- Где?
- Для начала куплю клячу на станции, а затем выберу в диком табуне мустанга получше и поймаю его.
- Вы такой хороший наездник, что можете объездить мустанга? И откуда вам известно, что на Виндривер будут табуны диких лошадей?
- Разве вы не знаете, что в это время стада бизонов и мустангов перекочевывают на север?
- Знать-то я знаю, да не уверен, что вы справитесь с мустангом.
- А вы хотите устроить мне экзамен? - засмеялся я.
- Небольшой, но все же экзамен, - подтвердил он с серьезным лицом. - Я делаю это с определенной целью.
- Могу я узнать, с какой?
- Немного позже. Сначала вы покажете мне, как стреляете. Принесите ваше ружье.
Конечно, я мог сразу же сказать ему, что я Олд Шеттерхэнд, и поставить его на место, но он меня очень забавлял, поэтому я молча подчинился, поднялся в вагон и взял свои завернутые в одеяла ружья. Пассажиры, издали наблюдавшие за нами, в ту же минуту подошли и окружили нас. Американец, в особенности житель Запада, никогда не откажет себе в удовольствии поглазеть на состязание в стрельбе.
Когда я развернул одеяло, толстяк удивленно воскликнул:
- Тысяча чертей и одна ведьма! Да ведь это настоящий штуцер мастера Генри! Сколько в нем зарядов?
- Двадцать пять.
- Ого! Я о таком и не слышал! Боже, как я завидую вашему оружию!
- А вот я предпочитаю флинт, - ответил я, разворачивая второй сверток.
- Сразу видно, что вы ничего не смыслите в оружии, если предпочитаете новенькую, блестящую от смазки хлопушку, - с издевкой произнес толстяк.
- Не хотите ли вы посмотреть на клеймо мастера, сэр? - охладил его я, протягивая ему карабин.
Он бросил беглый взгляд на казенную часть и подпрыгнул от удивления.
- Извините, сэр, - вымолвил он растерянно, - это совсем другое дело. Флинты с таким клеймом можно пересчитать по пальцам. Мне даже как-то говорили, что сам Олд Шеттерхэнд пользуется таким же. Но как к вам попал этот шедевр оружейного искусства? А может быть, клеймо подделано? Наверное, так оно и есть, потому что не очень-то похоже, чтобы ваш флинт часто стрелял.
- Давайте испытаем его. Куда мне стрелять, сэр?
- Ну, - протянул он, оглядываясь по сторонам, - пальните-ка дробью вон в ту птицу на кусте.
- Расстояние слишком большое! - заметил кто-то из пассажиров.
- Посмотрим, большое оно или нет, - ответил я.
Когда я вытащил из кармана очки и водрузил их на нос, лицо толстяка расплылось в широкой улыбке.
- Ха-ха-ха! Так вы собираетесь путешествовать в очках? Где же это видано?!
Остальные тоже засмеялись, а я совершенно серьезно спросил:
- Что вас так веселит, господа? У человека, тридцать лет просидевшего за книгами, зрение становится не таким острым. В конце концов, лучше стрелять метко в очках, чем палить мимо цели без них.
- Вы совершенно правы, сэр, - потешался коротышка. - Хотел бы я посмотреть на вас, когда вы нос к носу столкнетесь с краснокожими! Пока вы будете протирать и надевать очки, с вас десять раз успеют снять скальп. Ну вот, вам и тут не везет, стоило вам взять в руки ружье, как птица упорхнула.
- Не беда, поищем другую цель, - ответил я хладнокровно.
Полетав над нами, птица села на куст в двадцати шагах от нас, попасть в нее не составляло труда даже плохому стрелку. Но тут высоко в небе послышалось пение жаворонка.
- Вы видите жаворонка, джентльмены? - спросил я, задирая голову. Попробую-ка я достать его оттуда.
- Бросьте вашу затею! - воскликнул толстяк. - Чего доброго наделаете дробью дырок в небе, и оттуда пойдет дождь. Такое не по плечу самому Олд Файерхэнду и старику Сан-Иэру!
- Поживем - увидим, - ответил я, поднял вверх оружие и нажал на курок.
- Я же говорил вам! - злорадствовал толстяк. - Птица испугалась выстрела и улетела.
- Сейчас вы увидите, зачем мне нужны очки, - ответил я, откладывая флинт в сторону. - Жаворонок лежит шагах в восьмидесяти от нас прямо на рельсах.
Пассажиры гурьбой побежали туда, куда я им указал, и несколько минут спустя принесли птицу. Толстяк долго переводил взгляд с меня на мертвого жаворонка и наконец воскликнул:
- Черт возьми, вы действительно попали в него, к тому же не дробью, а пулей.
- Вы хотели, чтобы я стрелял дробью? А мне говорили, что вестмены не опускаются до стрельбы дробью, для них это детские игры.
- Простите, сэр, - начал извиняться коротышка, - но я еще никогда не был свидетелем подобного выстрела. А может быть, это случайность? - и он хитро посмотрел на меня.
- Укажите мне на другую цель.
- Не стоит. Я верю вам, сэр. Наверное, вы хотели подшутить надо мной и прикинулись гринхорном. Ну что же, смейтесь на здоровье, я человек необидчивый. Прошу вас, давайте отойдем в сторону.
Он потянул меня за собой, к тому месту, где мы осматривали следы, оставленные шайкой. Там он достал из кармана лист бумаги и приложил его к одному из отпечатков копыт гнедого жеребца, принадлежащего главарю.
- Все сходится, - задумчиво произнес он. - Сэр, скажите мне честно: вы можете распоряжаться своим временем? Не согласитесь ли вы отложить путешествие в Титон?
- В настоящее время я свободен и могу делать все, что мне заблагорассудится.
- Прекрасно. Вам когда-нибудь приходилось слышать про Фреда Уокера? Его еще называют Толстяком Уокером.
- Да, говорят, что он опытный вестмен и хороший следователь, к тому же знает несколько индейских диалектов.
- Так это я и есть, сэр.
- Я так и думал. Вот вам моя рука. Рад с вами познакомиться, сэр.
- Надеюсь, что скоро мы познакомимся поближе. Дело в том, что у меня есть веские основания искать встречи с неким Геллером. Его совесть и раньше была нечиста, а теперь он возглавил шайку беглых преступников. На этой бумаге вы видите отпечаток копыт его коня, он в точности совпадает с найденными нами следами. А так как Геллер хромает на правую ногу, я совершенно уверен: здесь побывал он, и никто другой.