Извозчик давно выехал за город. Слева голубела Волга. Проглянули, когда пролетка спускалась в Аннаевский овраг, синие мысы Жигулевских ворот. У извозчика на спине показались темные пятна от пота. Лошадь тяжело поводила боками, вытягивая пролетку в гору. Начался лес.
- Приехали!
Извозчик тпрукнул. Лошадь стала. Седок спрыгнул и пошел в лес.
- Стой, стой! - закричал извозчик, тоже спрыгнув с козел. - А деньги? Рядились за рупь сорок...
- Так ведь за оба конца! Вернемся - расплачусь.
- Мало ли что "в оба конца"! У меня намедни был тоже случай...
Не слушая, седок достал из кармана горстку мелочи, насчитал и высыпал деньги на ладонь извозчика. Извозчик взял кнут под мышку и пересчитал деньги, передвигая их на ладони пальцем.
Седок терпеливо дожидался.
- Рубль тридцать девять копеек... Гони еще одну копейку! - сказал извозчик.
- Именно! - озаряясь улыбкой, подтвердил седок. - Копейку отдам, когда привезешь обратно. Все тебе отдать - без меня удерешь, не дождешься. - Седок подмигнул извозчику, хитро прищурясь.
- А шут те! Как ты догадался? А? А я думал, ты из господ! А у меня намедни был случай - прямо происшествие...
Пассажир, не слушая больше, пошел в лес, помахивая ерлыгой. Извозчик сел на подножку, достал из-за полы кафтана большой извозчичий "портмонет", пересыпал туда деньги, достал оттуда же щепоть махорки, свернул и закурил.
- Вы там недолго, барин, прохлаждайтесь! - крикнул он в лес.
Ответа не было. Пождав еще, извозчик свистнул. Ответа нет. Извозчику стало скучно, и он, кинув вожжи петлей на пенек, осторожно вошел в кусты вслед за своим седоком.
Пройдя меж деревьев, извозчик увидел серую от молодой полыни поляну. Там, на пне, покрыв его хламидой и повесив шляпу рядом на воткнутую ерлыгу, сидел непонятный пассажир. У ног его горел небольшой костерчик. Пассажир склонился к огню. Лицо его было серьезно, вспыхивало гневом, он что-то шептал и черкал карандашом в записной книжке.
Извозчик прикусил язык и попятился назад в кусты. Он вернулся к лошади и сел на козлы.
Скоро возвратился и пассажир и молча сел в пролетку. Извозчик, не оглядываясь на седока, тронул лошадь шажком. Седок его не торопил: похоже было, что он сделал важное дело и теперь ему некуда больше спешить.
Извозчик повернулся на козлах боком и посмотрел в лицо седока:
- Ты что, "по вере"*, что ли?
_______________
* "По вере" - раскольник-сектант.
- Вроде того, - ответил седок, мягко улыбаясь, но опять хитро прищуря правый глаз.
- Баптист?
- Нет, я огнепоклонник.
- А звать тебя как?
- Иегудиил Хламида... Слыхал?
- А я и впрямь гляжу: одежда на тебе и шляпа не как у всех.
- Да, это у нас такая форма.
- А у меня почему спина взмокла? Думаю, ударит меж лопаток ножом, ограбит, да сам в кусты...
- Нет, мы, огнепоклонники, этим не занимаемся.
- Кто знат! Намедни я возил по этой же дороге одного такого, тоже за рупь за сорок, только подальше. "Тпру! - сам сказал. - Жди!" - и тоже в кусты. Жду. Вдруг - хлоп из пистолета. Побежал я, а он лежит и уж "прибирается", а из правого виска - кровь. Револьверт в руке.
- А ты что?
- Что "что"? Поехал в часть, доложил приставу. Да еще туда же даром с полицией - конец, да обратно мертвое тело в земскую - тоже даром. Плакали мои рупь сорок копеек.
- Ну, это ты врешь.
- А чего мне врать?
- Так ты же мертвому карманы-то обшарил.
Извозчик оторопело взглянул в лицо седока. Тот смотрел одним глазом.
- И было у него денег в кошельке без малого красненькая. Так-то!
Извозчик раскрыл рот, хотел что-то сказать, сердито повернулся к лошади и огрел ее кнутом.
Въезжая в город, извозчик с явной насмешкой спросил:
- Вас в какие "номера", господин огнепоклонник?
- Не в номера, а в редакцию. Знаешь "Самарскую газету"?
- Ну как же. Это где царь, слитой из чугуна, стоит...
- Из бронзы, а не из чугуна.
- А не все ли равно, аль бы крепко было!
Извозчик лихо подкатил Иегудиила Хламиду к редакционному крыльцу.
Достав мелочь из кармана, Иегудиил Хламида нашел средь медяков копейку и протянул вознице.
- Правильно! В расчете! - сказал извозчик.
Ворона