- Но ведь все и так уже здесь, кроме старой негритянки Бетти, а ее и звать не надо, потому что она сама идет сюда. Постойте, дон Фернандо-и-Ростредо де Колона, но если все ваши люди здесь, то как эти бродяги могли убить трех вакерос? Это невозможно!
- У меня все возможно, сеньора Эулалия. Закройте ворота, чтобы пленные не убежали, пока я буду судить
Ворота заперли на засов, и теперь мы действительно не могли убежать, но в то же время и милейший дон Фернандо находился полностью в наших руках. Лошадей поставили у коновязи. Принесли три стула, посередине сел дон Фернандо, а по сторонам от него заняли места сеньора Эулалия и сеньорита Альма. Нас поставили перед лицом "высокого суда", а вокруг выстроились вакерос.
- Как тебя зовут? - обратился ранчеро к негру.
- Боб, - ответил тот.
- Подходящее имя для негодяя. А тебя как зовут?
- Виннету, - спокойно ответил мой краснокожий брат, которого тоже забавляло происходящее.
- Виннету? Ты украл это имя, ведь так зовут знаменитого вождя апачей. А тебя?
- Маршалл.
- Вот видишь, у него та же фамилия, что и у дона Аллена, скороговоркой выпалила сеньорита.
- Ничего удивительного, обычная фамилия для янки, - заметил ранчеро. К тому же они меняют имена чуть ли не каждый день. А тебя?
- Сан-Иэр.
- Твое имя тоже ворованное, так зовут известного охотника и убийцу индейцев. А тебя?
- Олд Шеттерхэнд.
- Да вы не просто разбойники, но и наглые лжецы! Вы присвоили себе чужие имена!
Я выступил на несколько шагов вперед и встал рядом с тем вакеро, которому утром пришла в голову мысль набросить лассо на Бернарда. Несомненно, он заслуживал наказания.
- Мы не лжем. Если вам нужны доказательства, я готов их представить.
- Где же они?
В то же мгновение мой кулак опустился на голову вакеро, и тот рухнул на землю, не издав ни звука.
- Вот это и есть знаменитый удар Олд Шеттерхэнда!
- Держите меня, я умираю, мне дурно! - вскрикнула сеньора Эулалия, заломила руки и упала на грудь добрейшего дона Фернандо.
Тот хотел вскочить на ноги, но не тут-то было: сладостная ноша крепко вцепилась в него, не давая пошевелиться. Единственное, что ему оставалось разразиться проклятиями и угрозами, в чем его поддержала сеньорита Альма.
Мексиканцы прекрасно сражаются верхом, но в пешем бою они никудышные вояки. Вакерос не были исключением из общего правила. Растерявшись, они смотрели на нас. Мои же товарищи после нанесенного мной удара схватились за ружья, готовые сражаться.
- Не пугайтесь, сеньора, - попытался я успокоить хозяев, - мы не причиним вам вреда. Между нами возникло небольшое недоразумение, которое следует немедленно исправить.
Приблизившись к стульям, я поклонился, вспомнил цветистые обороты, обычные для мексиканцев, и обратился к сеньоре Эулалии:
- Донна, я всегда считал себя поклонником красоты и редких женских достоинств. Прошу вас, очнитесь и одарите меня ласковым взглядом.
Донья Эулалия томно вздохнула, открыла глаза и попыталась кокетливо улыбнуться, хотя на ее пожелтевшем лице проступали замешательство и тревога.
- Прекрасная донья, вспомните, как в древние времена дамы вершили суд над рыцарями и те подчинялись их приговору. В споре с нами дон Фернандо представляет потерпевшую сторону, поэтому не сможет судить нас по справедливости. Мы просим его предоставить решать вам, кто прав и кто виноват, и надеемся, что вы столь же добры, сколь и прекрасны, и будете к нам снисходительны.
Женщина приосанилась - видимо, я сумел ей польстить.
- Вы действительно те, за кого себя выдаете? - спросила она.
- Ну конечно, разве бы мы посмели обмануть вас, донья Эулалия?
- Вы слышите, дон Фернандо де Венанго де Гаяльпа? Эти славные сеньоры просили меня быть их судьей.
- Пожалуйста, вершите суд, сеньора Эулалия, - согласился ранчеро. - Я уверен, вы приговорите негодяев к повешению.
- Если они того заслужили, дон фернандо-и-Колона де Молинарес! Я готова выслушать вас, - обратилась донья ко мне.
Я воспользовался ее благосклонностью и начал:
- Представьте, донья Эулалия, что вы много дней путешествуете по прерии, смертельно устали и падаете с ног от голода. И вдруг вы встречаете корову. Позволяется ли убить это животное, при условии, что шкуру вы оставите владельцу?
- Конечно, позволяется, - согласилась вершащая суд "дама".
- Не всегда и не везде... - попытался вмешаться ранчеро, но вошедшая в роль сеньора оборвала его:
- Теперь здесь приказываю я, дон Фернандо! Вы будете говорить, когда я разрешу.
Мексиканец покорно умолк. Выражение на лицах вакерос не оставляло сомнений, кто настоящий хозяин на ранчо.
- Вот и все наше преступление, прекрасная донья! - продолжил я. - И тут внезапно появляется вакеро, тот, что сейчас лежит на земле, набрасывает лассо на сеньора Маршалла, который сейчас стоит перед вами, и тащит его за собой. Не пристрели я его лошадь, молодой человек мог бы погибнуть!
- Сеньор Маршалл... - задумчиво протянула хозяйка. - Мне дорого это имя. Некий сеньор Аллен Маршалл снимал комнату у моей сестры в Сан-Франциско.
- Аллен Маршалл? - поразился я. - Аллен Маршал из Луисвилла?
- Он самый. Вы с ним знакомы?
- Ну конечно! Сеньор Бернард Маршалл - ювелир и приходится ему родным братом.
- Святая дева! Тот ведь тоже был ювелиром и как-то рассказывал, что у него есть брат по имени Бернард! Альма, твое сердце не обмануло тебя. Разрешите обнять вас, сеньор Бернард. Я рада приветствовать вас в нашем доме.
Не понимая, чем вызвана бурная радость сеньоры, Бернард уклонился от объятий и ограничился тем, что поцеловал ей руку.
- Я прибыл в эти края, - сказал он, - чтобы найти брата. Где он сейчас, донья Эулалия?
- Моя дочь Альма два месяца назад вернулась из Сан-Франциско. Сеньор Аллен сказал ей, что собирается ехать на прииски. Но как же так случилось, что вы - миссионер, а ваш брат - ювелир?