Я тоже растянулся на траве, вытащил сигару собственного изготовления и закурил. У Сэма сначала широко открылись глаза, затем так же широко раскрылся рот, раздулись ноздри, жадно втягивая запах табака, а лицо расплылось с восторженной улыбке. Вестмену редко выпадает счастье побаловать себя хорошим табаком, может быть, именно поэтому многие из них предаются курению с подлинной страстью.
- Великолепно!.. Чарли, неужели у вас есть сигары? - спросил Сэм, сглатывая слюну. Его пальцы задвигались, словно он уже держал в них сигару.
- Ну, конечно, осталась по меньшей мере дюжина. Не хотите ли закурить?
- С удовольствием! Вот уважили старика, так уважили. Теперь я ваш должник.
Он закурил и по индейскому обычаю втянул дым не в легкие, а проглотил, а затем тоненькой струйкой выпустил его через рот из желудка. На его лице было написано неземное блаженство, словно он попал в рай.
- К черту краснокожих и все поезда! Мне нет до них дела. Вот это удовольствие! Хотите, я отгадаю марку сигары?
- Попытайтесь. Вы хороший знаток табака?
- Еще какой!
- Ну и?..
- Гусфут из Виргинии или Мэриленда.
- Нет.
- Неужели? Не может быть, чтобы я ошибся. Это не что иное, как гусфут. Я прекрасно знаю его вкус и аромат.
- Нет.
- В таком случае это бразильская легитимо.
- Вы опять ошиблись.
- Кюрасао из Баии?
- И снова мимо цели.
- Тогда что же это такое, черт подери?!
- Посмотрите повнимательнее на саму сигару.
Я достал новую сигару и принялся аккуратно лист за листом ее разворачивать.
- Чарли, вы с ума сошли! Как можно портить сигару? Да любой траппер отвалит вам за нее пять бобровых шкурок, а если давно не курил, то и все восемь.
- Не волнуйтесь, через два-три дня я получу новую партию.
- Через два-три дня? Новую партию? Откуда?
- Мне их пришлют с моей фабрики.
- Что? У вас есть фабрика?
- Да.
- Где?
- Там, - ответил я, показывая на моего мустанга.
- Чарли, не шутите со мной.
- А я и не шучу.
- Не будь вы Олд Шеттерхэндом, я был подумал, что вы с ума спрыгнули.
- Да поглядите же вы на табак.
Сэм Гаверфилд долго крутил в пальцах листья, нюхал их, пробовал даже жевать и в конце концов заявил:
- Это зелье мне совершенно незнакомо, но вкусом и запахом сигара очень хороша.
- А теперь я покажу вам мою фабрику.
Я подошел к мустангу, ослабил подпругу и достал из-под седла плоский сверток. Развернув его, я обратился к Сэму:
- Посмотрите, что там внутри.
Сэм недоуменно глядел на горсть листьев.
- Чарли! Вы что, принимаете меня за дурака? Ведь это же листья дикой вишни.
- Вы совершенно правы. Добавьте туда немного сушеной дикой конопли и заверните в лист растения, которое вы здесь называете "заячье седло". В этом свертке помещается моя табачная фабрика. Я собираю нужные мне листья, складываю их и прячу под седло. От тепла и трения листья подсыхают, и я получаю сырье для моих сигар.
- С трудом верится.
- Однако это сущая правда. Конечно, такая сигара только отдаленно напоминает настоящую, и даже неразборчивый, привыкший к самому страшному зелью курильщик выбросит ее после первой затяжки, но если он несколько лет побегает по прерии без настоящего табака, а потом закурит ее, она покажется ему гусфутом из Виргинии или Мэриленда. Вы проверили это на себе.
- Чарли, я потрясен!
- Только, ради Бога, держите язык за зубами, если попадете в общество людей, никогда не бывавших на Западе. Они примут вас за человека, напрочь лишенного вкуса.
- Плевал я на них и на их вкус. К тому же я понятия не имею, какого черта мне делать в их обществе. Ваши сигары превосходны.
Открывая Сэму мой тайну, я ничуть не испортил ему удовольствие: он выкурил сигару полностью и с сожалением выбросил окурок, такой крохотный, что уже обжигал пальцы и губы.
Тем временем начало смеркаться, и вскоре так стемнело, что уже пора было действовать.
- Пора? - спросил Сэм.
- Пора, - отозвался я.