В конце концов, Харви снова улегся. Смущенный Лефти и Стоун тоже вернулись в свои ямы. Но за это время они сильно продрогли и не смогли больше заснуть. Ночь принесла некоторое облегчение. Отек губ, языка и горла спал настолько, что они смогли переговариваться хриплым шепотом. Ларкин, несмотря на все объяснения Стоуна, никак не мог поверить в существование верблюда.
- Таких зверей просто не может быть, - приговаривал он.
Начинало светать. С первыми лучами солнца они стали нехотя выбираться из своих ям. "Ожившие трупы", - как метко заметил Лефти. С трудом поднявшись на ноги, они посмотрели на Хили. Ночью ему удалось каким-то образом избавиться от своей повязки, и вид его раны был ужасен. Глаза его были открыты, но, казалось, он не видел ничего вокруг. Стоун взял его флягу. Она была пуста. Затычка от нее куда-то подевалась. Хили стал понемногу вливать Хили в рот воду из своей фляги до тех пор, пока тому не удалось сделать несколько глотков. Затем они подняли его. Ноги Хили подгибались. Он совсем обессилел, не мог даже самостоятельно стоять. Трое мужчин переглянулись.
- Я думаю, вчера мы сделали около пятнадцати миль, - тихо сказал Лефти. - Примерно столько же осталось до Чистого Ручья. Добраться туда будет трудно даже без него. Отправляйтесь туда вдвоем. А я останусь с ним. Потом вы пришлете за нами.
Стоун посмотрел на Лефти.
- Хили сказал, что мы должны заботиться о нем. Что ж, он оказался прав. Но только я делаю это не ради золота. Я бы не бросил его здесь и за целую гору золота. Хотя он и никогда не доверял нам. Ты иди вперед, Харви. Ларкин и я понесем Хили, как сумеем. Что скажешь, Лефти?
- Мы можем сделать из рук сиденье и понести его. Конечно, он негодяй, но все же человек. А теперь поспеши, Харви, потому что я хочу завтракать, усмехнулся он.
Это было наилучшее решение. Харви был не слабее любого из них и хорошо знал пустыню. В последний раз они все вместе посмотрели на карту. Сбиться с пути было невозможно. На западе в плоскогорье Моголлон вклинивался каньон Чистого Ручья. Они никак не смогли бы пройти мимо этого ущелья. Обсуждать детали не имело смысла. Стоун настоял, чтобы Харви взял с собой ровно треть оставшейся воды. У них оставалось две порции воды на троих, но Харви надо было спешить, и каждая капля могла иметь решающее значение. Харви затянул потуже ремень, заложил за левую щеку кусок жевательного табака и пожал руки Стоуну и Лефти. Хили неподвижно лежал на возвышении из песка. Лицо его было отсутствующим. Харви пошел вперед большими шагами.
- В нем нет ни капли хитрости, - сказал Лефти, указывая на удаляющегося Харви. - Я подозревал, что он в сговоре с Хили, но это не так. Это золото сделало меня подозрительным. Но Дику можно доверять. А теперь мы должны тащить этого типа, и готов спорить на что угодно, он еще и умрет на наших руках. Ты лучше жуй табак. От курения слишком сохнет во рту. Послушай, а что за штука этот верблюд? Я думаю, что ты просто разыграл меня прошлой ночью. Вот если бы я его убил! Может, мы нашли бы воду в одном из его горбов? И уж во всяком случае, были бы с мясом. О, Господи! Мясо!
Одна лишь мысль владела ими, когда они передвигались почти ползком, держа Хили на скрещенных руках. Неотвязная мысль о еде и воде. Это было как наваждение. Им мерещились сочные фрукты, прохладные напитки, фонтаны пресной воды. По иронии судьбы, Хили страдал меньше других. Он впал в какое-то подобие комы, что сделало его невосприимчивым к боли, голоду и жажде. Двое несущих его людей уже забыли о том, что он для них значил. Они помнили лишь то, что должны нести Хили и идти вперед, невзирая ни на что.
Однажды они увидели мираж. Озеро чистой воды в окружении деревьев. Они долго смотрели на него, собираясь с силами, чтобы подняться и добрести туда, но чары вскоре рассеялись.
Около полудня изнемогающие от жары люди увидели кактус. Каким чудом на этой бесплодной земле выросло это зеленое растение, первое увиденное ими с тех пор, как они ступили на плоскогорье? Наполовину ослепшие, они почти наткнулись на его колючий ствол. Полчаса назад они израсходовали остаток воды, которого хватило лишь на то, чтобы смочить всем троим губы.
Для Ларкина кактус был всего-навсего капризом природы. Стоун подполз к нему на четвереньках, достал свой нож и сделал на кактусе глубокий надрез, пытаясь добраться до сердцевины, где скапливается прохладный сок.
Целый два часа они оставались возле кактуса, поедая ломтики его нежной мякоти и скармливая небольшие кусочки Хили, пока рассеченный кактус не завял на солнце. Сильнее всего животворная влага подействовала на Хили. Она придала ему сил настолько, что при поддержке Стоуна и Лефти уже был в состоянии делать по нескольку шагов за раз. Сок кактуса снова вернул им способность говорить, но Стоун и Лефти этим не воспользовались. Вместо этого они прислушивались к невнятному бормотанию Хили.
