбивались с пути.
Лоуренс Отс отморозил ноги. 5 марта в дневнике появились такие записи: "Дела идут все хуже и хуже... Ноги Отса в плачевном состоянии... Топливо уже совсем на исходе... Никто из нас не ожидал таких страшных холодов... Друг другу мы помочь не в состоянии, каждому хватает заботы о самом себе... Мы мерзнем на ходу, когда дорога трудная, ветер пронизывает нашу теплую одежду..."
Благородный, мужественный человек, Лоуренс Отс спросил товарищей, что ему делать дальше? Не лучше ли будет, если друзья оставят его одного, а сами пойдут вперед, пока для этого остались еще хоть какие-то силы?.. Никто на это не согласился, и Отс еще несколько дней, испытывая невыразимые страдания, продолжал идти вместе со всеми.
В эти дни Скотт приказал Уилсону вручить всем таблетки с ядом.
Второй акт трагедии был настолько страшен, что Скотт даже потерял счет дням. Он так и написал: "Пятница 16 марта или суббота 17. Потерял счет числам, но верно, кажется, последнее..." Экспедиция потеряла Лоуренса Отса, конец которого был мужествен и величаво благороден. Простыми, благородными словами его описал Роберт Скотт:
"Третьего дня за завтраком бедный Отс объявил, что дальше идти не может, и предложил нам оставить его, положив в спальный мешок... Уговорили его пойти с нами после завтрака. Несмотря на невыносимую боль, он крепился, и мы сделали еще несколько миль. Ночью ему стало хуже. Мы знали, что это - конец... Последние мысли Отса были о его матери... В течение многих недель он переносил жестокие страдания... Это была бесстрашная душа. Конец же был вот какой: Отс проспал предыдущую ночь, надеясь не проснуться, однако утром проснулся. Это было вчера. Была пурга. Он сказал: "Пойду пройдусь. Может быть, не скоро вернусь". Он вышел в метель, и мы больше его не видели..."
Искать Отса, ушедшего из палатки, чтобы не мешать больше товарищам, у них уже не было сил.
19 марта Скотт, Уилсон и Боуэрс разбили палатку в 20 километрах от спасительного лагеря с продовольствием. Туда можно было дойти за день, самое большее за два. Но уже и у самого Скотта была отморожена нога. Сможет ли он сделать такой переход или лучше Боуэрс и Уилсон отправятся туда вдвоем, а потом вернутся назад с продуктами?
Но утром началась невероятная пурга. Она продолжалась несколько дней, и не было никакой возможности выйти из палатки. Трое людей, лежа в спальных мешках, могли только прислушиваться к вою ветра.
...Восемь месяцев спустя люди с судна "Терра Нова" во главе с судовым врачом Эдвардом Аткинсоном, обеспокоенные долгим отсутствием Роберта Скотта и его спутников, нашли палатку, занесенную снегом, в которой лежали три замерзших человека.
В закрытых спальных мешках были тела Уилсона и Боуэрса. Скотт, но всей вероятности, умер последним. Отвороты спального мешка человека, дошедшего до Южного полюса, были раздвинуты, как будто он собирался встать, чтобы идти дальше. Рука Скотта лежала на спальном мешке Уилсона. Под его плечом Эдвард Аткинсон нашел маленькую сумку, где были несколько писем и три записные книжки, в которых велся экспедиционный дневник, подробно рассказавший обо всем. Среди уцелевшего снаряжения был фотоаппарат с большим количеством заснятых негативов.
Наверное, до самых последних минут, пока он еще мог держать карандаш, Скотт продолжал свои записи. Он написал письма жене доктора Уилсона и матери Боуэрса. Он написал последнее письмо своей жене, в котором есть поразительнейшие слова, - человек, совершивший настоящий подвиг, человек энергии, воли, настойчивости писал, прося жену беречь их маленького сына: "Больше всего он должен остерегаться лености, и ты должна охранять его от нее. Сделай из него человека деятельного. Ты ведь знаешь, я должен был заставлять себя быть деятельным, у меня всегда была склонность к лени"*.
_______________