Глава 3
Как я и просил, меня разбудили в половину восьмого. Сонный, на автомате, сходил в туалет и умылся в ванной. Всю ночь мне виделись тяжелые, бредовые сны. Родственники из той жизни. Мама, папа, бабушка, сестра, жена. Все по очереди приходили и отдавали бабе Тоне мои документы. Какие? А хер его знает. Сон. Куда ночь туда и сон, аминь, аминь, аминь.
Влез в треники, вбил ноги в кеды и как был с голым торсом выскочил на улицу. Солнышко уже во всю жарило. Народ не обращая на меня внимания тянулся на свои работы и к остановке транспорта.
В беге вокруг школы меня хватило только на два круга, после чего сделал разминку, подергался на турнике, отжался и побежал домой.
— Женька, ты куда, скаженный, подорвался? — Встретила меня недовольная бабуля.
— Ба, я решил тренироваться! Хочу космонавтом стать. Буду каждое утро бегать на школьную и заниматься.
— Ой, уморил. Космонавт.
— Я серьезно, ба! Зажги колонку, я ополоснусь, а то вспотел.
— Да бегай на здоровье, лишь бы не забросил через неделю. Иди мойся, колонка уже горит. И штаны свои в ванной оставь — сполосну.
— Спасибо, ба!
На завтрак были бутерброды с маслом и сыром и сладкий вкусный чай. Чай у бабули китайский, черный, паюсный. Ей однополчанка присылает из Хабаровска. Уже с десяток кирпичей скопилось.
Бабушка, как и обещала, замочила мои треники и майку безрукавку. Пришлось влазить в оранжевые супер-короткие шорты и в растянутую, и застиранную футболку бледно оранжевого цвета.
Не поленился, сходил полюбовался собой в зеркале шкапа. Рыжий в оранжевом. Вылитый Фаддей Сеткин из Верхоталья. Хотя Крапивин еще не написал «Оранжевый портрет в крапинку». Так что сравнивать пока не с кем.
На отработку мне к девяти, но из дома я выскочил раньше. По пути выкинул очистки. Несмотря на то что пришел пораньше, под школьным козырьком в тени винограда оплетавшего решетку, уже толпились школьники. В основном старшаки, Женькины одноклассники кучковались под большой раскидистой ивой.
Не все из его класса решили пройти отработку в июне, а потом гулять все лето. Кого-то заслали по деревням к родственникам, кого-то в пионерлагеря, а кто-то просто забил и решил отработать в другие месяцы.
Всего из уже 4«б» было 9 человек со мной вместе. Братья-близнецы — Сергей и Андрей Лубенцы. Самая наверное распространенная фамилия в школе, их, Лубенцов, в школе было человек пятнадцать. Мафия короче.
Двое Сашек, не разлей вода друзей. Чудиков, комиков и шутов. Сашка Иванов и Сашка Свистченко. Оба воспитываются только матерями и оба имеют младших братьев. Постоянно пытались шутить, рассказывать какие-то вымышленные истории, в общем смешили и веселили класс как могли. «Свист» и «Ива» сегодня были грустными и цветными. Лица и руки у них имели черно-фиолетовый цвет.
Сосед Женьки, Жмур, тоже имел вид несчастный и сонный. То, как он клевал носом, наводило на мысль, что этот ботан, опять всю ночь читал свою любимую фантастику.
И трое девчонок. Ленка Глыба, Ирка Петрухина и Олька Сидорова. Все задаваки, отличницы и активистки. Хотя Сидорова, по остаточным воспоминаниям Женьки, даже очень ему нравилась. Но дальше мысленной симпатии и вполне реальных угроз пацанам, набить всем морды кто Сидорову обидит, дело пока у него не двигалось.
Подойдя к честной гоп-компании, со всеми поручкался. Даже с опешившими от такого поступка девками. Свисту и Иве пожимал лапки с опаской, черт знает в чем они уделались.
— Привет парни! В чём это вы?
На что они на меня вылупились удивленно, никак не меньше девчонок.
— Лис, ты чего? Мы же тютину лопали вот и вымазались.
В голове возник образ ягоды, знакомой ягоды.
— А! Шелковица!
На меня уставились подозрительно уже все. Даже Жмур проснулся, он и спас положение.
— Ага. Шелковица, она же тютина. Листья шелковицы, являются основным источником питания личинок тутового шелкопряда, куколка которого используется для производства шёлка.
Выдав эти сведения, Витька опять погрузился в сонное состояние. А народ наоборот возбудился и стал пытать Сашек сколько личинок они съели вместе с ягодой. Яростные споры прекратились с приходом бывшей классной руководительницы Татьяны Ивановны.
