- Обогнем, - сказал Болотников.
Пошли вдоль завала, а когда он кончился, то перед ними вдруг предстал крепкий, высокий частокол из толстенных сосновых бревен.
- Крепостица! - удивленно присвистнул Васюта. - Это в такой-то глуши. Да кто ж обосновался здесь?
Не успел Васюта проговорить, как с крепостицы послышались звонкие удары сторожевого колокола, видимо, незнакомых людей приметил дозорный. За частоколом раздался чей-то выкрик, заскрипели окованные медью ворота. Из городка высыпал десяток воинов в кольчугах.
Васюта попятился в лес, но Болотников продолжал стоять на месте.
- Кто такие? - громко вопросил один из воинов.
- Странники, - коротко отозвался Болотников.
- А может, лазутчики вражьи? А ну вяжи их, ребята!
- Пошто вязать? Сами пойдем. Айда, Васюта.
Васюта вышел из леса, но ступил к крепости с неохотой. Угрюмо подумал:
"Иванка на рожон лезет. Один бог ведает, что это за люди. Тут недолго и башку потерять".
Воины окружили парней и повели в крепость. Болотников шел спокойно и с любопытством разглядывал деревянный городок, усеянный приземистыми сосновыми срубами. Посреди крепости высился дубовый храм со шлемовидными куполами и шатровой звонницей.
- Куды поведем, Тереха? В пытошную аль к воеводе? - спросил вожака-десятника шедший подле Болотникова воин.
Тереха еще раз оглядел парней, почесал загривок и порешил:
- Успеют в пытошную. Пущай допрежь сотник опросит.
Вскоре Болотников и Васюта предстали перед огненно-рыжим бородачом в суконном темно-синем кафтане с золотыми петлицами. Был он плотен, с коротким приплюснутым носом и с острыми цепкими глазами, которые не просто смотрели, а буравили, пронизывали насквозь.
- Что делали на засеке, милочки? - прищурив колючие глаза, вкрадчиво вопросил сотник.
- А ничего не делали, - пожал плечами Болотников. - Шли себе - и вдруг завал.
- Не шли, а таем пробирались. Добры люди по дороге ходят, вы же засеку доглядывали и воровской умысел держали.
- Навет, батюшка, шли мы с чистыми помыслами. Клянусь богом! размашисто перекрестился Васюта.
- Полно, полно, милок. Оставь бога в покое. Лихие вы людишки. Небось, засеку норовили спалить? Поганым продались!
Голос сотника загремел по Воеводской избе, а глаза стали еще более злыми и ехидными.
- Напраслину несешь, сотник. Ужель за врагов нас принял? - резко бросил Болотников.
- А про то кнут сведает. В пытошную лазутчиков!
Караульные вытолкали парней из Воеводской и потянули в застенок.
"Вот и дошли до Поля", - с горечью подумал Болотников.
Васюта шел понурив голову. Глядел в гривастый затылок Терехи и так же с угрюмой обреченностью раздумывал:
"Отгуляли. От Багрея вырвались, от стрельцов ушли, а тут сами под топор сунулись".
Впереди показался вершник в нарядной одежде. На всаднике - охабень15 зеленого бархата, с отложным воротником, шитым красным шелком и тонкими серебряными нитями; полы опушены бобром и низаны мелким жемчугом. Под охабнем виднелся малиновый кафтан, опоясанный желтым кушаком с кручеными кистями в бисере. За кушаком - чеканный пистоль с короткой рукоятью в дорогих каменьях.
Воины посторонились, толкнули парней к обочине, сияли шапки.
- Здрав будь, воевода!
- Здорово, молодцы! Кого ведете?
- Да вот у засеки пымали. В пытошную, Тимофей Егорыч.
Болотников глянул на воеводу, и глаза его изумленно поползли на лоб.
"Бог ты мой! Да это же..."
- В пы...
Воевода поперхнулся. Спрыгнул с копя и торопливо шагнул к Болотникову.
- Иванка!.. Вот так встреча!
Обернулся к воинам.
- Отпустить! То мои люди.
Наступил черед удивляться караульным. Растерянно захлопали глазами, а воевода громко повелел:
- Ступайте! Все ступайте!
Караульные обескураженно повернули вспять, а воевода крепко обнял Болотникова.
- Вот уж не чаял с тобой свидеться. Знать, сам бог тебя послал. Ну, обрадовал!
- Здорово, Федор. А тебя и не узнать, боярином ходишь.
Федька Берсень тотчас оглянулся по сторонам и чуть слышно молвил:
- Забудь мое имя, Иванка, иначе ни тебе, ни мне головы не сносить. Здесь я для всех воевода Тимофей Егорыч Веденеев... А это кто с тобой?
- Побратим мой - Васюта Шестак. От смерти меня спас, а теперь вот вместе по Руси бредем да горе мыкаем.
Федька крепко обнял и Васюту, а затем взметнул на коня и повел рукой в сторону нарядного терема с шатрами, крыльцами и перевяслами, украшенными затейливой резьбой.