- Воевода? - сотник поперхнулся, по лицу его пошли красные пятна, глаза настороженно блеснули. - Пошто понадобился я воеводе?
- Веселье готовится, - простовато заулыбался Викешка. - Воевода Тимофей Егорыч надумал жениться.
- Аль вдовец наш воевода? - с тайной усмешкой вопросил сотник, теребя щепотью рыжую бороду.
- Вдовец. Жена-то еще когда преставилась, царствие ей небесное. Старшим дружкой кличет тебя воевода.
- Немалая честь, - вновь со скрытой издевкой произнес Потылицын. - А скоро ли свадьба? Скоро ли молодым под венец?
- Через седмицу, Лукьян Фомич. А ноне воевода хочет совет с тобой держать и деньгами пожаловать.
- Деньгами?.. Какими деньгами, милок?
- А те, что на свадьбу пойдут. Самому-то воеводе недосуг свадьбу готовить, пущай, грит, Лукьян Фомич распоряжается. Дам ему полтыщи рублев, вот он все и уладит.
- Полтыщи?! - протянул сотник, приподнимаясь с лавки. - Богатую свадьбу задумал воевода, зело богатую.
Потылицын натянул на голову шапку с меховой опушкой, пристегнул саблю к поясу и пошел на улицу. В голове его роились радостные мысли:
"Удача сама в руки валится. Эких деньжищ вовек не достать. Полтыщи рублев! То и во сне не привидится. Вот так Федька - тать! Награбил, а таперь деньги на девку швыряет, лиходей. Ужель седни же в руки передаст? Вот то хабар!"
Но сотник вдруг замедлил шаг: голову резанула иная думка:
"А почему седни? Уж не подвох ли?.. От этого злодея всего можно ожидать. Уж не созвал ли к себе разбойную ватагу? Возьмет да и нагрянет на Стрелецкую избу".
Потылицын и вовсе остановился. А до Воеводского терема рукой подать, не повернуть ли вспять?
- Чего встал-то, Лукьян Фомич? - с улыбкой вопросил Викешка, поддергивая малиновые порты.
- Чего?.. Да в животе что-то свербит. Никак после грибков крутит, страдальчески скорчился сотник, а сам цепко, настороженно окинул взглядом воеводские хоромы.
- Ниче, пройдет, Лукьян Фомич. Плеснешь чарку - и полегчает.
- Полегчает ли... Воевода в тереме?
- В бане был. Да вот холоп со двора. Спросим.
Навстречу брел рыжий, ушастый детина в дерюжном зипуне. Глаза веселые.
- Погодь, милок, - остановил детину сотник. - Где ноне воевода?
- В мыльне парился. Да, поди, уж в покои пришел, - позевывая, ответил холоп и шагнул дальше.
Сотник поуспокоился: ежели воевода в бане, то ничего худого он не замышляет. Да и на подворье улежно: ни стрельцов, ни казаков, ни оружной челяди.
Сотник приосанился и неторопливой, грузной походкой направился к терему. Викешка проводил его до самых покоев, услужливо распахнул сводчатую дверь.
- Воевода ждет, Лукьян Фомич.
Сотник пригнул голову и шагнул за порог. В покоях ярко горели восковые свечи в медных шандалах. В красном углу, под киотом, развалился в дубовом резном кресле Федька Берсень; подле на лавке сидели Болотников и Шестак.
- Здравия те, воевода, - с легким поклоном произнес Потылицын. - Звал?
- Звал, сотник... Однако проворен ты.
- Радею, воевода. Дело-то у тебя нешутейное, - льстиво промолвил Потылицын.
- Нешутейное, сотник... Веселое дело.
Берсень говорил тихо и вкрадчиво, протягивая слова; глаза его смотрели на Потылицына в упор.
- Помогу, порадею, - вновь заугодничал сотник.
- Да уж будь другом, порадей, порадей Лукьян Фомич. Горазд ты на службу, ни себя, ни людей не щадишь.
- Не щажу, воевода, - по-своему истолковал Федькины слова Потылицын, продолжая стоять у порога.
- Вот и я о том же... Пятунку Архипова, донца моего верного, пошто сказнил?
Потылицын так и обомлел. Ведает! Федька Берсень все ведает!.. Но откуда? Кто донес о Пятункиной казни?
- Какой Пятунка?.. О чем речь твоя, воевода? - прикинулся простачком сотник.
- Не петляй! - резко поднялся из кресла Берсень. - Не петляй, дьявол! Хотел в клетке меня к царю доставить. Не быть тому!
Потылицын побагровел, понял, что угодил в Федьки и капкан, но страха не было, одна лишь лютая злоба вырвалась наружу.
- Тать, разбойное семя! Не миновать тебе плахи!
Выхватил саблю. Обнажил саблю и Федька. Метнулись с лавки Болотников и Васюта.
- Не лезь! - закричал им Федька. - Сам расправлюсь!
Звонко запела сталь, посыпались искры. Федька и сотник сошлись на смертельную схватку, но она была недолгой. Сильный, сноровистый, привычный к бою Берсень рассек Потылицына до пояса.
- Это тебе за Пятунку, - гневно бросил Федька, вытирая о ковер окровавленную саблю. - Куда его други?
- В присенок, - подсказал Болотников.
Крикнули Викешку, тот за ноги выволок тело Потылицына из покоев. Федька вложил саблю в ножны и глянул на Болотникова.
- Удалось, друже. А теперь, выходит, в набат?
- В набат, Федор! Посылай Викешку на звонницу.
Вскоре над крепостью поплыл частый, тревожный гул. Весь город сбежался к воеводской избе.