"Смотри-ка, запомнил!" - удивился Матвей, пожимая руку Кравчуку и стараясь припомнить, как же Дубровского зовут. Но так и не вспомнил.
С первого взгляда никак нельзя было предположить, что Кравчук болен. Высокий, плотный, в плечах косая сажень, лицо свежее, румяное, кажется, так и пышет здоровьем. И взгляд больших темных глаз веселый, приветливый.
- Очень рад. - Голос басовитый, густой, вполне соответствующий всему облику Кравчука. - Как добрались?
- Спасибо, хорошо, если не считать, что двое суток просидел на аэродроме. Не было погоды.
- Здесь это часто случается. Как подует норд, так на неделю, а то и больше. Вам еще повезло, двумя днями отделались.
Дубровский между тем распоряжался:
- Соколов, Сахнюк, чемоданы отнесите в гостиницу, в первый номер, ключи возьмете у Баринова, он там. Старшина, катер перегоните к грузовой стенке.
С катера подали чемоданы Стрешнева, их подхватили двое матросов, стоявших на причале. Один сразу же пошел к проходной, а второй сначала сбросил с кнехта швартовый, потом побежал догонять первого. Катер отошел от причала.
Дубровский спросил:
- Вы как: сначала в гостиницу зайдете или сразу на корабль?
Матвей вопросительно посмотрел на Кравчука, тот сказал:
- Если у вас нет других дел, можно пойти и на лодку.
- Какие у меня могут быть дела?
- Тогда идемте. Но по пути посмотрим, как готовят к загрузке ракеты.
- Ну а я, с вашего разрешения, займусь своими делами, - сказал Дубровский. - А вечерком, если позволите, Матвей Николаевич, загляну к вам в гостиницу.
- Буду рад, Николай Федорович, - Матвей только сейчас вспомнил, как зовут Дубровского. Он действительно обрадовался, что встретил здесь хоть одного старого знакомого. И хотя раньше они не ладили, Матвей решил, что дело это прошлое, не стоит об этом вспоминать.
Дубровский направился к проходной, а Стрешнев с Кравчуком повернули влево.
- Старый знакомый? - спросил Кравчук.
- Да, был когда-то старпомом на дизельной лодке, куда я пришел служить после училища. А здесь он чем занимается?
- Командир береговой базы. Должность, как вы знаете, не сахар. Но Дубровский с ней вполне справляется, им довольны. Очень энергичен, требователен, дело знает.
- Он и подводник был неплохой. Во всяком случае, дело свое знал.
- Что же с ним случилось, почему списали на берег? Здоровьем его как будто бог не обделил.
- Это длинная история, - уклончиво ответил Стрешнев. Кравчук догадался, что дальше расспрашивать не следует, и перевел разговор на другое:
- Экипажу вас сразу представить, или потом, когда все примете?
- Лучше сразу, а то будут гадать, кто да зачем.
- Тоже верно.
* * *
На раздвижной технологической тележке лежало длинное тело ракеты. Пять или шесть человек в синих комбинезонах осматривали ракету, один из них, с каким-то прибором на шее, выглядел несколько солиднее, вероятно, был тут старшим. Вот он нырнул под ракету и крикнул снизу:
- Разъем девяносто восемь!
Ему отозвался сидящий за пультом оператор:
- Разъем девяносто восемь принят. Изоляция в норме.
Кравчук позвал:
- Иван Спиридонович! Можно вас на минутку?
Человек с прибором вылез из-под тележки и неторопливо направился к ним, видимо, не очень довольный тем, что его оторвали от дела. Во всяком случае, он хмурился, а его маленькие острые глаза смотрели из-под светлых, будто выгоревших ресниц не дружелюбно. Подойдя на положенную дистанцию, он остановился, приложил руку к пилотке, собираясь доложить, но Кравчук жестом остановил его и, обращаясь к Стрешневу, представил:
- Инженер-капитан третьего ранга Пашков, наш ракетный бог. А это новый командир лодки капитан третьего ранга Стрешнев Матвей Николаевич.
Матвей протянул руку, но Пашков лишь поклонился:
- Извините, руки у меня грязные.
Матвей поспешно опустил свою руку. Получилось как-то неловко, Пашков покраснел и еще раз извинился.
- Простите. Работа.
- Мы вам не помешаем? - спросил Матвей, чтобы сгладить возникшую было неловкость. И уж никак не ожидал, что Пашков ответит:
- Вообще-то помешаете. - И, перехватив сердитый взгляд Кравчука, пояснил: - Знаете, когда присутствует начальство, у матросов внимание рассеивается, могут что-нибудь пропустить.
"Пожалуй, он прав, матросы будут больше глазеть на нового командира, чем на приборы, и действительно что-нибудь упустят", - мысленно согласился Стрешнев.
- Вы уж извините. - Пашков улыбнулся.
В общем-то, все уладилось, но у Стрешнева остался от этой встречи неприятный осадок.
Должно быть, Кравчук догадался, о чем он думает, и стал хвалить Пашкова:
- Очень хороший специалист и человек он замечательный. Уверен, вы с ним быстро найдете общий язык. Он да еще старпом Осипенко - самые авторитетные люди в экипаже. Хотя, должен заметить, что старпом, пожалуй, мягковат.
Все это он говорил, пока они шли к причалу, где стояла лодка.
Старший помощник командира лодки капитан второго ранга Осипенко встретил их у сходни, возле рубки. Наверное, до него и до остальных членов экипажа дошел слух о том, что прибыл новый командир, несколько пар любопытных глаз с мостика и из люков наблюдали за тем, как по причалу шли Кравчук и Стрешнев. Вот они ступили на сходню, и Осипенко рявкнул так, что у Стрешнева закололо в ушах:
- Сми-и-рна!