Имеются в виду Джон Л. Льюис, который в то время исполнял обязанности председателя Объединенного профсоюза горняков США, а впоследствии стал его председателем, и Уильям 3. Фостер, бывший тогда секретарем Национального комитета по организации рабочих сталеплавильной промышленности и руководивший крупной забастовкой сталеплавильщиков. Впоследствии он стал председателем коммунистической партии США.
О деятельности Джемса Бирнса в качестве государственного секретаря США после второй мировой войны см. часть четвертую настоящей книги.
В 1924 г. оно было переименовано в Федеральное бюро расследований (ФБР).
Коммунистическая партия и коммунистическая рабочая партия возникли в сентябре 1919 г. после раскола в социалистической партии. Впоследствии обе эти группы объединились, образовав рабочую (коммунистическую) партию Америки. В 1928 г. она стала называться Коммунистической партией Соединенных Штатов Америки.
1 мая 1919 г. был дан внезапный сигнал к началу крестового похода против радикалов.В то время как рабочие в десятках американских городов праздновали свой традиционный праздник — Первое мая, почтовое ведомство опубликовало сенсационное сообщение, в котором говорилось, что оно раскрыло широкий «большевистский террористический заговор» против жизни нескольких десятков видных американцев. Почтовое ведомство далее сообщало, что оно уже перехватило свыше тридцати посылок с бомбами, причем в числе видных деятелей, которым эти посылки были адресованы, находились якобы и министр почты Альберт Берльсон, и Джон Рокфеллер, и Дж. П. Морган, и сам министр юстиции Пальмер.
До 14 июня 1940 г. Комитет по делам иммиграции был подчинен министерству труда, а затем перешел в ведение министерства юстиции.
Чиновники министерства юстиции называли несколько разных цифр, в том числе 3600.
Впоследствии, когда Дж. Эдгар Гувер стал директором ФБР и на этом посту приобрел широкую известность, он категорически отрицал свое активное участие в пальмеровских облавах и утверждал, что в свое время он решительно выступал против них. «Я не был согласен с порядком проведения этих облав и остаюсь при своем мнении по сей день», — заявил он в письменном виде корреспонденту «Нью-Йорк геральд трибюн». Это его заявление было опубликовало в газете 16 января 1947 г.Будь в это время жив бывший министр юстиции Пальмер, заявление Гувера, вероятно, несколько удивило бы его. В 1920 г. Пальмера допрашивала комиссия по регламенту палаты представителей, а в 1921 г. — сенатская комиссия по делам судебных органов. Обе эти комиссии занимались расследованием дела о пальмеровских облавах, и в обоих случаях его специальный помощник Дж. Эдгар Гувер сидел рядом с ним и часто подсказывал ему ответы на вопросы комиссий.На одном из заседаний сенатской комиссии по делам судебных органов сенатор Томас Уолш спросил у Пальмера, сколько всего было выдано ордеров на обыск. Пальмер ответил: «Я лично не смогу сказать вам, но если вы соблаговолите спросить г-на Гувера, который непосредственно ведал этим делом, он вам ответит».
Это заявление, как и другие сделанные под присягой заявления, цитируемые в данной книге, взяты из документа, который был опубликован в мае 1920 г. двенадцатью виднейшими американскими юристами под названием «Американскому народу. Доклад о незаконных действиях министерства юстиции Соединенных Штатов». Подробнее об этом сообщении см. главу II, раздел 1.
Это был анархист Андреа Сальседо, итальянец по происхождению и печатник по профессии. Об этом деле см. также главу IV, раздел 3.
Здесь г-жа Хард допустила ошибку. Посту было в это время 71 год.
По просьбе министерства юстиции министерство труда выдало ордер на арест и высылку Мартенса. Обвинение против Мартенса было состряпано Дж. Эдгаром Гувером.В декабре 1920 г. министр труда Вильсон Л. вынес решение, в котором говорилось, что «лично Мартенс не уличен ни в каких противозаконных действиях». Незаконно выданный Гуверу ордер на высылку Мартенса был аннулирован. В январе 1921 г. Мартенс возвратился в Россию по собственному желанию.
Основанная в семидесятых годах, тайная террористическая организация Ку-клукс-клан ставила себе целью отнять у негров права, завоеванные ими в период гражданской войны. С начала нынешнего века до 1915 г. она не проявляла никакой активности, но затем возродилась под руководством бывшего священника и коммивояжера Уильяма Дж. Симмонса. К 1920 г. число членов Ку-клукс-клана достигло 700 тыс., а в 1925 г. он насчитывал уже почти 9 млн. членов и играл важную роль в жизни страны.С помощью своего широко разветвленного подпольного аппарата — так называемой «невидимой империи» — Ку-клукс-клан господствовал над всей политической жизнью Техаса, Джорджии, Арканзаса, Оклахомы, Индианы, Орегона и других штатов. В 1924 г. его кандидаты одержали победу на выборах губернаторов в Канзасе. Индиане и Мэне и на выборах сенаторов в Оклахоме и Колорадо.«Рост Ку-клукс-клана в период с 1922 по 1925 г. не был случайностью, — писал впоследствии руководитель Американского союза гражданских свобод Роджер Н. Болдуин. — Господствующие классы сознательно разжигали и организовывали расовую и национальную нетерпимость, чтобы отвлечь массы от экономической борьбы…»Одетые в белые балахоны с капюшонами, куклуксклановцы орудовали во многих районах страны, терроризируя население огненными крестами, ночными налетами, парадами; они калечили свои жертвы, пороли и линчевали их. В Луизиане куклуксклановцы раздавили несколько человек паровым катком. Комиссия, расследовавшая деятельность Ку-клукс-клана в Оклахоме, выявила более двух тысяч случаев насилия, совершенных в течение двух лет. Однако в связи с этими преступлениями ни один человек не был арестован, никто не попал под суд.В конце двадцатых годов, после ряда разоблачений в печати и публичных расследований, число членов Ку-клукс-клана и его влияние стали быстро падать. Однако он стал снова расти в середине тридцатых годов, когда его члены играли ведущую роль в борьбе с развивающимся профсоюзным движением в промышленности.
Подробно о деле Сакко и Ванцетти см. главу IV, раздел 3.
Уже во время войны широко применялись суровые репрессии против тех профсоюзных организаций, требования которых считались «необоснованными», и против левых элементов, выступавших против участия Америки в войне, потому что эта война была империалистической. По всей стране полиция и черносотенцы жестоко преследовали членов ИРМ («Индустриальные рабочие мира»), свирепо избивали их, бросали в тюрьмы, линчевали. Активных руководителей профсоюзов и радикалов судили по вымышленным обвинениям и сажали в тюрьмы.Во время войны были заключены в тюрьму два известных руководителя профсоюзного движения — Том Дж. Муни и Юджин В. Дебс.Выдающийся профсоюзный деятель Калифорнии Том Муни в июле 1916 г. был приговорен к повешению по ложному обвинению в том, что он якобы бросил в Сан-Франциско бомбу. В результате широкой кампании протеста ему заменили смертную казнь пожизненным заключением. В 1930 г., просидев 22 года в тюрьме Сент-Квентин, Муни был помилован губернатором Калифорнии Калбертом Олсоном и вышел на свободу.Известный социалист, бывший лидер профсоюзов железнодорожников Юджин В. Дебс, выступавший против участия Америки в войне, был присужден в сентябре 1918 г. к десяти годам тюремного заключения по обвинению в нарушении закона о шпионаже. Просидев три года в тюрьме, Дебс в декабре 1921 г. был помилован президентом Гардингом. На президентских выборах 1920 г. социалистическая партия выдвинула кандидатуру Дебса, находившегося тогда еще в тюрьме. Он собрал 920 тыс. голосов.
Историк Фредерик Льюис Аллен характеризует Уильяма 3. Фостера как «самого энергичного и умного из организаторов забастовок»
Демократическая партия выставила кандидатом на пост президента губернатора штата Огайо Джемса М. Кокса, а на пост вице-президента — заместителя министра морского флота Франклина Делано Рузвельта, которому тогда исполнилось 38 лет,
Этот лозунг широко пропагандировала в 1940–1941 гг, партия «Америка прежде всего» (см. глава XI, раздел 5).
Подробности относительно организации картелей и о других предприятиях американского финансового капитала за границей в двадцатых годах нынешнего века см. в главе VI, раздел 1.
Впоследствии Нэн Бриттон написала книгу «Дочь президента», в которой описывала во всех интимных и довольно грязных подробностях свою тайную связь с Гардингом — сначала сенатором, потом президентом — и рождение их незаконной дочери Элизабет Энн. Написанная в вульгарно-сентиментальном стиле, книга, тем не Менее, дает ясное Представление о личности 28-го президента Соединенных Штатов.В ней. описаны с пошлыми деталями тайные свидания Гардинга с Нэн Бриттон в подозрительных отелях, грязных меблированных комнатах, в здании сената и в Белом доме. Когда они путешествовали вместе, Нэн Бриттон регистрировалась в отелях в качестве «племянницы» или «секретаря» Гардинга, а иногда и как его жена. Во время одного свидания в сомнительном нью-йоркском отеле, когда Гардинг был еще сенатором, в номер ворвались сыщики. Нэн Бриттон рассказывает, как вел себя Гардинг: «Мы попались!» — сказал он… У него был такой жалкий, убитый вид… Он сидел с растерянным выражением лица на кровати, умоляя, чтобы нам разрешили спокойно уйти, так как мы не доставили никому беспокойства». Узнав, что Гардинг — член сената Соединенных Штатов., сыщики почтительно выпроводили парочку через черный ход. «Ну, Нэн, — сказал Гардинг своей любовнице, — а я-то думал, что это обойдется мне не дешевле тысячи долларов!»В одной из самых любопытных глав своей книги Нэн Бриттон рассказывает, как Гардинг, будучи еще сенатором, устроил ее секретарем в «Юнайтед Стейтс стил корпорейшн». «Смешно сказать, — пишет она, — но я никогда не слышала о судье Гэри, и он (Гардинг) объяснил мне, что это председатель правления самой большой промышленной компании в мире. Г-н Гардинг протянул свою визитную карточку одному из секретарей судьи Гэри, и последний сразу же вышел к нам. Представив меня, Гардинг спросил Гэри как бы между прочим, доволен ли тот его услугами как сенатора в каком-то деле. Судья ответил, что вполне, и поблагодарил Гардинга…»
О деятельности Гастона Б. Минса при Гардинге см. главу V, раздел 3.
Хотя на этот счет высказывается очень много различных предположений, фамилии двух дельцов, обедавших с Синклером и О'Нийлом, до сих пор точно не установлены. Содержание их беседы стало известно из показаний одного из свидетелей, вызванного сенатской следственной комиссией. Этот свидетель подслушал часть их разговора.
Документальных данных, подтверждающих красочный рассказ Минса о способах собирания взяток и «платы за покровительство», не имеется. Однако факт получения сумм, составляющих сотни тысяч долларов, и то обстоятельство, что они потом передавались доверенному лицу Догерти, Джесси Смиту, подтверждаются вескими доказательствами.Учитывая, что Гастон В. Минс был невообразимым лгуном, автор рискнул привести лишь те выдержки из его книги, достоверность которых подтверждается другими показаниями; в тех случаях, когда таких показаний нет, это должным образом оговаривается.
Имя Смита в Вашингтоне быстро переделали из Джесси в «Джесс», и скоро он сам принял этот сокращенный вариант, подписывая им даже свои «официальные» письма в министерстве юстиции.
О причинах смерти президента Гардинга впоследствии высказывались самые различные предположения. По одной версии, предвидя катастрофу, к которой привело бы разоблачение коррупции и преступлений, совершенных членами его правительства, Гардинг покончил с собой. По другой версии, г-жа Гардинг сама отравила своего мужа — либо потому, что ей стали известны подробности его взаимоотношений с Нэн Бриттон, либо потому, что она хотела спасти его от всенародного позора в связи со скандальными разоблачениями.В 1930 г. в своей книге «Странная смерть президента Гардинга» Гастон Б. Минс, который в свою бытность агентом министерства юстиции стоял близко к Белому дому, недвусмысленно писал, что г-жа Гардинг умертвила своего мужа в сообщничестве с д-ром Чарльзом Сойером и что потом она сама почти призналась в этом ему, Минсу.«И версия о самоубийстве, и рассказ Минса весьма правдоподобны», — пишет Фредерик Льюис Аллен в своей книге «Только вчера».Освальд Гаррисон Виллард в книге «Боевые годы» указывает: «Я принадлежу к числу людей, считающих, что его смерть — дело нечистое…»Ряд авторов, описывающих этот период, считает, что в смерти президента Гардинга не было ничего загадочного и что она была вызвана естественными причинами. «В этом не было ничего таинственного, — пишет Сэмюэль Гопкинс Адамс в книге «Невероятная эпоха». — Таинственность придумали возбужденные умы да еще Гастон Минс, который на этом наживался».Каковы бы ни были истинные причины смерти президента Гардинга, она, как и смерть Джесси Смита, странным образом совпадала во времени с внезапными смертями и «самоубийствами» ряда людей, тесно связанных с правительством Гардинга.14 марта 1923 г. бывший помощник полковника Форбса и главный юрисконсульт Управления помощи ветеранам Чарльз Ф. Крамер
«Континентал трейдинг Кº» была фиктивной компанией, которую зарегистрировали в Канаде в конце 1921 г. Гарри Синклер, Джемс О'Нийл, полковник Роберт Стюарт и Генри Блэкмер. Действуя за этой ширмой, четверо участников тайно договорились о закупке более 300 млн. баррелей нефти со вновь открытых крупных нефтяных месторождений в Мексико, штат Техас, по цене 1,50 Доллара за баррель. «Континентал трейдинг Кº» перепродавала затем эту нефть по 1,75 доллара за баррель американским компаниям, во главе которых стояли сами организаторы «Континентал». Синклер и его коллеги должны были заработать на этом деле свыше 8 млн. долларов, и ровно столько же потеряли бы держатели акций четырех американских компаний, — но афера была раскрыта сенатской комиссией, и нефтяные магнаты вернули эту прибыль своим компаниям.Между арендой Типот Доум и операциями «Континентал» не было непосредственной связи, но, получив некоторую долю прибылей «Континентал» облигациями Займа свободы, Синклер затем передал часть этих облигаций Фоллу при заключении договора на аренду Типот Доум. Проследив путь этих облигаций, сенатские следователи и докопались до истории с «Континентал».После поспешного отъезда из Соединенных Штатов в 1924 г. нефтяные магнаты, замешанные в аферу с «Континентал», через несколько месяцев возвратились в Соединенные Штаты. Только Генри Блэкмер оставался во Франции до сентября 1949 г. и лишь тогда, дав американскому правительству согласие погасить задним числом задолженность по налогам в сумме 3 671 065 долларов и уплатить 60 тыс. долларов штрафа, возвратился в Соединенные Штаты. Тогда же стало известно, что правительство разблокировало замороженные счета Блэкмера на сумму более 10 млн. долларов. Пять обвинений, предъявленных Блэкмеру, были взяты обратно после того, как он уплатил 20 тыс. долларов в порядке окончательного урегулирования вопроса об уклонении от уплаты подоходного налога.
В числе свидетелей была также г-жа У. О. Дакстейн, ранее служившая секретарем у Уильяма Дж. Бернса. На следующий день после того как она давала показания, она получила письмо от Дж. Эдгара Гувера, исполнявшего в то время обязанности директора Бюро расследований, в котором сообщалось без указания причин, что она освобождена от работы в министерстве юстиции.
Гастон Б. Минс умер в 1938 г. в федеральной тюрьме. Он отбывал там наказание за то, что в 1932 г. выманил 100 тыс. долларов у г-жи Эдуард Б. Маклин под тем предлогом, что с помощью этих денег он сумеет вернуть похищенного ребенка Чарльза Линдберга.
В те времена сенатор Уилер был заклятым врагом монополий и реакции. В последующие годы он стал одним из самых реакционных сенаторов. См. главу XI, раздел 5.
В действительности коммунистическая партия не поддерживала Лафоллета, а выдвинула своего кандидата в президенты, Уильяма Фостера.
Единственным изменением, которое произвел Кулидж в составе кабинета после смерти Гардинга, была замена министра юстиции Гарри М. Догерти бывшим деканом Колумбийского юридического института Харлэном Фиске Стоуном.Сделавшись министром, Стоун произвел основательную чистку министерства юстиции. Однако она коснулась далеко не всех чиновников, игравших видную роль в пальмеровских облавах и в других послевоенных деяниях министерства юстиции. Сместив Уильяма Дж. Бернса с поста руководителя Бюро расследований, он назначил на это место его же помощника и бывшего начальника отдела общей информации Дж. Эдгара Гувера.Вскоре после своего вступления в должность министр юстиции Стоун опубликовал заявление, в котором порицал Бюро расследований за действия «против радикалов». Он писал: «Политические взгляды и другие убеждения граждан не касаются Бюро расследований. Оно должно интересоваться лишь такой деятельностью, которую запрещают законы Соединенных Штатов. Когда полиция выходит за эти рамки, она создает опасность для правосудия и свободы личности».Ловко ориентируясь по ветру, Дж. Эдгар Гувер писал 18 октября 1924 г. в докладной записке помощнику министра юстиции Уильяму Дж. Доновэну:«Конечно, следует помнить, что коммунисты и другие ультрарадикалы до настоящего времени не нарушали федерального законодательства и что, следовательно, министерство юстиции теоретически не имеет права заниматься расследованием их деятельности, поскольку она не противоречит федеральным законам».Дж. Эдгар Гувер вынужден был проглотить эту горькую пилюлю, но он был готов выжидать более благоприятного момента, чтобы возобновить свою прежнюю деятельность, направленную «против радикалов». См. части 3 и 4, где приведены данные о дальнейшей деятельности Гувера.
План Дауэса 1924 г. и план Юнга 1929 г. предусматривали предоставление Германии крупных займов. Значительная часть этих средств была использована германскими промышленниками для тайного вооружения Германии и развития гитлеровского движения.План Дауэса был разработан комитетом экспертов, который назначила Союзническая комиссия по репарациям. Руководителем комитета был чикагский финансист генерал Чарльз Г. Дауэс, состоявший при Гардинге начальником бюджетного управления. После избрания Кулиджа президентом Дауэс был при нем вице-президентом. Одним из руководящих членов комитета был председатель правления моргановской «Дженерал электрик компани» Оуэн Д. Юнг. Морган и его партнеры разместили в США на 200 с лишним миллионов долларов облигаций Международного золотого займа, предоставленного Германии по плану Дауэса.Работа второго международного комитета экспертов, разработавшего план Юнга, заменивший в 1929 г. план Дауэса, проходила под председательством Оуэна Д. Юнга, а в состав этого комитета входил и сам Дж. П. Морган.Б составлении планов Дауэса и Юнга с американской стороны принимали значительное участие также Герберт Гувер, адвокат с Уолл-стрита Джон Фостер Даллес и банкир У. Аверелл Гарриман. Главным представителем Германии был Ялмар Шахт, возглавлявший в то время Рейхсбанк и ставший позднее, при Гитлере, министром народного хозяйства.В деле перекачки денег из Соединенных Штатов в Германию (с 1924 по 1929 г. Уолл-стрит ухлопал на Германию около 4 млрд. долларов) ведущая роль принадлежала банку с Уолл-стрита «Диллон, Рид энд компани», в число директоров которого входили Уильям Ф. Дрейпер и Джемс В. Форрестол.Часть 4 настоящей книги повествует о подобных же операциях, проводившихся после второй мировой войны Гербертом Гувером, Джоном Фостером Даллесом, У. Авереллом Гарриманом, Уильямом Ф. Дрейпером и Джемсом В. Форрестолом.
В действительности же для огромного большинства американцев «кулиджевское процветание» было недосягаемым и мучительным миражем.В сельских местностях царила нищета; фермеры разорялись, и все чаще их имущество продавалось за долги с молотка. Количество безработных в стране колебалось между двумя и четырьмя миллионами. В 1929 г., когда «процветание» достигло своей высшей точки, заработки около 28 000 000 американцев не обеспечивали им минимально сносного жизненного уровня, а рабочие-негры в четырех южных штатах зарабатывали менее 300 долларов в год.«По ценам 1929 г., — сообщал Институт Брукингса, — можно, пожалуй, считать, что на 2000 долларов в год одна семья в состоянии удовлетворить свои самые основные потребности». Доходы же американских семей, по данным этого института, распределялись в 1929 г. следующим образом:около 6 млн. семей, то есть свыше 21 %, имели доход ниже 1000 долларов;примерно 12 млн. семей, то есть свыше 42 %, имели доход ниже 1500 долларов.около 20 млн. семей, то есть 70 %, имели доход ниже 2500 долларов;приблизительно 600 тыс. семей, или 2,3 %, имели свыше 10 тыс. долларов дохода.Профессор Колумбийского университета, экономист Поль Генри Нистром писал в своей книге «Экономические принципы потребления», что в период максимального бума 1 миллион американцев жил на пособия, 1 миллион человек не мог работать по состоянию здоровья; по меньшей мере 7 миллионов человек жили в таких условиях, что малейшие непредвиденные затруднения могли поставить их перед выбором: умереть с голоду или просить милостыню; 12 миллионов человек получали доходы, достаточные лишь, для того, чтобы обеспечить им голодное существование.
Когда Кальвин Кулидж отслужил свой срок на посту президента США, он тоже был включен в «список избранных» банка «Дж. П. Морган энд К°».
Власти всячески старались приписать оба преступления одной и той же «шайке», но у Сакко было неопровержимое алиби, не дававшее возможности приписать ему преступление в Бриджуотере: в момент покушения на ограбление он находился на работе на обувной фабрике в Стотоне.
Летом 1928 г. бывший каторжник Франк Сильва показал под присягой, что ограбление в Бриджуотере было делом его рук в компании с еще несколькими гангстерами. Признание Сильвы было опубликовано вместе с подтверждающими его показаниями в журнале «Ауглук энд индепендент» 31 октября 1928 г.
В консультативную комиссию входили: президент Гарвардского университета А. Лоуренс Лоуэлл; президент Массачусетского технологического института Сэмюэль У. Страттон; бывший судья Роберт Грант. Работа комиссии, известной под названием комиссии Лоуэлла, все время проходила под руководством богатого и властолюбивого президента Гарвардского университета. Жугин и Морган писали в «Наследстве Сакко и Ванцетти»: «Лоуэлл считался типичным снобом из Новой Англии, который руководствуется во всем принципом noblesse oblige (положение обязывает)…» «По мере того, как получают огласку различные частные документы, — добавляют авторы, — выявляется одно из «личных предубеждений» Лоуэлла, а именно его антисемитизм». Здесь Жугин и Морган намекают, что это предубеждение могло повлиять на отношение Лоуэлла к выводам профессора Франкфуртера. Во всяком случае, Лоуэлл, как и прочие представители его круга, относился к Сакко и Ванцетти резко враждебно и с самого начала и до конца направлял работу комиссии именно в таком духе.
Заведующий протокольным отделом Белого дома, Ирвин («Айк») Гувер рассказывает в своих воспоминаниях, как Кулидж реагировал на то, что съезд республиканской партии не выставил вновь его кандидатуры на пост президента.«В Белом доме царила тревога… Президент поспешно покинул административный корпус и вернулся в Белый дом в явно удрученном состоянии. Его трудно было узнать…Он бросился на кровать, лежал неподвижно, отказался от завтрака. По его просьбе врач несколько раз выходил из его спальни, чтобы узнать, что происходит на съезде республиканской партии; только это и позволяло догадываться, о чем Кулидж в это время думал. Он провел у себя в комнате весь остаток дня и всю ночь и вышел только на следующее утро часов в одиннадцать. Но это уже не был прежний. Кулидж. Вечером он уехал в Висконсин»
До своего назначения в 1917 г. на пост начальника управления США по вопросам продовольствия Гувер прожил 20 лет за границей, очень редко посещая свою родину.Весной 1897 г. 22-летний Герберт Гувер в погоне за счастьем уехал из Сан-Франциско на золотые прииски Западной Австралии. В качестве австралийского представителя английских золотопромышленников молодой Гувер снискал себе репутацию «черствого и жестокого человека… о его жестокости шла молва от Перта до самых глухих углов Австралии». Так писала о нем Роуз Уилдер Лэйн в книге «Как вырос Герберт Гувер».В начале 1900-х годов Гувер, выступая в качестве агента различных английских горнопромышленных и финансовых концернов, стяжал себе славу блестящего организатора акционерных обществ для эксплоатации естественных ресурсов отсталых колониальных стран. В 1910 г. он уже сам обладал значительными пакетами акций ряда таких обществ, в том числе одиннадцати нефтепромышленных компаний в царской России. Примерно в это же время Гувер стал партнером английского миллионера Лесли Уркварта по трем компаниям, основанным для разработки лесных богатств и рудников Урала и Сибири. Вскоре после этого он вступил и в Русско-Азиатскую компанию, созданную Урквартом и получившую от царского правительства различные концессии, общая стоимость которых оценивалась примерно в 1 млрд. долларов.В конце 1914 г. при поддержке бельгийского финансиста Эмиля Франки, с которым Гувер был связан совместным участием в «Чайниз инджиниринг энд майнинг компани», он был назначен председателем Комитета помощи Бельгии. Этот пост послужил ему трамплином для прыжка к гораздо более важному посту начальника управления США по вопросам продовольствия.
В этот период активнее всего в борьбе с «красными» проявляла себя «Особая комиссия палаты представителей по расследованию коммунистической пропаганды». Во главе этой комиссии стоял член палаты представителей Гамильтон Фиш из Нью-Йорка.
Официально эти сертификаты назывались: сертификаты на компенсацию за военную службу; они давали ветеранам право на получение одного доллара за каждый день службы в армии на территории США и 1 доллар 25 центов за день службы за пределами США. Закон о пособиях был принят конгрессом в 1923 г.; выплата их была назначена на 1945 г. В 1930 г. ветеранам разрешено было получить заимообразно половину причитавшейся им суммы с вычетом процентов в размере 4,5 % годовых. Участники похода хотели добиться, чтобы им немедленно выдали остальную причитавшуюся им сумму.
В Шайенне (Вайоминг) свыше 5000 местных жителей встретили группу ветеранов, прибывшую в полночь, и устроили в их честь факельное шествие и банкет. В Кливленде 50 тыс. жителей собрались и поддержали перед местными властями требование участников похода о предоставлении им железнодорожных вагонов. В Маккиспорте (Пенсильвания) жители сорвали все попытки мэра помешать ветеранам войти в город, а затем задержали поезд, чтобы отправить в нем ветеранов дальше. В городе Ист Сен-Луи (Иллинойс) полиция и войска тщетно пытались помешать ветеранам погрузиться в поезда. После этого местный шериф писал в своем донесении: «Когда дело приняло угрожающий оборот, меня беспокоили не сами ветераны, а сочувствующие им. Вдоль линии железной дороги «Балтимор энд Огайо» выстроилась многотысячная толпа, громко приветствовавшая бывших солдат…»
Политические симпатии Уотерса и его личные устремления выявились несколько позднее, когда он создал организацию «Защитные рубашки» и в связи с этим заявил: «Такая организация не может не напоминать об итальянских фашистах и германских нацистах. Но на протяжении пяти лет над Гитлером издевались, его поднимали насмех, а теперь он властвует над Германией. Муссолини был до войны бродячим печатником, которого за политические взгляды изгнали из Италии. А сегодня — это фигура мирового значения».
Луис М. Хэкер и Бенджамин Б. Кендрик писали в своей работе «История Соединенных Штатов после 1865 г.»: «Новый курс» называют революцией, и, хотя он не сопровождался никакими насильственными действиями или беспорядками, характерными для революционных переворотов, он, несомненно, означал переход политической власти от крупных промышленников, банкиров и крупных землевладельцев к средним классам и рабочим».Совершенно иное определение «нового курса» дал драматург Шервуд в своей книге «Рузвельт и Гопкинс»: «В действительности, — пишет он, — «новый курс», как его задумал и проводил Рузвельт, был революцией справа; «правые» встали на защиту самих себя».Вопреки утверждениям Хэкера и Кендрика, период «нового курса» отнюдь не обошелся без кровавого насилия и беспорядков, но он не был революцией рабочих и мелкой буржуазии: за все время с 1933 по 1945 г. фактическая власть над экономической и политической жизнью страны ни разу не переходила от американского финансового капитала в руки какого-либо иного класса.С другой стороны, в против вес безапелляционным утверждениям Шервуда, надо сказать, что «новый курс», несмотря на все присущие ему противоречия, отнюдь не означал «революции справа» или контрреволюции «правых»; американская история никогда не знала такого бурного подъема всех прогрессивных сил американского народа.Оба приведенных выше определения «нового курса», как и многие другие, не учитывают решающего значения, которое имела для определения характера «нового курса» международная борьба против фашизма.
Еще откровеннее высказывался заместитель редактора журнала «Каррент хистори мэгэзин», выпускаемого издательством «Нью-Йорк таймс», Е. Ф. Браун. Еще в июле 1933 г. Браун писал: «Новая Америка не будет капиталистической в старом понимании этого слова, но не будет и социалистической. Если в настоящее время v нас наблюдается тенденция к фашизму, то это будет американский фашизм, который впитает в себя опыт, традиции и надежды великой буржуазной нации».Одним из самых зловещих проявлений антидемократической тенденции, наблюдавшейся на первом этапе «нового курса», но тогда не привлекавшей достаточного внимания, был быстрый рост аппарата тайной полиции. Именно в этот период Федеральное бюро расследований выросло в крупный правительственный орган с широкими полномочиями, а начальник ФБР Дж. Эдгар Гувер стал приобретать широкую известность.В 1933 г. для преступного мира наступили тяжелые времена. Отмена сухого закона нанесла смертельный удар исключительно прибыльным операциям спекулянтов, наживавших миллионы долларов на тайной торговле спиртными напитками. Преступники все больше обращались к менее прибыльным и более опасным делам: по стране прокатилась волна похищений людей и ограблений банков. Пока существовал сухой закон, ФБР ничем не препятствовало разгулу деятельности гангстеров, но теперь, когда под угрозой оказались дети и собственность самых видных и богатых граждан, сразу же возникла необходимость в мероприятиях общегосударственного масштаба. Конгресс издал законы, передававшие в ведение ФБР дела об ограблении банков, похищениях людей и многих других преступлениях.Дж. Эдгар Гувер сразу же использовал момент. Спустя немного времени смелые подвиги его «специальных агентов», получивших прозвище «Джи-мэн» (Goverment-man — «правительственный человек». — Прим. перев.), стали притчей во языцех. Печать, радио, кино восторженно повествовали о кровавых стычках между «Джи-мэнами» и грабителями, похитителями и беглыми преступниками. ФБР очень быстро стало распространеннейшим словом.«Еще пять лет назад широкая публика вовсе не знала Дж. Эдгара Гувера, — писал журналист Кортни Рили Купер, специализировавшийся на деятельности ФБР, а также на цирке и на жизни диких животных, в своем предисловии к книге Гувера «Беглецы от правосудия», вышедшей в 1938 г. — Сегодня он возглавляет самую известную у нас организацию охотников за людьми — «Джи-мэнов»! Вряд ли кто из мальчишек не считает Гувера своим идеалом…»Неутомимые сотрудники большого отдела печати ФБР распространяли по всей стране сотни статей, корреспонденций, публичных выступлений, интервью и радиопередач, в которых Гувер выражал свои взгляды на «научные методы борьбы с преступностью», «детскую преступность» и т. д.«Это — величайший мастер рекламы, — иронизировал сенатор Джордж Норрис по адресу Гувера. — Если мы не заткнем этот фонтан лести и безудержного самовосхваления, то ФБР, вместо того, чтобы защищать правительство от преступников, станет само командовать правительством».Из года в год получая от конгресса все более крупные ассигнования, аппарат ФБР становился все больше и все сложнее. Гувер с великой помпой основал Лабораторию по изучению преступности, а в 1935 г. открыл в Вашингтоне Национальную полицейскую академию ФБР в качестве «университета для обучения чинов полиции, прибывавших со всех концов страны, методам полицейской службы». По словам Гувера, в середине тридцатых годов картотека дактилоскопических отпечатков, хранившаяся в «Отделе опознания» ФБР, состояла из нескольких миллионов карточек. «Мы получаем эти отпечатки, — заявил Гувер, — из всех уголков Америки: из ее деревень, маленьких городков и столичных центров они стекаются в Вашингтон и здесь классифицируются…»Гувер установил в ФБР свою единоличную диктатуру. В августе 1933 г. Рэй Такер писал в передовой статье журнала «Кольерс»: «Он [Гувер] руководит ФБР по-прусски; оно превратилось в его личный политический аппарат. Попасть к нему труднее, чем к самому президенту; своих служащих он держит в страхе, увольняя и перемещая их, когда ему заблагорассудится; ни в одном государственном учреждении нет такой текучести кадров… Он всегда возражал против того, чтобы его сотрудникам предъявлялись те же требования, что и служащим других гражданских учреждений… Он сам себе закон и владыка».По словам Такера, Гувер «продолжил и углубил наилучшие и наихудшие традиции тайной полиции»:«…шпики ФБР часто следили за такими почтенными людьми, как кандидаты в члены кабинета, правительственные чиновники, издатели, корреспонденты газет, священнослужители, профессора, либералы, интеллигенты из определенного круга, люди, подозреваемые в коммунистических убеждениях, профсоюзные деятели…»(Дальнейшие подробности о деятельности ФБР см. в IV части.)
В сентябре 1936 г. Комитет производственных профсоюзов и все его сторонники были исключены исполнительным комитетом АФТ из состава этой федерации. Первый съезд новой организации состоялся в Питтсбурге в ноябре 1938 г. На нем название организации было изменено на «Конгресс производственных профсоюзов», а председателем ее был избран Джон Л. Льюис.
Судебный спор о свободе негра-раба, разбиравшийся верховным судом США в 1857 г. (Прим. ред.)
В 1925 г. дела Бергофа неожиданно резко пошатнулись, и он временно прекратил активную деятельность. «Я закрыл контору, — рассказывал он впоследствии, — отправился во Флориду… и занялся недвижимостью».Потеряв 2 млн. долларов на спекуляции землей во Флориде, Бергоф вернулся в Нью-Йорк и реорганизовал свою штрейкбрехерскую фирму, назвав ее «Бергоф сервис бюро» (Бюро обслуживания Бергофа).Новый штаб Бергофа размещался в четырех комнатах на 14-м этаже здания «Фред Френч» по Пятому авеню, д. № 551. В скупо обставленной приемной висел плакат: «Шуметь и сквернословить воспрещается». Прежде чем допустить посетителей в кабинет Бергофа, их тщательно разглядывали через глазок с железной решеткой. В кабинете Бергофа висели в рамках вырезки из газет с описанием его подвигов и благодарственные письма от руководителей крупных предприятий.После биржевого краха 1929 г. «Бергоф сервис бюро», наряду с другими крупными предприятиями, переживало временные затруднения. Бергоф впоследствии рассказывал: «Дела шли так скверно, что нам пришлось распродать свой арсенал. Создавалось ужасное положение. Но я, разумеется, не обвиняю в этом г-на Гувера».
Типичный случай произошел на раннем этапе деятельности Бергофа, в 1910 г., когда «Филадельфия рапид транзит К°» наняла его для разгрома забастовки 5000 водителей и кондукторов, требовавших увеличения зарплаты на 21 цент в час. В течение нескольких недель в Филадельфии царил террор. Штрейкбрехеры Бергофа грабили магазины, врывались в частные дома, убивали бастующих и других граждан.Однажды банда пьяных штрейкбрехеров забралась в два троллейбуса и устроила дикую гонку по городу, стреляя из револьверов в прохожих; они ранили человек двенадцать, в том числе одного спящего ребенка.«В первый день забастовки было убито двое из наших людей, — рассказывал впоследствии Бергоф. — Я похоронил одного из них за наш счет. Он был семейным человеком».Журналист Джон Крейдж, находившийся во время забастовки в Филадельфии, писал в журнале «Кольерс»: «Никогда еще не происходило такого систематического, обдуманного, дикого, ничем не вызванного нападения на мирное население американского города. Никогда еще не было такого массового воровства и грабежа.Если вы давали кондуктору-штрейкбрехеру монету, он не давал сдачи. Если вы протестовали, вас вышвыривали из вагона, избивали дубинкой, а если вы сопротивлялись, то вас могли и застрелить. Я никогда не забуду женщину с ребенком на руках… которая шла, спотыкаясь, и у нее текла кровь из трех ран на голове, которые ей нанес один из погромщиков».Филадельфийская полиция и не пыталась помешать разгулу штрейкбрехеров Бергофа.Бергоф подавлял забастовку «Филадельфия рэпид транзит К°» в течение двух месяцев, и за это время было убито 16 мужчин, женщин и детей.Штрейкбрехерская деятельность Бергофа часто несла смерть многим людям. Например, в 1909 г. при попытке разгромить забастовку на заводе «Прессед стил кар» в Мак-Киз Рокс, штат Пенсильвания (это дело и принесло Бергофу известность), было убито 22 человека. В числе убитых было двое громил Бергофа. «Семье каждого из наших убитых людей мы выплатили 4–5 тысяч долларов, — говорил впоследствии Бергоф. — Мы зарабатываем столько, что этот расход не имел для нас значения»