И хочется спросить: где же, кто же подтверждает хоть чем-нибудь то, в чем обвиняется Мендель Бейлис?
Ни одного слова во время всего процесса мы не слышали не только по поводу ритуальных мотивов убийства, в чем именно и обвиняется Бейлис, но и вообще о какой-либо причастности его к этому кошмарному убийству.
XXXVI.
Козаченко в синагоге.
У Козаченко был какой-то большой план с делом Бейлиса, он что-то замышлял крупное, но оно у него сорвалось...
- Выхожу из синагоги,-показывает свидетель Жук, - вдруг ко мне подходит какой-то совершенно незнакомый человек и начинает говорит о несчастном положении Бейлиса, которому необходимо помочь... Я был очень удивлен этим неожиданным обращением... Отказался с ним говорить, просил его оставить меня.
- А как он себя назвал?..
- Кажется, Козаков...
- А может быть Козаченко...
- Да, да, Козаченко...
- А вы денег ему дали?..
- Нет...
- Почему?..
- Он не просил...
Из дальнейшего допроса, как этого, так и другого свидетеля, выяснилось, что, потерпевши неудачу у дверей синагоги, Козаченко не смутился... Он пошел в синагогу и стал с теми же вопросами и советами приставать к другим евреям, занимающим при синагоге то или иное положение!.. {87} Не было ли здесь желания расширить рамки кровавого навета и как-нибудь, чем-нибудь притянуть целую религиозную еврейскую общину к этому делу?
XXXVII.
Человек истинно-чешского происхождения.
Входит типичный еврей, начинающий лысеть со лба. Типичное лицо, типичная шевелюра, борода. Держит себя важно, надменно...
Начинает рассказывать длинную повесть о своих подвигах, и с первых же слов обнаруживает, что все привычки, все жесты, усвоенные любым евреем глухих местечек черты оседлости, ему не только не чужды, но очень знакомы, очень близки... Сначала я подумал, что это какое-то местное начальство..
Как же это так, - в антисемитском Киеве и вдруг такой, пассаж:-какое-то начальство... и еврей! Что за игра природы! В рассказе только и слышишь: - Я заметил, что Мищук плохо ведет следствие. Я стал хлопотать о назначена Красовского. Я был уверен, что он поведет дело, как следует, но вскоре разочаровался... Когда я говорил с одним высокопоставленным лицом, то оно мне сказало... Когда я был в саду с его превосходительством, мы обсуждали... К нам подошли... Я сказал... Мы пошли...
- Я, я и я... Мы, мы и мы... и все с начальством, да с каким!.. С высокопоставленным лицом, "назвать фамилию которого будет, может быть, неприятно его превосходительству"...
- С его превосходительством...
- Его превосходительство... - еле успеваю отмечать. Конечно, ему, этому еврею, хорошо известно, что Ющинского украл Бейлис, и хотел его съесть, т. е., виноват, выпить кровь и угостить. остаточками своих друзей - почему не угостить?
- Как его фамилия, - этой знаменитости города Киева, о котором вскоре будет отмечено во всех бедекерах и которого англичане будут рассматривать в телескопы, ибо, ведь, это звезда первой величины. {88} Россия должна знать увековечить эту великовельможную фигуру знаменитейшего рода: его фамилия Розмитальский. Слышали ли вы такую фамилию? Нет? Странно, очень странно...
- Вы кто? Вы почетный член.
- Я почетный член рушкого собрания... - кричит гортанным голосом г. Розмитальский.
И он гордо поднимает голову...
- Я председатель...
Тут у меня закружилась голова, и я, ей-ей, не расслышал: чей он председатель..
- Вы право..
- Я правошлавный...
- Мать?
- Мать-правошлавная: "Но почему он вместо "с" говорил "ш", - мелькнуло у меня в голове, - Ведь это типичный недостаток выговора еще мало обрусевших евреев?"
- Отец?
- Отец-чех!
- Вот он кто?!
Он чех... Господа, он чех!.. Бедные чехи!.. Он истинно-чешского происхождения... Это несомненно, это ясно, как божий день... Понимаете, он чистокровный славянин, он чех!..
Киевляне, сидящие в публике, еле подавляют смех,..
- Чех? А! Вот так чех? А не чешский ли еврей?..
- Чем вы занимаетесь?
Ну, думаю, кончено: Как начнет перечислять!.. Никакие стенографистки не запишут...
- У меня была гостиница?.. - говорит он гордо.
- Гостиница!..-умирают со смеху киевляне, - знаем мы эту "гостиницу"... -шепчет мне бравый мужчина, настоящий малоросс, с крутыми усами и жгучими черными глазами. - В молодости часто бывали мы в этой гостинице...
- А еще?
- Еще?.. У меня была шудная касса,..-говорит он скороговоркой.
Гробовое молчание...
- Вот от кто, эта киевская знаменитость!.. {89} Казалось бы, надо было замолчать, и в трепете преклониться, но нет: присяжный поверенный Зарудный всегда все хочет знать основательно, всегда желает докопаться до корня и, главное дело, все по закону, а разве это всякому приятно в наши дни?!
- Скажите, пожалуйста, вот вы тут хлопотали за Красовского, вы это официально делали? У вас на это было какое-нибудь право?
- Нет, это так, по знакомству, как всякий гражданин...- заюлил господин Розмитальский.