Свою уже бывшую классуху предыдущий владелец этого тела ненавидел. Она ему из года в год ставила неуды по поведению и занижала оценки. А самое страшное произошло в конце третьего класса. Тогда все его одноклассники проголосовали за прием Женьки в пионеры. А классный руководитель надавила на старшеклассницу — пионервожатую и мальчишка в списки принятых в пионеры не попал.
— Лисин! Тебе особое приглашение требуется?
— А? Что? — Я, задумавшись об взаимоотношениях учительницы и Женьки, откровенно пропустил всю информацию и требования мимо своих ушей.
— Иди со всеми в подвал, сегодня там работать будете, — снизошла и повторила мне задание на сегодня классная руководительница.
В начале лета, когда семиклассники занимались розарием, Вовке Боеву из 7«а», надоело таскать воду в ведрах. И он предложил поливать растения из пожарного шланга. Пацанам семиклассникам идея понравилась и они недолго думая кинулись искать пожарные рукава. Но так в этом и не преуспели. Ни в одном щите не было ни одного пожарного шланга.
Боев об этом рассказал вечером своему дедушке, председателю городского ВДПО*. Тот, возмущенный безответственностью и халатностью руководства школы, быстренько организовал проверку школы. Со стороны своей организации и штаба гражданской обороны города.
Вот эта объединённая комиссия и выяснила что в школе не только шлангов нет, и гидранты напрочь сломаны, а из всех проверенных огнетушителей сработал только один, но и о ужас — бомбер оказался напрочь завален всяким хламом и мусором.
Директору школы впаяли выговор, НВПшника**, который отвечал за противопожарные мероприятия и гражданскую оборону школы отправили на пенсию. А школьники на отработке должны были теперь разгрести завалы в подвале и вернуть ему первоначальный смысл бытия.
Таскать хлам предполагалось через центральный вход, вокруг всей школы к зданию котельной. Ближний к подвалу запасный выход решили не открывать, видимо опасаясь что школота угробит розарий.
И первое что попалось мне на глаза, это обрезки досок. В то время как остальные носили всякое за школу, я успел смотаться домой несколько раз, хорошо пополнив свои запасы деловой древесины. На счастье бабуля уже куда-то умотала и я без проблем выполнил этот квест.
Вообще, разбор хлама в подвале обогатил меня не только на древесину. Я нашел пару панелек на внутренние розетки. Круглую красную и квадратную зеленую. Никогда таких не видел. Раньше сталкивался в основном с черными и белыми. Надо будет проверить дома розетки, если внутренняя керамическая часть цела, то хватит замены панельки.
Заодно позаимствовал ржавый напильник, молоток без ручки и пару лампочек. Лампочки были странной вытянутой формы на шестьдесят ватт, и вроде бы живые. Работали мы до полудня. Все изгваздались в пыли и грязи, но основную работу по очистке бомбера выполнили.
Как назло воды в туалете не было и мы всей усталой, и грязной толпой, поперлись в пионерскую комнату к старшей вожатой, получить запись в журнале отработки. После чего разбрелись по домам.
Ну как разбрелись? После выхода из школы у всех волшебным образом появились силы. Пацаны одноклассники даже забились сходить на пляж, звали и меня, но я предпочел пока отказаться. Хоть и тянуло глянуть на местную водную артерию.
Дома снова пришлось лезть в душ и выслушивать нотацию от бабули. Хотя она и ворчала на меня скорее для проформы, прекрасно осознавая что вычухался я не специально, а выполняя общественные работы.
Переоделся в высохшие по этой жаре треники и безрукавку. А шорты и майка подверглись замачиванию. На обед был вчерашний суп, для разнообразия с куриным желудком и печенью. А на второе холодный компот с пряниками.
— Так, Женька. Я пошла в совет ветеранов, там обещали дать импортный шампунь. А потом зайду в дворец культуры, — сообщила мне за обедом баба Тоня. — Смотри ничего не натвори, не потеряй ключ и если куда вдруг намылишься — оставляй записку.
Ага, ясно. Пошла петь свои казачьи песни. Бабуля активно участвовала в местном хоре «Донские казаки». Ну и ладно. У меня тоже день распланирован плотно.
Первым делом, обесточив квартиру, провел ревизию всей электрофурнитуры в квартире. Нашел применение двум найденным накладкам, заменив разбитые. Одну в своей комнате, а вторую в бабулиной, возле окна. Проверил — работает, теперь она точно может шить на машинке с настольной лампой.
Заодно из двух разбитых выключателей — собрал один, для ванной комнаты. Найденная лампочка как раз пригодилась. Хоть и странной формы и судя по полустертой маркировке, аж 1968 года выпуска, но засветилась как и положено.
