- Может, мы отложим этот разговор?
- Чего там... Значит, жизнь побила меня...
- Да, я хотел объяснить, почему ты меня терпеть не можешь.
- Давай-давай...
- Помнишь, ты залез в сад сеида воровать алычу. Их пес чуть не растерзал тебя. Помнишь, как прыгая с забора, ты поранил проволокой лицо. А потом распустил слух, что ножом тебя полоснули. С врагами, дескать, счеты сводил. А какие враги у тринадцатилетнего Шамси? Шрам поднимал тебе цену. Уличная шпана даже уважала... Ты стал для них "своим" парнем. Так тебя и стали называть Меченый Шамси. Это нравилось тебе. Ты гордился кличкой. И все было хорошо, если бы не... я. Я-то ведь знал правду, я - один. А ты бы дорого дал, чтобы единственный свидетель сгинул, исчез. Помнишь, как ты ненавидел меня? Шли годы и ты постепенно понимал, что слава твоя дешевая. Бессмысленно атаманить, кидаться на прохожих, скандалить. Жаль только, что ты понял это поздно. Но, как говорят, лучше поздно...
- Заново учиться ходить в тридцать лет?
- Ты и полжизни не прожил!
- Нет, Теймур, ничего не переделаешь.
- Что ж... Значит, жила тонка. Боишься.
- Я? Боюсь?
- Да. Ты. Ты был трусом с детства. Тебе казалось почти геройством таскать в кармане финку и задирать прохожих. Нет! От трусости это шло, Шамси. По-настоящему сильный человек не пойдет с ножом на слабого. Если ты ничего не боишься, зачем убивать? Достойный человек делами своими хорош. Но на большие дела и сила большая требуется. А ее у тебя как раз и нет. Разве, что в кулаках. Ты пойми, человек честный и крепкий, не станет коситься на чужое добро. Он всего своими руками добьется. А людям, что подкарауливают по ночам прохожих, грош цена в базарный день. Что они могут, Шамси? "Отдай мне часы, и зарплату, и одежду, и шапку..." Ты считаешь, что это - достоинство и честь настоящего мужчины? А?
Шамси пожевал нижнюю губу, помолчал. Затем еле слышно произнес:
- Я всего дважды украл. И за оба раза получил сполна. Первый раз украл алычу - лицо мне разукрасило. А во второй раз... Пришли ребята, говорят, на нижней улице в одном дворе хорошая одежда развешена. Мы утащили ее вместе с веревкой. И за это меня посадили. Вот и все.
- А потом, Шамси?.. Почему ты потом не воровал?
- Боялся. Слава у меня, сам знаешь - недобрая, и на лице метка. Потому и пошел работать на танкер, чтобы у меня было алиби. - Меченый Шамси любил иногда щегольнуть иностранным словцом. - Да, чтобы сразу доказать, если что где своруют, меня не было в городе. А ты накалывал меня, все ждал момента. Так, или нет?
- Да, признаюсь подозревал тебя.
- Давай выпьем!
- Нет, постой, Шамси. Ты боялся, что тебя под одну гребенку с другими стриганут?
- Еше как!
- Значит, ты на самом деле не хотел связываться с ворами?
Шамси что-то почуял, подобрался.
- Во-первых, связываться не хотел. Во-вторых, и захотел бы - не смог. Откуда мне знать, кто чем дышит?
- А почему при встречах со мной ты всегда намекал на что-то?
На губах Шамси появилась деланная улыбка.
- Да так... Дразнил. Сам знаешь мой характер.
- Значит, все пустая брехня была?
Шамси помедлил с ответом.
- Как сказать...
- Я думал, с тобой, как мужчина с мужчиной можно, говори, Шамси, в открытую.
- А чего тебе? Мы никогда не были друзьями. Я никогда не считал тебя святым.
- И я. Но сегодня я пришел в твой дом, как друг. Пришел сказать тебе, чтобы ты не разрушал своей семьи. Не обижай Нину. Сколько ни спорь, я убежден - ты любишь ее и боишься, что она оставит тебя. Почему ты не веришь ей? Брось, Шамси. Неужели ты не думаешь о том, что она могла это сделать давно? Ты работаешь в море и ревнуешь жену ко всем, даже к детям, которых она учит в школе. Может, устроить тебя на работу где-нибудь в городе, на берегу? Чтобы ты каждый день видел свою жену и был спокоен.
Меченый Шамси внимательно слушал Теймура. Волнение выдавал побагровевший шрам.
- Стану работать на берегу, пришьют какое-нибудь дело - и я пропал. Как докажешь!
- Все будет в порядке, Шамси. Я сам поручусь за тебя. Знаю, уж если ты решишь... И потом, где она, прежняя компания? От воров в нашем районе и следа не осталось.
- Как знать...
- Ты к чему это плечами играешь?
- Да так. - Шамси решительно выпрямился. - Хватит, что-то разговор затянулся. Давай тяпнем немного.
Теймур отставил рюмку, встал.
- Я на службе, Шамси. Как-нибудь потом... Я на днях, как найду подходящую работу для тебя, загляну. А ты пораскинь мозгами. Не смеши народ. Человек солидный, способный... Если что надо будет, приходи ко мне.
Теймур надел шинель и фуражку, протянул на прощание руку.
- Будь здоров, Шамси.
Шамси поспешно обтер ладонь о подол рубахи. Они впервые обменялись крепким рукопожатием.
- Прошу тебя, не обижай Нину.
Шамси нахмурился, отвел глаза.
- Дай слово! Я ведь знаю, уж если ты скажешь... Обещай, что не будет больше скандалов в вашем дворе.
- Хорошо. Посмотрим, Теймур.
У калитки Теймур задержался и снова протянул руку Шамси. Тот задержал его руку в своей ладони. На лице его отразилось колебание.
- Теймур, - наконец, проговорил он, - о твоем приходе к нам уже вся улица знает.
- Ну и что ж?