В чистом горном воздухе далеко разносились голоса говоривших.
... Газель окончена. Сеид Азим поднял голову и оглядел присутствующих, как будто впервые увидел всех. Махмуд-ага протянул к нему руку:
- Разреши, Сеид, прочитать мне первым твою новую газель!
С глубоким проникновением в самую суть стихов читал Махмуд-ага новую газель Сеида Азима. Он громко повторил строку из последнего двустишия:
Вперед пойду я в битву за любовь!
И СНОВА СОНА
Беда ищет того, кто умеет ее переносить. И находит...
Дорогой читатель, я получила известия о Соне. Прошло немало лет. Мой язык не осмеливается произнести: "Сона постарела..." Время оставило безжалостные следы на лице царицы фей. Но она по-прежнему прекрасна, фея вдохновения поэта, та, которая осталась единственной любовью в жизни Тарлана, его единственной надеждой на счастье. По сей день он скитается в чужих краях с ее именем на устах...
Недолгим было семейное счастье Соны. Умер Иси. Не прошло и года после его смерти, как погиб на охоте заступник и защитник Сонны - Алияр-бек. Тело господина привезли на коне, завернутое в красочную попону охотника. Безутешная Шахбике-ханум несколько раз лишалась сознания в те минуты, когда плакальщицы поднимали к небесам свои крики и стоны. Вдова так и не оправилась от несчастья, выпавшего на ее долю. Через сорок дней траура в день поминок по мужу она тоже покинула этот мир. Ее громкий, призывный крик: "Алияр! Алияр!" - был последним словом когда-то смешливой и доброй толстухи, которая закрыла глаза с именем любимого мужа на устах. Жизнь ее кончилась задолго до этой минуты, она распростилась с нею в ту минуту, как увидела тело мужа. За сорок траурных дней от непрерывных слез и мучительных страданий от ее огромной, тучной фигуры осталась только тень. Сона все время думала о бедной Шахбике-ханум: "Как быстро ты воссоединилась с любимым, Шахбике-ханум! Какой верной женой оказалась, что только сорок дней, необходимых для поминаний о нем, оставалась с нами... Как сильно ты любила Алияр-бека, кто бы мог подумать! Твое доброе сердце, изнеженное радостью и счастьем, не вынесло несчастья, разорвалось от боли... Под вздымающейся как холм грудью пряталось нежное, беззащитное сердце..." Сона горше других оплакивала свою мягкосердечную ханум, и не зря...
Потянулись тяжелые, безрадостные дни... Жизнь Соны постепенно осложнилась...
У Алияр-бека и Шахбике-ханум был единственный сын-наследник Бейбала-бек. Он получил образование то ли в России, то ли в Тифлисе. А говорили, что и тут, и там, а еще и во Франции. Бейбала-бек был ровесником покойного Иси, в детстве Иси приводили в дом поиграть с бекским сыном... Но с тех пор прошли многие годы. Бейбала-бек провел в дальних странах около двадцати лет. Шахбике-ханум и Алияр-бек горестно вздыхали, думая о сыне: не таким мечталось им видеть единственного сына, но судьба распорядилась по-своему. Очевидцы рассказывали, что молодой бек содержит иноверку в своем доме, то ли русскую, то ли татарку, то ли армянку. Никто толком ничего не знал. За те годы, что Сона провела в имении Алияр-бека, молодой хозяин приезжал дважды, и оба раза ранней весной. Побыв в родительском доме день или два, он уезжал. В эти дни слуги сбивались с ног: гости валом валили, Шахбике-ханум стремилась удержать сына в родных местах женитьбой, показывала невзначай молоденьких невест из уважаемых домов, но молодому беку никто не нравился. И мечта Шахбике-ханум о веселой и пышной свадьбе сына так и осталась мечтой. Не суждено было Шахбике-ханум ввести в свой дом невестку, увидеть внуков...
Как только тело Алияр-бека, убитого на охоте, внесли в дом, Бейбала-беку послали телеграмму о смерти отца. Он смог приехать в Арабчелтыкчи лишь к седьмому поминальному дню. На этот раз молодому хозяину пришлось задержаться: на сороковой день после смерти отца умерла неожиданно и мать - Шахбике-ханум, снова похороны и поминки...
В первое время тетка Бейбалы-бека - вдова Махджа-малбеим - из Гияслы переехала в Арабчелтыкчи и взяла ведение хозяйства в свои руки. Это была властная самолюбивая женщина. Ее заветным желанием была женитьба Бейбала-бека на ее дочери или на дочери другого брата Алияр-бека. В течение целого года она вела уговоры, которые ни к чему не привели. Бейбала-бек не собирался жениться на двоюродных сестрах, он намеревался привезти в родной дом свою бывшую содержанку, у которой к тому времени родился сын. Махджамалбеим, привыкшая властвовать в своем доме и не добившись того, чтобы племянник прислушался к ее советам, обиделась и покинула дом.