Я же собрался проверить найденные вчера два расселенных дома на разные полезные ништяки. Нашел в шкапе старый вещмешок и вооружившись отверткой и ножом отправился на дело.
Снова выперся на улицу в самое пекло и опять забыл о головном уборе. Надо бы с бабулей поговорить, может она мне панаму сошьёт. К жаре это-то тело было привычно, а вот схлопотать солнечный удар не очень хотелось бы. Особенно учитывая подверженность рыжих этой напасти.
Домики оказались вполне крепкими строениями из известняка. Не знаю зачем их расселили, может что-то планируют строить на их месте. Но они бы вполне спокойно простояли еще лет сто как минимум.
В каждом по две комнаты и кухня. Отопление печное. Также были входы в погреб и на чердак. Народ, уже при переселении, снял все самое интересное, остались только забытые ништяки и хлам.
С двух домиков мне обломились только две древние наружные розетки, метров десять двужильного провода и чудом никем не скрученный электрический патрон на одном из чердаков.
Там же обнаружил квадратные листы матового стекла. Примерно шестьдесят на шестьдесят сантиметров. Каждый квадрат был в половину моего роста. Надо обязательно прихватить. Может световые окна в ванной и туалете застеклю. Тщательно упаковал оба стекла. Переложив их пенопластом и обернув картоном, получившийся сандвич обмотал найденным проводом.
Уже собираясь уходить, вспомнил про питерский клад в стропилах с заначками. Решил и здесь проверить. Хоть и вычухался в побелке, в которой были балки стропил, но, как оказалось, не зря. В одном месте обратил внимание на странные кругляши. Оказалось что это донца гильз от калаша 7.62 мм.
Еле-еле их повыковыривал. В гильзах обнаружил сложенные купюры, десятки и двадцатипяти рублёвки 1961 года. Вот так удача! Четыре четвертака и пять десяток. Я стал богаче на 150 рублей. Хотя для меня это тот еще геморрой. Легализовать я их не могу, как и тратить в близлежащих магазинах. А то сразу бабуле стуканут — «твой оболтус, Ляксеевна, денжищами расплачивался, не иначе спёр у кого». Забил купюры назад в гильзы и ссыпал их в сидор, дома припрячу. Но впрочем, тоже неплохо, можно где-то разменять и по мелочи прикупать, мотивируя обменом.
Со стеклами через забор лезть не решился. Двинулся вглубь «Сельхозтехники», к забору из металлических полос, в котором местный народ уже наделал кучу дыр для удобства хождения на работу и обратно.
Выбрался во двор новой, десятиподъездной пятиэтажки, у которой по торцам располагались кулинария и сберкасса. Из этого двора Женька пока никого не знал и я немного напрягся, ожидая по питерской привычке возможного наезда местной пацанвы. Но двор был пустынен, лишь в беседке сидел какой-то тип лет тридцати.
— Эй! Пацан! Иди сюда, — крикнул он, а когда я повернул голову — еще и призывно махнул рукой. Я же просто проигнорировал его призыв и продолжил путь. Знаем, знаем — а покаж что это у тебя? А где взял? А это моё, я там оставил или забыл, спасибо — вали отсюда. Молча прибавил шаг и через минуту был уже на относительно людной улице.
Дома отжал штапики на окнах и бабушкиным матерчатым метром все измерил. Вышло 55х35 сантиметров, а найденные стекла были ровно по 60 сантиметров сторона. Нужен был стеклорез и желательно стремянка. Работать со стеклом на неустойчивом табурете мягко говоря не хотелось.
Согласно Женькиной памяти — стремянка была у соседа-участкового. Там же мог и стеклорез быть. Товарищ старший лейтенант соседом был неплохим и мог согласится поделится на время требуемым, а то и помочь. А уж если дома только младший Померанцев, то его спокойно получится убедить.
Но всё оказалось наоборот. Витька то был дома один, но на просьбу поделится нужными вещами ответил энергичным отказом.
— Жень! Можешь меня побить, но я не дам тебе стеклорез. Батя меня просто убьёт.
Пришлось сменить тактику и придумывать сценарий на ходу.
— Вить, а ты можешь работать стеклорезом?
— Ну, — замялся пацан. — Видел как батя резал, думаю смогу также.
— Тогда пошли ко мне. Я карандашом отмечу, а ты отрежешь. И стремянку прихвати.
— А её нафига?
— Мне застеклить кое-что надо, а с неё удобней.
Жмур как-то недоверчиво на меня посмотрел, помялся, но всё-же выдал:
— Она тяжелая, я один не утащу.