- Мы все проиграли, - хрипло повторял Хили. - И Стоун, и Лефти, черт бы их побрал. Но и ты, Кастро, тоже проиграл, ты, хитрый жирный дьявол. Ты и я, мы оба проиграли. Банк сорвали апачи. Мы видели следы дьявола в пустыне - он победил...
Изо рта раненого вылетали отдельные слова и бессвязные обрывки фраз. Произнесенное несколько раз имя Кастро привлекло внимание Стоуна, хотя он сам был слишком слаб, чтобы анализировать услышанное.
Около четырех часов все трое упали в песок и больше не поднялись. Еще через полчаса в небе появился первый стервятник.
К пяти часам уже шесть птиц сидели рядом с потерявшими сознание путниками и. вытягивая свои длинные голые шеи, с нетерпением ждали начала своей страшной трапезы.
Глава десятая. Пегги Фернисс
Сами того не зная, Стоун, Лефти и Хили преодолели самую трудную, самую непроходимую часть плоскогорья - песчаную равнину, слишком засушливую даже для кактусов. Тот кактус, который так удачно встретился им на пути, стоял несколько в стороне от густых зарослей этих растений, таких высоких, что скрывали с головой всадника, сидящего на лошади.
Среди этих гигантских колючих серо-зеленых кактусов, усыпанных мириадами блестящих цветков, петляя, прокладывал себе дорогу небольшой фордик модели "Тин Лиззи". Более тяжелая машина наверняка бы забуксовала в этих песках, а эта двухцилиндровая малышка, пыхтя и пуская пар из радиатора, уверенно продвигалась вперед.
Руки, держащие руль, - а ведь требовалась известная сила и сноровка, чтобы управлять машиной на такой дороге, - принадлежали девушке. Девушка была одета в юбку цвета хаки и матросскую блузу, под широким воротником которой был повязан алый галстук. Копну белокурых вьющихся волос прикрывала соломенная шляпка, завязанная под подбородком на старомодный манер. Маленькие ножки, лежащие на педалях управления, были обуты в легкие парусиновые тапочки, тогда как остальная одежда была из дорогого шелка. Ее голубые глаза внимательно следили за дорогой, а маленькая складка между бровями свидетельствовала о том, с какой серьезностью девушка относится к своей задаче. О том же говорил и упрямо выставленный вперед подбородок с ямочкой посередине.
Рядом с ней сидел Дик Харви, держась руками за сиденье и наклонившись вперед. С его лица еще не спали отеки. В кузове стояла большая оплетенная бутыль с водой.
- Да, эта машинка, пока она на ходу, пожалуй, будет получше наших ослов, - сказал Харви. - Только она, наверное, часто ломается, не так ли?
- О, только не эта, - ответила девушка. - Пока у меня есть вода и бензин, я ни о чем не беспокоюсь. Любую поломку я могу исправить с помощью шпильки для волос и жевательной резинки. Даже в темноте я могу выкрутить свечу, прочистить ее от нагара и установить обратно. Я отлично разбираюсь во всех тонкостях, а ведь до того, как я попала в "Солнечный Свет", мне никогда не приходилось водить машину. Ехать прямо?
- Да, мисс. Не думаю, что им удалось добраться так далеко. Было бы ужасно не найти их в этих зарослях и опоздать с помощью. Нет, я не верю, что они добрались сюда. Вы удивительно здорово водите машину, трудно даже представить, что раньше вы никогда не имели дело с техникой.
- Любая женщина, которая умеет управляться со швейной машинкой, справится и с автомобилем, -ответила девушка. - У доктора Стюарда, управляющего нашего санатория, есть двенадцатилетняя дочь, которая ездит на новой машине в Камп Верде встречать поезд или за покупками. Она научила меня всему, и, так как у них есть новая машина, мне позволили ездить на этой куда я захочу, если будут платить за масло и бензин. Вот так я и наткнулась на вас. Вы как раз выбирались из зарослей кактусов, когда я впервые вас увидела. Нечасто, скажу я вам, кто-то приходит из пустыни, поэтому я решила подъехать к вам и помочь, ведь вы раз десять на моих глазах падали и поднимались снова.
- Да, мисс. Наверное, так и было. Я совсем выдохся. Мне повезло, что у вас был с собой шоколад. Лучшая еда в таких случаях. Кажется, заросли уже кончаются. Впереди виднеется просвет. Мне казалось, что я прошел миль двадцать, хотя в голове у меня мутилось время от времени. Вода у меня вся кончилась.
Девушка приветливо посмотрела на Харви.
- Я никогда раньше не заезжала так далеко на восток, - сказала она. Мы проехали чуть больше четырех миль, а вас я встретила милях в двух от поселка.
- А как сейчас у вас со здоровьем, мисс? Когда вас выпишут отсюда? спросил Харви вежливо.