Бейбала-бек был не из тех хозяев, которые обращают внимание на слуг. Но по прошествии года он заскучал. Увидев Чеменгюль, как всегда убиравшую в господских комнатах, он неожиданно прикрикнул на нее: "Кроме тебя, нет служанок в этом доме? Или все такие же противные, что хочется плюнуть?" Чеменгюль расплакалась и выбежала из комнаты. С тех пор она и ногой не ступала на господскую половину. Эта вспышка хозяйского гнева осталась бы незамеченной, если бы Сона не обратила внимание, что убирать хозяйскую комнату посылают Гаратель. Еду беку носит Гаратель...
Это имя девочке дал сам Алияр-бек. Сона только поднялась на ноги после родов и очень уставала, нянчить малышку ей помогала Чеменгюль. Молодая мать еще не показывалась хозяевам на глаза, и добрая Шахбике-ханум сама пришла ее навестить. Она взяла девочку из рук Чеменгюль и отнесла ее в господские комнаты, нежно прижимая к сердцу, бедняжка так мечтала о внуках.
- Алияр, ради аллаха, взгляни на эту малышку.
- На кого?
- Ты только посмотри на дело рук аллаха! У такой крошки - и такие локоны, о аллах, не сглазить бы, какая хорошенькая! - В голосе Шахбике соединились восторг и нежность, лицо просияло.
Алияр-бек полюбопытствовал, взглянув на ребенка:
- Чей ребенок, Шахбике-ханум?
- Да Соны, помнишь ту служанку, которую мы отдали за Иси? Это их девочка.
Алияр-бек, не скрывая интереса, посмотрел на малышку. Он вспомнил молоденькую красавицу Сону, когда во время танцев черные косы змеями обвивали ее стройную, грациозную фигуру.
- Шахбике! А ты придумала, какое имя дать девочке?
- Нет, бек, нет... А что?
- Может быть, родители уже сами назвали ее?
- Да как они посмеют, не посоветовавшись со мной? Они меня не обидят, я думаю.
- Тогда скажи им, пусть назовут Гаратель.
- Ай да Алияр-бек, какое красивое имя придумал! Не сглазить бы, будь счастлива, девочка, какое красивое имя придумал тебе ага, еще больше украсил этим именем.
Шахбике-ханум громко покричала в дверь:
- Чеменгюль, Чеменгюль!
Служанка появилась в дверях в ту же секунду:
- Да, ханум...
- Возьми-ка ее, пойди к отцу и матери и скажи, что Алияр-бек назвал ее Гаратель - чернокудрая...
Алияр-бек вынул из кошелька золотую пятерку и дал монету Шахбике-ханум. Хозяйка завязала монету в уголок пеленки, в которую была завернута Гаратель, и сказала:
- А вот ей и приданое...
К моменту описываемых событий Гаратель превратилась в чернокудрую красивую четырнадцатилетнюю девочку, грациозную и изящную, какой когда-то была Сона. Жизнь в родительском доме не баловала девочку богатством, но и отец и мать были с ней ласковы. Она видела, что хлеб свой родители добывают праведным путем, все дни свои отдавая работе в господском доме. Шахбике-ханум очень жалела девочку и заботилась о ней: отдавала перешить для нее свои юбки и кофты. Она часто говорила Гаратель:
- Ты очень похожа на молодую Сону, когда она только приехала в наш дом... Да... У нас была сорокадневка, так она там танцевала! Да как танцевала! Тогда твой отец Иси увидел ее и полюбил. Потом родилась ты, счастливица, и имя тебе дал сам Алияр-бек!
Шахбике-ханум ценила Сону: эта служанка, которую прислал Алияр-беку его друг, знала всему место, понимала все с полуслова, была исполнительна и несвоенравна, не перечила хозяйке никогда, отличалась скромностью и молчаливостью. Чего еще желать? К тому же Сона где-то выучилась читать. Временами, когда Алияр-бек уезжал по своим делам из Арабчелтыкчи, Шахбике-ханум звала Сону к себе и просила ее почитать. "Ах ты, умница! Клянусь аллахом, эту Сону аллах создал для шахского дворца! Как получилось, что такая красавица, такая умница бедна?" - гадала Шахбике-ханум...
Теперь многое изменилось. С тех пор как домом стал править Бейбала-бек, никто уже не заботился о Соне и Гаратель. Иси умер, добрые хозяин и хозяйка ушли за ним. Трудным стало положение вдовы с дочерью на руках.
В дом часто стали съезжаться молодые гости. Слуги выбивались из сил от бесконечных празднеств. Застолья следовали одно за другим.
В один из таких дней, в перерыве между блюдами, один из гостивших в доме беков вышел на веранду. Он неожиданно увидел во дворе Гаратель. Брови его изумленно поползли вверх. Он минуту-другую подумал, а потом отвел Бейбалу-бека в сторону:
- Слушай, бек, кто эта девушка?
Обведя пьяным взглядом двор, Бейбала-бек увидел Гаратель.
- А... Это моя служанка... А что?
- Странно... - Гость делал подсчеты в уме. - Она мне напомнила одного человека. Не знаешь, чья она дочь?
- Нет, - Бейбала-бек был недоволен неожиданной остановкой карточной игры и раздраженно проговорил: - Мне только и дела - выяснять, откуда родом мои слуги! Все они здешние, издавна работают в доме, еще при родителях жили.
Гость упорно твердил:
- Ты только подумай, как могут быть похожи люди!..
Неожиданный интерес гостя привлек внимание Бейбалабека: