Но написаны о нем десятки книг, в том числе большая поэма, переведенная на несколько языков. Имя его носят острова у Новой Земли, один из островов архипелага Шпицберген и одно из морей Северного Ледовитого океана.
У современников Баренц пользовался репутацией "выдающегося, известного и весьма опытного капитана". Поэтому когда в 1594 г. правительство Голландии решило отправить экспедицию "...для открытия удобного морского пути в царства Китайское и Синское, проходящего к северу от Норвегии, Московии и Татарии", всплыло и имя Виллема Баренца. Ему поручили командовать третьим кораблем, который в отличие от "Лебедя" Корнелиса Ная и "Меркурия" Бранта Тетгалеса был снаряжен на средства не правительства, а города Амстердама.
Наю и Тетгалесу удалось достигнуть на 71-й широте западного берега Ямала. Выйдя на обширное водное пространство, свободное от льдов, и увидев множество китов, они решили, что Северо-Восточный морской проход в Тихий океан открыт, и повернули обратно.
А перед Баренцем стояла другая задача - он решил обойти Новую Землю с севера. Но у северной оконечности архипелага пришлось повернуть обратно. Главным препятствием оказались не льды, все чаще преграждавшие путь, а то, что "...моряки стали тяготиться... и не желали идти дальше".
Голландия встретила путешественников с триумфом. И тут же началась подготовка новой экспедиции.
12 июля 1595 г. уже 7 кораблей покинули голландские воды и двинулись на север. Возглавил экспедицию адмирал Най. Баренц был главным штурманом и командовал одним из судов - "Винтгонтом". Уверенность организаторов в успехе граничила с самоуверенностью: в состав экспедиции включили золотых дел мастеров, гранильщиков и шлифовщиков бриллиантов, чтобы на месте превращать сокровища Востока в товары, приносящие колоссальные прибыли. Но знаменитым амстердамским ювелирам так и не понадобилось их мастерство.
Войдя в Югорский Шар, флотилия остановилась перед огромными массивами сплоченного льда. Созвав совещание капитанов, Най зачитал составленный им документ, в котором были такие строки: "...мы увидели, что богу не угодно, чтобы мы продолжали наш путь, и что надобно отказаться от предприятия". Каждый из капитанов подходил к столу адмирала, брал перо и ставил свою подпись под этим актом. Только одной подписи не было - подписи Варенца. Он отказался категорическиРазочарованное неудачей голландское правительство прекратило финансировать дальнейшие поиски Северо-Восточного прохода. Тогда амстердамские купцы сами решили снарядить еще одну экспедицию на двух судах. Сыграло свою роль и обещание правительства: "..если они удачно закончат плавание, то им будет дана незаурядная награда" - 25 тыс. гульденов. Баренца вновь назначили главным штурманом, хотя по свидетельству участников он был "душой всего предприятия, и фактическое руководство было в его руках".
Кораблями командовали Якоб ван Хеемскер и Ян Рийп.
20 мая 1596 г. суда покинули Амстердам, а спустя три недели встретили первые льды. От острова, названного Медвежий (здесь убили громадного белого медведя), Рийп повел корабли на север.
Добравшись до Шпицбергена, который приняли за Гренландию, и встретившись с непроходимыми льдами, вернулись к острову Медвежий. Здесь корабли разделились: Рийп отправился на север, а Хеемскер с Баренцем - к Новой Земле.
19 августа трехмачтовый галион Варенца обогнул северную оконечность этого архипелага, названную путешественниками мысом Желания (поморы еще раньше окрестили его мысом Дохода). Теснимое льдами суденышко вынуждено было зайти в бухту, которую стали именовать Ледяной Гаванью. Здесь решили зимовать.
11 сентября начали собирать плавник и строить дом. Через месяц окончательно переселились в него. Несмотря на круглосуточно поддерживаемый огонь в очаге, в доме было холодно. На лавках - слой льда в два пальца толщиной.
Сохранить здоровье не только физическое, но и духовное - вот что Баренц считал главным. Для этого читали вслух, ставили спектакли.
Когда позволял мороз, играли в некое подобие хоккея деревянным шариком, снятым с верхушки мачты.
Уже в ноябре пришлось сократить потребление хлеба до 200 граммов в день. Потом - еще больше...
А когда кончилась долгая полярная ночь и из-за горизонта вновь показалось солнце, начали готовиться к походу. На корабль не надеялись его борта во многих местах были проломаны льдами. Баренц предложил нарастить борта у шлюпок - в ход пошли доски от дома.
Временами опускались руки. Лишь воля Баренца вселяла надежду.
14 июня 1597 г. покинули негостеприимные пустынные берега. Когда главное было сделано, силы оставили Варенца, он даже не мог подняться. Через несколько дней плавания Баренц попросил воды. "Затем, - пишет очевидец, им овладела такая слабость, что глаза стали закатываться, и внезапно он скончался...
Смерть Баренца очень опечалила нас, потому что он был нашим главным руководителем и единственным нашим штурманом".
Предав по обычаю останки Баренца морю, двинулись дальше. Через полтора месяца припасы подошли к концу. На одном из попавшихся островков с жадностью ели траву. Многие "потеряли голову и желали смерти". В это время встретили поморов, которые с участием отнеслись к голландцам, поделились провиантом и предложили пересесть на лодьи. Однако те решили и дальше идти на своих шлюпках.
12 сентября достигли Колы. Здесь, к изумлению, встретили корабль Рийпа. А 1 ноября 12 оставшихся в живых из 17 зимовщиков уже ступили на землю Амстердама. Так закончилось третье, последнее полярное плавание Баренца.
* * *
Л. СКРЯГИН
"ВЕЛИКИЙ ПОЖИРАТЕЛЬ КОРАБЛЕЙ"
10/88
Рис. mf040-m.jpg
ГУДВИНСКИЕ ПЕСКИ НАХОДЯТСЯ в шести милях к востоку от юго-восточной оконечности Англии, простираясь по меридиану на тридцать миль, достигая в ширину приблизительно пяти миль. Еще в Средние века моряки называли эти мели "Великим пожирателем кораблей".
О крутом нраве обманчивых песков упоминает и Вильям Шекспир. Например, в "Венецианском купце" говорится, что корабль Антония с ценным грузом "потерпел крушеним в этих стесненных водах, называемых Гудвинами, очень опасных, плоских и смертоносных, где остовы многих судов покоятся".
Гудвин Сандз - обширная группа песчаных банок, которые в малую воду местами осыхают, обнажая двухметровый слой песка.
На протяжении многих столетий Гудвинские Пески являлись местом постоянных кораблекрушений. Древние летописцы свидетельствуют, что в чреве "Великого пожирателя кораблей" покоятся боевые триремы Юлия Цезаря. Над триремами римлян лежат останки острогрудых лодей "жителей моря" - викингов.
Они навечно прижаты дубовыми остовами тяжелых галионов "Непобедимой Армады", разгромленной королевским пиратом Фрэнсисом Дрейком и погребенной в песках во время сильного шторма. Над испанскими галионами - вселявшие когда-то ужас в сердца венецианских и ганзейских купцов пиратские бриги и корветы. Рядом с ними покоятся на дне английские фрегаты и барки XVIII века, набитые сандаловым деревом, слоновой костью и драгоценными камнями, награбленными британцами в Индии и в Африке. Вся эта, канувшая в Лету, армада парусников сверху прижата стальными корпусами современных сухогрузов и танкеров.
Да, "Великий пожиратель" не считался ни со временем, ни с размерами кораблей. Он проглатывал свои жертвы без разбора, пожирал все, что попадало ему в пасть.
В основном по трем причинам суда попадали в ловушку Гудвина: из-за штормов, туманов и сильных течений, сносивших корабли с курса.
Сотни раз Гудвинские Пески оказывались причиной великих катастроф в истории мирового мореплавания.
В ночь с 26 на 27 ноября 1703 г. во время сильного урагана здесь погибла эскадра английских кораблей под командованием адмирала Бьюмонта. Спустя несколько дней после катастрофы автор "Робинзона Крузо"
Даниель Дефо получил письмо от своего друга - командира корабля "Шрюсбари" Майлса Норхилла. Вот выдержка из него: "Мы уходим отсюда в плачевном состоянии, ожидая каждую минуту пойти ко дну. Здесь страшный шторм, который, по всей вероятности, еще продолжится. Рядом с нами стоял корабль контр-адмирала Бьюмонта "Мэри". Это судно погибло с адмиралом и 300 моряками. Со всеми людьми погиб корабль "Нортумберленд". Со "Стирлинг Касла" спаслось всего 69 человек..."
В 1780 г. на Гудвинских Песках едва не погиб будущий герой Англии Нельсон, застигнутый штормом на 28-пушечном фрегате "Албемарл". Корабль Нельсона, хоть и потерял фок-матчу с бушпритом, все же спасся. В 1802 г. в пасти "Великого пожирателя" оказался заблудившийся в тумане большой трехмачтовый корабль Ост-Индской компании "Фрегейда". Он исчез в песках вместе с 454 пассажирами и моряками. Трехсот моряков не досчиталось Британское Адмиралтейство в 1805 г., когда на страшной мели завяз войсковой транспорт "Аврора".
Не менее тяжелой утратой для Британии стало крушение здесь линейного корабля "Куин", который Гудвин засосал в свое чрево со всем экипажем!
Во время первой мировой войны мель оказалась своего рода ловушкой для германских подводных лодок.
Две немецкие субмарины завязли в песках во время Второй мировой войны. В 1946 г. годовое "меню"
Гудвина составило двенадцать больших транспортов типа "либерти".
Десять из них переломились пополам. Но этого для "Пожирателя кораблей" оказалось недостаточно. За последние годы он скрыл в своей утробе еще полсотни больших и малых судов. Наиболее трагичная из этих катастроф произошла ночью 27 ноября 1954 г. На следующее утро английские газеты вышли под такими заголовками на первых полосах:
"Великий пожиратель" не унимается!", "Новая драма на Гудвинских Песках", "Зыбучие пески Гудвина съели свой маяк!" и т. д.
В ночь с 26 на 27 ноября в Английском канале свирепствовал сильный шторм. Десятки судов терпели бедствие, в эфире то и дело слыались призывы о помощи. В Ирландском море разломился пополам либерийский танкер "Уорлд Конкорд" водоизмещением свыше 35000 тонн.
Потом чья-то радиостанция передала, что погас огонь плавучего маяка "Саут Гудвин". Попытка радистов спасательной станции Рамсгейта выйти на связь с маяком ни к чему не привела. А сигнальщики мыса Саут Форленд сквозь штормовую пелену брызг заметили, что плавучий маяк исчез со своего штатного места.
С рассветом, когда шторм стал стихать, в воздух поднялся самолет.
Облетая Гудвинские Пески, пилот увидел "Саут Гудвин" в северной части отмели опрокинутым на правый борт и наполовину затопленным водой. Гигантские волны, смешанные с песком, свободно перекатывались через погибший корабль. На борту плавучего маяка пилот заметил человека, отчаянно размахивавшего рукой, взывавшего о помощи. Через пятнадцать минут над растерзанным маяком повис вертолет и выбросил вниз проволочный трап. Человека спасли.
Морским специалистам казалось невероятным, что катастрофа произошла с плавучим маяком - сооружением, специально рассчитанным на ураганной силы ветер и самый сильный шторм. Ведь два его огромных грибовидных якоря могли удержать на месте не то что тридцатиметровый маяк, а настоящий линкор.
Катастрофа произошла так быстро, что команда "Саут Гудвина" даже не успела передать по радио в эфир сигнал бедствия. Авария якорного устройства? Внезапная потеря остойчивости? Злой умысел? Эти вопросы мучили специалистов. Но они так и не получили ответа.