- Только на следующей неделе, - ответила девушка. - Лечение я начала сразу же, как только в легких обнаружился процесс и сейчас уже совсем здорова. Все, что мне сейчас нужно, так это нарастить немного мяса на своих костях, а потом - на съемки.
- На съемки, мисс?
- Ну да, сниматься в кино. Я, конечно, не Мэри Пикфорд, а всего лишь дублерша, но меня это очень занимает.
- Да, мисс, должно быть так, - сказал Харви ошеломленно, соображая, что же такое "дублерша". Кактусы заметно поредели, и Харви еще больше наклонился вперед, всматриваясь вдаль старыми, но еще зоркими глазами.
- Нельзя ли прибавить скорости, мисс? - спросил он. Девушка кивнула и нажала на газ.
- Они там, - сказал Харви, указывая на темнеющее вдали пятно. - Это стервятники, их так много! Они уже слетелись, но людей пока не трогают. Неужели они еще живы? О, Господи!
Он громко закричал и выстрелил в воздух из револьвера, распугивая птиц, которые медленно хлопая крыльями с обиженными криками стали подниматься в воздух.
Девушка стонала от жалости, помогая Харви приподнять головы лежащих людей и влить им в рот немного воды. Все трое были без сознания. Их лица были покрыты спекшейся коркой из пота и крови. Рука Хил и была устрашающих размеров.
- Ваш доктор Стюард, случайно, не хирург? - спросил Харви. - Если нет, то лучше нам везти Хили сразу в Камп Верде, если это, конечно, вас не затруднит.
- Затруднит меня? - переспросила она обиженно. - Помогите мне положить его в машину. Нет, нет, вам сейчас нельзя больше воды, - сказала она Лефти Ларкину, который открыл глаза и попытался что-то сказать. - Да, доктор Стюард был хирургом до того, как занялся лечением туберкулеза. Рука, конечно, в ужасном состоянии, но если ее еще можно спасти, то доктор сделает это. Что это было, укус змеи?
Харви не ответил, но девушка была слишком занята, чтобы обратить на это внимание. Харви, хорошо зная нравы и обычаи старателей, боялся неосторожным словом вызвать подозрение, которое могло бы навести других золотоискателей на их след. Он знал, что когда-нибудь известие о наводнении в ущелье и погибших апачах дойдет и до этих мест, и он совсем не хотел, чтобы их имена были каким-то образом связаны с этим происшествием. Их могли бы тогда задержать и допросить как свидетелей, а Харви предпочел бы пройти пятьдесят миль по Долине Смерти, чем давать свидетельские показания, разве что ради друга или невинно осужденного. Он решил сочинить какую-нибудь легенду для доктора.
Харви вместе с девушкой занес Хили в салон автомобиля и уложил его между Стоуном и Лефти, которые пришли в себя настолько, что почти без посторонней помощи забрались в машину. Глаза Хили были широко открыты и лихорадочно горели, но он все еще находился в состоянии комы, бесчувственный и неподвижный.
- Не пройдет и получаса, как доктор осмотрит его руку, - сказала девушка. - До лагеря около семи миль. Вас накормят супом и дадут по глотку виски. Я думаю, вам не разрешат съесть сразу много. И вам тоже придется поголодать, - обернулась она к Харви.
- Обо мне не беспокойтесь, - ответил он. - Вода вернула меня к жизни. Так вы говорите, семь миль за полчаса? Если идти пешком, это заняло бы три часа, да и то если быть в хорошей форме. Я думаю, мне потребовалось бы не меньше восьми.
Санаторий "Солнечный Свет" представлял собой палаточный городок, содержавшийся в безупречном порядке и разбитый вокруг центрального одноэтажного здания. Он был построен в верхней части каньона Чистого Ручья. Благодаря многочисленным родникам все вокруг было покрыто зеленью. Санаторий не создавал ощущения тоскливой безнадежности, чего можно было бы ожидать, учитывая его назначение. Даже в крайне запущенных случаях разреженный воздух, строгий режим и диета творили чудеса, способствуя если не полному выздоровлению больных, то, по крайней мере, улучшению самочувствия. На ночь полы палаток поднимали, открывая доступ свежему холодному воздуху, что тоже входило в курс лечения, проводимого доктором Стюардом.
Судя по всему, девушка была любимицей доктора, который встретил их, лишь только они свернули на дорожку, ведущую к центральному зданию. В нескольких словах она обрисовала ему происшедшее.
- В любом случае, мисс Фернисс, - сказал врач, - надо положить больного в вашу палатку. Вы можете на оставшиеся несколько дней перебраться в главное здание. Мы сможем найти свободную палатку и для этих людей. Сначала им надо пройти в дом, где миссис Стюард приготовит им подходящую еду, а затем хорошо было бы принять теплую сернистую ванну. Не стоит благодарности. Мисс Фернисс, проводите их, пожалуйста. Я пойду за инструментами.
Врач удалился энергичной походкой, а девушка свернула на одну из узеньких улочек палаточного городка и остановилась возле палатки, стоящей в самом конце. Стоун и Ларкин, чувствуя себя несколько лучше, помогли внести Хили в палатку.