Пришлось тащить вдвоём. Застелил кухонный стол старыми газетами, при помощи линейки и длинной досочки — химическим карандашом прочертил нужные границы.
— Режь, — указал я на стекло Витьке. — Или мне доверишь?
— Давай ты, это же твое стекло.
Хмыкнув я взял в руки стеклорез и приступил к задуманному. Силенок мне явно не хватало, может стекло было толстое или я подзабыл процесс резки. Пришлось с обеих сторон резать, а потом аккуратно подбивать деревяшкой. Но всё обошлось без эксцессов.
Потом мы долго и со смехуёчками вставляли стекла, прибивали штапики и убирали последствия ремонта.
— Жень? А можно, я заберу обрезки стёкол? — вопросил сосед когда мы вдвоём притаранили стремянку к нему домой.
— А тебе зачем?
Пацан явно смутился, но тем не менее ответил:
— Хочу сам потренироваться резать стекло. Так дашь?
— Забирай. Только не порежься смотри.
— Не-не. Я аккуратно, — заверил меня мальчишка и спохватившись поблагодарил. — Спасибо.
Вот так. Попользовался чужими вещами, а меня за это еще и поблагодарили. Побродил полюбовался своей работой, да и занялся электрическим патроном в прихожей, тут же пожалев что отдал стремянку. Не, нафиг, не пойду просить.
Пришлось притащить из своей комнаты парту и уже на ней, вставая на цыпочки — работать. Было очень неудобно и темно, постоянно затекали руки, но разобрал, поменял керамику и прикрутил верхнюю часть с найденного патрона.
Вкрутил вторую странную лампочку, а что толку? Выключатель же тоже разбит. Пришлось разбирать и его. Ничего страшного там не произошло, все внутренности были живые, просто видимо сломалась сама клавиша и когда-то выпала наружу.
Естественно никто её сохранять и не подумал. Пришлось извращаться — вырезал клавишу из дерева и изолировал её верхнюю часть куцыми остатками изоленты. Как ни странно но всё заработало. Фух. Можно сказать, что план минимум выполнен.
Только успел поставить на место парту, заявилась бабуля. Как обычно нагруженная полной авоськой и сумкой.
— Я тебе внучек крыжовника принесла, у Фадеича из нашего хора уже вызрел, он нам целое ведро приволок, всем по кульку досталось.
— Спасибо, ба. А шампунь дали?
— А як же. Конечно дали. Куда они от меня делись бы, — с этими словами женщина выложила на стол четыре жестяных тюбика наподобие зубной пасты. — ГДРовские!
Взял один из тюбиков и с удивлением обнаружил что и правда шампунь. «FAN», я таких раньше никогда и не видел.
— Парочку себе оставим, а парочку поменяю на что-нибудь, — уверенно заявила женщина.
— Импортное в цене, может на ткань какую поменяю. А ты внучек чем занимался?
— Я, баб, тебе розетку починил возле машинки, чтобы мне быстрее шорты сделала. И в ванной, и в прихожей теперь свет есть, — похвастался я.
— Ну-ка, ну-ка. — бабуля ринулась проверять перечисленное мной, даже сумку неразобранной бросила на кухне. — Так! А это что? — она наконец заметила новые стекла.
— Стекла вставил, а то дуло когда купался.
— А где ты их взял, проныра? Спёр где-то? Мне милицию ждать?
— Ба! Вот те крест, — я размашисто перекрестился. — Не пёр я нигде и не у кого.
— Тьфу, нехристь, даже крестится не умеете.
— А что не так? — я еще раз перекрестился.
— Справа — налево надо, а ты оболтус слева — направо.
— Ааа! — допер я, я же в той жизни католиком был, вот и перекрестился. — Ба! А я крещёный?
— Крещёный, только помалкивай об этом. Я тебя в годик к попу носила. Так откуда стекла-то взялись, божественный ты мой?
— В сельхозтехнике два дома служебных расселили, вот я туда и лазил. Там и патрон электрический нашел и стекла на чердаке. А стеклили мы вдвоём с Витькой Померанцевым, у него и стеклорез есть, и он умеет им резать, — свалил я всё на соседа.
— Ох ты ж господи, — запричитала бабуля. — Как расселили? Там же сродственики наши жили — Донцовы. Куды же их пересилили? Надо бы узнать. Жень, ты сумку разбери. Масло и молоко в холодильник, хлеб в хлебницу. И крыжовник помой сначала, а потом ешь. А я побегу узнаю куда их дели.
Баба Тоня обулась и шустро ускакала, оставив меня в недоумении — что за Донцовы?
*ВДПО — Всероссийское добровольное пожарное общество
**НВП — школьный предмет Начальная военная подготовка