Цепляясь руками за стену, Ляман стала медленно сползать на пол.
Когда Ляман открыла глаза, давно уже рассвело. Первое, что увидела она - потухшая папироса в искусанных губах мужа.
Погладив ей волосы, Теймур тихо сказал:
- Думаешь, сон? Нет. Все правда. Послушай. Сейчас мы не имеем права распускаться. Встань, умойся, приведи себя в порядок. И внимательно выслушай меня.
С ужасом слушала Ляман историю воскрешения Гюльдасты. А когда слуха ее коснулось имя одного из основных членов шайки, зарыдала, уткнув лицо в подушку.
- Что же нам теперь делать, Теймур?
- Поберечь жизнь матери. Это должно стать главной твоей заботой.
- А что зависит от меня?
- Ты сейчас же поедешь к маме. Вернее, перейдешь к ней на несколько дней, а может, и недель. Скажешь, что работаешь над большой картиной, в которой есть образ матери, и ты хочешь писать с нее. Она же к этому привыкла, ты много рисовала ее.
- А... Сеймур? - растерянно спросила Ляман.
- Скажешь, что Сеймур срочно выехал, куда - хорошенько не расслышала. Какая-то важная служебная командировка, Теймур, дескать, придет и все объяснит.
- Нет, она не поверит мне. Сердцем поймет.
- Не бойся, я приду и сам поговорю с ней. Ведь Сеймуру случалось и вправду несколько раз срочно выезжать в другие города.
Ляман хрустнула пальцами, заметалась по комнате.
- Значит, я целый день должна сидеть лицом к лицу с несчастной? Как я посмотрю ей в глаза? Для этого нужны стальные нервы. А жизнь с тобой издергала меня. Я не могу, Теймур!
Теймур посмотрел на сына, занятого игрушками.
- Ты будешь не одна, Ляман. Аббас, хоть и маленький, но может сделать больше тебя. Мать очень обижается, что мы редко приносим к ней внука. Ты увидишь, она обрадуется. Аббас с утра до вечера, и даже ночью, будет с бабушкой, у нее на руках... Поторопись, родная.
Нельзя было мешкать. Ляман стала лихорадочно собирать вещи, необходимые на случай, если придется надолго задержаться у свекрови.
Теймур укладывал рубашонки и игрушки сына в чемодан. Оба молчали, боясь даже словом коснуться того, от чего сердца обливались кровью.
Ляман укутала сына и сама оделась потеплее.
- Пошли? - спросил Теймур.
- Пошли, - тяжело вздохнула Ляман.
Такси остановилось в переулке, и Ляман, взяв сына на руки, вышла из машины. Теймур хотел ей помочь, но Ляман остановила его:
- Не надо, Теймур, я сама донесу чемодан. Не выходи, лучше пусть мать не видит тебя.
Теймур молча повиновался.
Тогда водитель такси сам подхватил тяжелый чемодан из рук Ляман, вошел следом за нею во двор.
Джаваир, услышав стук калитки, выглянула на веранду. Сначала она обмерла, увидев Ляман с Аббасом на руках и незнакомого мужчину с чемоданом.
- Что случилось, дочка?
Ляман заставила себя улыбнуться:
- Ты что, не рада гостям, мама?
Улыбка Ляман слегка успокоила старую Джаваир.
Она приняла у нее из рук Аббаса и, целуя его, спросила:
- Что это, или ты вздумала перейти к свекрови?
- Да, мама, хочу погостить у тебя недельку.
- А где же Теймур? - Джаваир все не могла успокоиться.
- На работе, как всегда. Надоело, одни да одни.
Шофер непонимающе захлопал глазами. Подозрительной показалась ему эта молодая женщина, так ловко обманывающая свекровь.
- Сеймур ночью у вас был? - спросила Джаваир, проводив Ляман в комнату.
Ляман старательно занялась вещами, выкладывая их из чемодана. Так ей легче было избегать пытливого взгляда свекрови.
- Да. Я угостила его фисинджаном.
- И он поел?
- Еще и пальчики облизал.
- Он ел у вас? На него это не похоже...
- Я сама удивилась. С таким аппетитом пообедал. Раньше силой не заставишь, а вчера...
- И на ночь у вас остался?
- Нет... Ночью он куда-то уехал. Кажется, на самолете вылетел. Они говорили на кухне с Теймуром. Видно, Сеймура послали в командировку, по работе. Он что-то говорил... Нужно получить специальный цемент, металл и разные новые медикаменты.
Маленький Аббас сполз с колен бабушки, Джаваир даже не заметила. Руки ее, как слепые, беспокойно шарили по гладким доскам стола.
- И куда же он поехал?
- А куда он обычно ездит?