- Я ее помню. Два года назад она приезжала сюда на все лето. Ей тогда было около восемнадцати. Славная девушка. - Он поднял ноги на причал и обхватил их руками. - Джесс, что собирается предпринять Фрум насчет этих угонов скота?
- Узнаешь, когда время придет, - ответил Лаудон. - Без тебя там не обойдется. Ты ведь поставляешь сено "Длинной Девятке", ты, считай, практически составная часть ранчо. Так что имеешь полное право участвовать в облаве.
Латчер слегка пожал плечами.
- Да я вовсе и не стремлюсь, - сказал он безразлично. - Только не стоило бы Фруму приглашать сюда племянницу в такое время. Я могу себе представить, что он затеет. Он ведь станет вешать всех подряд без разбору. Скажи, Джесс, имеет человек право осудить другого на смерть?
- А где закон, который сделает это за него?
- Фрум - человек правильный, - сказал Латчер. - Но тут он собрался присвоить себе власть и судьи, и присяжных, и палача. Что это ему даст? Хотел бы я знать, размышлял ли сам Фрум на такие темы... - Он не смотрел на Лаудона. - Адди сейчас в городе. Видел ее?
- Нет, - ответил Лаудон ровным голосом.
- Она выбралась нынче утром, вырядилась во все самое лучшее. Я ее сюда привез; но, в конце концов, не могу же я стучать во все двери Крэгги-Пойнта подряд. Я подумал, может, она хочет подъехать на пароходе до Бентона. У нас на ранчо-то жизнь для нее скучная. Ты, Джесс, прошлой зимой сам это видел...
Лаудон вытащил табак и бумагу, чтоб было чем занять руки, - не понравился ему поворот разговора. Не дело, чтоб мужчина выставлял напоказ свою беду и хныкал над нею... Он предложил Клему закурить, и когда тот потянулся за табаком, почуял запах виски. На мгновение его глаза встретились с глазами Латчера, Лаудон увидел в них муку и понял, что пахнет от Латчера не после развеселой попойки с друзьями. Прошлой зимой они с Клемом провели не один вечер за шашечной доской, а Адди сидела рядом, наблюдая, и от ее присутствия становилось жарче.
- Небось, пошла купить себе товару на платья, - сказал Лаудон. - Мужчины, чтоб спустить пары, напиваются, женщины - покупают тряпки.
- Джо Максуин, - сказал Латчер. - Он сейчас тоже в городе.
- Да.
- Ты его должен хорошо знать.
Лаудон прикурил сигарету и дал огня Латчеру.
- Ну тебя к черту, Клем, Джо к чужой жене на длину лассо не подойдет.
- Айвз тоже приехал, со всей своей бандой.
- Какое тебе еще нужно доказательство, что он не собирается встретиться с женщиной? Подумай своей головой, Клем.
- Я все равно узнаю, кто это, - сказал Латчер. - Я его найду и убью!
- И что изменится? - спросил Лаудон.
Латчер сердито швырнул сигарету в реку.
- Ты думаешь, легко жить, зная это, или говорить об этом? Вот я тут с тобой хожу вокруг да около, пытаюсь получить ответы на вопросы, которые не решаюсь задать напрямую. Ох, Джесс, так это тошно, чистый ад!
- Отвези ее куда-нибудь в другое место, Клем. Миль за миллион отсюда.
Латчер покачал головой.
- Мы женаты десять лет. Этих других мест была уже целая куча. Декорации меняются, она - нет.
- Тогда должен измениться ты, - сказал Лаудон. - Горячей женщине нужен горячий мужчина.
- Не понимаешь ты, Джесс. Это у нее как болезнь - болезнь, которую ты найдешь в истории, если умеешь читать между строк. Иезавель, Делия, Клеопатра... у всех у них была такая же болезнь, как у нее.
- О, черт! - сказал Лаудон.
Судно уже разворачивалось. Странно, - подумал Лаудон, - как этот пароход может взбивать столько белой пены из такой грязной реки. Видать, белая вода там есть все время, течет где-то глубоко - это примерно как разговоры Латчера, который грозится убить кого-то, а на поверхности - чистый кролик.
Местный люд Крэгги-Пойнта сходился к пристани - хозяева салунов и картежники, купцы и окрестные жители. Лаудон заметил заросшее лицо Айка Никобара. Айвза видно не было, хотя большинство его людей вертелось в собравшейся толпе. Вдоль улицы проехал Джо Максуин верхом на своем техасском мерине. Пароход Максуина не интересовал. Он повернул лошадь на юг и двинулся вдоль тракта, который поднимался по склону к равнине за оврагами. Лаудон сложил ладони рупором и закричал:
- Эй, Джо!
Максуин повернулся в седле и помахал Лаудону рукой.
- Вернись сюда и забери свои пять долларов, дурак ненормальный!
- Оставь их на память обо мне, - прокричал в ответ Максуин. И пустил лошадь рысью, - Я съезжу к Прикли, а потом - в Майлс!
Шлепанье гребного колеса парохода приблизилось, превратилось в грохот и заглушило все остальные звуки; и когда Лаудон повернулся к реке, он увидел суетящуюся команду и лица людей, выстроившихся вдоль борта на машинной палубе. Колесо остановилось, внезапная тишина ударила, как крик. Палубные матросы перепрыгнули с невысокой главной палубы на причал и принялись крепить швартовые концы. На пристани возобновился гул разговоров, люди столпились у сходней.
Лаудон протиснулся сквозь толпу и по наклонным сходням прошел на пароход, а там по пассажирскому трапу поднялся на машинную палубу.
- Где мисс Бауэр? - спросил он у одного из грузчиков - и тут увидел ее.
Она была среди тех, кто толпился у борта, но уже собралась вернуться в свою каюту, когда Лаудон поднялся наверх. Он не мог бы объяснить, как узнал ее. Ничто в ее облике не напоминало Фрума. Она была тонкокостная и двигалась с быстрой грацией, напомнившей ему антилопу. Одета в платье с длинными рукавами, высоко подходившее под горло. Лицо милое, глаза - спокойные. Лаудон снял шляпу и сказал:
- Я - с ранчо "Длинная Девятка", мисс.
- Я вас не помню, - сказала она.
- Я новенький. Лаудон. Джесс Лаудон.
- А я - Элизабет Бауэр, - сказала она.
Ему понравилось ее рукопожатие. Хорошее, крепкое и без всяких глупостей. Он сказал:
- У вас, я полагаю, есть багаж.
Она распахнула дверь своей каюты и жестом пригласила его внутрь. Вошла следом сама. В каюте был идеальный порядок, и это сказало ему многое об Элизабет. Она показала на стоящий в углу небольшой кожаный сундучок.
- Это все? - спросил он.
Она кивнула.
- Олли Скоггинз был прав, - сказал он.
Она улыбнулась, и он увидел в этой улыбке каплю лукавства, незаметного с первого взгляда. Он подумал, что, наверное, она может быть и веселой, если захочет. Она сказала:
- Я помню Олли Скоггинза. Скажите, как он?