Отмель кончилась, далее коса обрывалась, к самой воде подступали высокие, неприступные горы; тут же, в небольшом углублении сажени на три, буйно разросся камыш.
- Здесь была речка?
- Здесь, атаман. Горы эти и сосны крепко помню. Отсель речка выбегала. А ныне сгинула. Чудно, право.
Болотников зорко глянул на камыш; был он густ, по пожухл. Покачивались кочи. Шагнул к самому краю, выхватил саблю и трижды полоснул по камышу. В открывшемся пространстве увидел конец толстого осклизлого бревна. Усмехнулся.
- Тут твоя речка, дедко.
- Да ну?
- Тут!
Болотников приподнял за край бревно, отвел в сторону и бросил в воду. Кочи тотчас же стронулись с места и поплыли в Волгу.
- Уразумел теперь, дедко?
- Уразумел, атаман, - воодушевился Гаруня. - Нет, глянь, хлопцы, что посельники удумали. Реку поховали! Да их ноне и сам дьявол не сыщет.
В минуту-другую устье освободилось от зарослей, и перед донцами предстала Скрытня.
- Хитро замыслили, - крутнул головой Мирон Нагиба. - Река-то за утес поворачивает. Выход же камышом забили. Усторожливо живут посельники. Никак татар пасутся.
К Болотникову ступил Нечайка.
- Ну что, батько, привал? Поснедать бы пора.
- Живот подвело. Невод кинем, ухи сварим, - вторил казаку Устим Секира.
Но Болотников рассудил иначе:
- О животах печетесь? Потерпите! Нельзя нам тут на виду торчать. Крепостицу пойдем сыскивать.
- Путь один, атаман, - рекой, - молвил Гаруня.
- Вижу, дедко... А ну, Нечайка, опознай дно.
Нечайка разделся и спустился в реку. Споткнулся. Пошел дальше и вновь споткнулся.
- Тут камень на камне, батько.
- Лезь дале!
Нечайка ступил вперед еще на шаг и тотчас оборвался, целиком уйдя в воду. Когда выплыл, крикнул;
- Тут глыбко, атаман!
Нечайка выбрался на берег, а Болотников, приводнявшись на стременах, обратился к повольнице:
- А что, донцы, може, вплавь? Копи наши к рекам свычны. Аль вспять повернем?
- Вспять худо, батько. Челны надобны!
- Плывем, атаман!
Болотников одобрил:
- Плывем, други!
Один лишь осмотрительный Степан Нетяга засомневался:
- А не потонем, атаман? Река нам неведома. Тут, поди, ключей да завертей тьма.
- Не робей, Степан, - весело молвил Болотников.
- Без отваги нет и браги. Так ли, други?
- Так, батько! - дружно отозвалась повольница.
Иван слез с коня и начал раздеваться. Сапоги, кафтан, шапку, порты и рубаху уклад в чувал; туда же положил пистоль, пороховницу, баклажку с вином, медный казанок и треножник. Сыромятным ремнем надежно привязал мешок к лошади.
- Ну и здоров же ты, батько! - восхищенно крутнул головой Устим Секира, любуясь могучим телом Болотникова. На плечах, спине и руках Ивана бугрились литые мышцы. Рослый, саженистый в плечах, бронзовый от степного загара, Болотников и впрямь выглядел сказочным богатырем.
- Неча глазеть. Ты бы пороховницу кожей обернул, все ж в воду полезешь, - строго произнес Иван, затягивая на себе пояс с саблей. С саблей казаки не расставались, даже когда переплывали реки: всякое может случиться.
Болотников окинул взглядом растянувшееся по отмели войско и первым потянул коня в реку.
- Смелей, Гнедко. В Дону купался, с Волгой братался, а ныне Скрытию спознай.
Вслед за Болотниковым полезли в реку Васюта Шестак, Мирон Нагиба, Устим Секира и Нечайка Бобыль. А вскоре по Скрытне поплыло и все казачье войско. Держась за конские гривы, повольники задорно покрикивали, подбадривая друг друга.
Чем дальше плыли казаки, тем все угрюмее и коварнее становилась Скрытая. Берега сузились, стали еще неприступней и круче; высоко в небо вздымались матерые сосны, заслоняя собой солнце и погружая реку в колдовской сумрак; начали попадаться и заверти. Закружило вместе с конем Устима Секиру.
- Водокруть, батька! - встревоженно выкрикнул казак, пытаясь выбраться из суводи. Но тщетно, даже лошадь не смогла выплыть на спокойное течение.
- Держись, друже! - воскликнул Болотников, отвязывая от седла аркан.
- Держусь, батько!
Иван, приподнимаясь из воды, метнул аркан Секире. Тот ловко поймал, намотал на правую руку, левой - цепко ухватился за гриву коня.
- Тяни, батько!
Болотников потянул. Побагровело лицо, вздулись жилы на шее - казалось, Секиру нечистые за ноги привязали; и все ж удалось вырвать казака из гибельной пучины.
- Спасибо, батько! - поблагодарил Секира и поплыл дале, а Болотников упредил воинство: