Не по нутру Евстигнею слова артели. И дернул же его черт нанять в Ярославле этих ярыжек. А все купец Федот Сажин. Это он присоветовал взять на насад артель Илейки.
"Бери, Евстигней Саввич, не покаешься. Илейка, хоть и годами млад, но Волгу ведает вдоль и поперек".
"Что за Илейка?"
"Из города Мурома, и прозвище его Муромец. Не единожды до Астрахани хаживал. Сметлив и ловок, бурлацкое дело ведает. Лучшей артели тебе по всей Волге не сыскать".
"А сам чего Илейку не берешь?"
"Налетось брал, премного доволен был. А нонче мне не до Волги, в Москву с товаром поеду. Тебе ж, как дружку старинному, Илейку взять присоветую. Он тут нонче, в Ярославле".
Вот так и нанял Илейку Муромца. Всучил же Федот Сашин! А, может, и нарочно всучил? Кушак-то с деньгами до сих пор у Федота в памяти. Поди, не больно-то верит, что кушак скоморох удалой снес. Злопамятлив же ярославский купец... Но как теперь с артелью быть? И Муромца неохота держать, и с ярыгами нельзя средь путины распрощаться.
Ступил к купцу букатник Парфен.
- На мель сели, хозяин.
- На мель? - обеспокоился Евстигней. - Чать, шестами оттолкнемся.
- Не осилить, хозяин. Бурлаки надобны.
Евстигней и вовсе растерялся. Напасть за напастью! Глянул на Илейку и сменил гнев на милость.
- Не тебя жалею - артель. Бог с тобой, оставайся да берись за бечеву.
Илейка же, зыркнув хитрыми проворными глазами по артели, закобенился:
- Не, хозяин, уйдем мы. Худо нам у тебя, живем впроголодь. Так ли, братцы?
- Вестимо, Илейка! Харч скудный!
- Деньга малая! Айда с насада!
Евстигней Саввич не на шутку испугался: коль ватага сойдет, сидеть ему на мели. Берега тут пустынные, не скоро новую артель сыщешь. Да и струги со стрельцами уплывут. Одному же по разбойной Волге плыть опасливо, вмиг на лихих нарвешься, а те не пощадят. Сколь добрых купцов утопили!
- Да кто ж в беде судно бросает, милочки? Порадейте, а я уж вас не обижу.
- Уйдем! - решительно тряхнул кудрями Илейка.
- Христом богом прошу! - взмолился Евстигней Саввич. - Берите бечеву, так и быть набавлю.
- Много ли, хозяин?
- По три алтына.
- Не, хозяин, мало. Накинешь по полтине - за бечеву возьмемся.
- Да вы что, милочки! - ахнул Евстигней. - Ни один купец вам столь не накинет. Довольно с вас и пяти алтын.
- Напрасно торгуешься, хозяин. Слово артели крепкое. Выкладывай, покуда струги не ушли. Да чтоб сразу, на руки! - все больше и больше наглел Илейка.
- Да то ж разор, душегубы, - простонал Евстигней Саввич. Но делать нечего - пошел в мурью.
А ватага продолжала выкрикивать!
- Щей мясных два раза на день!
- Чарку утром, чарку вечером!
- За бечеву - чарку!
- В остудные дни - чарку!
Вылез из мурьи Евстигней Саввич, дрожащими руками артель деньгами пожаловал. Бурчал смуро:
- Средь бела дня грабите, лиходеи. Без бога живете. Ох и накажет же вас владыка небесный, ох, накажет!
- Ниче, хозяин, - сверкал белыми крепкими зубами Илейка. - Бог милостив. Не жадничай. Эк руки-то трясутся.
- Не скалься, душегуб! Денежки великим трудом нажиты.
- Ведаем мы купецкие труды, - еще больше рассмеялся Илейка. - На Руси три вора; судья, купец да приказчик.
- Замолчь, нечестивец!
Ватага захохотала и полезла с насада на отмель.
- К бечеве, водоброды!
Первым впрягся в хомут шишка11. То был могучий букатник Парфенка. После него залезли в лямки и остальные бурлаки.
- А ну тяни, ребятушки!
- Тяни-и-и!
- Пошла, дубинушка-а-а!
Тяжко бурлакам! Но вот насад начал медленно сползать с песчаной отмели.
- Пошла, дубинушка, пошла-а-а!
Насад выбрался на глубину. Бурлаки кинулись в воду и по канатам полезли на палубу. Евстигней тотчас заорал букатнику:
- Правь за стругами, Парфенка!
ГЛАВА 10