Лицо Максуина слегка оттаяло. Айвз бросил на стойку серебро и громко произнес:
- Пора вам, ребята, выбираться на улицу. Рассыпьтесь по городу, смотрите во все глаза, слушайте. Я заводил этого парня с "Длинной Девятки", чтобы заставить его проговориться - и он проговорился. Теперь мы знаем, что Фрум обозлен. Вопрос вот в чем: возьмется ли он за нас и в самом деле? Идите, высматривайте, что сможете. Но кто-нибудь двое останьтесь здесь и приглядите за входной дверью.
Люди начали выходить, осталось лишь трое. Максуин поставил стакан и направился к двери. Для человека, влившего в себя столько спиртного, шагал он очень ровно.
Айвз спросил:
- Где я тебя найду, Джо, если ты мне понадобишься?
Лицо Максуина ничего не выражало.
- Сперва я пойду в лавку и куплю мешок консервов. А потом направлюсь на юг.
- Для короткой поездки, Джо, столько жратвы в жестянках многовато будет...
Максуин вышел и закрыл за собой дверь, не отвечая на этот скрытый вопрос. Айвз взглянул на двоих оставшихся; они смотрели в сторону. В нем снова закипел гнев, но он сказал себе, что нельзя выпустить его наружу. Максуин сделал из него полного идиота... и от этой мысли у него все внутри на мгновение онемело. Но потом он рассмеялся.
- Кишка тонка! - сказал он. - У малыша не хватило духу. Я надеюсь, эти разговоры про "Длинную Девятку" и про ее облаву вас всех не запугают!
Он направился в заднюю комнату. Сначала увидел только стол, стулья и койку, и в тревоге чуть не окликнул женщину по имени.
Но, когда дверь закрылась, увидел, что она пряталась там, сжавшись и стараясь стать поменьше.
- Он видел мою шляпку! - прошептала она. - Я слышала все эти разговоры. Он видел мою шляпку!
Он обнял ее и притянул к себе. Он чувствовал, как она дрожит.
- Выбрось это из головы, дорогая.
- А если он скажет Клему?
- Не скажет. Я его изрядно припугнул, дорогая. Он знает, что я не стал стрелять только ради тебя. Эти стены могли -бы не задержать пулю сорок пятого калибра.
Она не реагировала на его объятия. Он почувствовал себя обманутым; черт побери, это тоже пойдет в счет Лаудону! Она высвободилась и села за стол. Он взял другой стул, подпер им поворотную ручку дверного замка, а потом сел за стол напротив нее.
- Что тебе нужно, Адди, так это выпить. Я велю этому типу в переднике принести нам бутылку.
- Ты ведь знаешь, Джек, я не пью.
Это была правда. Ему даже захотелось улыбнуться. Обманывать мужа она может; но, в отличие от других распутниц, которых он встречал в прибрежных городах, не позволяет себе ни пить, ни курить. Ишь, сидит, волосы свои черные набок отчесывает. Напугана до смерти, а все равно - губки полные, глаза красивые. Чертовски красивые!.. Добавить ей десяток лет, подумал Айвз, и она расплывется, разжиреет, лицо станет одутловатое... Но пока что она волнует, до печенок достает... Он накрыл ее руку своей ладонью.
- Забудь об этом, - настойчиво сказал он.
Она ответила:
- Это было так ужасно - ждать и слушать все эти разговоры. Что, Фрум действительно собирается ударить по вам, бедлендерам?
- Я с Фрумом разберусь, - сказал он.
Она вздрогнула.
- Я думаю, если уж он решится, то это будет нелегко.
Не для того он сюда приехал, чтобы разглагольствовать о Фруме, но, похоже, надо дать ей выговориться, пусть придет в себя. А то сейчас она холодная, как зола.
- Я не понимаю Фрума, - говорила она. - Он часто приезжает к нам; мы поставляем сено на "Длинную Девятку", ты ведь знаешь. Когда Клем на месте, Фрум страшно деловой, секунды лишней не потратит. Но если я одна, он может застрять на целый час. Сидит и разговаривает...
Айвз резко взглянул на нее.
- О чем разговаривает?
Она пожала плечами.
- О погоде, о цене на скот, о пастбищах. О том, о чем мужчины между собой разговаривают. Иногда говорит о школе, которую собирается открыть. Он меня спрашивал, не захочу ли я учить детишек. Он думает, что с детьми я буду просто чудо, и ему хочется знать, почему у нас с Клемом никогда детей не было. И не в том дело, о чем он разговаривает, Джек. Главное, что он остается поговорить, хотя мог бы посвятить свое время сотне дел поважнее...
Он спросил, как бы невзначай:
- А он никогда не пытался заняться с тобой любовью?
Это ее возмутило.
- Нет, что ты, Джек! Конечно, нет!
- Интересно мне... - начал Айвз - и остановился. Все это, о Фруме, надо бы запомнить, - может, пригодится в будущем... И тут он уловил выражение лица Адди Латчер. Она мечтала, странные мысли светились у нее в глазах.
- Такой большой дом, - сказала она, - а женщины в нем нет...
Он ощутил внезапную ревность. Это безумие, - сказал он себе. Он прекрасно знал, чего ему надо от Адди Латчер. Черт, он ведь никогда не придумывал на этот счет никаких глупостей. В его мыслях она всегда была чем-то теплым, иногда воспоминание о ней поднимало его с постели среди ночи, и он вышагивал туда-сюда... А потом, сгорая от нетерпения, тайком следил за домом Латчера. Этот огонь и сейчас горел жарко... но всегда нужна прелюдия; сначала он должен немного поговорить с ней, настроить ее на романтический лад; пусть себе думает, что в жизни все, как в книжках... Его ладонь, прикрывавшая ее руку, затвердела, и он сказал:
- Адди...
Но ее мысли были все еще далеко, и в глазах вновь мелькнул страх.
- Джек, - сказала она, - я бы не хотела, чтобы Клем узнал о нас с тобой.
- Он не узнает, дорогая.
- Но Джесс ему вроде как друг. Джек, скажи, как поступит Лаудон?
Ее слова вызвали в его памяти тот момент, когда Лаудон уходил из соседней комнаты свободно и безнаказанно, оставив после себя какую-то странную тягу, уведшую прочь Джо Максуина. Айвз вспоминал, как Лаудон сказал: "Если тебе что надо будет для дальней поездки, так зайди ко мне". Он желал Лаудону смерти по двум причинам, а теперь Адди добавила и третью. Стоит Клему Латчеру услышать про эти свидания, и он станет держать свою жену под замком.
Айвз сказал:
- Я заткну глотку Лаудону. Скоро. Найдется и время, и место. Будь он проклят, еще ни один человек не посмел стать мне поперек дороги!
- Будь осторожен, Джек!